Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.
Гётц Хиллиг (HILLIG Goetz). - Проект по созданию полного собрания сочинений А.С. Макаренко на профессиональном компакт-диске http://zt1.narod.ru/hillig-3.htm.
| На любом поприще и в любой профессии никуда не годен работник, если он без царя в голове. | На данное время в педагогике и в любой социальной сфере никуда не годен работник и/или литератор, если он без А.С. Макаренко в голове, см. прежде всего Мой былой ЖЖ |
С одного ЖЖ. - Зиновий ничего так пишет. Что ни пост - кладезь (обойдемся без уточнения чего). Если бы я еще могла его [ http://ztnen.livejournal.com ]
Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.
читать, а то ж невозможно. Вешает браузеры. ZT. Mozilla Firefox не вешает.
| Некий 30-летний поэт Вася Пупкин как-то после дождичка в четверг авторски сочинил стихотворение о любви. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему. | Некий 30-летний бродячий проповедник Иисус Христос тоже как-то после дождичка в четверг авторски сочинил этическую систему, содержащую, по его мнению, все необходимое и достаточное на любые и всяческие социально-экономические обстоятельства. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему. |
А.С. Макаренко т.8 М.1986, 20.10.1938 .. Если бы мне дали такую школу, как у вас, я обязательно наладил бы там производство, вы не представляете себе, как это прекрасно, когда ребята делают нужные вещи (с.182; см. там и с.18).
Макаренко т.4 М.1984, 08.02.1939 .. Если бы у меня была школа, я бы, кажется, на части разорвался, но что-нибудь стал бы делать (с.302; см. там и с.361).
РГАЛИ, ф. 332, оп. 4, ед.хр. 186. А.С. Макаренко. 1 марта 1939 г. .. Стенограмма, лл.68-69 .. Дети с 14 лет должны принимать участие в производительном труде. Труд очень увлекает детей, и я уверен, что наша будущая школа будет с участием производительного труда…
Макаренко т.1 М.1983, 24.08.1922 .. Не труд-работа, а труд-забота (с.11).
Но! -
В математике есть принципиально не берущиеся интегралы. Задача оптимизации привычной общеобразовательной школы - это принципиально НЕ берущийся "интеграл", и одна лишь привеска (присобачивание) к этой самой привычной общеобразовательной школе производства,
тем более чаще всего охватывающего лишь малую толику ребят,
превращения рутинного "воспитания" в ВОСПИТАНИЕ ВСЕРЬЕЗ – не даст.
В пригородном интернате есть сосредоточенность, но её (сосредоточенности) нет в привычной общеобразовательной школе.
.. ZT. НО !!!!!
http://zt1.narod.ru/doc/Godin-P-G-ne-prigorodn-ne-internat.doc
Малая библиография к теме : Годин Павел Григорьевич.
Оттуда.
Годин Павел Григорьевич .. Новопавловск - типичный агрогород, районный центр. Здесь в ту пору было свыше двух десятков больших и малых промышленных, строительных и транспортных предприятий, организаций и учреждений культуры, две средние общеобразовательные школы, школа искусств, среднее профессионально-техническое училище.
(ZT. то есть не "пригородный")
.. Ребенок должен просто отдыхать от активной организованной деятельности, общаться с родными, близкими, друзьями, с книгой и с самим собой. Поэтому в наших ученических бригадах вечером дети возвращались на автобусах домой.
(ZT. то есть ! не интернат !). ..
А.С. Макаренко т.1 М.1983 ".. Хаотическая машина социального целого миллионами тяжей втягивала в себя наше юношество, и вместе с ним трепался на каком-нибудь конце украшенный идеями педагог, далеко отбрасываемый на поворотах .." (с.13),
и так и останется в привычной общеобразовательной школе, - одна лишь привеска (присобачивание) к этой самой привычной общеобразовательной школе производства,
тем более чаще всего охватывающего лишь малую толику ребят,
сосредоточенности, а значит и ВОСПИТАНИЯ ВСЕРЬЕЗ, не даст.
Конечно, устройство пригородных интернатных школ-хозяйств как добавки к семейному
1) требует серьезной подготовки квалифицированных макаренковских кадров,
2) требует серьезного финансового и капитально-строительного обеспечения,
3) требует серьезного информационного обеспечения,
к чему последнему лично я, ZT, и стремлюсь...
См. и: http://zt1.narod.ru/01-da-da.htm
Учебная старательность дружит с трудом.
Из http://zt1.narod.ru/ivanov-i.htm .. "Коммунарская методика" - это всего лишь клубы общения. Собираются вместе и поют часами. Это какими же надо быть бездельниками !, как надо не ценить свое время ! + Посреди недели едут на молокозавод мыть бутылки. И.П. Иванов и С.Л. Соловейчик, наверное, думали, что потратить полдня на езду, поехать в захламленную шарагу, о которой за день знать не знал, а через день забыл - это и есть "трудовое воспитание", "труд-забота" и "тоже Макаренко"!
Картинка с натуры: галочно-отметочное в "педагогике". - С. Соловейчик в дифирамбах "коммунарской методике" Иг. Петр. Иванова: "Кто хочет - едет на молочный завод мыть бутылки". ГАЛОЧКА НАПРОТИВ ПУHКТА О ТРУДОВОМ ВОСПИТАНИИ СУПЕР-"ТЕОРЕТИКОМ" "ПЕДАГОГИКИ" КРЕТИHОМ И ИДИОТОМ С.Л. СОЛОВЕЙЧИКОМ ПОСТАВЛЕННА !
Вообще многое, а не только лишь идею трудового воспитания, губит галочность (от слова "галочка"). Картинка с натуры (10.10.97): выгнали класс на улицу убирать из луж и с газонов на территории школы опавшие листья, и двое мужиков-"воспитателей" стоят в сторонке, беседуют о своем. И не смотрят, чем ребята занимаются-то. Отстояли, беседуя, минут 20, оглянулись, ребят нет, все куда-то ушли, лопаты брошены где попало. "Воспитателей" же ничего не колышет; даже не посмотрели, что ребята сделали-то. Собрали лопаты и грабли и ушли. Такое "трудовое воспитание" лишь вкореняет в ребят разгильдяйское отношение к труду. Выйти с граблями и лопатами, помахать ими, потолкать друг друга, что-то там кое-как и кое-где поскрести, бросить лопаты и грабли где попало и пойти:
ЭТО ВОТ ОHО И ЕСТЬ "ТРУД"? ЭТО ВОТ ОHО И ЕСТЬ "ТРУДОВОЕ ВОСПИТАНИЕ" ? - HЕТ, ЭТО ПРОСТО КРЕТИHИЧЕСКАЯ = С-СОЛОВЕЙЧИКОВСКАЯ "ПЕДАГОГИКА" !
А.С. Макаренко т.4 М.1984 .. Был [идеальный, и в частности потому, что без зарплаты, в коммуне им. Дзержинского приблизительно в 1930-1931 гг.] период, когда все мои коммунары работали уже на настоящем производстве, т.е. была такая организация, в которой был промфинплан, стройный порядок .. не энтузиазма штурма и не энтузиазма ближайших целей этой шестидневки или этого месяца, а энтузиазма спокойного, ровного, видящего далекие перспективы коллектива .. Я сейчас могу отбросить другие положения и считать, пожалуй, их негативными положениями трудового воспитания. Это такие положения, когда нет производства, когда нет коллективного труда, а когда есть отдельные усилия, т.е. трудовой процесс, имеющий целью дать якобы трудовое воспитание .. Во всяком случае, я уверен, что труд, не имеющий в виду создания ценностей, не является положительным элементом воспитания .. (с.180-1).
ZT. В слесарном деле всё опошляет т.ск. "галочный подход". Болт вылезает из гнезда? - А я сейчас распорку поставлю. И вбивает гниль какую-то, но (!) : галочка бракоделом поставлена: В педагогике же, в социальной работе галочный подход - ну просто доминирует. Трудовое воспитание? .. а вот ребятки жёлуди собирали .. а вот у нас мастерская .. даже 3 молотка ...
Важно- всё- предваряющий файл http://zt1.narod.ru/5-punktv.htm - ZT-разбор пяти главных настояний А.С. Макаренко.
Платонова Ида Антоновна. Уроки и перемены: Воспоминания. "Скрижали Камчатки", Петропавловск-Камчатский 2002. - 168 с. + 32 с. ил.
Глава 5. Седьмая - гвардейская (1965-1980).
Задолго до моего появления в седьмой петропавловской школе я часто слышала об Иване Петровиче Олейникове (с.47)
.. У него в школе было многое необычным. Комитет состоял из 25 человек, и преимущественно парней. Только что выпустились из школы Саша Пирагис, Рая Семенова, Фая Крупник и другие незаурядные ребята.
Саша Пирагис - заместитель комсорга седьмой - поражал своей серьезностью, эрудицией, смелостью в суждениях. Рая написала слова школьного гимна, а дирижер духового оркестра войсковой части № 29265 А. Алтунин сочинил музыку, и многие-многие годы вся школа пела на любых торжествах, линейках и вечерах:
В Черемушках петропавловских Юность на верном пути, И школа седьмая, по-флагмански Дорогою смелых иди!
На заседании комитета вспомнили добрые дела предшественников, решили работать не хуже и продолжить доброе, чистое, светлое. Четко, по-военному, по принципу "приказы не обсуждаются", все получили конкретные задания и сроки их исполнения из уст директора. Например:
- Культмассовый сектор! Поднять руки! Записывайте! Провести "Голубой огонек", посвященный художникам-передвижникам. - Приготовить столики, организовать выставку картин, обеспечить вечер музыкой, пригласить городских художников, а главное -подготовить рассказы об их жизни и творчестве. Дежурство на вечере организуете вы, а я с родителями помогу. Ясно? (с.51).
Все заседание комитета заняло минут 25 - 30, без работы не остался никто.
Весьма галантно, что вовсе необычно для Ивана Петровича, он предложил мне пройти к нему в кабинет и спросил:
- Ну и как вам наш комитет?
Честно говоря, я как-то побаивалась такой стремительности, воли и требований директора.
Набрав воздуха в легкие, боясь остановиться, я выпалила:
- Да вы как Аракчеев! Вы ж никому не дали слова, не выслушали иных мнений, советов. Это ведь почти армейский приказ!
После длительной паузы он, совсем не обидевшись, спокойно сказал:
- Ну что ж! Вы так считаете? Отныне комитет комсомола будете вести вы! (с.51).
За месяц работы в школе я увидела директора Олейникова "в действии".
Ребята едут на уборку урожая. У школы стоят 12 автобусов - и никакой сутолоки, шума, лишних движений. Все знают "свои" автобусы, мальчишки пропускают вперед классного руководителя и девочек, затем степенно входят сами. Такая воспитанность нетипична для большинства школ. Оказывается, все знают не только что и сколько нужно сделать каждому, но и для кого мы копаем картошку или убираем овощи. На линейках директор говорил о больных людях, о солдатах нашей армии с такой любовью и убежденностью, что извечная пальба мелкой картошкой друг в друга оказалась просто невозможной. Я впервые видела, чтобы при выезде в поле "целый полк людей" вел себя так достойно.
Позже, когда уже и мне приходилось принимать участие в этой "штабной работе мозгового центра" Ивана Петровича, когда любое дело продумывалось до мелочей, доводилось до сведения каждого и любой человек знал свою роль и место работы, я поражалась таланту организатора этого незаурядного человека. Перед выездом - обязательная линейка. Назывались те, кто остается в школе для неотложных дел: кто-то выпускает газету "Мое поколение", кто-то радиофицирует школу, устанавливает селекторную связь всех помещений с кабинетом директора. Вечером все должны предъявить директору выполненную работу и получить его одобрение или неудовольствие, что тоже иногда бывало. По выражению ребят: "Все работают как звери!" - чувствовалось огромное уважение к директору.
Несколько дней его простуды прошли, и вот он идет по школе - высокий, стройный, с неизменной указкой в руке, с большим количеством орденских колодок на строгом, хорошо отутюженном костюме и в белоснежной рубашке.
Как-то пройдет мой уход?
После уроков Иван Петрович зашел в учительскую.
- В 14 часов - совещание завучей, парторга, профорга, - объявил он и, покосившись на меня, добавил: - И вы зайдите!
Я обрадовалась, что не придется долго ждать окончания совещания и быстро решу свой вопрос, так как буду уже в его кабинете.
Ждем начала совещания довольно долго, директор постукивает по столу карандашом и потихоньку насвистывает, видимо, обдумывает свою речь. Мы не мешаем, сидим тихо. И вдруг:
- Мне сообщили, что некоторые от нас бежать собрались. Я не позволю из своей школы насмешку делать и так трудовую книжку испорчу, что ни одна контора не примет. Доработаете завучем до конца года, а там на все четыре стороны. Приступим к планированию на неделю!
До сих пор не могу понять свое молчаливое поведение, но секретарю парторганизации школы В.Ф. Саватеевой я сформулировала свои чувства довольно точно:
- Я чувствую себя изнасилованной. (с.52-4).
.. Подготовить приветствие совхозпартактива к 225-летию нашего города .. Актив проводился в здании политпросвещения, где есть балкон, .. можно с него неожиданно для зрителей спустить "космонавта" .. На балконе военный духовой оркестр и хор школы ..
.. По нашей просьбе рыбаки выловили такой огромный палтус, что пронести его на носилках через зал (под рыбацкую мелодию) смогли четыре самых крупных парня. Под мелодию "Самолет хорошо, пароход хорошо, а олени лучше" Юра Пак в красивом национальном костюме нес олененка, а девушки проносили в больших блюдах через зал помидоры, огурцы, картошку, капусту - все то, что выращивали в нашей Паратунке!
.. Оркестр, хор, чтецы, живые картинки, космонавт, листовки, темп и качество исполнения произвели на зрителей такое сильное эмоциональное впечатление, что сразу же после нашего ухода со сцены поднялся глубокоуважаемый всеми директор судоремонтного механического завода Петр Михайлович Грибов и предложил рыбацким организациям "сброситься" и купить школе пианино. Это и было сделано, да так стремительно, что не успели ребята, радостные и возбужденные, доложить директору об успехе, как к школе подъехал грузовик с пианино, и эти же участники действа вынуждены были "разгружать премию".
Одной из необходимых традиций были еженедельные линейки "Разговор по душам", которые проводили директор и комитет комсомола. Чтобы поговорить со всей школой, приходилось проводить шесть линеек в день.
Проводить их было тяжеловато, но это были воистину бесценные, необходимые, как кислород, общения коллектива! Это гласность, это все наши новости за неделю - и по стране, и по школе. Линейки были интересны всем. Здесь были юмор, музыка, аплодисменты, награды. Здесь подводили итоги недели и выдавали задания на обозримое будущее. Здесь вручали награды ученикам, учителям, техничкам, а иногда родителям и шефам. Здесь узнавали имена и антигероев (независимо, из каких они классов), выражался общий взгляд на тех, кто ведет себя недостойно. Ведь школа - наша семья, где ничего не скрывается, где все рады добрым делам и огорчены плохими. Поскольку все были осведомлены состоянием дел из первых уст, то сплетен, недомолвок в школе не было.
Практически не было ни одной линейки, на которой кто-то не был бы награжден или отмечен. Собственные школьные награды заказывались в типографии со своим, не казенным текстом. Дипломы, благодарности, грамоты обязательно находили своих героев. В школе уважаемыми и награждаемыми были практически все. Если ученик не может получить награду за хорошую учебу, то каждому по силам получить ее за что-нибудь другое. Даже те, кто имел "двойки" в табеле, могли быть награждены за самодеятельность, дежурство по школе, участие в конкурсах и т.д. Таким образом, каждый ребенок был уважаемым и собою, и другими. Никаких "ущербных" или второсортных не было. А как радовались нашим наградам родители награждаемых! Все награды подписывались директором, заверялись печатью школы и ценились ребятами очень высоко. Интересно и радостно было наблюдать, как получившие награды и премии по предметным олимпиадам в городе и области несли все это не домой, а в школу. Ведь награда, которую вручили где-то, которую не видели симпатии, учителя, друзья и директор, - вроде как и не награда. А вот "дома", при всех, с выходом на середину линейки под музыку, с директорским рукопожатием, - это совсем иное дело!
Олейников был строг, требователен, но справедлив. Награждая спортсменов, он заказывал на команду большой торт. Директор кондитерской фабрики Гертруда Иннокентьевна Кузьмина с большим желанием включалась в жизнь школы и только уточняла тему: кого и за что награждают? И в нужное время с кондитерской фабрики привозили истинные шедевры кондитерского искусства. То большой торт в виде краба, то малышам - "Айболит", то "стадион": зеленое поле, шоколадные ворота и футболисты-медведи с пестрым мячом. Победители приглашались на середину зала, они совершали под музыку "круг почета", "купаясь" во всеобщем уважении детей и взрослых, им аплодировали.
На линейках был очень нужен Эдуард Федорович Писарчик, прекрасный баянист, который "вписался" в коллектив, обладая феноменальными способностями немедленно и к месту "включаться" с музыкой в любой ситуации. Он пришел в школу из Дома пионеров, где мы с ним работали раньше.
"В школе преобладали мажор, постоянная бодрость, готовность к действию, никаких сумрачных лиц и кислых выражений, веселое настроение, уверенность в жизни. И отсутствовали истеричность, бестолочь, визг и крик" (А.С. Макаренко). (с.55-7).
.. После выступлений в школе артистов мы всегда слышали их слова о том, что они удовлетворены поведением наших детей на концертах. Эти слова мы считали просто малозначащей вежливостью в ответ на нашу благодарность. Но однажды филармония организовала несколько концертов для школ города в Доме культуры рыбаков (кажется, выступала Эдита Пьеха). Мы тоже побывали на одном концерте, закупив билеты всего зала, и получили колоссальное удовольствие. Директор школы Ю.М. Пузанкова с нами пойти не смогла, но, послушав восторженные отзывы, решила сходить на концерт, который давали для других школ. Не прошло и часа, как наша директор примчалась в школу в возбужденном состоянии. Нам показалось, что и очки у нее стали красными от гнева.
Ее первый вопрос к нам был:
- Как вели себя на концерте наши дети?
Успокоившись, она рассказала, что во время концерта, с которого она сбежала, дети ходили по залу, бросали друг другу бумажные журавлики, шелестели обертками конфет и шоколада, выходили из зала, а когда со сцены читались стихи "про любовь", издавали звуки поцелуев, хохотали и свистели.
Сразу понятно: в этих школах не бывает линеек, не бывает и разговоров со всей школой. Ведь без этого не должна существовать ни одна школа в стране - так считал Иван Петрович Олейников, так считали и мы, учителя седьмой школы. Ведь нет времени у предметников обсуждать темы морали, нравственности, нет такого предмета в школе. И школьные линейки хоть как-то компенсировали недомыслие Министерства просвещения. Иван Петрович научил нас общению со всей школой.
- Вся школа идет в театр, - говорил он на линейке. - Все знают, как ведут себя люди в театрах, кино, на концертах? Не будет ли учителям стыдно за ваше поведение?
Он говорил о чувствах артиста, когда во время его выступления зрители покидают зал. Поскольку каждый ученик за зиму раз пять сам был артистом, то это хорошо понимал. Но перед выходом "в свет" правила хорошего тона можно и напомнить. Тут же, на линейке, выступила и драматическая студия с подготовленным спецпоказом о том, как нельзя себя вести в обществе. Стоял хохот ..
.. Можно по-всякому относиться к И.П. Олейникову, но это был Педагог. Свою жизнь он накрепко связал с детьми, с их интересами, заботами. Он находил точные, понятные слова, которые лучше всего доходят до детей. Кому-то эти слова могли казаться и резкими. - "Я не пью, не краду, не дерусь, меня не вытаскивает из школы милиция, меня не ведут на допрос. А почему же некоторые позорят школу и всех нас? Кто это залез в чужой гараж? Что ты там забыл? Ты зачем несешь зло людям? Ты еще ничего хорошего не сделал людям, не принес родине никакой пользы, кроме тонны дерьма на удобрение, а творишь позор себе, семье, школе. Так жить нельзя! Остановись и подумай, зачем ты родился на белый свет".
Примерно так директор мог публично говорить с детьми. Они его понимали. А Иван Петрович Олейников знал всех учеников поименно.
Однажды на общешкольном комсомольском собрании выступил комсорг 9-го "Г" класса Гена Скоблилов. За столом президиума восседали весь комитет комсомола и Иван Петрович.
Гена сказал:
- Иван Петрович! Почему вы считаете наш класс какой-то исправительной колонией? Как только в других девятых не могут с кем-нибудь справиться, так его переводят в наш класс на перевоспитание! Мы уже получили от вас троих, и они у нас не вызывают недовольства, но вчера вы направили к нам Игоря Терзимана. Мы из него сделаем человека, но прошу вас, чтобы это было в последний раз.
Сам Гена был когда-то не из легких детей, и мы все знали о его признании в том, что за ним водились отнюдь не шалости до встречи с Иваном Петровичем. А ныне за трибуной стоял уважаемый, с достоинством и понятием о нравственности комсорг класса.
Рядом со мной в зале сидел смущенный Игорь и бурчал: "Пасть разорву, пасть разорву!" - но никто всерьез его обещания не воспринял.
Тогда в актовом зале еще не было кресел, и каждый класс приносил свои стулья и разносил их после мероприятия обратно. Поэтому и предложил мне Иван Петрович партию в шахматы, пока всё разнесут по местам. Сидели, сражались, никто не уступал, завхоз и сторож, наши постоянные болельщики, сидели тут же, и ничего не происходило - было тихо. А утром узнали, что Гену, когда он вышел на крыльцо после собрания, ударил по зубам Руднев из школы № 43. Для Ивана Петровича это было так невероятно, он углядел в этом политическую подоплеку, а именно месть за критику. И начал свое расследование. По Римскому праву, был задан вопрос: "Кому выгодно?" И ответ был безошибочен: "Игорю!" Но он сидел на собрании и только в перерыве выходил на улицу, как и многие. Игорь свое причастие к драке отрицал, Иван Петрович был уверен в том, что Руднева об этом попросил именно Игорь.
Допрос Игоря велся "с пристрастием", мне было велено сидеть здесь же - как свидетелю "педагогических усилий" директора без применения недозволенных методов допроса. Мне показалось, что я здесь лишняя, и я вышла.
И вдруг на всю школу, при абсолютной тишине, раздался голос Ивана Петровича:
- Ида Антоновна! Я вам где велел сидеть? Почему вы заходите в мой кабинет, как в свой собственный нужник?
Вся сила убеждения, все доводы на Игоря не действовали. За Рудневым отправили комсомольский патруль из пяти выпускников, но оказалось, что излюбленный метод учебы Руднева состоял в том, что учился его портфель, а он почти всегда на уроках отсутствовал. Патруль уже несколько раз ходил за ним, но безрезультатно.
Расследование велось очень долго, и на вечер была назначена линейка всех старшеклассников двух смен. Гена, с припухшей губой, просил Ивана Петровича не вмешиваться, но наш директор "раскрывал" и не такие простые "дела", а поэтому не отступит никогда - все об этом знали.
На линейке Иван Петрович очень доходчиво говорил о хулиганах, подонках общества, прочел стихотворение В. Маяковского "Хулиган", предложил старшеклассникам вечерние дежурства в микрорайоне, чтобы никто и никогда не обижал младших. Относительно Терзимана сообщил, что тот отпросился у него для того, чтобы привести на линейку Руднева.
- Не верю я этому разгильдяю и брехуну, но если приведет, то перед ПРАВДОЙ... встану на колени.
Через некоторое время в зал вошел Терзиман, он привел с собой Руднева.
- Встать в строй! - дал команду Иван Петрович.
И "свой" Терзиман, и "чужой" Руднев выполнили ее немедленно.
- Терзиман, на середину!
Игорь вышел, а Иван Петрович оказался в конце зала и, жестикулируя указательным пальцем в такт своим шагам по направлению к Игорю, говорил:
- Я тебя последний раз спрашиваю, ты просил Руднева, чтобы он бил Скоблилова?
Целый день упирался Игорь, отказывался, глядя в глаза, и даже изображал праведный гнев, а тут вдруг: - Да! И в ответ Иван Петрович мгновенно:
- Ну, коль обещал, то перед правдой встану на колени. Все ученики и учителя были потрясены этой сценой.
Один, посреди зала, Игорь, ломающий руки, красный от стыда, крутил головой и просил:
- Иван Петрович, встаньте! Вы меня лучше по морде ударьте! А перед ним стоял на коленях директор школы и отвечал:
- Я по морде только друзей бью!
Это был очень короткий момент, директор поднялся и сказал:
- Аладышев, выведите классы! - и стремительно вышел из зала.
Тишина стояла звенящая. Выходили из зала и школы тихо, а в кабинете директора были слышны голоса еще долго.
Утром узнали, что беспросветный двоечник и хулиган Руднев - уже ученик седьмой школы и что несколько раз в неделю ему русский язык будет преподавать И.П. Олейников.
Через много лет пришел починить телефон мастер, и оказался он тем самым Рудневым. Вспомнили школу, Ивана Петровича и ту линейку.
А потом Игорь писал из армии: "Стою я на дежурстве и вспоминаю нашу школу, Ивана Петровича и ту линейку. Знаете, что я хочу сделать, когда вернусь? Соберу всю нашу "кодлу", тех, из кого Иван Петрович сделал нормальных людей, и поедем к нему в Елизово. Там мы все встанем перед ним на колени".
Потом приходил еще раз в школу и рассказал о себе:
- Я комсорг цеха на заводе, а моя жена - студентка пединститута, и я ей желаю стать таким же Учителем жизни, каким был Иван Петрович.
Работа с людьми требует не только ума, такта и знаний, но и смелых, неординарных решений, которые будут действенны тогда, когда личность директора школы будет не запятнана ничем и никогда.
В этом и был весь Олейников (с.77-82).
.. Не могу не вспомнить вечера встреч с выпускниками школы в первой декаде февраля. Это был настолько ожидаемый всеми праздник, что многие студенты стремились досрочно сдать экзамены и зачеты, чтобы не опоздать на вечер. Этим ребятам было что вспомнить! Иногда выпускников скапливалось до полутора тысяч ..
.. После краткой информации о нашем житье и заслушивания рассказов выпускников и ответов на многие вопросы начинался импровизированный концерт. Опять на сцене были певцы, танцоры, чтецы и музыканты разных лет выпуска. Э.Ф. Писарчик помнил репертуар многих выпускников, и вот на сцене Ира Бокало из Владивостока и Саша Бикбулатов из Оренбурга уже танцуют чардаш, да так здорово, что кажется, его репетировали. Наш Юра Иванов танцует уже вместе с женой Леной чарльстон - оба будущие строители из Новосибирска. Сцена не пустует, Толя Чернев читает Е. Евтушенко, Оля Крупник поет, и праздник продолжается в классах, за своими партами, вместе с классными руководителями. "А помнишь?", "А помните?" - эти вопросы сегодня самые частые.
Я тоже вспоминаю ШУН и шуновцев. ШУН - аббревиатура: Школа Упорных и Настойчивых ..
Когда И.П. Олейников принял школу, то получил и около сотни второгодников. Озлобленные дети дерзили, пропускали занятия, курили и своим отношением к урокам разлагали остальных. Иван Петрович был против морализирования, разборок, вызовов родителей, бесед и наказаний - этот арсенал средств не срабатывает, он это понимал. Директор принял "фронтовое решение": четыре дня в неделю старшеклассники на полном серьезе преподают этим ребятам предметы "вперед на год", с тем чтобы те в конце года, сдав успешно экзамены, смогли перепрыгнуть через класс и догнать своих. Старшеклассники поддержали эту идею - реальную и доступную всем. Были подобраны преподаватели из учеников и к ним прикреплены консультанты - учителя.
Открыли ШУН в 1964/65 учебном году -- в первом же году директорства И.П. Олейникова. Учителями-шуновцами были одиннадцатиклассники: Нина Малышева, Жора Пюкке, Света Молотова, Коля Недвига, Галя Будакова, Толя Алейкин, Саша Пирагис, Рая Семенова. В следующем учебном году, во время уже моей работы в седьмой, директором ШУНа стал кандидат на золотую медаль, спортсмен и пианист Юра Павлюк. Его фигура в школе была весьма колоритной - не только из-за высокого роста, но и благодаря концертам, которые он давал своим новым подопечным, вводя их в мир музыки, в мир Чайковского, Бетховена, Гайдна... Завучем стал Сережа Федоров - противоположность Павлюка. Сергей был мал ростом, веснушчат, средних способностей, но абсолютно незаменим из-за своей ответственности, въедливости, справедливости, честности и являл собой солидное дополнение к директору. Преподавать хотелось очень многим ребятам. Конкурс "на замещение вакансий" вел комитет, и каждая кандидатура обсуждалась весьма придирчиво.
Иван Петрович произнес на линейке яркую, убедительную речь. Он выразил уверенность в героизме тех, кто выдержит ШУН, и сказал, что учеба в две смены и посещение школы есть дело чести, что это не игра и не шутка, а все очень серьезно.
У учителей ШУНа была общая с нами учительская, были такие же журналы, педсоветы, контрольные работы, замены заболевших преподавателей и работа с родителями.
Во время занятий в школе присутствовали директор и учителя-консультанты. (Жалею о том, что никогда не собирала архив, и дальновидная Л. А. Декина снабдила меня сохраненной ею информацией.)
А какой был итог!!! Все ребята догнали свои классы!
Я не знаю, как решил эту проблему Олейников, но перевод десятков ребят через класс прошел законно и спокойно.
Окончание учебного года всегда отмечалось "переводными" линейками. После вручения табелей с оценками за год дети считались переведенными в следующий класс. В седьмой - гвардейской переход сопровождался действием.
В спортзале - линейка из нескольких классов. Вручаются награды достойным. Затем под баскетбольным щитом строится класс, перед которым на полу мелом написано, например, 5 "А", а в противоположном конце зала - 6 "А". Подается команда:
- Из 5-го "А" в 6-й "А", вместе со своим любимым классным руководителем Марией Ивановной, - шагом марш! Играет музыка, и дети широким фронтом "переходят" из класса в класс. На лицах читается Гете: "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" И так "переходит" вся школа, кроме выпускных классов. В заключение совершается "круг почета" и исполняется общая песня: когда - "Как родная меня мать провожала", когда - "Вместе весело шагать по просторам". И только после того как такой "переход" совершен, всем объявляются каникулы. Своеобразная точка учебного года.
Самым интересным и важным был подобный "переход" шуновцев. Вот уж кого поздравляли и переводили под духовой оркестр, слезы радости были и у детей, и у их родителей, а перед ними стоял Иван Петрович Олейников - Педагог и Воин, вся грудь которого в орденах и медалях, источник и вдохновитель всех наших дел!
Это вся его жизнь, отданная детям. Он не работал в школе - он жил в школе, жил школой, жил детьми.
У Ивана Петровича не было любимчиков, он говорил, что зачастую из "трудных" ребят выходят настоящие герои, и однажды весьма убедительно доказал свою правоту.
В День танкиста было решено подняться на Авачинский вулкан вместе с танкистами: сто учеников и сто солдат части. Солдаты должны были прибыть на грузовиках, взять с собой палатки, полевые кухни и бидоны для воды, а мы должны были обеспечить поход врачом, помощниками поваров и питьевой водой.
Желающих пойти в поход на вулкан оказалось сверхдостаточно, и комитет комсомола тщательно отбирал достойных. Когда было все готово, Иван Петрович предложил нам взять на перевоспитание пятерых "трудных" парней. Наш массовый протест не подействовал, и мы подчинились. В порядке отличия от прочих эти пятеро оделись в тельняшки.
Куда ехать, не знал никто, поехали через Радыгино, потому что там военный полигон танкистов и места стрельб. Дорога к вулкану царственно-красивая, все пели песни, у всех было прекрасное настроение, и никто из нас не вспомнил, что нужно набрать питьевой воды.
Приехали к подножию вулкана засветло, установили палатки, распределили "жилье" для ночлега, а водоносы во главе с Сергеем Кулаковым поехали за водой для ужина.
Уже устали петь и играть на гитарах, голодные желудки требовали дани, а воды так и не было. Да еще мы зачем-то прихватили с собой лектора ЦК КПСС т. Мерина.
Наконец привезли воду, и повара оперативно приступили к делу. И вот уже все поужинали и веселились в палатках, а Сережа, отозвав меня в сторону, сообщил, что на завтрак воды нет и нужно опять за ней ехать, куда Макар телят не гонял, - и далеко, и опасно. Завтрак должен быть готов в шесть утра, воды не было, а на улице стремительно темнело.
Стою среди палаточного табора и провожу линейку. Рассказываю о наших бедах и предлагаю добровольцам ехать на опасное дело - ночью искать воду у вулкана.
И вдруг - тишина! Никто из палаток не вылезает и не подает голоса.
Начинаю ругаться:
- Это кого же мы сочли достойными и надежными? В разведку идти не с кем, набрались в поход одни захребетники, желающие кататься на чужих горбах!
И тут из палаток вылезают все пятеро полосатых и становятся рядом со мной.
Больше никто не был нужен. Кулаков, Мерин, Л.А. Декина и я из взрослых и пятеро помощников поехали ночью искать воду.
Ехали очень долго. Когда взглянули вниз, где журчала вода, стало очень страшно. Перед нами была глубочайшая расщелина, почти отвесный спуск, любой камень, задетый ногой, с грохотом летел вниз, создавая камнепад. А как же быть с баками по сорок литров каждый, когда и просто спуститься невозможно? А с нами дети, да еще этот лектор партии из Москвы увязался. Надо было быть либо безумным, либо отчаянным, чтобы добровольно спускаться.
Однако мы полезли. Воды было мало, черпали кружками и банками, а в душе звучала молитва: "Дай Бог живыми и невредимыми вернуться домой".
Наши полосатые оказались и джентльменами, они еще и руки нам тянули, когда мы обрывались и сползали вниз, откуда пытались выбраться. Это они, как горные козлы, прыгали с камня на камень с бидонами, подстраховывая соседей и не забывая нас. Набрав воды во все бидоны, с сознанием выполненного долга, они уселись перед нашей скамейкой и запели частушки:
А ты рот не разевай, Газеточки почитывай, А ну, давай, давай, давай Меня перевоспитывай!
Стало и смешно, и весело, пообещала дать по шее, если не замолкнут, но и они, и мы понимали, что это те самые люди, с которыми можно ходить в разведку.
Уже светало. Не спавшие, с таким трудом добывшие воду для всех, они не корчили из себя героев, просто ими были. Нам они преподнесли колоссальный урок жизни. Не всякий положительный человек таковым является на самом деле, и не каждый хулиганистый и строптивый - потенциальный правонарушитель. Спасибо вам за науку, Михайлов, Фирсов и другие.
На вулкан мы стали подниматься ровно в семь. Как ни странно, на вершину поднялись все, кроме "отпавших" в пути учителей.
Мы смотрели снизу на черные точки, и это было очень красиво, особенно когда они катились вниз, к подножию вулкана, где всех ждал хороший обед, который помогала готовить любимый наш литератор Людмила Евгеньевна Лылова. Это она, глядя на восхождение, процитировала какого-то мудреца: "Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет".
В школу вернулись все живы - здоровы, да еще и с героями, коим всегда есть место в жизни.
У Ивана Петровича был особый дар - видеть, понимать и чувствовать людей. Его предложения по кандидатурам комсорга школы никогда не были ошибочными. Если уж проходила его кандидатура, то это был всегда достойный комсорг, такой как Виктор Сирота или Саша Пирагис. И в поход дал нам спасителей без ошибки.
Из-за мизерной зарплаты учителей из школ практически исчезли мужчины, и наши "мужики" получают образование и воспитание с "женским уклоном", что не есть хорошо. Как-то перед 8 Марта И.П. Олейников на линейке объявил о том, что нам всем нужно в праздничную неделю освободить от дежурства по школе наших учителей-женщин, великих тружениц, матерей. Это дежурство, сказал он, должны взять на себя мужчины.
- Я готов дежурить неделю, но у меня нет своего класса, и поэтому все, кто хочет помочь мне сделать приятное нашим женщинам, - шагните вперед!
В одно мгновение все до единого мальчишки шагнули вперед.
- Мне столько дежурных не требуется. Я сам выберу помощников.
Пройдя по всему периметру линейки, он выстроил в центре человек 25-30.
Они чувствовали себя не иначе как награжденными. Их выбрал Иван Петрович! Глаза выдавали истинную радость и свое превосходство над прочими.
Позже Иван Петрович мне сказал:
- Я выбрал тех, которые и есть самые вертлявые. И если они не будут нарушать дисциплину, то в школе будет полный праздничный порядок.
Ежедневно, утром и вечером, они все собирались на мини-линейку у кабинета директора, подводили итоги дня и очень справедливо выставляли оценки за дежурство каждому персонально. И вдруг искренне расстроенный директор признался мне:
- Нет, вы подумайте! Эти сволочи поставили мне сегодня "четыре" из-за, того, что я пришел с опозданием ровно на две минуты. Никаких скидок на то, что вчера был вечер старшеклассников и я пришел домой поздно.
Вечерами эта команда готовила праздничный концерт с какими-то фокусами, живыми петухами, переодеваниями и частушками. Концерт "не ахти", но ведь старались!
Когда подводились итоги недельного дежурства, то многие оказались награжденными. И пусть это были блокноты, авторучки, чайные пары и прочие незначительные предметы, но главное - рукопожатие Ивана Петровича и сказанные им публично слова в адрес награждаемого. За это стоило недосыпать и "стоять насмерть" на вверенном посту.
А порядок в школе и впрямь был образцовым!
В седьмой школе придавалось большое значение взаимоотношениям учителей и родителей. Всегда испытываешь мучительный стыд, когда приходится читать в прессе о "кухонных сварах" между учителями и родителями.
Как всегда, мы искали совет у А.С. Макаренко, хотя он лично мало контактировал с родителями, однако не мог не иметь своего мнения по этой проблеме. У него читаем: "Родителей надо воспитывать только через детей!" Вот так просто, как и все гениальное! Вся моя полувековая работа с родителями подтвердила истину высказывания А.С. Макаренко.
Я понимаю эти взаимоотношения так: если ребенку будет хорошо, уютно, если будет уважительное и справедливое отношение к нему в классе, школе, лагере, турпоходе, если учитель не допускает оскорбительных или пренебрежительных высказываний в адрес его родителей, умеет сочувствовать, имеет такт, то можно не сомневаться в том, что родители - первые друзья школы, всегда придут на помощь, на них всегда можно положиться. Примеров тому великое множество! Каковы были родители в лагере "Рыбак"? По мере возрастания уважения к людям, работавшим с их детьми, просто невозможно было поверить, что когда-то располагались табором пить водку на территории лагеря те самые родители, которые несколько позже откликались на любые наши просьбы, участвовали во многих соревнованиях с детьми и с глубоким почтением общались с нами. Это означало, что ребята очень высоко оценивали нашу работу с ними в семьях, и... хотят или не хотят родители, но были вынуждены менять свои мнения в сторону уважения тех самых людей, которым дерзили ранее.
А что такое хор родителей в седьмой школе? Или оборудование кабинетов в школе? Это и есть то великое уважение к учителям, их труду и такту.
На педсоветах мы обсуждали тему отношений семьи и школы и приняли предложение И.П. Олейникова - не превращать ребячьи дневники в книгу жалоб в одном направлении. Ведь родители не могут написать вам в дневнике свой ответ: "Меры приняты, выпороли, лишили мороженого, не пустили на прогулку и..." ..
Иван Петрович оставил нам целый свод норм допустимого в отношениях с родителями. Уважение к родителям - безусловное, причем к любым родителям, включая и пьющих. Если ты хоть раз выскажешь пренебрежительное мнение о родителях ученика, то знай, что ты приобрел себе врага и скрытую неприязнь на всю оставшуюся жизнь.
Надо всегда помнить о том, что если чья-нибудь мать будет пьяная лежать на улице, ребенок, сгорая от стыда, со слезами на глазах, поднимет ее, обмоет, уложит. Это его горе, стыд, слезы. Но он никому не позволит насмехаться над своей матерью или осуждать ее, лезть без нужды в душу с советами и критикой. В этих случаях возможна доверительная беседа один на один, помощь и сочувствие.
Высоко ценилось умение учителя хранить тайны семьи. На работу родителям не звонили, если вести были нерадостными. Вместо этого предлагалось приглашать родителей в школу после работы, именно приглашать, а не вызывать. Какая бы причина приглашения ни была, мы сразу же договаривались с родителями о том, что дома никакого крика, порки, оскорблений не будет. Мы собрались на совет, а не на предъявление друг другу взаимных упреков. Такая миролюбивая и спокойная обстановка располагала к полной откровенности и анализу наших совместных действий. Тут уже мы узнавали о ребенке все: о его привычках и привязанностях, об отношениях к друзьям, родителям, соседям и даже к животным, об его увлечениях, о спорте, о работе по дому и прочее, порой и лишнее.
У нас в школе сложилась практика бесед с родителями по серьезным вопросам такая. Классные руководители заходили ко мне и говорили, что нужна беседа с родителями таких-то учеников. Вполне естественно, что учитель не может быть в школе до вечера или еще раз приходить, и родители приглашались ко мне.
Сначала я беседовала с самим учеником о всех его "грехах", он обязательно принимал участие в решении своих проблем.
- Сам справишься или нужна помощь родителей? Не хотелось бы их беспокоить, но ведь ты вынуждаешь. Если родители узнают о твоих делах, то что будет дома? А может быть, все-таки сам справишься?
Нет, это не отчитывание, это обсуждение ситуации друзей, один из которых попал в беду.
Нам нельзя ни на минуту забывать, что воспитывают человека родители и школа, "подпирая" его с двух сторон. И что будет, если не найдут общего языка семья и школа? А если крен примет опасный градус? Умные учителя никогда не допустят размолвок с родителями.
На следующий день после родительского десанта в школу, встречаясь глазами с учеником, видела, как тянется шея и с каким удовольствием он желает поздороваться, как бы сообщая мне, что все в порядке и он "премного благодарен". Ученик понял, что родители и школа "заодно", но ему зла не делают, его любят и помогут найти выход. "Как можно больше требовательности к ученику и как можно больше уважения к нему!" - кредо Макаренко.
ZT. Требование требованию рознь. Требовать труда и учебы + дисциплины + гигиены + заботы об учреждении и его чести + заботы о товарищах и защиты младших + не ругаться матом + тянуться вверх в своем культурном развитии и в готовности (оснащенности) для будущей взрослой жизни, и т.д., это одно, а уж, например, от втянувшихся в курение или в алк категорически требовать бросить курить и категорически же требовать ни грамма не пить, и тому подобное, - это по роду совсем другое. Более того, в период тотального голода в 1920-е - 1930-е не только на Украине .. в период, когда учреждение находится на более чем голодном пайке, требовать от подростков и юношей чтобы они не крали из погребов окрестных селян или на базаре - это все равно, что требовать от этих подростков и юношей чтобы они умирали с голоду и/или доходили до дистрофии от хронического недоедания. В файле http://zt1.narod.ru/01-03-39.htm Макаренко. - .. Прозаичность нашего этического подхода, близость к жизни, то, что по нашим силам, то и есть наша этика, то, что вы способны сделать. Мы требовать должны, но исключительно посильное требование. Я в особенности считаю, что в нашей коммунистической этике всякое превышение … /непонятно/ … может только калечить ..
|
В седьмой - гвардейской родители не только помогали школе во всем, не только уважали коллектив, но и некоторые из них становились личными друзьями на всю жизнь ..
.. Заканчивая воспоминания о седьмой школе, я сделала вывод о том, что несмотря на титаническую работу, на самоотверженность, на поиски путей воспитания и на относительно хороший, по меркам того времени, результат, мы неминуемо пришли бы к тому же финалу, к которому и пришли все школы страны, -к падению нравственности и дисциплины .. Без ежедневного производительного труда, без радости созидания, без коллективных традиций воспитать человека и гражданина невозможно. И Великий Педагог XX века, признанный всем миром, кроме России, Антон Семенович Макаренко тут тысячу раз прав, а мы, его последователи, подтвердили эту истину .. (с.85-96).