Важно- всё- предваряющий файл http://zt1.narod.ru/5-punktv.htm - ZT-разбор пяти главных настояний А.С. Макаренко.

Переписка Макаренко с женой, т.2 М.1995 Макаренко жене 30.07.1936 из Москвы .. 27, 28 и 29 провели здесь три собрания писателей, посвященных “Педагогической поэме”. Ни один критик и писатель не выступал, это не потому, что меня презирают, а исключительно потому, что выступать с читателями считается “невместно”. Но читатели поразили меня свыше всякой меры. Честное слово, они в несколько раз выше каких хочешь критиков, глубже, искреннее, умнее и самое главное, “социальнее”. Об их выступлении рассказать даже невозможно. Очень многие кончали слезами, некоторые от слез не могли кончить. Особенно поразил меня один больной наборщик (паралич языка). Он насилу говорил. Но главное все услышали: “Я не могу жить, несколько раз я уже хотел умереть, в такие минуты я беру и читаю “П. п.”. Двое даже нашлось таких, которые утверждали, что моя книга не ниже Л. Толстого. В особенный восторг приводит всех сообщение о “Книге для родителей”. Из-за этой уже идут споры между издательствами. А тут еще из Испании (Новой Испании) требуют перевода какой-нибудь книги о коммунистическом воспитании. Хотят переводить на испанский с рукописи. Видишь, видишь? .. (с.223).

См. в : http://zt1.narod.ru/-ASM-DOC-HTM/vystupleniya-1936-39/ASM-Publichnye-vastuplen.doc / www.makarenko.edu.ru/files/makarenko-public_appearances.doc А. С. Макаренко. Публичные выступления (1936-1939 гг.). Аутентичное издание. Серия: Научные публикации в Елецком и Марбургском университетах. Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина, г. Елец 2012 . РНБ 2013-5/9069 .
Стр.18
2. ВСТРЕЧА С ЧИТАТЕЛЯМИ МОСКОВСКОГО ЗАВОДА «ШАРИКОПОДШИПНИК» ИМ. Л.М. КАГАНОВИЧА (25.10.1936г.) ..

OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.7, Marburg 1987.

[ ZT. В данной электронной копии могут встретиться опечатки или какие-либо того же рода неточности ].

МОСКВА, октябрь 1936 г. Издание протоколов двух встреч А.С. Макаренко с читателями “Педагогической поэмы”. Марбург 1987. (Russisch/Deutsch).

Составитель, автор текстологических примечаний и комментариев:

Г. Хиллиг (G. Hillig). Лаборатория А.С. Макаренко НИИ сравнительной педагогики Марбургского университета. OPUSCULA MAKARENKIANA ISSN 0931-5705 # 7

Herausgeber: G. Hillig.

Makarenko-Referat der Forschungsstelle fur Vergleichende Erziehungswissenschaft der Philipps-Universitat Marburg.

(c) 1987 Makarenko-Referat Ernst-Giller-Str.5 D-3550 Marburg.

[ ZT. По теме: А.С. Макаренко на заводе «Шарикоподшипник» публикация и в // Наш современник 1965,10 с.101-9, еще не смотрел. ]

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ.

В конце октября 1936 г. А.С. Макаренко приезжает на несколько дней из Киева в Москву для встреч с читателями своей “Педагогической поэмы”. Он едет туда по приглашению крупного предприятия - Первого московского подшипникового завода им. Кагановича (“Шарикоподшипник”) и вуза - Московского областного педагогического института. Это была его последняя поездка с лекциями в столицу, незадолго до того, как в феврале 1937 г. он туда переселился. С особым интересом Макаренко ожидает диспута с педагогами-теоретиками. “Для меня очень любопытно, как меня будут ругать педагоги формации 1936 г.”, - говорится в неопубликованном письме от 7 октября 1936 г.

Октябрь 1936 г. Это означает: прошло три месяца после постановления ЦК ВКП (б) “О педологических извращениях в системе наркомпросов”, и два месяца после первого “московского процесса”, закончившегося вынесением смертных приговоров, и несколько недель после освобождения Ягоды от должности народного комиссара внутренних дел СССР.

Макаренко может считать себя в Москве победителем. Последние события “на педагогическом фронте” укрепили его отрицательное отношение к педологии; он знает, что за его спиной стоит НКВД Украины - учреждение, которое за долгие годы его работы (в коммуне им. Дзержинского и в отделе трудовых колоний) стало его “педагогической родиной”.

Стране еще лишь предстоят “страшные годы ежовщины” (Анна Ахматова) - ежовское правление ведь еще только началось! Но уже угадываются по мелочам изменения во внутриполитической обстановке. Так что Макаренко теперь считает, очевидно, неуместным публично ссылаться на Ленина, не называя при этом одновременно и имени Сталина. И еще: он уклоняется от ответа на слишком назойливые вопросы слушателей, касающиеся его биографии. Прежде всего он старается не упоминать неблагоприятный для него и, по-видимому, преграждающий ему дорогу в партию факт, что у него за границей есть брат, бывший “белогвардеец”. Макаренко также умалчивает и о том, что в его семье, наряду с (упоминаемым им) сыном его жены, Львом Салько, живет и дочь его брата, Олимпиада Макаренко.

Впервые публикуемые здесь полностью протоколы двух мероприятий, на которых Макаренко дискутировал с рабочими и педагогами о своей книге и лежащих в ее основе педагогических понятиях, дают достоверное представление о выступлениях Макаренко. Они содержат типичные для него преувеличения, а также высказывания, в которых он признает свои педагогические слабости; это до сих пор не было известно исследователям. Кроме того, эти протоколы также дают представление об атмосфере таких встреч автора с его читателями - в этом не последнюю роль играют выступления участников дискуссии, в которых обсуждаются и нередко метко характеризуются также и недостатки содержания и формы “Поэмы”.

В области макаренковедения данная публикация открывает новые пути: прежние издания АПН РСФСР (СССР) ограничивались лишь изложением выступлений Макаренко на подобных мероприятиях, не говоря уже о том, что эти выступления ни разу не были опубликованы полностью и без изменений.

Оба эти протокола отличаются друг от друга тем, что в одном случае (завод “Шарикоподшипник”) речь идет о стенограмме, а в другом (пединститут) - об обобщающем отчете с приведением отдельных цитат. В последний протокол (единственный из до сих пор известных) Макаренко внес свои поправки и изменения и поставил под ним свою подпись. Если здесь, несмотря на это, и отдается предпочтение оригиналу, не откорректированному Макаренко, то делается это ввиду достоверности его высказываний и возможности сопоставить их с соответствующими выступлениями на вышеупомянутом мероприятии. Таким образом сохраняется также и педагогическая терминология, которой при этом пользуется Макаренко и которая порой представляется довольно необычной и обусловлена частично данной ситуацией (эту терминологию он впоследствии, в ходе переработки протокола, изменил, хотя и недостаточно последовательно). Предпочтение оригинала целесообразно также и потому, что используемую Макаренко терминологию принимает на этом диспуте его главный оппонент профессор Шимбирев.

Очевидные ошибки в протоколах при воспроизведении текста устраняются, однако они указываются в приложении. Там же дается и перечень авторских поправок и редакционных сокращений и изменений, обнаруженных в имеющихся советских изданиях этих двух выступлений. В качестве примечания приводятся, кроме того, пояснения, которые необходимы для полного понимания текстов. Сохраняются использованные в оригинале сокращения “А.С.” - Антон Семенович и “А.М.” - Алексей Максимович (Горький), а также различия в написании слова “товарищ” - сокращения “т.” и “тов.” и полная форма этого слова применительно к имени Сталина.

Перевод на немецкий язык был выполнен составителем вместе с В. Хлыновской, И. Виль, И. Рюттенауэр, М. Беххейм, Н. Микке, С. Бройэрсом и Х. Мюллером. Предисловие перевела на русский язык Н. Микке.

Г.Х.

Марбург, апрель 1987 г.

НА ЗАВОДЕ “ШАРИКОПОДШИПНИК” (25.10.1936). [ZT. сравни с т.4 М.1984 с.27-34]

[ В: Макаренко т.4 М.1984 от составителей тома, с.379 .. Встреча была перенесена с 24 на 25 октября. Она проходила в зале учебного комбината завода. На этом заводе в конце октября 1936 г. состоялись три встречи рабочих с педагогом-писателем (см. с.36-38 данного тома, а также: Кауфман Я. Встреча с тов. Макаренко. Рабочие завода обсуждают “Педагогическую поэму”. - За советский подшипник (многотиражка подшипникового завода), 1936, 27 окт.). В этой газете 18 октября 1936 г. опубликованы выдержки из письма А.С. Макаренко председателю завкома Лобанову: “… Очень благодарен Вам и читательскому активу завода за внимание к моей работе и приглашение… Для меня страшно важно было поговорить с Вашими читателями, главным образом по вопросам воспитания...” (см. также: Нюрин Н. Разговор о воспитании. - Правда, 1936, 30 окт.) ].

Председатель - тов. ЕНЦОВ.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. - Открывая нашу встречу с автором “Педагогической поэмы” - А.С. Макаренко, мне хотелось бы выразить от имени читателей нашего завода благодарность А.С. за интересную, острую и умную книгу, какой является “Педагогическая поэма”. (Бурные аплодисменты).

Наша счастливая страна к своей 19-й годовщине приходит с громаднейшими историческими победами. Одной из наиболее важных побед является наша победа в деле перевоспитания человека.

Сейчас наша партия, ленинский комсомол по особому ставят вопросы воспитания, вопросы работы с советским человеком, с советским гражданином.

Неудивительно поэтому, что наша советская общественность проявляет исключительный интерес к книге, написанной А.С. Ваша книга, А.С., выдвигает смело и остро целый ряд форм и методов воздействия на коллектив, не молодежь, на детвору, используя которые можно лучше, интереснее и более эффективно ставить работу.

Хочу показать вам, как наша заводская общественность реагировала на выход “Педагогической поэмы”. Вот передо мной лежит наша заводская газета “За советский подшипник” [от 18.10.1936, с.2]. Как наш читатель отзывается о книге, написанной А.С.? Прочту несколько заголовков:

“Книга жизни”, - так пишет тов. Капралов.

“Только большевикам по плечу такая работа”, - так пишет комсомолец т. Захряпин.

“Волнующая книга”, так пишет т. Белоусов из инструментального цеха.

Интереснее всего то обстоятельство, что тов. Белоусов в своей заметке “Волнующая книга” сам очень взволнованно, с большим чувством отзывается о ней. Вот что он пишет:

“Несколько лет тому назад тысячи граждан нашей страны были глубоко взволнованы прекрасным художественным фильмом о детской беспризорности “Путевка в жизнь”. Он заставлял смяться и хмурить брови, негодовать и радоваться, глушить подкатывающееся к горлу горе и потрясать зал громкими дружными рукоплесканиями. Война и разруха, голод и тиф унесли миллионы жизней и оставили стране, разорвавшей капиталистические узы, сотни тысяч обездоленных сирот. Сироты вступали на путь беспризорности. Беспризорные бродили по всей стране и, подстрекаемые голодом, совершали преступления. Партия и советская власть уделили огромное внимание вопросу ликвидации беспризорности. А.С. Макаренко в книге “Педагогическая поэма” ярко и образно рассказывает об этом. В книге нет ничего надуманного. Большой, чуткий человек рассказывает о своей трудной работе в колонии им. Горького.”

Я думаю, что это коротенькое место из заметки т. Белоусова “Волнующая книга” наиболее полно характеризует наше собственное отношение к книге А.С.

ZT. Я же со своей стороны думаю, что такое отождествление фильма “Путевка в жизнь” с не-фильмом “Педагогическая поэма” показывало полное недопонимание простыми рабочими содержания книги А.С. Но ведь совершенно такое же по роду невнятно-аморфное отождествление фильма “Путевка в жизнь” с не-фильмом “Педагогическая поэма” господствовало и в головах интеллигенции, причем и на Западе. Широкая масса народа и широкая масса интеллигенции уравнивали фильм “Путевка в жизнь” с не-фильмом “Педагогическая поэма”, а вот Максим Горький уравнивал учреждение Макаренко с “Республикой ШКИД”. Ищи в файле http://zt1.narod.ru/viknksor.htm “Правда” 30.03.1927 с.7 = “На путях к новой школе” 1927,4 с.158-9. Публикации практически идентичные, приводится по журналу. - "ВОСКРЕСШАЯ БУРСА" (Н.К. Крупская о ШКИД). ZT. Антон Семенович без сомнения внутри себя лишь кривился от таких похвал. Кира Муратова мне как-то. - Вот на обсуждениях бывает: некоторые с жаром хвалят что-то в к/л моем фильме, а я с ужасом думаю: какой кошмар !, где они это у меня увидели ? неужели в моей картине это действительно есть ?

Приведу несколько цифр, которые показывают тот исключительный успех, который имела “Педагогическая поэма” у нас на заводе. Достаточно привести цифры, относящиеся к 1935/36 г. Книга была взята и прочитана 3 тыс. читателей. Это только официальная цифра. Значительная часть читателей говорит о том, что книгу, которую прочел тот, кто ее брал, помимо него прочли еще 3-4 человека. Таким образом, по меньшей мере 1/3 нашего завода знакома с “Педагогической поэмой”.

Это говорит о том, что книга представляет интерес не только как произведение, не только как книга, но и как документ, который поднимает целый ряд острых, волнующих проблем воспитания человека, воспитания коллектива.

Все это вместе взятое заставило нас, по настоянию коллектива, пригласить тов. Макаренко для встречи с нашим читателем и послушать самого тов. Макаренко о его хорошей, волнующей книге и о его интересной работе по воспитанию коллектива.

Предоставим слово Антону Семеновичу. (Бурные аплодисменты).

А.С. Макаренко. -

Дорогие товарищи, очень благодарен вам за внимание, которое вы оказываете мне и тому делу, которому служу я и вместе со мной многие тысячи людей, - делу воспитания.

Я хочу сказать вам несколько слов с таким расчетом, чтобы понятно для вас стало, как я представлял себе задачу своей книги и что рассчитывал вызвать у читателя.

Признаться, я не очень надеялся на то, что вопросы воспитания беспризорных вызовут такой интерес у общественности, как это оказалось на самом деле. Кроме того, я не надеялся на свои литературные способности. Поэтому написанная мною книга пролежала пять лет, пока я решился под большим нажимом и после энергичных требований А.М. Горького отдать ее в печать.

Чего я хотел добиться этой книгой? Я вовсе не думал писать книгу для того, чтобы у меня учились работать с беспризорными. У меня была другая цель - я хотел доказать нашему широкому обществу, а не педагогам, что эти дети, которые назывались беспризорными, - это такие же обыкновенные, хорошие, нормальные дети, как и все. Я хотел вызвать у читателей симпатию к этим детям и тем самым в какой-то мере улучшить нашу работу по воспитанию этих детей.

Это была первая цель.

Какова была вторая цель? Мне хотелось показать, что только в нашем обществе - обществе трудящихся, в советском обществе, даже из людей третьего сорта, последнего сорта, из тех людей, которых на Западе сваливают на свалку нищеты, огромной смертности и каторжного фабричного детского труда, - могут получиться и получаются образцовые, настоящие советские, я бы даже сказал, - большевистские коллективы.

Мне хотелось на всей этой стихии беспризорности отразить наш советский стиль - стиль нашей жизни.

Наконец, мне хотелось высказать громким голосом те чисто педагогические мысли, которые возникали у меня в процессе работы.

И вот что касается педагогических мыслей, то, вероятно, меньше всего меня поняли даже педагоги, может быть, по моей вине, потому что я только между делом говорил о педагогике. Говорил между делом еще и потому, что боялся говорить, - должен вам прямо признаться в этом.

[ ZT. При полной откровенности А.С. Макаренко вполне мог так сказать сыграть на Беломорканал, как это случилось в 1930-м с Райковым Бор. Евг. 1880-1966. Райков Бор. Евг. “На жизненном пути”, т. 6, Тюрьма и ссылка (1930-34), Л.1961. Архив АН СССР в Ленинграде, фонд 893, оп.2, ед.хр.24 - Вечером 30 мая 1930 г. .. Мы вернулись с кино довольно рано .. (описание ареста). / Казакова Ольга Васильевна. Библ. список трудов Бориса Евгеньевича Райкова // Уч. зап. ЛГПИ им. Герцена 1948 т.71 Каф. методики естествознания. с.78-93. Райков за 1903-48 гг. ZT. Не смотрел. // ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ (ЦГА) САНКТ-ПЕТЕРБУРГА Адрес: 192171, С.-Петербург, ул. Варфоломеевская, 15. Казакова Ольга Васильевна, 1909-1975, специалист по преподаванию естествознания в школе. (Числятся документы и по Б.Е. Райкову) Ф.р. 9955 114 ед.хр. 1918-1975. ZT. Не смотрел. ]

Вы прекрасно знаете, что только в этом году педология, так сказать, скончалась благополучно.

Что такое педагогика? До сих пор у нас в этой области существует еще некоторая путаница в терминах. Под педагогикой мы подразумеваем вопросы образования, школьное дело, вопросы повышения человеческих знаний, т.е. все то, что входит в так называемый образовательный процесс. Кроме того, мы понимаем под педагогикой очень широкую стихию воспитания, которая проводится не только воспитателями, но и всей нашей жизнью - каждым из вас над каждым из вас. Два человека, проживающие вместе неделю, уже воспитывают один другого. Явление воспитания - чрезвычайно широкое явление. Трудно понимать его как явление только детское, в особенности в Советском Союзе, где воспитание сделалось одним из широчайших общественных дел. Вы об этом прекрасно знаете.

Неправильное социумное / Жанета (Куприн) образное у Мака. - Макаренко т.4 М.1984 “.. Что такое педагогика? .. Образовательный процесс. Кроме того, мы понимаем под педагогикой очень широкую стихию воспитания, которая проводится не только воспитателями, но и всей нашей жизнью - каждым из вас над каждым из вас. Два человека, проживающие вместе неделю, уже воспитывают один другого. Явление воспитания - чрезвычайно широкое явление. Трудно понимать его как явление только детское, в особенности в Советском Союзе, где воспитание сделалось одним из широчайших общественных дел ..” (с.28). “Книга для родителей” гл.1 т.5 М.1985 с.14-15 .. Советский человек не может быть воспитан непосредственным влиянием одной личности, какими бы качествами эта личность не обладала. Воспитание есть процесс социальный в самом широком смысле. Воспитывает все: люди, вещи, явления, но прежде всего и больше всего - люди. Из них на первом месте - родители и педагоги. Со всем сложнейшим миром окружающей действительности ребенок входит в бесконечное число отношений, каждое из которых неизменно развивается, переплетается с другими отношениями, усложняется физическим и нравственным ростом самого ребенка. Весь этот "хаос" не поддается как будто никакому учету, тем не менее он создает в каждый данный момент (ZT. ух ты!) определенные изменения в личности ребенка .. Во фрагменте “Что значит воспитать ребенка?” т.4 М.1984 .. Пути воспитания. Конечно, на первом плане общая сумма правильных представлений, сумма правильных, марксистски освещенных знаний. Знания приходят из учебы и еще больше из замечательного советского опыта, из газеты, книги, из каждого нашего дня. Многим кажется, что этого достаточно. Это действительно много. Наша жизнь производит самое могучее впечатление на человека и действительно воспитывает его. (Примеры.) Но мы не можем останавливаться на этих достижениях, мы прямо должны сказать, что без специальной заботы о человеке, заботы педагогической мы многое теряем. Правда, получаются хорошие результаты, но мы ими довольны только потому, что не знаем, какими грандиозными они могут быть. Я - сторонник специальной воспитательной дисциплины .. (с.364-5). ZT. К рассуждениям слева. Да, такого рода ошибочные (социумные) рассуждения где-то и еще встречаются у Мака (ищи некоторые в http://zt1.narod.ru/anti-kon.htm). Это неправильно. 1) Практический работник работает в локальном учреждении, и разговоры о социумном и митинговом воспитании ему ни к чему, и в них не надо бы Антону Семеновичу даже и пускаться. 2) Воспитание - это проработка натур. “Два человека, проживающие вместе неделю” друг другу натуру не проработают, и вовсе не только лишь потому, что двух недель для этого мало. 3) - Вы утверждаете, что только в локальных воспитательных структурах возможно воспитание? / - Да, только в локальных .. Макаренко т.1 М.1983 .. Хаотическая машина социального целого миллионами тяжей втягивала в себя наше юношество, и вместе с ним трепался на каком-нибудь конце украшенный идеями педагог, далеко отбрасываемый на поворотах. И если все-таки что-то получалось из наших детей, то только потому, что вообще из ребенка что-то должно получиться, и потому, что вообще в жизни больше хорошего, чем плохого .. (с.13). В том же томе .. Наши предки-педагоги надеялись на одно спасительное обстоятельство: "В жизни хорошего больше, чем плохого, а потому из воспитания всегда что-нибудь да выйдет" (с.177). В том же томе, в письме М. Горькому 10.02.1926 .. Условия создаются многочисленными усилиями разных секретарей, делопроизводителей, помощников бухгалтеров, всеми теми, кто никакого отношения ни к какой идеологии не имеет, но которые способны сбить с толку любую идеологию. Все это приводит к тому, что на деле никакого нового воспитания у нас просто нет, а все строится по формуле Стоюнина [1826-88]: “Все же в жизни больше хорошего, чем плохого, и из каждого человека что-нибудь да выйдет” (c.227-8). Во фрагменте “Что значит воспитать ребенка?” т.4 М.1984 .. Пути воспитания. Конечно, на первом плане общая сумма правильных представлений, сумма правильных, марксистски освещенных знаний. Знания приходят из учебы и еще больше из замечательного советского опыта, из газеты, книги, из каждого нашего дня. Многим кажется, что этого достаточно. Это действительно много. Наша жизнь производит самое могучее впечатление на человека и действительно воспитывает его. (Примеры.) Но мы не можем останавливаться на этих достижениях, мы прямо должны сказать, что без специальной заботы о человеке, заботы педагогической мы многое теряем. Правда, получаются хорошие результаты, но мы ими довольны только потому, что не знаем, какими грандиозными они могут быть. Я - сторонник специальной воспитательной дисциплины .. (с.364-5). - Вы утверждаете, что только в локальных воспитательных структурах возможно воспитание? / - Да, только в локальных .. Но вот Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814) судил иначе. Вот в его лекциях о назначении ученого (1794) конец лекции № 2 .. Совершенствование самого себя посредством свободно использованного влияния на нас других и совершенствование других путем обратного воздействия на них как на свободных существ - вот наше назначение в обществе. Чтобы достигнуть этого назначения и постоянно достигать его все больше, для этой цели мы нуждаемся в способности, которая приобретается и повышается только посредством культуры, и именно в способности двоякого рода: способности давать или действовать на других как на свободных существ, и восприимчивости, или способности брать или извлекать наибольшую выгоду из воздействия других на нас. Об обеих мы будем говорить в свое время особо. В особенности надо стремиться сохранить для себя последнюю также и при наличии высокой степени первой способности; в противном случае человек останавливается и благодаря этому идет назад. Редко кто-нибудь бывает таким совершенным, что он не мог бы развиться благодаря всякому другому в каком-нибудь отношении, которое, быть может, кажется ему неважным или им не замечено. Я знаю мало более возвышенных идей, м. г., чем идея этого всеобщего воздействия всего человеческого рода на самого себя, этой непрекращающейся жизни и стремления, этого усердного соревнования в давании и получении (самое благородное, что может выпасть на долю человека), этого всеобщего сцепления друг с другом бесконечного числа колес, общий двигатель которых - свобода, и прекрасной гармонии, возникающей из этого. Кто бы ты ни был - так может сказать всякий - ты, имеющий только образ человека, ты все-таки член этой великой общины; через какое бы бесконечное число членов ни передавалось воздействие, я все же в силу этого влияю на тебя, и ты в силу этого все же влияешь на меня. Никто из тех, кто только носит на челе своем печать разума, как бы груб ни был ее оттиск, не существует для меня попусту. Но я не знаю тебя и ты не знаешь меня, и как верно то, что мы имеем общее призвание быть добрыми и становиться все лучше, так же несомненно - и пусть пройдут миллионы и биллионы лет, что значит время! - так же несомненно придет когда-нибудь время, когда я увлеку с собой и тебя в круг моей деятельности, когда я и тебе буду полезен и смогу принимать от тебя благодеяния, когда также и к твоему сердцу будет привязано мое чудесными взаимного давания и получения. (Конец цитаты из Фихте). ZT. Напоминаю: в тавтологиях А.С. Макаренко типа “В советском воспитании нет ничего советского” обнаруживается особое = двойственное (а иногда и тройственное) применение А.С.М. многих терминов, в частности термина “советское”. Но и с применением термина “воспитание” у А.С. Макаренко не все обычно. А.С.М делал то разделение, которое до него существенным и стратегическим образом никто в мире _не_ делал. А.С.М. разделял две разные так сказать вещи: а) вообще воспитание (фоновое воспитание) и б) собственно воспитание = существенное воспитание (специальное воспитание) в полосе ближайшей детерминации. И вот истоки у А.С.М. как бы уклонений в сторону приведенной позиции И.Г. Фихте, а то чуть ли и не в сторону “Жанеты” А.И. Куприна, да, истоки таких как бы уклонений - в типичной для Макаренко указанно-особой = двойственной (а то и тройственной) манере применения разных терминов. Знайте: когда Макаренко разглагольствует в духе Фихте и/или в духе “Жанеты” Куприна, тогда он (Макаренко) толкует о фоновом воспитании. А когда А.С.М. заявляет: “Я - сторонник специальной воспитательной дисциплины”, тогда он (Макаренко) переходит к “собственной песне” = переходит на существенным образом собственные рельсы. ZT>> Беспомощна оказалась религия. Безрезультатна в деле улучшения людей (а через них - и жизни) оказалась любая и всякая политика. >Jul 22 96 Daniel Chuwalow DC> Любое воспитание (в т.ч. и детей) опирается на религию и политику из которых со временем выкристализовывается культура народа, который так или иначе влияет на воспитание индивидуума ZT> не согласен. В моем учебном курсе будут подтемы: Определители свойств личности; Религия и воспитание; Политика и педагогика; Бытие и - качества детей и др. Там все эти вопросы будут разобраны не на уровне, как у тебя, предрассудочной уверенности, а по существу. DC> Подожди, ты словами не сыпь :) Только ответь: По твоей системе дети будут воспитываться опираясь на историю и культуру своего народа, ДА или НЕТ? (ZT. Тут чувствуется желание перевести воспитательную педагогику с рельс А.С. Макаренко на рельсы В.А. Сухомлинского, см. в http://zt1.narod.ru/suhml-uh.htm). ZT. В воспитании есть 1. фоновое и 2. структурное. Макаренковская педагогика делает упор на второе, потому что это (!_кардинально для индивидуальной судьбы важное_!) находится в полном пренебрежении и забвении у традиционной и рутинной педагогики. DC> Дык ведь все зависит от людей, которые там "преподавать" будут. ZT> Преподавать? - Ты не ущучил самого смысла школ-хозяйств. Школа в них имеет большое, но не решающее значение. В школах-хозяйствах формирование личности будет осуществляться не как в школе голой учебы, - не лишь через каналы "преподавания". Ты пишешь "преподавать", то есть имеешь в виду учителей, как это другого и не знает школа голой учебы. Вообще ты уходишь от термина - школа голой учебы. DC> Но от личного состояния "гуру" очень много зависит как от личности. Кто будет подбирать кадры, чтобы тупыми не оказались? ZT> Помилуй, да в любом масштабном деле куча трудностей и проблем. Но это не повод отказываться от работ и трудов!

Макаренко продолжает в духе Фихте. - Если спросить, например, откуда взялась наша новая советская молодежь, то ведь прямо как будто ниоткуда, как будто у нас никаких особенных воспитательных книг не написано, как будто и Наркомпросы наши работали плоховато, во всяком случае, мы их ругали буквально ежедневно, как будто и родители наши плавают еще в вопросах воспитания, настоящего коммунистического воспитания, и любовь у нас не всегда зефиром звучала, иногда сквознячком прохватывало. Семейные формы нашего быта недостаточно утряслись. Семья наша только теперь получает свое оформление.

Но вот смотрите - на наших глазах выросли десятки тысяч новых, совершенно новых, страшно интересных людей, которые фактически сейчас ведут нашу работу, - это молодежь, советская молодежь. Вот на вашем заводе средний возраст - это, наверное, 22-24 года.

Да, товарищи, воспитание - это очень широкое общественное явление, и я не осмелился бы взять на себя задачу писать законы этого общественного воспитания. Некоторые догадки, некоторые отдельные мысли, которые у меня, естественно, возникли в процессе работы с беспризорными, я позволил себе высказать в этой книжке.

Я еще раз повторяю - педагогики [ ZT. в 8-томнике - педологии ] я боялся настолько, что в своей книге ни разу не упомянул слова “педология”, тогда как фактически моя борьба была с педологией и с педологическим уклоном в педагогике.

В чем заключается педологическая работа в педагогике? Коротко говоря - в том, что ребенок берется совершенно отдельно, как обезьяна или кролик в биологическом кабинете, и рассматривается. При помощи разных искусственных форм наблюдения, иногда оторванных от жизни, оторванных от коллектива, от широкого общественного движения, и не диалектически этот ребенок рассматривается и, естественно в таком случае, что картина получается не социальная, а биологическая.

Этот совершенно уединенный, обособленный ребенок, по мнению педологии, давал основание для того, чтобы делать о нем разные выводы и рекомендовать методы его воспитания.

С моей точки зрения, такой подход к ребенку всегда был подходом вредным, прямо скажу - антисоветским подходом. С моей точки зрения, ребенок - это прежде всего член общества, и притом общества советского, общества трудящихся, общества социалистического.

Несмотря на то, что эта мысль как будто бы совершенно ясна, в самой работе по воспитанию на каждом шагу эту ясность нельзя было доказать очень многим людям из нашего педагогического лагеря, людям, которые в тот или иной мере увлекались педологическим подходом к ребенку.

С этой точки зрения я и позволил себе высказать несколько мыслей, строго теоретических, какие было бы, может быть, даже уместнее высказать не в этой книге, а в книге научной, специально посвященной вопросам воспитания.

Коснусь только одного из всех педагогических вопросов, который и вас, вероятно, в известной мере занимает - вопроса о наказании. Это чрезвычайно трудный вопрос. Мы знаем, что в старой школе и в теперешней буржуазной школе не только употребляются наказания и утверждены как главный метод, но употребляются даже наказания физические. В немецкой школе порют еще сейчас, то же самое и в английской школе. Это установлено законом, допускается и считается необходимым.

После революции мы, педагоги, так широко размахнулись, что пошли прямо по линии свободного воспитания. Никакого наказания. Даже слово “наказание” было запрещено. Было запрещено даже слово “методы воздействия”, потому что этим можно было прикрыть вопрос наказания.

Я в своей работе с беспризорными правонарушителями сорвался на этом методе. Об этом я прямо и правдиво рассказал в своей книге. Но я сорвался, если хотите, по-советски. Я избил мальчика, но избил его не потому, что был убежден в необходимости избить его, не потому, что я сторонник такого наказания, а потому, что я, как человек, просто сорвался.

По теме наказаний смотри такие файлы: http://zt1.narod.ru/nakazan3.htm. http://zt1.narod.ru/iskluch.htm. http://zt1.narod.ru/rozg_.htm.

Работать с беспризорными, в особенности с правонарушителями, очень трудно. Но сейчас я могу держать коллектив в 800 человек, и у меня нет такого момента, когда я мог бы сорваться. Это невозможно. А тогда, в 1920 году, я совершил преступление. Я это иначе и не называю. Это было преступление, и меня можно было судить и осудить, и я не имел права заявлять какие бы то ни было претензии.

Я рассказал об этом в своей книге вовсе не для того, что другие мне подражали и совершали такое же преступление и с преступления начинали, а для того, чтобы показать, как плохо, как гибельно, как преступно я начал свою работу.

Интересно, между прочим, что я и такие, как я, - а таких очень много, в особенности много у нас, в нашем ведомстве НКВД, которое занимается исключительно перековкой взрослых и малолетних правонарушителей, - прошли одну линию. Те, которые раньше говорили, что ребенку все позволено, что ребенок - творческая личность, что он сам себя воспитывает, а потому по отношению к ребенку не может быть никаких мер воздействия, - прошли свою линию. И вот наши линии в прошлом году столкнулись. Это линия таких людей, как я, и старая, наробразовская линия. Столкнулись они тогда, когда мы, согласно постановлению ЦК партии и СНК, принимали от Наробраза некоторые колонии для правонарушителей.

Мне самому пришлось принять такую колонию, которая была целиком во власти педологов, т.е. наиболее образованных, прекрасных, с их точки зрения, педагогов, - это одна киевская колония. [ По примечанию Г. Хиллига это - трудовая колония НКВД УкрССР N 6 в Броварах, под Киевом, которой Макаренко заведовал по совместительству с октября 1936 г. по январь 1937 г. См. и: Бабич Н. Макаренко в Броварах // Народное образование 1964,3. ZT. Сам я это еще не смотрел ].

За 16 лет нашей работы, стоя на позиции наказания, признавая, что наказание - не физическое, конечно, а вообще - необходимо, мы фактически пришли к такой жизни, когда наказывать, собственно, не нужно, не приходится наказывать, ибо у нас есть другие методы работы.

И вот я принял эту колонию под Киевом у целой кучи педологов в таком виде: колония имела 300 мальчиков и делилась она на 3 коллектива. Один коллектив сидел буквально за решеткой и не имел права даже и носа показывать из-за решетки. Это были наиболее трудные дети - так называемые дезорганизаторы. Второй коллектив сидел тоже взаперти, но решеток на окнах не было, а третий коллектив бродил вокруг этих двух коллективов по двору. (Смех).

К такой системе пришли на базе отрицания наказания.

Меня уверили, что посадить таких мальчишек 12 - 13 лет за решетку - это не наказание, а это только изолирование более трудных - дезорганизаторов - от менее трудных. Я им только сказал:

- Если бы вас посадить за решетку, как бы вы это испытывали - как изолирование или как наказание? (Смех).

Мне на это не ответили и с презрением на меня посмотрели.

Что мы сделали из этой колонии? Мы в течение одного дня разрушили все три коллектива, всех смешали вместе, уничтожили решетки, и они и сейчас живут в этой колонии. Прекрасные дети, приветливые, ласковые, трудолюбивые, дисциплинированные и красивые. И вот они живут и живут, потому что мы их не изолируем, а наказываем так, как это рекомендовано постановлением ЦК партии.

Как мы наказываем? В крайнем случае, если вам нужно оказать какое-то давление, затормозить человека, остановить его в каком-то падении, мы позволяем себе оставить его без отпуска, не выдать ему заработанные деньги, а положить их в сберкассу на его имя; если он лентяй - поручить ему специальную работу с индивидуальной ответственностью, иногда мы лишае его какого-нибудь удовольствия, вроде кино или поездки в театр. Вот что мы понимаем под наказанием.

В коммуне им. Дзержинского - это наша опорная образцовая коммуна на Украине - за опоздание из отпуска на пять минут коммунара посадят под домашний арест на полчаса в кабинете управляющего, а за кражу не накажут совсем, потому что считают, что ты крадешь потому, что привык к этому. Поставят такого пацана на середину и скажут ему:

- Ты еще два-три раза украдешь, потому что ты привык, так пускай уж скорее эти три раза пройдут. (Смех).

Такой пацан начнет доказывать:

- Нет, никогда больше не украду.

- Брось, - говорят ему, - еще на той неделе, еще в том месяце украдешь, а потом перестанешь.

И что всего удивительнее, что это не только точно в смысле воспитательного метода, но это точно и в смысле прогноза. Он на следующей неделе сопрет у кого-нибудь пояс, через некоторое время у другого - 3 рубля, а потом ему скажут:

- Ну это уже в последний раз, правда?

- Совершенно верно, в последний раз. (Смех).

Обычно воровство после этого прекращается. Воровство - это результат опыта, и даже дети это понимают. Наказывать за это нельзя.

Опоздание же из отпуска - это большое преступление. Раз ты заслужил отпуск, раз ты представился перед коллективом таким, что тебя можно отпустить, а потом ты опоздал и не пришел точно, - значит, ты наврал, значит, ты не уважаешь коллектив, не уважаешь себя, значит, у тебя к себе нет достаточной требовательности, а ты должен ее иметь, ты должен требовать от себя точности. Поэтому, пожалуйста, посиди на диване в кабинете управляющего [ZT. в 8-томнике: и подумай].

ПП-2003 из гл. “Преображение” .. [куряжанин Коротков] - Я хочу, чтобы меня… тоже можно было под арест… сажать. / Федоренко хохочет: / - О, чего захотел!.. Скоро, брат, захотел!.. Это надо получить звание колониста, - видишь, значок! А тебя еще нельзя под арест. Тебе скажи: под арест, а ты скажешь: “За что? Я не виноват”. / - А если и на самом деле не виноват? / - Вот видишь, ты этого дела и не понимаешь. Ты думаешь: я не виноват, так это такое важное дело. А когда будешь колонистом, тогда другое будешь понимать, как бы это сказать?.. Значит, важное дело - дисциплина, а виноват ты или, там, не виноват это по-настоящему не такое важное дело. Правда ж, Антон Семенович? / Я кивнул Федоренко (с.557). ZT. А.С. Макаренко тренировал своих подопечных не только на способность с достоинством переносить СПРАВЕДЛИВЫЕ наказания, но даже, при случае, тренировал их и на умение с достоинством переносить и наказания НЕСПРАВЕДЛИВЫЕ, о чем ищи в : А.С. Макаренко. Книга 11. Львов 1985, с.126-135. Н.К. КОЛОДЕЗНИКОВА-СТЕБЛОВСКАЯ. НАШИ БУДНИ И РАДОСТИ. Да, тут интересно о специальной практике несправедливых наказаний у А.С.М. См. в http://zt1.narod.ru/herrio33.htm/#stebl ZT. Да, тут интересно о специальной = сознательной практике применения несправедливых наказаний у А.С.М. Напоминаю читателям, что в голове А.С.М. так сказать проживал такой вот наполеоновский афоризм: "Это могло быть несправедливостью, но это не было ошибкой".

Видите, какие могут быть страшно интересные повороты в вопросе о наказании. Это повороты, взятые вместе со всеми остальными приемами, должны составить ту педагогическую технику, которая должна быть техникой советской, техникой коммунистического воспитания, и мы эту технику творим, творим открыто перед всем миром.

Вот, например, 7 апреля прошлого года был издан закон, что все несовершеннолетние, совершившие преступления, отдаются под суд и судятся по всем законам обычного нашего советского уголовного права. В Европе тогда крик подняли:

- Смотрите, - говорят, - в Советском Союзе малышей судят по уголовному закону.

Мы не испугались этого - судим и теперь. Но у нас совсем другая стихия этого суда и этого наказания.

Вот и сейчас многие дети, большей частью семейные, потому что беспризорные сейчас перестали совершать преступления, попадаются в том или ином преступлении - в краже, в хулиганстве, иногда и в маленьком грабеже, и их судит суд. Выносится приговор: 3 года или 5 лет заключения. Немедленно после суда, тут же в судебном заседании, этот мальчик освобождается из-под стражи и передается в наши совершенно открытые колонии, где запрещено иметь стены, заборы, решетки, сторожей. Приезжает он туда, и говорят ему:

- Ты осужден, но это вовсе не значит, что тебя приговорили к страданию. Нет, это значит, что тебя осудили морально, тебе сказали - ты заслуживаешь по своему проступку 3 года тюрьмы, но фактически ты живешь в свободной трудовой колонии, ты носишь очень почетное звание колониста - члена колонии, ты работаешь на производстве, как и всякий трудящийся, ты учишься в школе, как и каждый ребенок и юноша, ты пользуешься всеми правами гражданства. Проживешь здесь 3-4 года, затем мы тебя выпустим и снимем с тебя ту судимость, которую ты имеешь.

Принципиально оставаясь на позиции наказания, фактически вся наша советская жизнь идет к тому, что наш метод воспитания является методом не наказания, а методом трудового коллектива, так же воодушевленного общей работой, как и здесь все на заводе им. Кагановича, так же ведущего свою работу по-стахановски, так же идущего вперед в образовательном, политическом и культурно-просветительном деле. Одним словом, такой мальчик становится полноправным настоящим советским гражданином.

Вот видите, как можно, чувствуя общий тон нашей жизни, общие устремления, установить, как нужно воспитывать наших детей.

ZT. А.С.М. дает тут четкий перечень составляющих, делающих подростково-юношеское заведение истинно советским. Да, эти-таковые составляющие были в его (Макаренко) Колонии и в его же (Макаренко) Коммуне, и значит да, его (Макаренко) указанные два учреждения действительно были (по принятой А.С.М. логике) _обыкновенными советскими_. Но ведь этих-таковых, - перечисленных Антоном Семеновичем, - составляющих чего? - истинной советскости, ведь их же во все 70 лет советской власти в обычных советских школах совершенно ведь не было! Значит все школы СССР были не в ногу, и только лишь две вышеуказанные школы-хозяйства Макаренко были в ногу. Да, по совершенно справедливой логике А.С.М. тысячи и тысячи советских школ все 70 лет советской власти были совершенно не советскими, и я, ZT, в СССР-ские годы своей давней-предавней школьной учебы эту реальность действительно видел. Полное название: Межрегиональная общественная организация педагогической общественности “Макаренковское содружество” (МОО МС), ее устав: http://zt1.narod.ru/doc/ustav-ms.pdf. В названии организации имеется в виду всемирно известный педагог и писатель Антон Семенович Макаренко 1888-1939. Координатор МОО МС - Кораблева Татьяна Федоровна korableva_t@bk.ru. Она доцент кафедры философии и культурологии Российского Государственного медицинского университета, Москва. Защитила кандидатскую диссертацию на звание кандидата философских наук в 2000 году в Институте философии РАН, в секторе этики: “Философско-этические аспекты теории коллектива А.С. Макаренко”. Кораблева Т.Ф. - Президент Международной Макаренковской ассоциации (MMА), избрана на этот пост в апреле 2002 года в Полтаве на 5 лет. Эссе (исследование) Татьяны Кораблевой "Горьковская призма миросозерцания А.С. Макаренко" http://zt1.narod.ru/tfk-o-mk.htm saved from url=(0056)http://www.alternativy.ru/old/magazine/htm/00_4/esse.htm Вицепрезидентом ММА является главный в мире эксперт по А.С. Макаренко, изумительный, легендарный ученый-макаренковед Гётц Хиллиг (HILLIG Goetz), ФРГ, Марбург. В основном МОО МС базируется по адресу: 121170 Москва ул. Поклонная 16, музей А.С. Макаренко, (499) 148-0835. Директор: Морозов Владимир Васильевич. С.-Петербургское отделение МОО МС (СПб МОО МС). Координатор СПб МОО МС - Тененбойм Зиновий Шойлович zt1@narod.ru. Председатель СПб МОО МС - Коршунова Надежда Николаевна. Год регистрации МОО МС: 2005. Год регистрации СПб МОО МС в Центре развития некоммерческих организаций (ЦРНО) СПб Лиговский пр. 87, оф. 300 - 08.08.2006; но реально мы стали собираться, помнится, с января 2005 г. Количество членов СПб МОО МС: переменное, от 7 до 15 чел. География работы: СПб. Направления работы СПб МОО МС: Пока что мы только раз в месяц (кроме лета) собираемся для обсуждения какой-либо макаренковской темы. Однажды мы пригласили людей из питерских детских домов и пришло к нам тогда дополнительно человек 15. Повестка дня была: “Актуальность разработок А.С. Макаренко для современных детских домов и интернатов”. Намечаем провести примерно такое же мероприятие для исправительных учреждений СПб. Вставка 15.08.2009. Из http://ztnen.livejournal.com/7044.html Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться. > если бы было с жёсткой дисциплиной учебное заведение, я бы его отдала. Но никто таких учреждений не откроет. Их в системе образования не существует. ZT. Строгая дисциплина, конечно, нужна, но дело обстоит более обще: для подростков "оболтусов" сочетания "обычная семья – обычная школа" просто не адекватны: природа их жаждет и требует иной структуры бытия: той структуры бытия, которая до и после 1917 года, увы, именовалась: "исправительная колония". Вот этот неправильный эпитет: "исправительное" 1) шельмовал замечательную структуру и 2) отпугивал от неё (от пригородной школы-хозяйства) и ребят, и педагогов, и вот это-то историческое предубеждение и надо прорвать. "Знание и труд" Симбирск, РНБ П28/503 1921,2. Мирандов Александр Федорович ( http://zt1.narod.ru/doc/mirandov.doc. ) .. В нормальных школах и детских домах Симбирска, особенно среди воспитанников, циркулируют самые невероятные толки о нашей школе, вызванные в большинстве случаев запугиванием воспитателями своих непокорных воспитанников "Максимовкой" в тех случаях, когда другие меры педагогического воздействия не оказывают влияния .. В конце концов мне пришлось обращаться с просьбой в Губоно об издании по всем интернатам и детским домам распоряжения о том, чтобы из числа мер педагогического воздействия была совершенно исключена угроза "Максимовкой" .. Название "трудовая колония" более соответствует типу и характеру нашего учреждения, но нам приходится открещиваться и от этого названия, так как колония ассоциируется с названием прежнего учреждения - колонии малолетних преступников, и слово колонист для наших воспитанников, как синоним профессионального любителя чужой собственности, кажется оскорбительным подчеркиванием принадлежности их к определенной категории несовершеннолетних .. Мирандов А. Ф. .. Характер работ воспитанников, - имеющееся школьное хозяйство, наличие садов, огородов, покоса и пахотной земли, обслуживание хозяйства собственными мастерскими, - дают полную надежду Школьному Совету в недалеком будущем осуществить свое желание - реорганизовать школу нравственно-дефективных детей в Школьный детский Совхоз, присвоив ей именно это название, тем более, что настоящее наименование школы на более сознательных воспитанников действует угнетающим образом .. http://zt1.narod.ru/kurgn_33.htm РАЙОННЫЕ УПК ПРЕОБРАЗОВАТЬ В КУРГАН-33. "Нар. обр" 1992,3-4 [и: В КУРГАНСКОЙ ОБЛАСТИ ПРОТИВ ГОРОДСКИХ ПТУ-ОБЩАГ УГ 1994,5]. И другое столь же важное и близкое к тому .. Наши встречи происходят обычно в первую субботу месяца (кроме лета). Очередную встречу мы наметили на 07.10.2006. Тема: “Макаренко и религия”, сообщение Тененбойма З.Ш., затем обсуждение, затем чаепитие. На это мероприятие собирается специально приехать из Москвы молодой итальянский макаренковед Emiliano Mettini, он даже собирается подготовить как бы содоклад на ту же тему. В документах МОО МС (с центром в Москве) направления работы указываются примерно такие (ZT. вношу туда некоторые добавления от себя). - Утверждать ценности социального воспитания на основе наследия А.С. Макаренко. Социальное воспитание (забота о социальных качествах) как направление в педагогике отличается многими признаками от обычного, привычного, рутинного школьного процесса. Прежде всего социальное воспитание по Макаренко предполагает проработку натур подопечных в по-макаренковски поставленных ШКОЛАХ-ХОЗЯЙСТВАХ. (Посмотрите http://zt1.narod.ru/doc/prorabotka-natur.doc Учение о педагогике проработки натур). Хозяйство - это нечто, каждодневно требующее от ребят стабильных и посильных, - не мешающих, а помогающих учебе, - забот, хлопот, работ. Да, мы, макаренки, настаиваем именно на указанном (МАКАРЕНКОВСКОМ) варианте постановки социального воспитания с учетом всех разработок Антона Семеновича Макаренко именно для ШКОЛ-ХОЗЯЙСТВ. Консолидировать деятельность российских и зарубежных ученых и педагогов по освоению наследия А.С. Макаренко. Быть источником достоверной информации о жизни и творчестве великого педагога, обеспечивать защиту доброго имени Макаренко и его дела в средствах массовой информации. Содействовать осуществлению научно выверенного (академического) издания полного собрания сочинений А.С. Макаренко в электронном виде. Координатор этого направления Гётц Хиллиг (HILLIG Goetz), подробней см. в: Проект по созданию полного собрания сочинений А.С. Макаренко на профессиональном компакт-диске http://zt1.narod.ru/hillig-3.htm. Формировать в общественном сознании привлекательность и ценность трудового образа жизни, незаменимость труда как инструмента воспитания. Имеется в виду не мешающий, а помогающий учебе коллективный, “колхозный” производительный труд подростков. Имеется в виду не мешающий, а помогающий учебе не только лишь труд-работа, но более-то всего “колхозный” труд-забота. Данная информация составлена в начале сент. 2006 г. Тененбоймом З.Ш. ZT. Здравствуй, дорогой Эмиль! / > я Тебе особенно благодарен за то, что Ты мне посвящал несколько строчек в твоем документе. / ZT. Да, Эмиль. Но подумав, я позвонил в ЦРНО с просьбой не слать это в рассылку. Я стал опасаться, что при широкой рекламе мероприятия придут и религиозные фанатики, и они, послушав мои лягания религии = мои лягания Моисея, Иисуса Иосифовича и Мухаммада, могут устроить грандиозный скандал. Это просто опасно, и мы потеряем возможность встречаться на ул. Ломоносова. Поэтому я скорее всего приглашу только обычных членов нашего маленького макаренковского кружка. То есть будет не более 10 человек. / > Это еще другой сильный повод для того, что я уезжаю в направлении Северной Столицы нашей прекрасной России. / ZT. Да, Эмиль, я буду рад пообщаться с тобою. Непосредственно перед твоим приездом мы еще спишемся. / > Моя бунтарская душа уже горит. / ZT. С юношеского возраста у А.С. Макаренко была бунтарская душа. Но я хочу сказать Гётцу Хиллигу и другим, что на мой взгляд и в юности, и потом бунтарство А.С.М. в существенном своем смысле носило не эсеровский и не большевистский и вообще не политический характер, а носило характер так сказать розенгеймовский. Я имею в виду такое, - достаточно модное в конце 19 века, а может быть и позже, - стихотворение (в моем сокращении). Из файла http://zt1.narod.ru/rozengm.htm. - / Розенгейм Михаил Павлович (1820-1887). Стихотворение "Современная дума", сокращенно и по памяти. - Если гибнет народ, если падает край Зло проникло в него глубоко Легкомысленно в том не тотчас обвиняй Учрежденья, законы его. Осторожно взгляни, обсуди и тогда К убежденью, быть может, придешь, Что _в народе самом_ затаилась беда, Что закон сам собою хорош. Если зол ты на свет, точно правду любя, То не тронь в нем порядка вещей, А исправь-ка сперва, мой почтенный, себя, Отучи от неправды людей. Если жидкость дурна, если скисло вино, То куда ты его ни налей, Только каждый сосуд замарает оно, Но не будет, не станет светлей. Часто бедствий вина потаенна, темна, И народ неприметно мертвит, Но не в формах его учреждений она И не в букве законов лежит. И ОСТАВЛЕН КОСНЕТЬ В СВОЕЙ ПОРЧЕ НАРОД, В БЫТОВОМ РАЗЛОЖЕНИИ НРАВОВ, ОН ТУ СКВЕРНУ ВНЕСЕТ, ОН ТУ ПОРЧУ ПРИВЬЕТ К КАЖДОЙ ФОРМЕ ГРАЖДАНСКИХ УСТАВОВ. / ZT. Я хотел бы, чтобы Гётц Хиллиг и другие макаренковцы больше сравнивали А.С.М. не с эсерами или большевикам, а с мировыми мизантропами, типа Фихте, Ницше и т.д. Вот и в русской литературе похожие на А.С.М. мизантропы - в "Горе от ума" Грибоедова, в "Отцы и дети" Тургенева, в "Дуэль" Чехова, и весь Маяковский. Но нет, это не только лишь классический нигилизм Базарова из "Отцов и детей" Тургенева, - это все же мизантропия Гамлета из "Гамлета". Фридрих Ницше (1844-1900), "Так говорил Заратустра" (1883-4), ч.4 гл. О высшем человеке .. Теперь маленькие люди стали господами: они все проповедуют покорность, скромность, благоразумие, старание, осторожность и нескончаемое “и так далее” маленьких добродетелей. / Все женское, все рабское, и особенно вся чернь: это хочет теперь стать господином всей человеческой судьбы - о отвращение! отвращение! отвращение! / Они неустанно спрашивают: “как лучше, дольше и приятнее сохраниться человеку?” И потому - они господа сегодняшнего дня. / Этих господ сегодняшнего дня превзойдите мне, о братья мои, - этих маленьких людей: они величайшая опасность для сверхчеловека! / Превзойдите мне, о высшие люди, маленькие добродетели, маленькое благоразумие, боязливую осторожность, кишенье муравьев, жалкое довольство .. А.С. Макаренко to Г.С. Салько. Колония Дзержинского 3-4.03.1928 [ ZT. середина ночи ]. / Не сердитесь, Солнышко, если мало или плохо напишу .. Воображаю, что Вы там думаете обо мне “втайне”. Подсчитываете мои промахи, которые мне якобы нельзя делать. Ах, солнышко, солнышко! Ну кто же на свете знает, что такое промах, ежели все люди начинают и оканчивают глупейшим промахом - родятся и умирают .. Не сердитесь также на меня за то, что я хочу сесть в тюрьму. Уверяю Вас, это совсем не так глупо, как кажется. Прежде всего это не упадочность. Мне просто хочется довести до полного выражения состояние советского гражданина. Во-вторых, мне надоели люди. Ведь могут же они надоесть. Я на них не сержусь и не злюсь, они мне просто надоели - все они “черненькие, все прыгают”, ну и пусть, а все же они зверушки .. / .. О делах не пишу. Меня по-прежнему едят, но я уже смотрю на всех, как Кук на дикарей - даже интересно .. (Переписка т.1 М.1994 с.29-30). Мизантропия Иисуса Христа - это мизантропия Собакевича из "Мертвых душ" Гоголя. Мизантропия Макаренко - это мизантропия "Про это" Маяковского. Обрати, Эмиль, внимание: какую бы политическую статью А.С.М. не начал бы писать - он неукоснительно свернет на своё исконное: как переделать людей? А.С.М. и Вл. Маяковский вскочили на волну большевизма из грёз-надежд использовать мощь этой волны для полной и массовой переделки людей. Не получилось. Они оба (и Маяковский, и Макаренко) хотели быть поняты (как ты, Эмиль, интересно выразился) нашей прекрасной Россией, но они оба не были поняты, и что ж? - по нашей прекрасной России они прошли стороной, как проходит косой дождь… В.В. Маяковский (т. 12 М.1959 с.182). Я хочу быть понят моей страной, / а не буду понят - / что ж?! / По родной стране / пройду стороной, / как проходит / косой дождь. Антон Семенович Макаренко хотел быть понят своей страной, но он не был понят и что ж? По родной стране он прошел стороной, как проходит косой дождь.

Макаренко продолжает. - Это главный пункт, которого я коснулся в “Педагогической поэме”. Это вопрос о методе, главным образом в смысле приемов воспитания.

Что такое дисциплина? У нас в Советском Союзе это очень хорошо знают. Образцом у нас является дисциплина нашей Коммунистической партии. Такую дисциплину надо, конечно, воспитывать и в наших детях. Если подумать над теми образцами дисциплинами, которые мы имеем, то очень легко вывести педагогический метод.

Вот все, что я хотел вам сказать по вопросу о педагогике.

Все остальное, что есть в книжке, - это уже не столько педагогика, сколько живые люди, живые характеры, т.е. то, что вас, вероятно, больше всего могло привлечь и больше всего убедило в том, как нужно работать с таким народом и как нужно к нему относиться.

В настоящее время, согласно постановлению ЦК партии и СНК от прошлого года, беспризорность у нас фактически ликвидирована. Сейчас наша работа заключается уже не столько в подборе беспризорных с улиц, сколько в воспитании тех, кого мы собрали за все это время, и в установлении окончательного трудового метода.

Но должен сказать вам, что в настоящее время перед нами возникла другая, чрезвычайно важная задача - это воспитание тех детей, которые выпадают из семьи. Это небольшой процент, но даже 1 - 2 процента нас не устраивают.

Есть такие семьи, которые с ребятами, в особенности с мальчиками, не умеют справиться по-настоящему, по-советски, не умеют воспитывать настоящих будущих граждан. Таких детей мы получаем сейчас в наши колонии, и признаться вам - они труднее беспризорных. Они труднее потому, что беспризорных портила улица и некоторые педагоги, а этих портят и улица, и педагоги, и родители.

Беспризорные, приходя к нам, видят в нас и отцов, и матерей. Больше им не к кому обращаться. Семейный же ребенок, который сбился с пути, может выбирать. Некоторые прямо выбирают наши трудовые колонии, а некоторые ребята, окончательно избалованные родителями, не приученные к труду, а только к потреблению, к удовольствию, приученные каждый день ходить в кинотеатр, приученные с 12 лет мечтать о галстуке, о нарядах, о танцах, стараются от нас уйти, чтобы опять продолжать свою жизнь в такой семье, которая их так плохо воспитала.

Эти дети представляют сейчас предмет нашей работы, и я думаю, что всем родителям, в особенности теперь, после постановления ЦК партии о семье, о воспитании и о ликвидации беспризорности, нужно особенно заинтересоваться вопросами воспитания.

Идя навстречу нужде многих родителей, я написал вторую книгу, которая печатается сейчас в Москве. Она так и называется - “Книга для родителей”. В этой книге я хочу рассказать родителям в простых словах, на примере разных хороших и плохих родителей, как нужно воспитывать настоящих советских граждан, каких ошибок нужно избегать, как нужно себя вести, чтобы воспитать своего ребенка как следует, как нужно найти середину между строгостью и лаской, как нужно найти тот родительский авторитет, который необходим и который является для многих родителей довольно трудным.

Вы знаете, в старое “доброе” время родительский авторитет базировался на третьей заповеди: “Чти отца своего и мать свою, и благо тебе будет”.

Сам бог приказал чтить, и за это обещалась определенная награда. Будешь чтить - будет тебе хорошо, получишь наследство, получишь приданое, получишь имение от папаши и мамаши.

Так как большинство родителей не имело никаких благ, то обещать своим ребятам награду за почтение было, собственно, не из чего. Таким родителям предлагалось обещать благ со знаком минус, т.е. чти, но если не будешь чтить, то будет тебе порка.

Выходит, что родительский авторитет был построен на законе божьем. А теперь на чем построен родительский авторитет? Никакой исповеди нет, никакого наследства, никаких благ нет - ни со знаком плюс, ни со знаком минус.

Теперешний мальчик в подавляющем большинстве случаев не позволит папаше взять палку - не позволит, да и все. Убежит. Вот родителям и нужно свой авторитет построить на том, чтобы мальчик оставался их другом, в то же время, чтобы отец и мать почитались своим сыном.

Всю эту хитрость не трудно постигнуть, если хорошенько вдуматься в один главный вопрос - кого мы должны воспитывать из нашего ребенка.

Я буду очень рад, если из “Педагогической поэмы” и из моей второй книги - пусть даже незначительное число людей получит для себя какую-нибудь пользу, хотя бы даже в том смысле, что задумается над вопросом воспитания, остановится на вопросе воспитания, что-то пересмотрит, перечувствует, - более серьезно, чем это обычно бывает.

В заключение два слова о самой книге и ее истории. Я книгу писал не как писатель, а потому не придирайтесь ко мне за некоторые промахи, может быть, чисто художественного порядка. И сейчас я себя писателем не считаю, по-прежнему работаю с беспризорными и буду продолжать работать. Поэтому все обвинения, какие будут направлены ко мне как к писателю, я заранее отвожу. (Смех). Я просто педагог, который написал так, как писалось.

Затем очень прошу, товарищи, в самую глубину вашей души смотрю с просьбой, - не нужно меня хвалить, потому что это может меня испортить, как лишние похвалы портят многих детей. Всегда в похвале нужно быть особенно осторожным. (Бурные аплодисменты.)

[ Фридрих Ницше (1844-1900), "Так говорил Заратустра" (1883-4), ч.4 почти конец гл. Добровольный нищий .. “Прочь уходи от меня! ты низкий льстец! - закричал Заратустра. - Зачем портишь ты меня .. похвалой и медом лести?” ]

КАПРАЛОВ. (Энергоцех) - Я книгу А.С. Макаренко “Педагогическая поэма” прочел два раза и оба раза, читая ее, я не скучал. Наоборот - мне все время хотелось ее читать. Дело в том, что книга написана очень просто. А.С. говорит, что его не нужно хвалить, но нельзя... Отрубите голову - не могу. (Смех. Аплодисменты).

Не могу, потому что он написал ее про меня, про бывшего беспризорника, находившегося в колонии и испытавшего жизнь этого беспризорничества.

Ведь и я мог бы быть хорошим бандитом, хорошим грабителем, а не стал. Видите, сейчас я в вашей среде, в среде рабочих завода “Шарикоподшипник”, ну, как же вас не хвалить? (МАКАРЕНКО. - Это вас надо хвалить, а не меня).

Нас хвалить не за что. С 1917 г. нас много было таких, которые могли бы совсем опуститься. Нас хвалить не за что. Ведь это педагог подошел как-то к нам так, как вы сделали это в своей колонии. Педагог объединил эту колонию и сделал из нее трудовых, хороших, нужных социалистическому обществу работников.

В возрасте 12-13 лет мы - народ качающийся. Мы еще не знаем определенной цели, определенной дороги, мы даже не выбираем себе специальности. Один день мне хочется быть летчиком, другой день - механиком, машинистом.

Много чувствуешь, а сказать всего не можешь. (Смех.)

Самое главное что? Мне книга очень понравилась, я уже в рецензии благодарил т. Макаренко и сейчас я от души жму А.С. руку за хорошую книгу. (Аплодисменты).

БУРМЕНКО. - Товарищи, все мы сейчас прекрасно видим и знаем ту большую работу, которую проводит наша партия и наше советское правительство по перековке и перевоспитанию наших малолетних правонарушителей.

Но немного об этом было сказано и написано книг, которые помогли бы нашей молодежи познакомиться с героической работой определенной группы педагогов, представленной в лице т. Макаренко.

Если посмотреть нашу литературу, то какие книги у нас есть на эту тему? Сейфуллина написала, затем мы знаем “Республику ШКИД” и, наконец, “Педагогическую поэму”.

Перед нашей советской литературой стоит большая задача - познакомить мировую общественность с историей образования исправительно-трудовых колоний и с той героической работой, которая в данный момент проводится нашей партией и советской властью.

“Педагогическая поэма” отражает любовь советской власти, любовь нашей партии к нашим людям, к нашей молодежи.

Если внимательно прочесть это произведение, то бросается в глаза, что т. Макаренко в этой колонии один. У него нет других помощников. Там были, правда, некоторые педагоги, в частности, Екатерина Григорьевна, но она считает работу, проводимую в этой колонии т. Макаренко, какой-то интересной игрой. Она считала, что окончится игра, все разбегутся, и все снова начнется с того, с чего началось.

Недостаточная поддержка была и со стороны Наркомпроса, в то время соцвоса.

Все же, не имея близких товарищей и друзей, которые помогали бы ему в столь сложной работе, т. Макаренко не бросил этого дела, а продолжал, потому что он понял, что это дело должно восторжествовать, что на его стороне партия и советская власть.

Я хотел бы, чтобы т. Макаренко в своем заключительном слове рассказал нам, какова судьба героев, которых мы узнали в этой первой трудовой колонии - Задорова, Буруна и других.

Тов. Макаренко просил не хвалить, но дело здесь не в похвале. Я должен сказать, что “Педагогическая поэма” крепко бьет всю гнилую буржуазную теорию о том, что преступность - это нечто врожденное, что если отец был плохим человеком, то дети обязательно пойдут в отца. “Педагогическая поэма” разбила эту гнилую буржуазную теорию и показала с яркой очевидностью, что только в нашей стране, только в социалистическом обществе, что только тогда, когда у власти рабочий класс и когда государством руководит Коммунистическая партия большевиков во главе с тов. Сталиным возможна такая перековка молодых правонарушителей, возможно вырастить будущих строителей социалистического общества.

Я выражу, очевидно, мнение большинства молодежи нашего завода, если скажу, что мы искренно благодарим т. Макаренко за его столь большое дело, выразившееся в том, что он написал “Педагогическую поэму”.

Товарищи, многие из нас еще помнят период 1920 г. Перед моими глазами, в частности, встает Киев, где сейчас работает т. Макаренко. Рядом с моей улицей был так называемый интернат, т.е. место, где имели право жить за определенную, правда небольшую плату в то время, хулиганы, воры, в общем те, кто убежал из дома и у кого не было ночлега. Это был действительно кошмар.

А сейчас в том же Киеве, за Киевом и под Киевом есть целая сеть трудовых колоний. Эти правонарушители, эта молодежь, которая недавно была на улице, которая недавно тащила торбы у крестьян, приезжавших в Киев на базар, сейчас изменилась. Это прежде всего люди, и многие из них сейчас работают инженерами в том же Киеве.

2-й раз благодарю т. Макаренко за его большой героический труд, за его большую работу, которую он проделал за все время и сейчас продолжает. (Аплодисменты).

ШАФИР. - Самую лучшую оценку сделал 1-й товарищ, бывший беспризорный, который сказал здесь, как он перевоспитался, как стал членом нашего коллектива, членом, даже очень полезным, нашего общества.

Напрасно т. Макаренко умаляет художественное значение своей “Поэмы”. По-моему, ее можно с полным правом наравне с педагогической поэмой назвать художественной. Если мы сравним ее с лучшими вещами, которые мы сейчас имеем, то мы должны будем сказать, что она стоит не ниже с художественной точки зрения, чем те вещи.

Тов. Бурменко сказал, что А.С. был в этом коллективе один. Да, товарищи, он был один, но он был крепок тем, что чувствовал за собой нашу Коммунистическую партию, которая перевоспитывает людей. Это очень хорошо показано в книге, которую написал т. Макаренко.

Я читал много произведений художественной литературы, новой литературы наших советских писателей, старых классиков, и, сравнивая со всеми этими книгами “Педагогическую поэму”, я должен сказать, что это прекрасная книга. Побольше бы нам таких книг, которые показывали бы, как партия переделывает людей и побольше бы нам таких воспитателей, как т. Макаренко. (Аплодисменты).

КОПАЧЕВ. (Учитель 506-й школы). - Педагогическое дело я еще только краешком вкусил. Но нужно сказать, что из тех педагогических книг, которые мне пришлось прочитать, лучше и понятнее всех - книга сидящего перед нами тов. Макаренко. Художественные достоинства этой книги большие.

Если бы мне, не видевшему писателя ни разу, даже на портрете, сказали - обрисуйте мне т. Макаренко, я мог бы представить его таким, каким мы сейчас его видим. Я представлял его себе только немножко худощавее. (Смех).

Возьмите сценку на мельнице. Кроме того, что это правдивая сценка, она довольно хорошо описана.

Но я не совсем согласен с тов. Макаренко в следующем вопросе: он описывает в книге коллектив ребят и Макаренко.

Говорят, что он чувствовал за собой партию. А где те люди, которые работали с вами, тов. Макаренко?

Правда, вы касаетесь их в своей книге, но они проходят стороной. Этот недостаток вы, наверное, сами чувствуете.

Вначале вы в педагогике были не сильны. Только накопив опыт и случайно соединив военный строй с педагогикой, вы выбрали серединку, и это было правильно и хорошо.

“Засел я, обложившись книгами Руссо и другими, и потом двинул работу сам, когда все прочитал”.

Это выходит так, как у нас с некоторыми левыми заскоками в педагогике. Зачем учиться? зачем учебник? и: как я смотрю на это дело - так и преподаю.

Вы, тов. Макаренко, из этих прочитанных книг Руссо, Маркса, Ленина о воспитании выделили то, что нужно, соединили вместе и дали в своей прекрасной “Поэме”.

Реальность описания дает большую художественную ценность вашему произведению и приносит большую пользу нам, педагогам, особенно педагогам, работающим с малолетними преступниками. Мне мало пришлось работать с малолетними преступниками, но все-таки я хочу рассказать один эпизод.

Сместили преподавателя математики и физики и предложили мне временно провести несколько уроков. Прихожу к ребятам, они спрашивают:

- Что вы будете у нас делать?

- Буду вести физкультуру.

- Физкультурник у нас есть.

- Не хотите, ну, хорошо, - говорю, - буду вести математику и физику.

Просто поговорил с ребятами и, когда они разговорились, я сказал им:

- Ребята, довольно, время проходит, давайте заниматься.

Занимались мы неделю - другую. Вдруг одному из мальчишек пригрезилось, что я гляжу не особенно хорошо на одну из девчонок. (Смех).

Ведь я молодой, ребята, и вполне возможно, что ему могло что-нибудь показаться. Решил он отомстить мне, делать всякие каверзы на уроках. А это очень трудная вещь, когда педагога преследуют.

Я старшим ребятам из коллектива сказал:

- У вас зародилась такая мысль - это неправильно.

Они опомнились и, представьте себе, что к моему огорчению они завели этого мальчишку и ремнем наложили ему как следует.

Меня в этом поступке удивило то, что у этих “преступников” есть такая сознательность. Но это бывает только тогда, когда к ним сознательно подойдешь.

Отсюда я делаю такой вывод, что к тем беспризорным, с которыми мы очень часто встречаемся в трамваях, в вагонах, нужно все же по-человечески относиться.

Очень трудно уважать человека, который вам ответил грубо, нехорошо, но приходится иногда сдерживаться.

Ведь это объясняется тем, что они не понимают, что это нехорошо, а среда вокруг них заставляет их говорить грубым языком.

Тов. Макаренко, вы не собираетесь, как вы сказали, быть писателем, но я просил бы вас, чтобы вы больше занялись именно этим делом.

Как педагог, я рад бы описать свой факт, но у меня нет такой художественности стиля.

Есть много педагогов, которые имеют большой стаж, но они не могут воплотить свой опыт в таком художественном произведении.

Если вы соедините эти линии педагога и писателя, то это даст нам большие достижения на нашем педагогическом фронте. (Аплодисменты).

ЦИКИНА. (Роликовый цех). - Я прочитала книгу “Педагогическая поэма”, и мне хочется сказать вам, - что я полезного извлекла для себя из этой книги.

Я всегда думала и до сих пор думаю, что к каждому человеку нужен особый подход. Нельзя же одинаково подходить к человеку более развитому и менее развитому. Я о книге много говорить не буду. Коснусь только тех девушек, которые выведены в этом произведении.

Начну с Раисы. Если вы помните, Раиса была охарактеризована в произведении как девушка, которую трудно было воспитать. Были созданы все условия для ее воспитания. Ее готовили на рабфак. Хотелось, чтобы из нее получился полезный человек в будущем.

Раиса с охотой готовилась к поступлению в рабфак и уехала на рабфак в Киев. Та связь, которую она держала с т. Корнеевым, помешала ей пойти по правильному пути. Мы видим, что Корнеев тоже попадает в Киев, куда уехала Раиса. Дальше мы видим, что Раиса по каким-то обстоятельствам возвращается в колонию. Ее начинают расспрашивать - почему, да как, а она скрывает. Потом все разузнали и в дальнейшем Раиса выпадает из этого произведения, мы о ней ничего не слышим. Узнаем только, что она с кем-то встретилась, ее спросили, как она живет, и она сказала, что все старое забыто, я живу по-новому, у меня семья, у меня уют.

Это очень хорошо. Но не забывайте, что Раиса хорошей стала тогда, когда ее из колонии исключили. Ведь ее попросили выйти из колонии.

Я просила бы т. Макаренко рассказать, почему в книге не отражено перерождение Раисы. Мало тех слов, которые сказаны об этом в книге. Мы как-то не привыкли верить на слово, а на фактах мы этого не видим.

В противовес Раисе мы видим Олю Воронову - пом. агронома. Она на все смотрит совершенно по-иному. В девушке чувствовалось комсомольское настроение к работе. Тов. Макаренко говорит в книге, что она смотрела и на наши, и на соседние поля по-комсомольски. Она чувствовала глубокие проблемы и думала о будущем.

Хорошо показан, как мне кажется, тип Маруси Левченко - тоже трудновоспитуемой девушки.

В заключение я все-таки должна сказать, что работа с девушками слишком слабо отражена в книге. (Аплодисменты).

ЛАГОДА. - Книга, о которой мы здесь говорим, появилась действительно в исключительно интересный момент. Вам известно, как теперь наше правительство и партия ставят вопрос воспитания молодежи, как много внимания обращается на подготовку педагогов, на выработку правильной системы воспитания и т.д. Это не случайно. В конце концов, человек является самым трудным в смысле: перевоспитания и создания социалистического человека. Наверное, легче построить социалистическое производство, чем создать этого социалистического человека.

Книга т. Макаренко является очень важным вкладом в это дело, в дело создания методов педагогического подхода, в дело создания нового человека.

Создание социалистического человека затрудняется тем, что, к сожалению, мы имеем остатки прошлого. Мы привыкли к этому слову “остатки прошлого”. Но когда мы конкретно подходим к этому вопросу, он становится особенно интересным и важным.

Казалось бы, так легко наше молодое поколение сделать социалистическим. Конечно, если бы это молодое поколение родилось сразу на луне, в абсолютно социалистическом окружении, психика его складывалась бы так, как нужно.

Ребенок приходит на свет без понятий, может быть, с известными наклонностями к той или иной темпераментности, но с определенного своего возраста он попадает под влияние семьи, т.е. взрослых, на которых старый уклад жизни оставил самый глубокий отпечаток. Поэтому ребенок, у которого нет еще критического подхода, воспринимает то, что говорят старшие, т.е. люди для него абсолютно авторитетные.

Дальше наступает школа - наша школа. Там вкладывают в него новые понятия.

Дальше наступает жизнь, т.е. самое важное, когда этот ребенок, принесший из семьи, из школы известные установки, сопоставляет их с реальными фактами жизни.

Война и революция своей плохой стороной отразились на этой выброшенной из семейных условий, из нормального склада жизни молодежи.

Несомненно, что гражданская война со всеми ее минусами не могла не исковеркать многие жизни.

И вот проблема перековки этих искривленных психик, как мы сейчас говорим, является чрезвычайно важной проблемой. Об этом нам повествуют десятки книг о Беломорском канале, о канале Волга-Москва, где перевоспитываются взрослые люди в процессе труда.

Эта проблема стояла перед тов. Макаренко, и вся ценность его книги заключается в том, что она не только повествует об этой проблеме, но подходит к ней практически именно с воспитательной стороны.

Вы, наверное, читали “Республику ШКИД” Пантелеева и Белых - замечательную книгу только о воспитании молодежи. Там этот вопрос был поставлен со стороны воспитанника. Эта книга тоже является богатым вкладом для педагогов, но это далеко не то, что дает нам книга т. Макаренко. Та книга не учила, как нужно подходить к этой искривленной психике молодежи, находящейся в переходном возрасте, чтобы создать такую психику, которая была бы согласована с той жизнью, в которую вступают эти молодые люди.

Я думаю, что в этом заключается особенная ценность “Педагогической поэмы”.

Почему “Педагогическая поэма” производит на нас такое глубокое впечатление? Много есть хороших книг, но в каждой книге вы чувствуете, что это написал писатель. Хотя мы иногда глубоко переживаем каждую из особ, показанных в той или иной книге, но мы подсознательно чувствуем, что, в конце концов, это выдуманная вещь.

В “Педагогической поэме” перед нами проходят живые люди и об этих живых людях нам рассказывают так непосредственно, так искренне, представляют не только их переживания, не только фазы истории этой школы, но дают такие мучительные искания подхода к этой молодежи, которые переживает педагог, если он искренне стремится воспитать эту молодежь.

Я думаю, что т. Макаренко напишет нам еще вещь не менее художественную, чем эта, и дальше разовьет свои мысли и свою практику. (Аплодисменты).

МОРОЗОВ. - Я хочу несколько слов сказать о художественной стороне данного произведения.

Основной темой “Педагогической поэмы” является старая и новая педагогика. В этой книге нам рисуют ряд людей, не имеющих квалификации, неграмотных, сбившихся с правильного пути, которым в дальнейшем предстояли Соловки или Сахалин. Этих людей нужно было перестроить, перевоспитать и сделать людьми, полезными для социалистического строительства. От старых методов, какими воспитывались люди раньше, нужно было совершенно отказаться. И вот автор этой книги нашел новые методы перевоспитания молодежи.

В литературе методом для характеристики типов служит язык. Не все литературные произведения в одинаковой степени художественны. Почему же это произведение заслуживает такого внимания и почему его так много читают?

“Педагогическая поэма” написана чрезвычайно простым, народным, понятным для широких масс языком, написана ярко, выразительно, жизненно. Какими методами пользуется автор?

Это получилось ярко потому, что автор является прямым участником данного повествования, и потому, что все это является реальностью.

Очень талантливо автор в своем произведении применяет речь на украинском языке, говорит во многих местах на языке блатного мира, что дает нам яркое представление об этих людях.

Чтобы художественно изобразить предмет, чтобы он ярче вырисовывался в нашем воображении, автор очень удачно сравнивает один предмет с другим и одно явление с другим. Большая яркость достигается благодаря тому, что автор удачно употребляет эпитеты и метафорические обороты.

С большим успехом т. Макаренко использует юмористические явления. Юмор звучит во всей “Поэме”. Возьмем хотя бы тот же рассказ “Водолечебница”. Думаю, что каждый смеялся, когда читал этот отрывок. Или, например, когда завхозу отказывают в лошадях и запрягают быка. Это очень юмористически написано.

Автор пользуется иронией и сарказмом. Автор же употребляет иронический прием и смеется над такими людьми, которые часто встречаются в жизни. Возьмем хотя бы этого печника, который клал печь и все время хвалился. Или возьмите Дерюченко, этого преподавателя, к которому автор прямо саркастически подходит.

Автор в своем произведении c большим талантом рисует портреты людей. Он их не только просто фотографирует, а дает жизненное описание его характера, его личности и зачастую передает его речи.

Очень удачен портрет завхоза Калины Ивановича, портрет Маруси Левченко, портрет Родимчика.

Рисуя картины жизни людей, Макаренко с большим мастерством, я бы сказал, описывает тот пейзаж, ту природу и те помещения, среди которых развертывается действие. Он описывает не так, как прежние писатели, для которых природа являлась местом для развлечения, для отдыха, а у него это целиком связано с ходом действия. Пейзаж иногда влияет на ход событий. Очень хорошо описано положение первой и второй колонии и Куряжа с его развалинами.

Еще одна особенность таланта т. Макаренко заключается в том, что он несколькими словами может легко, понятно и удачно закончить развернутое описание.

Отдельные эпизоды звучат как отдельные рассказы, похожие на чеховские рассказы.

Ту же “Водолечебницу” можно дать как самостоятельный рассказ.

Недостатком художественного построения этой “Поэмы” является то, что в этом произведении нет сюжета. У него нет начала и нет конца - это можно писать бесконечно долго, это просто дневник жизненного пути писателя. Но это не главное, и это не может порочить данное произведение.

“Педагогическая поэма” ценна для нашей литературы как в художественном, так и в научном отношении и является большим вкладом в нашу современную литературу.

ЛАПИРОВА. - Я хочу сказать об этой книге с 2-х точек зрения, - как библиотекарь и как читатель. Сначала как библиотекарь.

Почти ни одна книга не вызвала такого единодушного мнения читателей, как “Педагогическая поэма”. Читатель возвращает эту книгу и она прямо из рук в руки идет другому читателю. Тут же разворачивается большой разговор по поводу этой книги.

Читатели наши говорят, что им очень хочется видеть Макаренко не только как автора книги, - бывают такие книги, когда хочется увидеть автора, - а тут хочется видеть именно того самого Антона Семеновича, который был непосредственным участником всего того, что он описывает (аплодисменты), того Антона Семеновича, который проделал такую огромную работу.

Мне приходилось держать в руках очень много отзывов, написанных читателями на эту книгу. Почти во всех отзывах одно и то же:

“Спасибо тов. Макаренко за замечательную книгу, спасибо за Бурунов и Карабановых, и за ту огромную работу, которую проделал т. Макаренко”.

Так заканчиваются почти все отзывы, причем писали их совершенно различные люди. Я проводила несколько раз читки отрывков из этой книги в цехах, в частности, главу “Операции внутреннего характера” - это о том, как пропала пачка денег из ящика т. Макаренко, и затем “Свадьбу”. После этих читок из того цеха, где я читала, обязательно приходят несколько человек в библиотеку, просят эту книгу и говорят:

- Когда можно увидеть тов. Макаренко?

Эта книга вызвала единодушные отзывы всех читателей.

Хочу сказать теперь еще как читатель.

Это такая книга, герои которой становятся родными. Когда я прочла эту книгу, я целую неделю не могла ни о чем другом думать. Я все время вспоминала Тоську и Синенького, Задорова, Карабанова и др.

Когда я пришла домой и сказала сестре, что приехал Макаренко, она сказала:

- А ты спросила, что стало с Задоровым?

- Нет.

- Как же это ты не спросила? (Смех).

Я прочла эту книгу, а брат еще не прочел, и я ходила и мучилась, как же это он не прочел и я не могу с ним разговаривать. Когда он прочел, я была страшно счастлива, что могу об этой книге с ним говорить.

Это такая книга, о которой хочется все время говорить и думать.

Вот, собственно, все, что я хотела сказать. (Аплодисменты).

ТОНКОНОВ. (Секретарь комсомольского комитета). - Здесь тов. Лагода сказал, что легче построить социалистическое общество, чем воспитать таких людей, которые находились в колонии.

(С МЕСТА. - Не общество, а производство.)

Это все равно. Я хотел ему сказать, что нельзя противопоставлять воспитание этих людей построению социалистического общества или стройке производства.

Тем, что т. Макаренко воспитывал этих юных преступников, как их называли, он вливал живую струю этих сознательных, воспитанных юношей и взрослых в строительство социалистического общества.

Я хотел бы сказать, что кому-кому, но нам, призванным воспитывать молодежь, нам, комсомольским работникам, труд т. Макаренко, а его нельзя иначе назвать, как величайшим трудом, - оказывает величайшую помощь в деле воспитания молодежи и подростков.

Я хотел бы сказать, что, прочитав труд т. Макаренко “Педагогическая поэма”, я лично сделал такой вывод, что он это не случайно дал, что прежде, чем приступить к перековке этих людей, он имел ясную цель, что он должен во что бы то ни стало принять все меры и испытать все методы воспитания этих подростков для того, чтобы из них вышли люди, которые могли бы включиться в строительство, проводимое нашей страной и партией.

Это то, чего не хватает иногда многим из нас. Приступая к выполнению той или иной работы, мы не представляем себе до конца ясную цель, не представляем себе, что нам нужно сделать и что должно получиться из этого. Ясность цели красной нитью проходит по труду т. Макаренко “Педагогическая поэма”.

Какая цель была у т. Макаренко? Перековать людей - людей, которых многие педологи и педагоги считали невозможными к воспитанию. Надо было искать какие-то другие формы и методы подхода и воспитания этих подростков, юношей и девушек, для того, чтобы поставить их на правильный путь.

Тов. Макаренко избрал правильный путь воспитания этих подростков - воспитания на основе труда. Это не понимают многие, говорящие о воспитании.

Возьмите Антона Братченко. Он стал прекрасным знатоком лошадей, прекрасным конюхом. Он за своего коня душу отдал бы. Он с ненавистью смотрел на того, кто не так подходил к лошади, как нужно.

Тов. Макаренко был не один. Он совершенно правильно говорил, что он пришел с коллективом. Правда, у них были разные мнения и интересы, но со временем т. Макаренко сумел привить свои интересы этим колонистам.

Возьмите этот факт с Приходько, когда пришли колонисты и заявили, что Приходько накрыли где-то с грабежом на дороге. Тов. Макаренко не смог этого перенести. Когда т. Макаренко, до некоторой степени, потерял силу воли, чтобы реагировать на этот поступок правильно до конца, колонисты помогли т. Макаренко в воздействии на Приходько. Правда, воздействие было не совсем такое, какое пытался применять в своей повседневной работе Макаренко, но он сумел выправить ошибку колонистов и поставить Приходько на правильный путь.

В работе т. Макаренко замечательно то, что он умел сочетать требовательность с бодростью. Он умел иногда шуткой направлять на правильный путь. Шутка у него значила больше, чем серьезный подход с насупленными бровями к тому или иному нарушителю порядка.

Тов. Макаренко выработал прекрасные методы подхода к этим “преступникам”, и на этой основе он сумел выковать такой прекрасный коллектив и выпустить из него десятки людей.

Методы т. Макаренко мы начали применять в своей практической работе. Я хотел бы рассказать вам один факт. В этом году у нас произошло следующее: приходит к нам в Комитет комсомола пионервожатый и приводит 3-х пионерчиков. Он говорит:

- Эти 3 пионера неисправимы. Или заберите нас, как вожатых пионерского лагеря, или заберите этих 3-х неисправимых бандитов.

Посмотрели мы, что это за бандиты. Все они свободно могли прогуляться под этим столом. Мы начали с ними беседовать, спрашиваем:

- Почему же ты, Коля, шалишь?

- Понимаесь, мне обедать давали, а я не накусался. Я влез в окошко и взял кусочек хлеба.

За это его сочли преступником.

Что было с другим пионером? Сидит этот пионерчик и рисует план.

- Вот помещение, вот окошенько, я влезу в это окошко, там есть касса, возьму деньги, пойду в лавку, куплю конфект.

Нечем было больше заниматься ему в пионерском отряде, как только рисовать этот план.

Оказалось, что эти “преступники” были прекрасными детьми наших рабочих. Это были дети, к которым надо было найти метод подхода, заинтересовать их, купить им какой-нибудь автомобильчик или еще что-нибудь. Мы сказали этим вожатым:

- Мы считаем, что вы трудноисправимые и плохие вожатые. Постарайтесь, чтобы эти дети были самыми лучшими в вашем отряде.

Через месяц мы получили от них письмо:

“В Комитет Комсомола, тов. Тонконову.

То, что вы решили на Комитете комсомола, совершенно правильно. Мы ошибались. Коля, Ваня и Петя стали не только не дезорганизаторами, но самыми лучшими детьми в пионерском лагере и мы их премировали”.

Ничего особенного делать не надо было. Надо было только особо посмотреть за ними, найти к ним другой подход, а не делать так, как эти пионервожатые.

Прекрасные типы даны в “Педагогической поэме”. Есть такие и в нашей среде.

Вот, например, Георгиевского воспитали и он сам теперь умеет воспитывать так называемых пацанов.

У нас есть Коля Равинов, к сожалению, он сейчас в тяжелом состоянии, находится в больнице. Многие его знают. Он в свое время тоже был преступником. Его подобрала на улице редакция “Комсомольской правды”. Начали с ним беседовать, прикрепили к нему корреспондентов. Коля стал прекрасным комсомольцем. Он помогает нам находить подход к отдельным товарищам, имеющим незначительные проступки. Они с ним очень откровенно разговаривают.

Мы очень многое почерпнули из книги т. Макаренко.

Почему мы так воспринимаем “Педагогическую поэму”? Я, как читатель, считаю, что эта книга мне лично и многим из нас близка, потому что многое из того, что написано в ней, в той или иной степени затрагивает душу каждого сидящего здесь, каждого читающего эту книгу. (Аплодисменты).

Мы с вами в той или иной мере были заражены пережитками капиталистического общества. Вот почему отдельные штрихи жизни этих колонистов в той или иной степени имеются и у нас. Об этом надо прямо сказать.

Вот почему эта книга возбуждает интерес к себе? Она является действительно нашей книгой, отражающей жизнь нашей молодежи, отходящей от буржуазной жизни и строящей социалистическую жизнь.

Тов. Макаренко не обошел и роли комсомольской организации. Первым помощником и единственным помощником, на которого, в конце концов, опирался тов. Макаренко, была комсомольская организация.

(МАКАРЕНКО. - Правильно.)

Не правы были товарищи, которые говорили: как это можно организовать комсомол там, где воспитываются преступники. Тов. Макаренко совершенно правильно настаивал на том, чтобы организовать комсомольскую организацию. Она помогает т. Макаренко в деле воспитания детей так, как того требуют партия и правительство.

Когда я начал читать эту книгу, я представлял себе Антона Братченко как дядю лет 25-ти. Когда же я дочитал до конца, то я увидел, что по существу это был подросток, даже несовершеннолетний парнишка. Но мы не будем строги к т. Макаренко, потому что он написал все, что чувствовал, от души и принес нам этим величайшую помощь.

Я хотел бы просить т. Макаренко говорить не о типах, которые были ясными преступниками, а о тех, которые близки к нам, но имеют отдельные недостатки. Это помогло бы нам, руководителям комсомола, и родителям применить правильные методы в своей практической работе.

То, что мы сегодня обсуждаем - этот труд является достижением всей нашей страны под руководством нашей партии и товарища Сталина. Только в нашей стране есть возможность обсуждать произведение, изучать произведение. Только в нашей стране, как было указано в решениях 10-го Съезда Комсомола, наша прекрасная сталинская молодежь имеет право и возможность учиться, трудиться, производить и двигаться в своем развитии вперед.

Мы должны благодарить т. Макаренко за его труд, который помогает нам в практической работе.

Мы должны больше всего благодарить нашу партию и товарища Сталина, которые дают нам возможность свободно учиться и воспитываться.

Спасибо товарищу Сталину за счастливую и радостную жизнь! (Аплодисменты).См. и http://zt1.narod.ru/chuk-ki.htm.

А.С. МАКАРЕНКО. -

Мне было подано много записок. Большинство записок касается одного вопроса - просят рассказать о моей жизни. Мне легко это сделать, потому что жизнь моя очень проста.

Я учитель, сын рабочего - маляра-железнодорожника. Учительствую с семнадцати лет. Батька у меня был очень строгий и противник образования. Поэтому я получил образование только низшее и начал учительствовать в 1905 г. в железнодорожной рабочей школе того самого вагонного завода, где работал мой отец.

Только в 1914 г., через 9 лет, уже после смерти отца [в примечании Г. Хиллига: С.Г. Макаренко умер 27.02.1916, т.е. на втором году учебы А.С. в Полтавском Учительском ин-те], я смог поступить в педагогический институт и окончил его в 1917 г.

С 1917 г. я опять учительствовал в той же школе, что и раньше, но я был уже директором школы. Это вагонный завод в Крюкове. Меня привлекло туда то, что там была очень знакомая мне среда, так как буквально все рабочее общество, до одной семьи, было мне известно.

Я в этой школе был до Деникина. Во время Деникина мне пришлось оттуда уйти. Я пошел в народную школу в Полтаве учителем. Там я проработал год, когда мне предложили колонию им. Горького - я ее взял.

В этой колонии я работал с 1920 по 1928 г.

Мне пришлось уйти оттуда из-за разногласий с Наробразом. Я, может быть, еще боролся бы и не уходил, если бы в это время я уже целый год параллельно заведовал коммуной им. Дзержинского, открытой ГПУ.

Я ушел в коммуну им. Дзержинского, потому что ГПУ всецело приняло мою систему, и мог работать там более эффективно. Само собой разумеется, что большинство горьковцев, оставшихся в колонии им. Горького, перебежали ко мне в коммуну им. Дзержинского (аплодисменты), так что с этой стороны ребята начало не потеряли.

В коммуне Дзержинского я работал 8 лет. В прошлом году, после постановления ЦК партии о ликвидации беспризорности, меня командировали в Киев для руководства всей воспитательной работой всех колоний НКВД Украины. Всего там 14 колоний. Эта работа меня не удовлетворяла, так как, сидя в одном месте в канцелярии, я чувствовал себя непривычно. Я привык иметь дело с живым материалом.

Сейчас я упросил свое начальство и мне дали колонию. В Киеве строится образцовая колония, которая должна быть чем-то вроде коммуны им. Дзержинского. Мы ходатайствуем, чтобы ей дали имя Павла Петровича Постышева. Меня это дело увлекает. Правда, опять придется с начала начинать, но мне интересно, какое теперь будет начало. Я думаю, конечно, воспользоваться помощью дзержинцев.

Тут есть много записок о коммуне Дзержинского в Харькове. Если я начну рассказывать о коммуне Дзержинского, то вы и до утра не уйдете отсюда. Это, конечно, очень большое и чрезвычайно интересное дело. О нем в 2-х словах не расскажешь. Это та самая коммуна, которая, может быть слышали, производит лейки-фотоаппараты.

Коммуна Дзержинского прекрасно организована в смысле материальном. Прекрасное здание, живут они богато, но живут на свой отчет - от государства ничего не получают. Наоборот - они государству дают ежегодно 8 миллионов чистой прибыли. Производят они эти самые “ФЭДы”. Завод у них, конечно, по сравнению с вашим, изящная коробочка, но производство серьезное. Требуется большая точность. Это ново и интересно для ребят, особенно оптическая часть требует страшно много всяких знаний, в том числе и математических.

Имеется у них 10-летка, все они оттуда выходят, получив полное среднее образование, и большинство из них уходит в вузы. Всего из коммуны Дзержинского только одних студентов в вузах сейчас - в Москве, Харькове, Одессе и т.д. - 86 человек. Кто не идет в вуз, выходит мастером высокой квалификации, обычно 6-го, 7-го, иногда 8-го разряда.

У них свой интересный быт, но в общем повторяющий ту же систему, которая описана в “Педагогической поэме”. В коммуне этой есть и девочки, и мальчики.

Иногда спрашивают о судьбе героев “Педагогической поэмы”.

Нужно вам сказать, что в книге почти все фамилии даны без изменения; кроме тех, относительно которых неловко было назвать фамилию - это те, которые попадались в воровстве и т.д.

Где они сейчас? Почти со всеми я имею связь, правда не регулярно, потому что многие уехали очень далеко.

Задоров полгода сидит в Туркменистане, где строится большой совхоз им. Сталина - он работает там инженером-мелиоратором. Остальные полгода он сидит в Москве и подготовляет свою деятельность на дело. Он работает здесь в каком-то научном институте.

Братченко я потерял. 0н окончил ветеринарный институт и уехал с каким-то полком в Сибирь. Потерял его не только я, но и другие мои ребята.

Карабанов работает у меня, заведует Винницкой трудколонией НКВД им. Косиора. Он беспризорным не изменяет.

Работает в нашем ведомстве пом. управляющего Днепропетровской колонии НКВД Марк Шейнгауз, если вы помните из 3-й части моей книги, - такой мальчик с хорошими глазами. Ему такая работа также удается.

Бурун работает врачом в Ярославле.

Синенький недавно только вышел из коммуны Дзержинского и пошел в летчики.

Вообще в летчики ушло очень много народу - человек 30.

Митька Жевелий сейчас на штурманской работе в Арктике. Он окончил морской техникум в Мурманске.

Из девочек Оля Воронова - партийный работник в Полтаве и по-прежнему работает на селе.

Олешка Новиков - секретарь Райкома партии.

Прошли ведь сотни, а в книге я всех их не мог вывести. Были лица, которые имели не меньшее значение в колонии Горького, чем названные, и которые сейчас мне помогают.

Среди горьковцев существу большая, крепкая связь. В день смерти А.М. Горького я получил 9 телеграмм со всех концов Союза с выражением сочувствия мне. Эти телеграммы давали мне мои ребята. У них и сейчас еще существует такое стремление - устроить съезд бывших горьковцев. Это, конечно, очень трудно, так как отпуск они получают в разное время и очень далеко живут. Между прочим, сторонником такого съезда был и А.М., но так нам и не удалось его устроить.

Вершнев работает сейчас врачом в коммуне им. Дзержинского. Между прочем, очень интересная фигура, его все помнят и называют его по-прежнему Колькой. (Смех). С этим Вершневым был недавно такой случай: он работал главным врачом в больнице в Комсомольске на Амуре. Так как нам врачей, умеющих воспитывать наших ребят, не хватало, то я приказал ему телеграммой приехать в Харьков в коммуну Дзержинского. Он подчинился беспрекословно, бросил Комсомольск на Амуре и приехал на новое место.

Колька этот вышел самым интересным человеком из всех. В свою больницу пол натирать он полотеров не пускает, говорит - вы мне напачкаете, и сам натирает пол. (Смех.) Хорош он, как врач, тем, что ни один беспризорный его никогда не обманет. Никакая симуляция для этого Кольки не страшна. (Смех.)

Расскажу вам один случай; это было во время одного из наших походов - “Дзержинка” каждый год выезжает, она прошла Кавказ, Крым, Волгу и что хотите. Во время одного из походов этот самый Колька пришел ко мне, притащил зав. хозяйством и говорит:

- Что это такое, немытые груши давать ребятам?

Тот смутился и сказал:

- Хорошо, будем мыть.

Но обиделся на Кольку не только завхоз, но и вся хозяйственная комиссия, которая считала, что мыть груши - это лишнее дело. Через полчаса этого самого Кольку притащили ко мне с немытой грушей, которую он ел сам. Колька говорил:

- Какое тебе дело, если я умру, ты за меня не ответишь.

Все равно, общее собрание совета командиров постановило: раз Колька нарушает дисциплину, обязательную для всех, дать ему 3 наряда. (Смех. ) И вот Колька выполнял эти 3 наряда и лично убирал лагерь вокруг своей больничной палатки. Чрезвычайно интересный и симпатичный человек.

Спрашивают, где я работаю. Я руковожу сейчас 5-й киевской колонией, если кому нужно будет - пожалуйста. (Смех).

Собираюсь ли я написать книгу? Мне писать книгу очень трудно.

В колонии работать нужно как? Вставать в 6 часов и освобождаться от работы в час ночи. Поэтому приходится писать рядом с ребятами. Слово написал и 20 слов поговори. Собираюсь все-таки книжку о взрослых написать. Меня интересуют взрослые с той же воспитательной позиции.

У нас в жизни есть много чудаков, таких как будто странных людей, иногда и дураки есть. (Смех). Есть люди с мошенническими наклонностями, халтурщики, марафетчики, портачи. Очень интересно, как их воспитывает общество уже не в колонии, а в самой работе. Эта тема меня страшно увлекает.

Дурак, конечно, дураком останется, но одно дело - дурак в буржуазном обществе, и другое дело - дурак в советском обществе. Какое место занимает дурак в советском обществе? Как мы его перевоспитываем или, по крайней мере, нивелируем его глупость так, что она становится полезной? - Это чрезвычайно интересная тема, которая меня особенно увлекает.

Как я связан с педагогическим миром? Раньше я был очень связан, как вы знаете по книге. Были у меня противники, но большинство, в особенности члены партии, стояли на моей стороне, или, вернее, я - стоял на их стороне. Я считаю, что советская педагогика носится в воздухе. Тут не может быть 2-х мнений. Совершенно ясно и определенно, что нужно делать [ ZT. хотя в этом же файле ниже он же: - У нас нет еще полноценной теории воспитания .. Я считаю вредной мысль, что новая педагогика уже создана .. ].

В настоящее время в НКВД я как-то совсем отошел от педагогического мира просто потому, что у нас свой педагогический мир. Чекисты не кончают педтехникумов и вузов, а делают большое воспитательное дело. Это вы можете видеть на каждом шагу. Воспитывают они не только детей, но и взрослых. Я пока этим педагогическим миром вполне удовлетворен.

Конечно, приходится мне встречаться с педагогами-специалистами. Должен признаться, что как я ни хочу подойти к ним ласково и с открытой душой, все-таки у них и до сих пор есть против меня какое-то предубеждение. Настоящего мира между нами нет.

Особенно меня стали ругать в 1930 г., когда я в “Дзержинке” возился, возился с воспитателями, а потом взял и в один день снял всех. С 1930 г. коммуна Дзержинского буквально возродилась. Работает без воспитателей, но там есть 300 комсомольцев, из которых многие оканчивают десятилетку. Комсомольский коллектив - это такой воспитатель в трудовых условиях коммуны, что я никакой нужды не испытываю в специалистах-воспитателях.

За это меня тоже начали покалывать - как это вы работаете без педагогов, где же руководящая роль педагогов?

Хорошо, я понимаю руководящую роль педагогов в школе: там педагог буквально должен быть командиром, но в коллективе, если у нас есть 300 комсомольцев и из них 50 уж, во вся случае, настоящих, активных, - там никакой надобности в воспитателях я не испытываю.

И сейчас новую большую колонию на 1000 человек я думаю организовать без единого воспитателя. Я организую там комсомольскую организацию. Кое-кого из старых комсомольцев я уже перетащил. (Смех).

Насчет кустарности метода. Это чрезвычайно сложный вопрос. Я сторонник педагогической науки, но только новой науки. Как меня ни обливают холодной и горячей водой, не могу я понять, что я могу взять у Руссо. Я его читаю миллион раз, и все-таки - нет, отвращение у меня к Руссо. Ну хорошо, Песталоцци был хорошим человеком. Он был добрым, любил детей - это мы у него давно взяли. Что же касается метода, то у него тоже ничего нельзя взять.

Когда мне говорят - а Маркса читали, Ленина читали? Я отвечаю: извините, пожалуйста, Маркс и Ленин не педагоги, это больше, чем педагоги. Если я беру что-то у Маркса, Ленина и Сталина, то это не значит, что я должен благодарить педагогов. (Аплодисменты).

Я выписал из Ленина от первой до последней строчки все места, имеющие отношение к вопросам воспитания, такие, которые сначала, казалось бы, даже никакого отношения не имеют к воспитанию.

Когда Ленин говорит о дисциплине среди рабочих, эти места являются для меня основанием для дисциплины среди воспитанников.

Из этого, конечного, можно создать большую, настоящую педагогическую книгу, но я не решаюсь - считаю себя еще малоподкованным, чтобы заняться такой работой. Когда-нибудь обязательно сделаю это. Я считаю, что можно не читать больше ничего, кроме Маркса, Ленина и Сталина, чтобы создать новую педагогику. (Аплодисменты).

Я при этом совершенно отделяю вопрос о методе школьном, классном. Это совсем другое дело. Есть, конечно, много прекрасных образцов в нашей и старой и новой школе, и в заграничной школе, откуда можно черпать определенные рецепты. Я же говорю о педагогике только как о воспитании. Образовательный процесс меня в данном случае почти не интересует.

Будет ли продолжена “Поэма”? Хватит, не могу больше “Поэму” продолжать.

Какая судьба Наташи Петренко? Она окончила в прошлом году Одесский мединститут и получила назначение на село - работает там врачом.

Что стало с Калиной Ивановичем? Сначала донеслись до меня такие слухи, что он умер. Недавно я получил от него письмо. Он пишет:

“Так как ты меня так описав в своей книге, что будто я действительно такой хороший работник, то похлопочи для меня персональную пенсию”. (Смех).

Я это письмо с приложением “Педагогической поэмы” в прошлом месяце направил в СНК Украины и написал, что действительно человек так работал. Не знаю, чем окончится мое ходатайство.

Вот интересная записка, видно, что писал педагог:

“В последней части своей книги вы сравниваете процесс воспитания детей с технологическим процессом. Не перегнули ли вы в своих суждениях? Никак нельзя согласиться с вашим сравнением обработки металла и живого человека. Не механический ли это подход?”

Ну, понимаете, никак я не могу добиться, чтобы меня поняли. Все-таки люди верят, что есть душа, какой-то пар, который нужно особо обрабатывать.

Какая, собственно, принципиальная разница? Когда вы берете кусок металла, вы имеет цель, средства и технологический процесс. Почему невозможен технологический процесс по отношению к человеку?

Пока мы не придем к необходимому уважению своей технологической науки, мы не сможем хорошо воспитывать детей.

Я в своей книге говорю, что некоторые детали человеческой личности можно штамповать на штампах [Г. Хиллиг указывает: это в 3-й части "Педпоэмы", в гл. "У подошвы Олимпа"].

ПП-2003 из гл. У подошвы Олимпа .. Чем больше думал, тем больше находил сходства между процессами воспитания и обычными процессами на материальном производстве, и никакой особенно страшной механистичности в этом сходстве не было. Человеческая личность в моем представлении продолжала оставаться человеческой личностью со всей ее сложностью, богатством и красотой, но мне казалось, что именно поэтому к ней нужно подходить с более точными измерителями, с большей ответственностью и с большей наукой, а не в порядке простого темного кликушества. Очень глубокая аналогия между производством и воспитанием не только не оскорбляла моего представления о человеке, но, напротив, заражала меня особенным уважением к нему, потому что нельзя относиться без уважения и к хорошей сложной машине. / Во всяком случае, для меня было ясно, что очень многие детали в человеческой личности и в человеческом поведении можно было сделать на прессах, просто штамповать в стандартном порядке, но для этого нужна особенно тонкая работа самих штампов, требующих скрупулезной осторожности и точности. Другие детали требовали, напротив, индивидуальной обработки в руках высококвалифицированного мастера, человека с золотыми руками и острым глазом. Для многих деталей необходимы были сложные специальные приспособления, требующие большой изобретательности и полета человеческого гения. А для всех деталей и для всей работы воспитателя нужна особая наука (с.575).

На меня педагоги страшно кричат за это место - как можно человека штамповать? Я же не предлагаю взять живого человека и засунуть его в пресс. (Смех).

Возьмем, например, привычку к чистоте, к точности. Это буквально штампуется в коллективе. Не нужно никакого индивидуального подхода к этому вопросу. Вы создаете общие условия, создаете ежедневный опыт. Они изо дня в день умываются, чистят зубы, моют ноги, и, когда они выходят из коммуны, они уже не могут не умываться ежедневно.

Какая особая хитрость для этого нужна? Никакой. Это - пустяковая задача, и это действительно можно сравнить со штампом. Но как в штамповальном деле требуется тонкая работа самих штампов, так и здесь. Опять-таки, сравнение. Что это значит? Конечно, не то, что нужно тонко сделать штамп и бахать по человеку, а нужно тонко, точно, правильно организовать коллектив и тогда этот штамп будет действовать.

В коммуне Дзержинского нельзя опоздать на обед больше, чем на пять минут, причем никаких талончиков нет. Если он пришел в шестую минуту - никакой охраны нет, но ему любой товарищ скажет в столовой: пожалуйста, вы опоздали.

Иногда, когда начинаются очень большие опоздания, я подхожу в двери столовой и разговариваю с каким-нибудь коммунаром. Пробегают все опоздавшие мимо - здравствуйте, А.С., - прямо в цех.

Благодаря такому штампу многие привычки без особых хлопот прививаются человеческой личности.

Что касается других деталей человеческой личности, скажем, отношение к чести, отношение ко взрослым, к работе, к своему собственному достоинству, ко всему нашему политическому достоинству, отношение к событиям в Испании, - это нельзя штамповать. Здесь требуется специальная работа в каждом отдельном случае. Но именно потому ее легко сделать, что другие вещи делаются почти механически.

1) Из "Некоторые выводы из моего педагогического опыта" (т.4, М.1984, с.233 низ). - А.С. Макаренко: ".. Поставим вопрос: а что такое коллектив? Нельзя представить себе коллектив, если взять попросту сумму отдельных лиц. Коллектив - это социально живой организм, который потому и организм, что он имеет органы, что там есть полномочия, ответственность, соотношение частей, взаимозависимость, а если ничего этого нет, то нет и коллектива .. И вот я все свои 16 лет советской педагогической работы главные свои силы потратил на решение вопроса о строении коллектива, его органов, о системе полномочий и о системе ответственности ..". ZT. Обзовем это макаренковской конструктивной выжимкой из древнекитайского “фа”.

2) ZT. Нужно, учил Макаренко, чтобы воспитательное учреждение имело свои благородные традиции, и тогда можно надеяться на образование благородных же традиций и внутри воспитанников. Для создания в человечках положительных привычек чаще всего достаточно, говорю, одного _ТРЕНИНГА_. Для создания же в человечках серьезных внутренних положительных традиций = принципов требуется уже включение и более комплексных механизмов воспитательного воздействия. ZT. Обзовем такое макаренковское конструирование системы благородных традиций воспитательного учреждения макаренковской конструктивной выжимкой из древнекитайского “ли”.

Таким образом, это просто сравнение, а вовсе не механизация.

ZT. На самом же деле категории “производство”, “технология”, “автоматизация”, “механизация” суть важнейшие = актуальнейшие категории 19-го, 20-го и 21-го вв., и надо хотя бы постфактум присудить А.С. Макаренко Нобелевскую премию за плодотворное, правомочное и смелое введение этих актуальнейших категорий в педагогику. Эту премию надо передать Гётцу Хиллигу для реализации его проекта по созданию полного собрания сочинений А.С. Макаренко на профессиональном компакт-диске.

О моей переписке с Горьким. С Горьким я сначала переписывался как заведующий колонией им. Горького, а потом, когда я оттуда ушел, переписывался с ним лично как автор.

А.М. очень настаивал все время на том, чтобы я писал книгу, а я сопротивлялся. Хотя книга у меня была написана, но я, по совести, считал ее такой плохой и неинтересной, что думал - не стоит ее показывать Горькому. По этому вопросу была переписка. Она потом пошла уже в порядке нашей литературной дружбы и, главным образом, - в порядке его опеки над моим литературным трудом.

“Почему вы в конце книги как бы изгоняетесь из своего правого дела?”

Почему изгоняюсь? Нет, я могу гордиться тем, что я не уступил и не угомонился.

Практический вопрос - когда видишь беспризорного мальчика или старика, надо ему помочь деньгами, когда он просит?

Беспризорному, конечно, нельзя помогать деньгами, это настоящее шахрайство. Просить на улице - это самый плохой сорт. У тех, кто не просит, есть достоинство. Те, кто протягивает руку - это самые трудные мальчики. Особенно нельзя поощрять тех, кто в дачной местности, в вагонах поет всякие песни. Такого нужно немедленно сдать стрелковой охране, иначе из него выйдет настоящий бандит.

Большое преступление помогать беспризорным деньга. Эти деньги они истратят на водку - больше им не на что тратить, потому что хлеба они себе украдут.

Помогать ли старым нищим? Я считаю, что в нашем Союзе социальное обеспечение достаточно хорошо организовано, но все-таки, если я вижу какую-нибудь жалкую старуху, которая падает с ног, я ей немного денег может быть дам, но я считаю, что это нехорошо. (Смех).

[ Ницше, Так говорил Заратустра, из гл. О сострадательных .. [О] нищих .. Поистине, сердишься, что даешь им, и сердишься, что не даешь им. ]

Что теперь с колонией Горького? Помните, я в 3-й книге писал, что отправил ребят в колонию им. Горького и больше там не был. Это было в 1928 году, а в 1935 году я по поручению НКВД отправился принимать колонка им. Горького в наше собственное ведение.

К сожалению, я застал ее в очень печальном положении. Как же так ухитрились люди жить, чтобы за 8 лет не произвели ни одного ремонта. Все облезло, поломалось. Ребята, конечно, все новые. Сейчас она у нас является 10-й трудколонией НКВД УССР им. Горького. Сейчас там дело наладилось, они скоро переходят на хозрасчет, производят они пресс Брюннля и работают довольно хорошо. Туда пришел новый персонал. Есть там кое-кто из старых горьковцев. Между прочим, с 1-го ноября туда переходит Карабанов, восстанавливать свою колонию.

О девушках. Мне был сделан правильный упрек насчет Раисы, что в книге не показано ее перерождение.

Вообще я должен признаться, что с девушками я работал слабее, чем с мальчиками. С мальчиками у меня как-то лучше выходило, а с девушками, в особенности когда они достигают 15-16 лет и начинают влюбляться, - дело совсем плохо. (Смех).

Мальчик, если влюбится, я могу подозвать его и сказать - подожди. И, конечно, он подождет. (Смех).

Девушке этого не скажешь.

Хлопца спросишь - влюблен? Он скажет - влюблен! А если девушку спросишь, она говорит - ничего подобного, что вы выдумали! (Смех).

Не за что взять, и потом там какая-то особенная нежность требуется, особенная паутинка, за которую надо повести, а я для этого дела немножко грубоват, что ли. Мне с девушками трудно было работать; или я боялся разбить эти нежные организмы - они, знаете, умеют казаться нежными, - или, может быть, там нужна женщина для специальных разговоров.

Все-таки колонию без девушек я себе не представляю. Считаю, что правильное воспитание может быть только совместным. Как в жизни люди живут вместе, так и воспитываться они должны вместе, и тогда нормально будет идти жизнь девушек и мальчиков. Такова наша советская установка.

В некотором отношении с девушками легче, но зато внутренность их души так не ковырнешь, как у хлопца. С внешней стороны они причиняют меньше затруднений. Они почти никогда не крадут, никогда не убегают, не дерутся, но, правда, ссорятся гораздо больше. (Смех). Как мирить их в этих ссорах - это даже для меня, с таким опытом, в значительной мере еще секрет. Так трудно добиться того, чтобы они не обиделись на тебя же и чтобы не усилить еще эту ссору.

Вообще с девушками очень трудно работать. Поэтому и книга у меня дана, может быть, без такой прямой любви к делу отражения работы с девушками.

Что касается Раисы, то я хотел сказать, что мы с ней не управились, а жизнь с ней управилась. Что ж поделать - так бывает, не всегда уже мы такие большие мастера.

“На каком языке вы говорили в колонии, и почему книга написана по-русски?”.

Это, конечно, грех. Конечно, были у нас украинцы, и школа у нас была украинская, но как-то так получалось, что говорили больше по-русски. И ребята в школе занимались по-украински, а в домашней обстановке говорили наполовину по-украински, наполовину по-русски и в некоторой части - на блатном языке.

Я стоял на точке зрения украинизации, но потом прибавилось нам больше и больше городских людей. Когда колония получила известность, к нам стали присылать ребят из Харькова, Одессы и т.д. Это уже такие ребята, у которых ничего от украинского языка не осталось. Коммуна им. Дзержинского работает по-русски, потому что ребята там все городские и говорят на русском языке.

[ МАКАРЕНКО - ГОРЬКОМУ Харьков, 14.03.1927 .. Опять посылаю Вам кучу наших безграмотных писаний. Стыдно мне, как учителю, за эту безграмотность, ведь с некоторыми я бьюсь не первый год, но трудно переучивать наших запущенных ребят, а кроме того, режет нас украинизация: хлопцы городские, по-украински никогда не говорили, сейчас вокруг них, даже в селе, все говорят по-русски, читают книги исключительно русские, а учатся исключительно “на родном языке”. Я удивляюсь, откуда еще у них берется охота учиться. И смотрите, письма к Вам написаны почти все по-русски. Все это наводит на чрезвычайно печальные размышления, не столько об украинском языке, сколько о нашем русском формализме, догматизме, головотяпстве .. ]

Как реагировали сами ребята на мою книгу? Сказать, что они пришли в большой восторг, - нельзя. Они просто считают, что описана правда. Так было, - говорят, - так и написано. Никаких особенных вопросов у них не возникало.

“Каким образом впервые поступающий в колонию правонарушитель вливается в общий коллектив?”

Это технический вопрос. Когда ко мне привозят в колонию группу в 5 - 6 правонарушителей, я веду с ними беседу для того, чтобы прощупать, кто чем пахнет.

Я должен определить их установку, собирается ли он убежать, как только я его выпущу, кто хочет тут преобладать, играть какую-нибудь роль и кто чересчур пассивен и нужно его активизировать.

После этой беседы я вызываю подходящих командиров и говорю:

- Ты возьмешь такого-то, имей в виду, он будет убегать - следи за ним.

- Ты возьмешь такого-то - активизируй его.

- Ты возьмешь этого - он будет красть.

- А вот этот совсем хороший парень, и я даю его в нормальный, спокойный коллектив.

Первую неделю я каждый день беседую с этими командирами, даже всю бригаду собираю и расспрашиваю, как ведет себя новенький. Это самый трудный момент. При малейшем конфликте он может всегда удрать и сделать что угодно.

Когда проходит неделя - я опять вызываю новеньких и беседую с ними. Вижу, какие изменения произошли в настроении, в его тоне. Бывают трудные случаи, когда приходится наблюдать в течение полугода очень близко и ежедневно, но большинство через неделю или две в коллективе уже свои люди и нужно бояться, что они станут в коллективе чересчур своими, т.е. будут красть в коллективе и хулиганить.

“Существует ли звание колониста?”

В коммуне Дзержинского существует звание воспитанника. Месяца через 4, когда новенький покажет себя своим во всех отношениях - на работе, в школе, своим поведением - ему дают звание коммунара. Как коммунар, он имеет некоторые преимущества. Он может получать карманные деньги, т.е. заработанные деньги на руку, а не через меня. Он имеет право уйти в отпуск с разрешения командира, а не с моего разрешения. Он имеет важное право в коммуне Дзержинского, чтобы ему верили на слово. Если он говорит - это было так, то нельзя требовать от него доказательств.

Наконец, еще очень важное право, которое заключается в том, что его нельзя наказать иначе, как только домашним арестом, в то время как воспитанника можно наказать как угодно, но только не домашним арестом.

Как совершается это наказание? Скажем, дают коммунару 3 часа ареста. Через неделю он приходит к вам в кабинет, вы уже забыли - за что наложили на него арест, он говорит:

- Антон Семенович, пришел под арест.

Я не должен спрашивать его - за что, как. Пришел - пожалуйста, садись и сиди. (Смех).

Он 3 часа сидит, читает, чертит, пошлешь его с каким-нибудь поручением, потом он говорит:

- Антон Семенович, я отсидел свои часы.

- Пожалуйста, можешь уходить.

Это наказание можно наложить только на коммунара, и это очень важная привилегия.

Наконец, перед выпуском, когда человек считается совсем закончившим воспитание, он получает звание коммунара-дзержинца. Это высочайшее звание, которым все очень гордятся и которое никаких привилегий, конечно, приносить не может. В самом звании заключается все его достоинство.

“Скажите, пожалуйста, о своей биографии, и член ли вы партии?”

Я не член партии. Как то вышло, что некогда было мне входить (смех) и некогда было жениться. Я женился только в 40 лет, благодаря этим таким пацанам.

“Есть ли в коммуне Дзержинского педагоги?”

Есть только учителя в десятилетке. Они работают, конечно, с кружками, но педагогов-воспитателей нет. Там день ведется просто дежурным командиром. Это такая сильная фигура, что вы себе даже представить не можете.

Сценарий на тему “Педагогической поэмы” мне предлагали написать, но я считаю, что это уж очень старая тема и есть многое поновее.

“Ваше семейное положение?”

Не знаю, нужно ли отвечать на этот вопрос? Никакого особенного положения нет, есть жена и вот мой сын. Хотя я не отец его, он мой сын и считает меня своим отцом. (Аплодисменты).

Спрашивают о будущей книге - будет ли там сказано об отношениях между школой и семьей? Конечно, без этого никак не обойдешься, но о школе нужно говорить отдельно, и говорить нужно очень много. Там очень много интересных вопросов.

В записке пишут, что нужно подчеркнуть в этой книге, что должно быть созвучие отношений между отцом и матерью. Можно не подчеркивать. Само собой понятно, что если отец и мать находятся в постоянной вражде и драке, то какое же там может быть воспитание.

“Хотелось бы прочесть о похвале и наказании”. Об этом нужно говорить в книге. Если воспитание ведется правильно с первого дня рождения, то наказывать никогда не приходится. Наказание - это уже метод перевоспитания, а не воспитания. Товарищам родителям это нужно очень хорошо знать. В нашем советском воспитании не должно быть никакого наказания.

Если вы настолько плохо воспитали своего ребенка, что он начинает вас крыть, ругать и не слушается вас, то вы хватаетесь за наказание, причем хватаетесь за него неумеючи. Наказание - хитрая штука, и наказывать нужно умеючи. Наказывая неумеючи, можно испортить все дело. О том, как наказывать умеючи, я в своей книге думаю кое-что написать.

Но главная задача моя и ваша должна состоять в том, чтоб воспитывать так, чтобы не нужно было наказывать. Это очень нетрудно, если вы к делу воспитания относитесь не как к забаве или игре, а как к серьезному делу, порученному на вашу ответственность, как к такому делу, за которое вы отвечаете перед всей Советской страной.

Вы должны понять, что плохо воспитанный ребенок - это брак, который вы сдаете государству. В нашем семейном производстве вы являетесь бракоделами (Смех), пользуясь тем, что нет специального браковщика, который стоял бы возле вас. Вы подсунете обществу либо лентяя, либо шкурника, либо портача, либо лакея, либо мошенника, воспользовавшись тем, что его сразу не разобрали, а потом будут браковать, но вас уже не найдут. Если вы серьезно, с первого дня рождения сына подумаете над вопросом воспитания, то наказывать никогда не придется.

Уж на что босяки приходят в коммуну им. Дзержинского, а ведь наказание там - очень редкое явление.

Чем наше советское наказание должно отличаться от наказания буржуазного? В буржуазном наказании такая логика: ты согрешил - теперь ты страдай, обязательно страдай, сиди без пищи, либо сиди за решеткой, либо палкой тебя треснут, - страдай.

У нас такой советской логики быть не может. Наше наказание должно быть таким способом воздействия, когда конфликт разрешается до конца и нового конфликта не получается. Такое наказание вполне возможно и уместно, в особенности в семье.

Вопросы все.

Теперь несколько заключительных слов.

Многие товарищи совершенно правильно указывали на недостатки моей книги, в частности тут говорили, что воспитатели плохо изображены - как-то мельком. Не думайте, что это нарочно вышло, это чисто художественный недостаток.

Работа девушек отражена слабо - это тоже большой недостаток чисто художественного порядка.

Таких недостатков, конечно, много, и я считаю, что всех недостатков художественного порядка вы даже не назвали. Есть очень растянутые места, есть неправильные, неточные выражения, которые дают возможность толковать и так и этак. Возьмите хотя бы разговор о механическом воспитании. Значит, плохо изложил, не так, как следует.

Но я считаю, что так как главное мое дело все-таки педагогическое, то особенно придираться ко мне никто не имеет права. Я не давал никогда и никому никакого обязательства написать художественную книгу.

Я лично убежден в том, что каждый из нас, работающий на таком большом и интересном деле, как ваше, скажет: можно писать. Я вчера был у вас на заводе. Ведь у вас прямо какая-то музыка, а не завод. Если бы вы захотели подробно, искренне и честно описать вашу работу с первого дня прихода на завод до сегодняшнего дня - ваши разговоры, ваше участие в производстве, в борьбе, - получилась бы увлекательная книжка.

Я являюсь сторонником именно такой литературы. Я не могу представить себе, как это можно в Советском Союзе писать вымышленные книжки, когда не нужно ничего выдумывать. Зачем тут выдумывать и что выдумывать? Выдумать завод “Шарикоподшипник”, когда он существует, когда это реальный завод и тут есть реальные люди, реальная борьба и реальные столкновения?

Я считаю, что теперь никакой особенной заслуги в том, чтобы написать приличную и интересную книжку, нет.

Если у вас есть такие люди, которые захотят такую книгу о своей работе написать, то нужно внимательно, до мельчайших подробностей знать свое дело, следить за ним и кое-что записывать. Я не мог бы дать слова Калины Ивановича, если бы я не записывал некоторые его фразы. Есть много подробностей, которые могут выскочить из памяти. Их нужно записывать. Через 3-4 года вы сможете написать интересную книжку.

Еще раз благодарю вас за внимание ко мне, к моей работе и книге, желаю вам от души в дальнейшей вашей работе добиваться больших успехов и о вашей работе рассказать другим людям [книгой] так, чтобы она была реальна, интересна и памятна. (Бурные аплодисменты).

Вставка из восьмитомника Макаренко. А.С. Макаренко. Том 4 М.1984 с.36-38. Беседа с рабочим активом на заводе “Шарикоподшипник”. Публикация в газете-многотиражке “За советский подшипник”, 03.11.1936.

БЕСЕДА С РАБОЧИМ АКТИВОМ НА ЗАВОДЕ “ШАРИКОПОДШИПНИК”.

Беседа т. Макаренко с активом состоялась в парткабинете. Писатель-педагог рассказал об очень интересных методах воспитания, переубеждения людей, которые применяются в детских колониях НКВД и основаны на опыте большой долголетней работы.

В коммуне им. Дзержинского, сказал т. Макаренко, мы организовали учет поведения. Каждый воспитанник знал (и это самое главное), что его поведение ежедневно фотографируется. То или иное уклонение от нормы в поведении всегда отмечалось особым значком. Прогул, например, обозначался кружочком, опоздание - треугольником, грубость с мастером - вертикальной черточкой и т.д. Причем, говорит т. Макаренко, мы этот учет поведения ввели не для организационных выводов. Мы использовали его для соревнования по вопросам поведения. С 1930 г. все 28 бригад ведут это соревнование.

Не репрессия, а коллективное осуждение.

Мы по-иному относимся к репрессиям.

Допустим, какой-нибудь великовозрастный воспитанник нагрубил мастеру. Его проступок обсуждается на собрании. Собрание постановляет: “Поручить Мише Вареннику (пионеру десяти лет) разъяснить Зубатову (виновнику), в чем заключается неправильность его поведения”. Или другой случай. Собрание, состоявшееся 1 октября, выносит следующее решение: “6 октября в 2 часа дня Иванову обязательно подумать над тем, почему он совершил свой проступок”.

Ясно, что Иванов будет думать об этом не только 6 октября в 2 часа дня, но и во все дни, предшествующие этой дате.

Прогульщик - “гость”.

Прогульщика мы усаживали в столовой за стол гостей, а не рядом с товарищами. Причем кормили не хуже, а даже несколько лучше, чем остальных коммунаров. Несколько дней прогульщик в роли гостя чувствовал себя неплохо, но потом ему это надоедало и он возвращался к товарищам на работу.

Практикуем также и объявление выговора в особой обстановке. Например, _в апреле_ выносится такое постановление: “Объявить Петрову выговор в день _1 Мая_”. Я не помню случая, чтобы выносили кому-нибудь выговор в этот праздничный день, ибо за время, предшествующее празднику, парень настолько исправлялся, что отпадала всякая необходимость вообще выносить ему выговор.

Как беседовать.

Важнейшим методом воздействия считаю беседу. Причем, эту беседу должен проводить человек высокоавторитетный.

Вся наша система воспитания - это реализация лозунга о внимании к человеку. Внимании не только к его интересам, его нуждам, но и к его долгу.

На борьбу с ворами призвали коллектив. Попавшийся вор вызывался на собрание. Оно происходило в большой комнате. С центра потолка свисает большая яркая люстра. Виновнику предлагают выйти на середину. Если он вышел и стал в небрежную позу, все собравшиеся предлагают: “Стань смирно!”. Ослушаться всего собрания никто никогда не осмеливался. Затем выступал наш воспитанник Землянский, которого мы звали Робеспьером. Робеспьер произносит гневную стремительную речь и в заключение предлагает выгнать виновника из коммуны. Затем выступают еще несколько таких же энергичных ораторов. Вор все это время бледнеет и краснеет. После [этого] говорит кто-нибудь из комсомольцев:

- Мы ведь исправляем таких. Если его выгоним, он опять станет беспризорным. Нужно дать ему возможность исправиться. Я думаю, что его исправить можно. Предлагаю его зачислить в нашу бригаду. Мы за него поручимся. Выгнать всегда успеем.

Излишне отрицать, что этот вор может украсть еще раз, еще два (выступавшие ребята об этом говорили), но больше воровать он не будет. И спустя сравнительно короткий срок он “входит в норму”.

Товарищеский “чай” .

Часто мы практиковали такой способ сближения людей. Раз в пятидневку вечером я накрываю у себя в кабинете стол для чая, приглашаю бригаду. В этой бригаде есть, конечно, и плохие воспитанники. Во время чая происходит задушевная беседа. Выступающие воспитанники обрушиваются на недисциплинированных, а я беру их под защиту, говорю приблизительно следующее:

- Что вы на них напали? Они ведь хорошие ребята. Ну, были грешки, надо думать, что это проступки повторяться не будут.

Воспитанники дорожат этими беседами. Они с нетерпением ждут, когда я их приглашу на чай следующий раз.

Всё из того же OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.7, Marburg 1987, со стр. 56 и далее.
В МОСКОВСКОМ ОБЛАСТНОМ ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ (27.10.1936). [ZT. Сравни с т.4 М.1984 с.35-36]

По инициативе комитета комсомола и библиотеки Московского областного педагогического института 27 октября был организован общеинститутский диспут по замечательной книге А.С. Макаренко “Педагогическая поэма”, так высоко оцененной еще А.М. Горьким, с которым Макаренко был лично знаком и вел большую переписку. На диспуте присутствовал сам автор, специально приехавший из Киева, где он руководит колонией НКВД. Из московских вузов были приглашены четыре его воспитанника, бывшие коммунары из коммуны им. Дзержинского:

В. Камардинов - бывший председатель совета командиров и секретарь комитета комсомола, ныне студент III курса историко-философского института; Л. Салько - студент IV курса авиационного института; Файнергольц Л. - студент II курса Авиаинститута; Брайтман Р. - студент II курса пединститута им. Бубнова.

К диспуту велась большая подготовка с сентября месяца с. г., были подработаны кафедрой педагогики и кафедрой литературы и вывешены узловые вопросы по “Педагогической поэме” в стенгазетах, печатались статьи и отзывы о книге, был выделен кафедрой литературы специальный человек (доцент Гречишникова) для проведения консультаций с желающими выступать на диспуте. В библиотеке института наблюдался большой спрос на “Педагогическую поэму”, запись очереди доходила до 150 человек. Желающих выступить на диспуте записалось 25 человек. У каждого имелся подготовленный конспект своего выступления.

Во время диспута большой зал института был переполнен. Присутствовало 900 человек. Это - студенты, профессора института и учителя области, которые ранее окончили наш институт и которым теперь приходится проводить многочисленные беседы по “Педагогической поэме” Макаренко со своими учениками. Председательствовала на диспуте секретарь парткома института т. Жукова.

Вступительное слово о книге Макаренко сделал декан литературного факультета т. Власов. Затем выступил Антон Семенович Макаренко. Обращаясь к студентам - будущим педагогам, как к своим коллегам, он говорил о нашем ближайшем будущем, о тех задачах, которые стоят перед школой и учителем.

- У нас нет еще полноценной теории воспитания, и мы должны ее создать. Критики, разбиравшие “Педагогическую поэму”, - говорит Макаренко, - больше всего меня ругали за недооценку теории педагогики. Но когда я писал свою книгу, то меня не интересовала педагогика школы, классная жизнь, и о них я не хотел писать. Меня занимала проблема воспитания и перевоспитания правонарушителей. Мой опыт воспитательной работы привел меня к тому выводу, что нам нужно создать теорию воспитания. Я получил высшее педагогическое образование, перечитал все, что есть в мировой литературе по вопросам воспитания. И все это меня нисколько не удовлетворило. Я не получил метода работы. Я полагаю, что в интересах дела нужно разделить школьную педагогику классной работы от педагогики воспитания. И у вас в институте создать специальную кафедру воспитания, которой у вас до сих пор нет. Разделить эти две педагогики и определить их главные методы.

Моя “Педагогическая поэма” доказывает одну педагогическую мысль. Я показал свою полную техническую беспомощность в 20-м [1920] г. Когда я приступал к педагогической деятельности, я не имел ни инструмента, ни метода. Я оказался в лесу с пятилинейной лампочкой и стаей бандитов. Я оказался педагогически беспомощен, и тогда, при тех условиях, я имел право назвать педагогику шарлатанством... И тогда я сделал большую ошибку, что ударил своего воспитанника Задорова. В этом поступке я почувствовал крушение своей личности. Я тяжело переживал эти минуты и понял, что не нужно давать волю рукам и допускать мордобой.

Теперь я считаю подобные факты огромным педагогическим преступлением и сам отдаю своих подчиненных под суд и добиваюсь за такие преступления 3 лет тюрьмы.

[ ZT. В чем дело? Почему тут Макаренко так резко выступает против такого педагогического средства воздействия, как воздействие физическое? Всё очень просто:

Среди людей тьма дураков, так что - официально разреши применение такого средства как, скажем, молитва, и тьма этих самых людей-дураков вдрызг разобьют свои толоконные лбы.

Среди педагогов тьма дураков, так что - официально разреши применение такого педагогического средства как, скажем, розги, и тьма этих самых педагогов-дураков дойдет в применении этого педагогического средства (розги) до бессмысленного садизма.

А.С. Макаренко т.4 М.1984 ("Некоторые выводы из моего педагогического опыта") .. Не подумайте, пожалуйста, что я вас призываю вместо ровного голоса к громовому стуку кулаками по столу, крику и т.д. - Это не может произвести полезного действия. [ZT. следующий за этим текст на с.244 т.4 М.1984 опущен] А то, что я ударил Задорова и это произвело полезное действие произошло потому, что Задоров был большой человек. Вы в "Поэме" не обратили на это внимание. Задоров был человек большой души, он сумел понять очень многое, а это бывает редко. Он и теперь такой. А если бы я нарвался не на него, а на такого, который бы мне сдачи дал, то было бы совершенно другое. Но именно потому, что это был Задоров, он мне пришел немедленно после удара на помощь, он понял, что я его ударил, но погибаю от этого. Так что в том случае это было полезно, а вообще это – преступление. Почему? Конечно, иногда ударить человека полезно, в особенности взрослого. Есть такие люди, что каждый из вас набил бы ему морду и считал бы себя правым. [Смех]. А все-таки никто такого права не имеет. И если бы предоставить право физического наказания, то, поверьте мне, самые худшие наши представители стали бы пользоваться этим правом больше всех. Так что о физическом наказании разговаривать нельзя. [ИРЛИ (ПД) РI, оп.17, № 408 пост. 1947 г., № 1 (ищи в http://zt1.narod.ru/doc/asm-16-10-38.doc)]

ZT. В общении с интернатно живущими подростками очень важно то, что называется: "как ты себя поставишь". Это ("как ты себя поставишь") важно для вновь-входящего в интернат подростка. Это ("как ты себя поставишь") важно для вновь-входящего в интернат любого взрослого. Это ("как ты себя поставишь") важно для руководителя и вообще для персонала вновь создаваемого интернатного подростково-юношеского учреждения. Все пробуются подростками "на вшивость". Да, важен не момент удара Задорову, а важно всё, что было перед этим, = всё, что вело к этому. А что было перед этим и что вело к этому? Можно поставить вопрос и так: что по сути, что по смыслу, что по содержанию представлял собой процесс перед "рубиконом" удара Задорову? Ясно что: ребята проверяли А.С. Макаренко и вообще персонал "на вшивость". Тут решался вопрос: станет ли колония воровской малиной = пойдет ли колония по линии воровской малины, или колония станет подростковым трудовым колхозом. Да, в сущности ребята готовы были и ко второму пути, но почему бы не пойти и первым? И вот ребята своим вызывающе хамским поведением и стали прощупывать, проверять, испытывать А.С. Макаренко и вообще весь взрослый персонал вновь создаваемой колонии "на вшивость". Иисус Иосифович Христос и Лев Николаевич Толстой с их так сказать теоретической установкой на непротивление указанного бы испытания "на вшивость" конечно бы не выдержали, и в итоге возглавляемая (допустим) ими, то есть, Иисусиком Христосиком и Лёвиком Толстым, колония неизбежно пошла бы по пути бандитской малины. Антон же Семенович Макаренко принял вызов подопечных ему юношей, и своими решительными действиями, и своими решительными словами - дал им (своим подопечным) понять: я (Макаренко) готов пойти на нарушение любых педагогических инструкций; я (Макаренко) готов морды бить; я (Макаренко) готов погибнуть от вашей финки мне под ребро, но пока я жив - я (Макаренко) пути малины не допущу! Ребята были очарованы доблестью, смелостью, решительностью А.С. Макаренко и сказали ему: ладно, черт с Вами, не будет малины, а будет подростковый колхоз = будет детская ТРУДОВАЯ колония…

См. и: http://zt1.narod.ru/ostapch.htm Письмо А.С. Макаренко в редакцию харьковской газеты "Коммунист", 1928 г., в защиту Ал-дра Ив. Остапченко ("Народн обр" 1963,2). См. также некоторые места в файле http://zt1.narod.ru/sheynkmn.htm ]

Года через два после столкновения с Задоровым я понял и открыто сказал, что нужна педагогическая наука, но не оторванная от жизни, а связанная с ней, помогающая воспитателю в практической работе. Я уверен, что она будет, - в этом меня убедил мой 16-летний опыт. Мне пришлось быть руководителем в пяти колониях НКВД.

В нашей прекрасной действительности, способной породить такое величественное движение, как стахановское, в этой действительности есть все, чтобы создать новую науку - педагогику. Мы сейчас крепко бьемся за новую воспитательную технику. И можно быть уверенным, что новая, социалистическая педагогика будет создана сегодня или завтра. Я считаю вредной мысль, что новая педагогика уже создана.

Затем т. Макаренко критикует ответы на вопросы читателей, помещенные в журнале “Коммунистическое просвещение” (август 1936). В этих ответах дается совет, как бороться с недисциплинированностью учеников, с хулиганством и т.д.

Этот вопрос задавался еще в 20-м г., затем повторялся в 23, 25, 27, 29 гг. и сохранился до 36-го г. Когда же наконец будет разрешен этот деловой и простой вопрос? Чистая педагогика показала свою полную беспомощность, если до сих пор не смогла разрешить этого вопроса.

В консультации журнала “Коммунистическое просвещение” дается совет учителям самим быть дисциплинированными, сплоченными, самим не опаздывать в школу и т.д. Это - отписка, а не совет. Такой “консультацией” ничего не сделаешь для воспитателя. Они хотели и советь дать, и ничего “страшного” не насоветовать. В 7 пункте рекомендуется учителю вести беседу с учеником, нарушающим правила внутреннего распорядка, занимающимися воровством и хулиганством, - вести беседу спокойным, ровным голосом!.. Наша печать ежедневно сообщает о героических людях, о страстной работе, а учителям этот авторитетный журнал Наркомпроса рекомендует спокойный, ровный тон! Это же издевательство!

Не нужно забывать, что со своими воспитанниками я могу говорить ласково и нежно, но могу и повысить голос, твердо сказать: “брось!”. Без этого нет воспитания. Я не хочу сказать, что нужно кричать на воспитанников. Нет! Но нужны страсть, любовь, увлечение своим собственным делом в той мере, как это мы наблюдаем у стахановцев. Если я не умею волноваться, то я обязан этому научиться. При совершении воспитанником преступления - воспитатель как представитель общества должен показать свое крайнее негодование.

Неудивительно, что в указанной консультации ничего не говорится о коллективе как воспитательном факторе. Учителю Позднякову рекомендуется только лично побеседовать с учеником, который занимался мелкими кражами и дошел до квартирных краж. Рекомендуется взять с ученика слово, что он больше не будет заниматься подобными делами. И только. Не рекомендуют выносить этот поступок на обсуждение коллектива, так как это нанесет ребенку “тяжелую внутреннюю рану”, отчего пострадает учеба, а коллектив ничего не выигрывает. Это вредная установка. Затем в данной консультации ничего не говорится о наказании. Они боятся этого слова. А я стою за наказание. Только надо уметь его применять, а этому надо учиться.

Весь отдел консультации журнала “Коммунистическое просвещение” отдает установками левака Шульгина. Данные консультанты стремятся удивить мир фокусом без прикосновения рук. Они подобны покойным педологам, которые любили такие вопросы изучать, изучать, изучать и записывать, чем и путали учителя в вопросе, как ему быть с наказанием. У нас еще не освоена система наказания. Из старой школы мы не можем взять систему наказаний, чуждую нам, с ее слежкой, кондуитами, привязываниями к каждому пустяку и т.д. Применению наказания я долго учился. Начал с мордобоя и кончил полнейшей демократией. Сами коммунары боролись с нарушениями правил внутреннего распорядка и сами управляли всей жизнью коммуны. В коммуне им. Дзержинского в конституции записано о наказаниях, но на практике они не применяются, так как не нужны. Такого положения мне удалось добиться при помощи использования всей воспитательной силы коллектива. Мое воспитание и наказание происходят через крепкий коллектив. Когда я захожу в среднюю школу, то слышу крик, вой и … (пробел). Значит, там не создан сознательный коллектив, который крайне необходимо создать в каждой школе - как живой организм с действующими органами и общими интересами. Снимать ответственность преступника перед коллективом, как советуют в журнале “Коммунистическое просвещение”, - значит совершать преступление перед педагогикой. В коммуне им. Дзержинского одна девочка украла деньги. Ее обсуждали на общем собрании и требовали исключения из коммуны. Она сильно волновалась и глубоко переживала в эти минуты. Тогда она почувствовала свою ответственность перед сильным, большим коллективом и через два дня принесла мне украденные деньги. В порядке опыта я могу еще сообщить, что как меру наказания я давал домашний арест. “Преступник” сидел в моем кабинете, читал газеты или книги, разговаривал со мною, но не имел права уходить. Когда я назначал домашний арест, коммунары сами являлись ко мне и садились под арест. И эта мера хорошо на них действовала.

Я настаиваю, что и в педагогике нужно изобретать. До последнего времени не занимались изобретательством в педагогике, так как боялись педологии, которая отнимала это законное право у педагогики. Пусть вновь созданная кафедра воспитания разработает вопросы воспитательного значения коллектива, проблему наказания, стиля, тона и т.д.

Я уверен, что в ближайшие 10 лет мы создадим методику коммунистического воспитания.

Да здравствует коммунистическая педагогика!

Да здравствуют вожди, помогающие нам создавать и осваивать новую педагогику!

После вступительного слова Макаренко с конкретным разбором “Педагогической поэмы” выступили студенты: Черняков (II курс литфака), Григорьев (II курс литфака), Добрынина (III курс геофака), Аксенова (II курс литфака), зав. военной кафедрой т. Сангайло, доцент педагогики т. Доброхотов и проф. педагогики т. Шимбирев.

Все выступающие отметили огромное воспитательное значение книги, которая поет гимн коллективу и гимн радости педагогического труда, выковывающего нового, социалистического человека. Эта книга создает целую эпоху в педагогике. Она призывает к овладению педагогическим мастерством, к педагогическому творчеству. “Педагогическая поэма” призвана сделать переворот в области педагогики, как “Великая дидактика” Коменского и “Эмиль” Руссо.

Тов. Сангайло указал, что неверно обвинять Макаренко в том, что он отрицает педагогику. Макаренко критикует педагогику наробразовскую, проповедоваемую в те годы Наркомпросом Украины, руководимым [Н.А.] Скрыпником и [С.А.] Ефремовым.

Доцент Доброхотов сказал, что книга Макаренко подчеркивает решающую роль педагога в деле воспитания. Она помогает до конца разоблачить осужденную партией лженауку педологию и помогает полностью восстановить в своих правах педагога и педагогику. Поэтому в данный период “Педагогическая поэма” имеет особо актуальное значение. С нею должно подробно познакомиться все советское учительство. Надо отметить, что читая эту весьма интересную и захватывающую книгу, чувствуешь, что автор изучил педагогическое наследство прошлого и сумел использовать его по-советски. По-советски применял и принцип наказания, который был выдвинут еще классиками педагогики. Книга написана очень живо и читается с неослабевающим интересом. Неудивительно, что студенчество берет ее нарасхват в библиотеке института. Книга этого вполне заслуживает.

Проф. педагогики т. Шимбирев сказал, что “Педагогическая поэма” Макаренко должна быть высоко оценена как ценнейший вклад в советскую педагогику, который помогает бороться с вывихами и извращениями в советской педагогике. Тов. Макаренко займет почетное место в советской художественной литературе и советской педагогике. Надо помнить, что автора интересуют в данной книге вопросы воспитания, а не обучения. В своих высказываниях он незаслуженно ограничивает наследие буржуазной педагогики. Не мешает знать и т. Макаренко, что великий педагог-демократ Песталоцци занимался воспитанием правонарушителей. Он также имел срывы и ошибки, которые нужно изучить Макаренко, чтобы больше не повторять. У автора неправильно проскальзывает мысль, что не нужно использовать буржуазное педагогическое наследство. Будет грубейшей ошибкой строить советскую педагогику на голом месте. Нужно критически переработать все наследие прошлого. Не нужно строить новую педагогику воспитания отдельно от педагогики обучения. Надо твердо помнить, что мы не все время будем иметь правонарушителей. Скоро с детской беспризорностью будет покончено. Нужно усилить научно-исследовательскую работу в области воспитания и обучения. Из документов ЦК ВКП(б) о школе видно, что в дальнейшем воспитание советской детворы будет организованным с самого раннего детства и будет происходить главным образом через школу. Сейчас уже нельзя применять методы, которые Макаренко применял в 20 году. Теперь ученики ему самому устроили бы темную. Но “Педагогическая поэма” вооружает педагога, помогает ему выйти из положения в самых трудных моментах. Здоровым педагогическим чутьем Макаренко понял, что надо изучать самого воспитанника, ученика в процессе обучения и воспитания, а не путем анкет, как это делали педологи. Заботливое, внимательное, чуткое отношение к каждому человеку должно лежать в основе выращивания кадров. Это вытекает из книги и выступления Макаренко на данном диспуте. На этой основе, на этом фундаменте мы должны построить и построим новую советскую педагогику.

Выступающие остановились и на недостатках книги: нет типизации и центрального положительного героя, по которому могла бы равняться молодежь, не описаны рядовые учителя-энтузиасты, выпала из поля зрения автора и школьная жизнь, заметна композиционная рыхлость, неслаженность книги и т.д.

От воспитанников Макаренко выступил Вася Камардинов, который рассказал о крепком, веселом коллективе, выкованном Антоном Семеновичем. Этот коллектив увлек Васю, ранее побывавшего во многих коммунах и убегавшего из них. Вася рассказал о своей работе в качестве председателя совета командиров и секретаря комитета комсомола в коммуне им. Дзержинского. Он на ярких примерах показал, как коллектив воспитывал коммунаров дисциплинированными, культурными, чувствующими свою ответственность перед коллективом. Коллектив перевоспитал его, сделал хорошим комсомольцем, помог окончить рабфак и поступить в историко-философский институт.

Лева Салько - воспитанник коммуны им. Дзержинского - рассказал о культурной жизни коммуны - о кружках самодеятельности, об оркестре коммунаров, который держал первое место по Украине, об увлекательных военизированных походах коммунаров по Кавказу, Волге и т.д. Тот коллектив был гораздо дружнее и сплоченнее по сравнению с коллективом в авиаинституте. Хотя и воспитание в коммуне было суровое, так как много приходилось работать и учиться, но впечатление осталось радостное. Каждый чувствовал себя хозяином. Все это говорит о том, что Антон Семенович обладал искусством руководить коллективом.

В заключительном слове т. Макаренко ответил на множество поступивших записок, в которых спрашивалось, как он воспитал в себе такую крепкую волю, как относится теперь к телесным наказаниям и где сейчас находятся герои его книги и т.п.

Тов. Макаренко сказал, что часто воспитанники съезжаются к нему, многие поддерживают письменную связь, и только часть потерялась совсем. По случаю смерти М. Горького большинство воспитанников прислало сочувственные телеграммы и письма ему.

Калина Иванович жив и сейчас прислал письмо, в котором просит похлопотать, чтобы ему дали пенсию. Карабанов руководит крупной колонией НКВД в Виннице. Задоров - видный инженер-мелиоратор, работает в большом совхозе им. Сталина где-то за Каспийским морем. Вершнев работает врачом в коммуне им. Дзержинского. Лапоть недавно был найден Вершневым совсем опустившимся. Он имел несчастье влюбиться в очень красивую девушку, изменившую ему, и он запил. Теперь Лапоть проходит вторичное воспитание в колонии у Карабанова. Братченко окончил ветеринарный институт и работает в Сибири.

Свою волю т. Макаренко не считает крепкой и титанической. Он имеет обыкновенные нервы, обыкновенную волю и свои слабости, присущие живому человеку.

Для воспитания воли нужен здоровый, трезвый анализ своих поступков и чувство ответственности перед коллективом, нужны любовь к нему и уважение. Он законно гордится тем, что обладает каким-то беспокойством, желанием все сделать лучше.

Тов. Макаренко ответил всем выступающим на диспуте, признав остроту и высокий теоретический уровень всех выступлений. Он согласился по поводу педагогики с профессором Шимбиревым. Он не отрицает науку педагогику. Прежнее суждение о педагогике у него сложилось в рабочем понимании ее. Послезавтра он опять едет в Киев и будет руководить новой колонией НКВД, где придется столкнуться с множеством практических вопросов. Придется опираться не на старую педагогическую систему, а на новую систему завтрашнего дня. Приходится ругаться не из-за отсутствия педагогических идей, а из-за отсутствия педагогической техники. Техники ему не хватает. И сейчас остается спорным вопрос механизации воспитательской работы (это он говорил не в смысле - штамповать детали людей, а как расширенное художественное сравнение). Воспитать умение чувствовать себя в рядах с другими, ощущать товарища локтем. Нужна обработка не индивидуальная, а при помощи коллектива, через организацию. Он допускает мысль о том, что можно механически (не в вульгарном понимании слова) воспитать привычку к точности, чистоте, аккуратности, умению чувствовать локтем товарища. Он выработал для себя рабочую схему, в которой разбирает 4 типа влияния (чистое и практическое, собственное и постороннее).

- Надо уметь организовать и подчинить себе эти влияния, чтобы создать технику и полезный пучок влияний. В социалистическом обществе владеть ими будет легче - без применения наказания. Этим общая цель будет достигнута быстрее и лучше. Наша коммунистическая работа не может быть бесстрастной. Надо уметь работать с верой в человека, с сердцем, с настоящим гуманизмом.

Без любви к человеку не было бы и Октябрьской революции. Мирюсь с вами и по вопросу о наследстве. Глубоко уважаю старых педагогов. Много их читал и многому научился у них. Но нам нужно продолжать дело создания воспитательной методики. Это ответственная задача лежит на нас. Многому в воспитательной работе учился у чекистов, имеющих доброе сердце и сильно любящих детей. Ежеминутно чувствуют ответственность за свою работу. Они не проявляют ни лени, ни самоанализа и ни интеллигентщины в подходе к детям, они работают уверенно, хорошо, эффективно. Я учусь у них. Их работа исключает методы мордобоя. Я соглашаюсь, - говорит Макаренко, - что педагогика должна быть единой наукой, но продолжаю настаивать, что необходимо разработать методику воспитания и уметь ее подчинить воспитательным целям школы.

В заключение т. Макаренко отметил большую искренность в данном диспуте и единство мыслей и стремлений огромного коллектива, болеющего за проблемы и судьбы советской педагогики. Благодарил студенчество и руководителей института за хорошую встречу и пожелал студентам в их будущей педагогической работе успеха.

- Как прекрасна работа строить нового человека! Сколько в ней наслаждения! Я приветствую партию, дающую нам это счастье и радость! - закончил т. Макаренко.

Студенты поднесли т. Макаренко большой букет живых цветов.

Этот диспут надолго останется в нашей памяти. Он многое дал студенчеству. Партком, дирекция и комитет ВЛКСМ института выносят благодарность т. Макаренко.

--

А.С. Макаренко. Избранные произведения в трех томах. Том 3. KИEB “РАДЯНСЬКА ШКОЛА” 1994, с. 301-11. О КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ЭТИКЕ. [ Со стр.553-4. - Статья написана в феврале 1939 г. после опубликования проекта решений XVIII съезда ВКП(б) о третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР (1938-1942). Впервые опубликована в кн.: Макаренко А.С. Пед. соч. М., 1948. Автором статья не озаглавлена. Печатается по указанному изданию с некоторыми сокращениями ].

А.С. Макаренко. О КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ЭТИКЕ.

Третий пятилетний план [на 1938-1942 гг.], обнародованный [пропуск в публикации] на XVIII съезде ВКП(б), по форме своей есть, прежде всего, план хозяйственной деятельности Союза. Положения плана выражены в количествах, нормах производительности, нормах урожайности, рублях.

Для граждан СССР пятилетний план уже не представляется явлением поразительной новизны. Для нас пятилетка сделалась почти бытовым явлением, необходимым условием нашей деятельности и нашего человеческого самочувствия. Сейчас мы не могли бы чувствовать себя удовлетворительно, если бы не знали, по каким материальным программам развивается наша страна.

Планы первой и второй пятилеток прошли в нашем бытии меньше всего как правительственные предначертания, сообщенные нам для сведения. Во-первых, эти планы были и нашими планами, во-вторых, они были нашей жизнью. [Пропуск в публикации]

С пятилетними планами у нас уже привычно связаны не только наши политические (гражданские) стремления и перспективы, но и обыкновенная наша личная жизнь - наши желания, надежды и даже наши лишения и недостатки. Мы помним, что первая пятилетка была временем очень больших напряжений, суровых отказов от многих удовлетворений и организованного терпения. Но мы знали, что тогдашние наши недостатки составляли необходимую деталь величественной логики нашего порыва в будущее, нашей борьбы за новое человечество. И сейчас мы с одинаково благодарной радостью вспоминаем и победы и лишения первой пятилетки. Но мы никогда не были романтиками, аскетами и альтруистами, и поэтому, закончив гигантский подвиг первой пятилетки, мы без кокетства и ложной святости облегченно вздохнули... (ZT. Об “облегченно вздохнули” смотри и в файле http://zt1.narod.ru/1930-31g.htm).

Первый и второй пятилетний планы, в настоящее время дороги для нас прежде всего тем, что они выполнены и перевыполнены. Для того, чтобы увидеть это, не нужно обращаться к цифрам и количествам, не нужно ничего вспоминать, достаточно открыть глаза: нас окружают новые ландшафты, новые предметы, новые представления. На нашей земле выросли большие новые города. Для того, чтобы перечислить их имена, нужно не так мало времени; наша земля покрылась прекрасными дорогами, по ним бегают новые изящные автомобили, и на “газик” мы посматриваем уже с некоторым дружеским пренебрежением, хотя и “газик” не старше нашего первого пятилетнего плана. Мы живем на новых улицах, в новых домах, нас обслуживают новые электростанции, по соседству с нами работают новые школы, и отдыхаем мы либо в новом клубе, либо в новом санатории, либо плывем на новом пароходе, по новой реке [? пропуск в публикации ?].

И человек у нас новый, хотя очень часто он сам этого не замечает вследствие своей новой черты - скромности. У нашего человека появилось несколько свежих особенностей, которые не только отсутствовали у него раньше, но, казалось, неспособны были в нем зародиться. Эти новые черты можно представить в таком кратком перечислении:

А. У него окончательно пропала пресловутая склонность к “обособлению”. Сейчас он интересуется всем миром, и интерес у него деловой. Он хорошо знает, что замышляет и как себя ведет сенатор Бора или судья в штате Иллинойс. Он всегда помнит список французских министров и каждому определяет цену и делает все это основательно и точно, обнаруживая недюжинные способности предсказателя. Его мировая ориентировка при этом не вытекает из простой любознательности. В каждой стране у него друзья и товарищи, в каждой стране у него недруги, - он умеет радоваться и печалиться в большом человеческом масштабе, он не отказывается отвечать за дела всего мира, ибо эти дела - его дела.

Б. Еще недавно нищий хлебороб, - он оказался способнейшим техником. Целыми миллионами он стал к сложнейшим станкам и агрегатам, к штурвалам машин, к ретортам и колбам лабораторий. Он не только умеет прекрасно работать на этих местах, но он умеет одушевить металл и внушить ему новые повороты, нормы, функции. Он сделался техником-хозяином, изобретателем, стахановцем, техником-творцом. И это вовсе не потому, что приезжий иностранец его всему этому терпеливо научил, а только потому, что он свободнее приезжего иностранца. И новые поколения нашего народа, родившиеся после революции, доказывают это лучше всего: мальчику от роду семь лет, а в его языке из пяти слов одно техническое: радиатор, зажигание, детектор, капот и лонжерон.

В. Удивительно незаметно у него пропали привычки к рабству, как будто этих привычек никогда и не было. Во всяком случае те, кто на эти привычки рассчитывал, были биты с восхитительной экспрессией. На каждом шагу он показывает таланты хозяина, организатора, руководителя.

Г. Он неожиданно выдвинулся как замечательный читатель. Мы выпускаем столько книг, сколько их не выпустила старая Россия за всю свою историю, а ему все мало. Он расхватывает эти книги в магазине в течение четверти часа и ругается: почему так мало выпускают книг. А прочитает и опять ругается: подавай ему высокохудожественную литературу.

Д. Несмотря на многонациональность и разбросанность на огромной территории, изъясняясь на сотне языков, он удивительно дружно сбился в единый народ, монолитная воля которого - явление почти чудесное, ни в какую эпоху, ни на каком месте история не видела ничего подобного и не могла видеть.

[ Но в файле http://zt1.narod.ru/1930-31g.htm вы найдете оценки А.С. Макаренко совершенно мрачно пессимистического рода… ]

Все это новое уже не план, все это реальнее и шире наших собственных планов, многое из этого нового мы даже и не предвидели. Все это - история, непостижимая быль, живая часть наших биографий, и все это создано нашими усилиями, нашей волей и нашими руками.

По этой причине третий пятилетний план мы встречаем без удивления и без кликов торжества. Мы прочитываем его положения и цифры и говорим:

- Это правильно. Это нужно. Это действительно. А к этому хорошо бы кое-что прибавить. Бумаги маловато, бумаги нужно больше. Электростанции - правильно, без гигантомании. Дальние перевозки давно надоели. Качественная сталь-да! С первой пятилетки страшно нуждаемся. Автосцепка! Наконец-то взялись за эту штуку по-настоящему!

Наш гражданин рассматривает сейчас тезисы пятилетнего плана, как опытный плановик с десятилетним стажем, он не ахает, не восторгается идеей, ибо идея пятилетнего плана - идея привычная. Он надевает очки, деловито крякает, придирается и предлагает поправки. С этой стороны третий пятилетний план - замечательные, нормальные советские будни.

Но есть в третьем пятилетнем плане положения, которые останавливают внимание каждого, как новое слово огромного мирового значения. Это слово выходит далеко за границы одного пятилетнего плана, сделавшегося обычной категорией времени и работы. Такие положения пронизывают все содержание доклада, но их общий смысл концентрируется в такой формуле:

“На основе победоносного выполнения второго пятилетнего плана и достигнутых успехов социализма, СССР вступил в третьем пятилетии в новую полосу развития, в полосу завершения строительства бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму, когда решающее значение приобретает дело коммунистического воспитания трудящихся, преодоление пережитков капитализма в сознании людей строителей коммунизма”.

[ ZT. То есть до того пока что было не до воспитания ? ].

Если внимательно прочитать тезисы доклада [пропуск в публикации] и временно отрешиться от частных значений цифр и материальных измерителей плана, - остается вполне законченный и логически завершенный цикл политических, нравственных требований к человеку в эпоху перехода человеческого общества к высшей форме общежития, к коммунизму.

Эти требования ни в какой мере не являются собранием умозрительных пожеланий, реализация которых может быть вообще хороша, независимо от какой бы то ни было реальности. [ ZT. Это у А.С.М. упрек такому как религиозные заповеди ]. Коммунистическое воспитание именно теперь становится неотложной и решающей категорией нашего развития [пропуск в публикации] [ ZT. то есть до того пока что было не до воспитания ? ]. В “Государстве и революции” В.И. Ленин говорит так:

“В сущности, когда ученый профессор, а за ним обыватель, а за ним господа Церетели и Черновы говорят о безрассудных утопиях, о демагогических обещаниях большевиков, о невозможности “введения” социализма, они имеют в виду именно высшую стадию или фазу коммунизма, “вводить” которой никто не только не обещал, но и не помышлял, ибо “ввести” ее вообще нельзя”. [Пропуск в публикации].

Рост нашей страны и организующее влияние новых общественных условий происходили в темпах неожиданно быстрых, хотя товарищ Ленин предвидел эту быстроту:

“Какими этапами, путем каких практических мероприятий пойдет человечество к этой высшей цели, мы не знаем и знать не можем. Но важно выяснить себе, как бесконечно лживо обычное буржуазное представление, будто социализм есть нечто мертвое, застывшее, раз навсегда данное, тогда как на самом деле только с социализма начнется быстрое, настоящее, действительно массовое, при участии большинства населения, а затем всего населения, происходящее, движение вперед во всех областях общественной и личной жизни”.

Сейчас мы можем утвердительно сказать: мы уяснили себе, как “бесконечно лживо обычное буржуазное представление”, и мы хорошо знаем это “настоящее движение вперед”, знаем потому, что [это] совершилось и продолжает совершаться на наших глазах и при нашем участии.

Тем не менее, доклад замечательно своевременно предупреждает:

“Нельзя, однако, преуменьшать трудностей решения этой гигантской задачи”.

Эти слова каждый партийный и каждый непартийный большевик должны запомнить не для того, конечно, чтобы панически удариться в противоположную сторону, преувеличивать трудности, но исключительно для того, чтобы наше участие в строительстве коммунизма совершалось с полной мобилизацией духовных и физических сил, без расчета на самотек и удачу, с великой нравственной ответственностью, не допускающей ни трусости, ни безрассудного удальства.

Преуменьшать трудности перехода к коммунизму нельзя еще и потому, что дело коммунистического воспитания трудящихся, преодоление пережитков капитализма в сознании людей приобретает сейчас решающее значение.

[ ZT. А до того пока что было не до воспитания ? ]

В этом указании [пропуск в публикации] заключается программа совершенствования человека на много лет вперед. Но и сейчас, когда сказаны только эти слова, мы уже способны бороться за коммунизм и, прежде всего, способны постигнуть трудности этой борьбы.

Первая трудность, которую нам предстоит преодолеть, это раскрыть содержание понятия “коммунистическое воспитание”, открывающее пути к действию и опытному контролю.

“Социализм есть учет”. И вот в этой области, в области человеческого поведения, наш учет налажен не совершенно. У нас нет еще необходимой точности в определении двух важных вещей: какие признаки нужно считать признаками коммунистического поведения и как распознавать эти признаки в общей картине поведения человека. Поэтому иногда мы принимаем за коммунистическое поведение такое, которое подкупает нас некоторыми особенностями, условно принимаемыми как особенности “коммунистические”. Наиболее частый случай такой условной “коммунистичности” - это поведение в слове, в речи, в высказывании. [Пропуск в публикации].

Что же делать? Если само распознавание поведения представляет такую трудную задачу, то как мы можем браться за организацию коммунистического поведения, за коммунистическое воспитание? Позволяя себе употребить сравнение, спросим самих себя: как мы можем браться за производство стаканов, если мы не умеем отличить стакан от рюмки, бутылки, графина, колбы?

Вопрос этот имеет значение, которое трудно переоценить. И если он так тревожно звучит в своем простейшем оформлении, то он становится еще тревожнее, если мы пересмотрим всю массу окружающих его более детальных вопросов. Например, если слово является таким могучим средством не только для выражения истины, но и для прикрытия лжи, не подстерегает ли нас в таком случае опасность противоположная - излишняя боязнь слова, недоверчивость к словесному выражению, уклон в сторону предпочтения бессловесности по пословице: “слово - серебро, а молчание - золото”? Это была бы очень большая опасность, ибо в слове выражается человеческая мысль.

Необходимо вспомнить и еще одну важную “деталь” вопроса: о поведении человека можно судить только по внешним его действиям, - “чужая душа - потемки”, но внешние действия тоже являются в известной степени условным обозначением истинной сущности данного человека. Не значит ли это, что мы обречены в своей воспитательной работе иметь дело, исключительно с символами, иначе говоря, что мы будем воспитывать не коммунистическую личность, а коммунистическую декорацию личности? [Пропуск в публикации]

Мы стоим перед вопросами коммунистического воспитания и не имеем права забывать об этой условности воспитательных процессов и их результатов. Сможет ли воспитание совершенно уничтожить эту условность, символичность внешних признаков поведения по отношению к истинному характеру человека, - покажет опыт. Но наше положение коренным образом изменяется, благодаря тому важнейшему обстоятельству, что наша классовая идеология (идеология бесклассового общества) и наша педагогическая идеология составляют одно целое, и при этом одно истинное целое, вполне соответствующее интересам народных масс и отдельной личности. Сохраняющаяся условность внешних признаков поведения как элемент, усложняющий наши задачи, тем не менее должна всегда быть в центре нашего внимания, ибо в этом самом месте и совершается приложение вражеских сил.

Все предыдущее изложение имело целью обратить внимание именно на это серьезное обстоятельство. В тезисах доклада [пропуск в публикации] слова о том, что нельзя преуменьшать трудности задачи, заканчиваются указанием:

“Особенно в условиях враждебного капиталистического окружения”.

Тот опасный стык, где оканчивается содержание реальной сущности личности и начинается внешняя форма ее проявлений, символизация поведения, всегда будет привлекать внимание наших врагов, будет привлекать внимание в гораздо большей степени, чем сейчас. [Пропуск в публикации]. Вредительство на заводе или в шахте рано или поздно обнаруживается в явлениях материального характера, которые можно всегда точно назвать и квалифицировать. Вредительство в области воспитания может быть скрыто надолго, так как результаты воспитания проявляются очень медленно и всегда в более или менее спорных формах, и, кроме того, мы еще не обладаем точными измерительными качествами поведения. Указанная выше общая символичность внешних признаков поведения способна еще более облегчить внедрение чуждых влияний в этой области. Этому же процессу может способствовать еще одно обстоятельство. Для диверсионного вмешательства в область промышленности требуется обязательно наличие сознательного преступного намерения, требуется, следовательно, формальная вербовка пособников и исполнителей. В области же воспитания достаточно, может быть, и мобилизации тех сил, которые суммарно называются у нас “пережитками капитализма”. Использование этих пережитков может происходить почти незаметно и безнаказанно, в виде простого пассивного потворствования, без договора, без “вовлечения”, без заговорщицких приспособлений, и это можно делать тем легче, чем этих пережитков больше.

Поэтому не меньше, чем ко всякому иному делу, к делу воспитания относятся предупредительные слова тезисов доклада [пропуск в публикации].

“поднять большевистскую бдительность во всей работе по строительству коммунизма и всегда помнить указание партии о том, что, пока существует внешнее капиталистическое окружение, разведки иностранных государств будут засылать к нам вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, чтобы портить, пакостить и ослаблять нашу страну, чтобы мешать росту коммунизма в СССР”.

Несомненным представляется, что в порядке предупреждения каких бы то ни было неудач в области коммунистического воспитания, во всяком случае для более совершенного и качественно яркого успеха широкой воспитательной работы, перед нами стоят две важнейшие задачи.

Первая - огромная, творческая марксистская работа по определению и разрешению всех вопросов теории коммунистического воспитания и коммунистического поведения. Само собой разумеется, что одно перечисление признаков правильного поведения не решает дела. Для нашего общества настоятельно необходима не простая номенклатура нравственных норм, а стройная и практически реализуемая цельная нравственная система, выраженная, с одной стороны, в серьезнейших философских разработках и, с другой стороны, в системе общественных этических традиций. По своей цельности, ясности, убедительности и привлекательности для широких масс, по своему соответствию живым потребностям нашей жизни и нашего развития такая система этики должна оставить далеко за собой решительно все моральные кодексы, когда-либо существовавшие в истории. И эта идейная цельность и чистота коммунистической этики облегчат и ускорят нашу победу над пережитками капитализма.

Вторая важнейшая задача именно и состоит в разрушении этих пережитков. В этой области, в области борьбы с пережитками, у нас сделано очень много. То, что сделано, должно быть отнесено к влиянию сил нашей жизни, Коммунистической партии, к самому факту нашей революции, к нашей двадцатиоднолетней свободной истории, к опыту наших коллективных усилий и наших коллективных побед. К сожалению, этот богатый и ценный опыт недостаточно проанализирован философской и педагогической мыслью.

Специально над вопросами борьбы с пережитками прошлого мы работали очень мало, еще меньше занимались узнаванием и определением этих пережитков, мало занимались их учетом. До сих пор мы пробавляемся слишком общими утверждениями, имеющими характер домашних справок на тот или иной случай жизни. [Пропуск в публикации]. И у нас есть тенденция: все, что плохо, все, что портит наши отношения, работу, нервы, искажает наш быт, причиняет страдания, - все это огулом считать пережитками капитализма и на этом заканчивать нашу аналитическую работу.

На самом деле, разумеется, дело обстоит не так легко и не так просто. Некоторые недостатки нашего быта и наших характеров порождены по нашей вине, по вине неразработанности новой этической системы и недостаточного изучения новых нравственных традиций. Многое происходит вследствие причин совершенно здоровых: нашего бурного роста, нашей исторической молодости. Кое-что объясняется еще тем прекрасным пафосом, которого так много в нашей жизни: именно здесь лежит объяснение несколько излишней нашей темпераментности, горячности, увлекаемости, поспешности, задора, иногда удальства, проявляемых во всех тех случаях, когда человеку поразмыслить некогда, а хочется докончить начатое, невзирая на то, что это начатое знаменует некоторую неряшливость ориентировки. Все это недостатки иногда очень досадные, иногда даже печальные, но в общем своем движении они направляются к нулю и рано или поздно исчезнут.

Совсем другое дело - действительные пережитки капитализма и вообще пережитки прошлого. Они еще многочисленны и часто разлиты в обществе предательски незаметно, неощутимо для глаза, таятся в глубоко скрытых мотивациях поступков, намерений, желаний. Иногда они проявляют себя в открытых движениях, явно дисгармонирующих с общим стилем нашей жизни, а часто, наоборот, они хорошо спрятаны в мимикрии советского поведения и даже “марксистской” фразеологии. [Пропуск в публикации]. Пережитки эти никогда не объединяются в явления сколько-нибудь значительные или бросающиеся в глаза, потому что живые “бациллоносители” - обыкновенно люди, искренне советские и даже не знающие, какого врага они в себе носят. Поэтому бороться с такими пережитками с каждым в одиночку в каждом случае наново просто бывает невозможно и неэкономно. Наша жизнь протекает так энергично, у нас столько забот, впечатлений, стремлений, починов, что часто нельзя обвинить того или другого товарища в том, что он не протестует против происходящего на его глазах мелкого припадка старого. Кроме того, такая одиночная борьба, попытка слабого протеста может принести не пользу, а вред, она усиливает сопротивление, вызывает агрессивное нарастание пережитка.

Еще раз приходится отметить, что пути борьбы с подобными пережитками в быту, в общении часто остаются неясными. Мы не знаем, что применить в том или другом случае: решительное подавление, протест, деликатное убеждение или молчаливую игру игнорирования в надежде на наступающее естественное отмирание пережитка, тем более возможное, чем более сильное воздействие на “бациллоносителя” оказывает вся наша жизнь.

Вероятно, в каждом отдельном случае требуется и отдельное решение этого вопроса, но можно все же утверждать, что настоящая борьба с этими пережитками должна вестись организованно по всему их фронту, с учетом одного важнейшего обстоятельства: все эти остатки старого - вовсе не случайный набор вредных атавизмов. Они образуют систему, в общей своей сложности представляют остаток доживающей, но живучей старой этики. Отдельные детали этой системы не просто соседят, они логически связаны, они поддерживают друг друга, и вредное значение всей системы гораздо больше простой математической суммы отдельных пережитков.

Эта старая этическая система, еще до сих пор направляющая довольно широкие потоки поступков, выросла на религиозной почве. Сюда я отношу не только этику православного или католика, а и еврея и магометанина - всю накопленную историей этическую жизнь классового общества.

Фридрих Ницше (1844-1900), Так говорил Заратустра (первая половина 1880-х), из гл. О дарящей добродетели .. - Оставайтесь верны земле, братья мои, со всей властью вашей добродетели! Пусть ваша дарящая любовь и ваше познание служат смыслу земли! Об этом прошу и заклинаю я вас. / Не позволяйте вашей добродетели улетать от земного и биться крыльями о вечные стены! Ах, всегда было так много улетевшей добродетели! / Приводите, как я, улетевшую добродетель обратно к земле, - да, обратно к телу и жизни; чтобы дала она свой смысл земле, смысл человеческий! / Сотни раз улетали и заблуждались до сих пор дух и добродетель. Ах, в вашем теле и теперь еще живет весь этот обман и заблуждение: плотью и волею сделались они. / Сотни раз делали попытку и заблуждались до сих пор как дух, так и добродетель. Да, попыткою был человек. Ах, много невежества и заблуждений сделались в вас плотью! / Не только разум тысячелетий - также безумие их прорывается в нас. Опасно быть наследником. / Еще боремся мы шаг за шагом с исполином случаем, и над всем человечеством царила до сих пор еще бессмыслица, бессмыслица. / Да послужат ваш дух и ваша добродетель, братья мои, смыслу земли: ценность всех вещей да будет вновь установлена вами! Поэтому вы должны быть борющимися! Поэтому вы должны быть созидающими!

Может казаться, что от этой старой нормы у нас ничего не осталось. На самом же деле остался моральный опыт, вековая традиция поведения. Все это продолжает жить в нашем обществе в качестве сложного и скрытого пережитка, истинная сущность которого не всегда очевидна и иногда кажется даже революционной.

Говоря о системе религиозной морали, нужно разуметь не только официально высказанные ею положения, но и все те исторические формы, которые, естественно, из этих положений выросли. Поэтому нас совершенно не интересует какая-нибудь ортодоксальная догматика. Для нас одинаково важно и то, что религии формально считают положительным, и то, что относится, так сказать, к искривлениям - к сектантству. Искривления эти есть плоть от плоти всей этической системы, они заложены в самой ее сущности. Для нас важен весь мир этого морального опыта, вся его фактическая инструментовка.

Если обратиться к христианству, то и здесь правила поведения выросли в развитии общества, основанного на эксплуатации, и были прежде всего необходимы для более успешного процесса эксплуатации. Именно поэтому христианская мораль внедрялась в сознание трудящихся, в этом сознании она создавала нормы поведения, а самое главное - в историческом опыте она создавала традиции поведения. Нужно при этом отметить, что эта система этики сделана искусно. Если бы она была построена так же грубо, как мифология или догматика, нам сейчас пришлось бы наблюдать гораздо меньше пережитков.

Христианская религия существует около двух тысяч лет, и за это время не так уж много было людей, которые серьезно могли верить в троичность божества, или в непорочное зачатие, или в грехопадение прародителей. А если даже и пытались верить, то едва ли сомневались в настоящей сущности служителей культа в условиях эксплуататорского строя. И в литературе и в народном творчестве нет, кажется, ни одного образа, изображающего церковников в виде, вполне адекватном их официальной святости.

В историческом развитии эксплуататорского общества церковная иерархия складывалась как аппарат принуждения и классового порабощения. Недаром в эпоху пугачевского восстания, происходившего как будто в довольно религиозное время, народ расправлялся с попами так же, как с помещиками. В этой своей части все религиозные культы сделаны грубо. Совсем иную историю переживают этические религиозные системы, в частности христианская. Нет никакого сомнения в том, что эта система родилась гораздо раньше официальной церкви, родилась при этом, безусловно, в среде подавленных и порабощенных классов в эпоху плачевного отчаяния. Это была попытка утвердить хотя бы самые малые признаки своего человеческого достоинства.

Потеряв всякие надежды на какой бы то ни было суррогат свободной жизни, люди решились на самоубийственную попытку найти эту свободу в пессимистическом индивидуализме, в полном отказе от борьбы, от сопротивления. Нравственное “совершенство”, заключающееся в отказе от счастья, в беспредельной, противоестественной уступчивости, в добровольной отдаче себя в распоряжение первого попавшегося ближнего, было все-таки утверждением личной, “моей” силы - пусть даже эта сила только и проявляется в насилии над собственными страстями.

Эта основная идея обладала чрезвычайно важными особенностями, “счастливо” определившими ее двухтысячелетний успех и живучесть [пропуск в публикации].

Если говорить о классовом лице такой этической системы, то нужно признать ее удивительную универсальность: этический максимализм, заключающийся в максимуме покорности и непротивления порабощенных - плоть от плоти эксплуататорского общества, ничем лучшим заменен быть не мог. Такая этика оказалась очень живучей, как привычка, как система нравственных традиций, как закрепленная опытом нравственная логика. И ей обеспечено было длительное существование вплоть [? пропуск в публикации ?] до пролетарской революции, положившей конец классовому обществу. Несмотря на свое смирение, подчеркиваемое на каждом шагу, старая мораль насквозь индивидуалистична. “Праведнику” нет никакого дела до коллектива, общества, до ближнего. Если его ударить в правую щеку, он подставляет левую, беспокоясь в этом случае только о своем совершенстве, о своей заслуге. Его абсолютно не интересует тот изувер, который колотит по щекам своих “ближних”. С таким же усердием “праведник” готов разводить клеветников, ибо прямо рекомендуется: если вас преследуют, “ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще”, - вы не только не должны огорчаться, или жаловаться, или беспокоиться, напротив, вы должны “радоваться и веселиться”, так как ваша личная “премия” - “мзда” от такого несчастья значительно повышается - “много на небеси”.

Разумеется, на практике немного находилось охотников совершать подобные подвиги, и дело совсем не в этом. Существенным здесь является полное безразличие отдельной личности к интересам общества, решение морального вопроса в пределах узкого, индивидуального устремления. Этическая норма находится, следовательно, в полном, безраздельном владении личности. Эта личность привыкла не всегда подставлять щеку, правую или левую, но она крепко утвердилась в своем праве на личное совершенствование, а отсюда уже пошли многие тенденции индивидуализма. Они еще живут даже в нашем обществе. Иногда это тенденция личного чванства, одинокой слепой гордости своим “совершенством” без всякой мысли об общественной пользе, иногда это личное кокетство, эстетический припадок нравственного эгоиста, для которого собственная слеза дороже общей радости.

Ревнивая, пропитанная личной нравственной жадностью и самолюбованием, этика индивидуалиста на каждом шагу отталкивает человека от общественных явлений. “Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким и вас будут судить”. Это значит - не обращайте внимания на все то, что вокруг вас происходит, не ввязывайтесь в неприятности, руководствуйтесь правилом: “моя хата с краю”. Полная непротивления по отношению к другим такая этическая норма не так много требует и от самого субъекта совершенствования. Все совершенствование заключается в пассивности, поэтому одним из главных отличий этики сделалось универсальное положение: ничего ни при каком случае не нужно требовать ни от других, ни от себя. “Грех” - поступок неправильный, противоречащий даже прямым нормам этики, - не такое страшное дело, всегда можно покаяться, пережить новый припадок унижения и после этого можно жить спокойно и даже рассчитывать на царствие небесное [? пропуск в публикации ?].

Нельзя подсчитать, невозможно охватить взглядом этот двухтысячелетний нравственный опыт человечества, основанный на прямом утверждении: тяни как-нибудь свою лямку, думай только о себе, не связывайся с неприятностями, не требуй ничего ни от других, ни от себя, а нагрешишь - всегда успеешь покаяться.

Подобная нравственная система была необходима для того, чтобы классовое подавление, всеобщая и ничем не сдерживаемая эксплуатация могли существовать с “чистой совестью” и с наибольшими успехами [? пропуск в публикации ?].

ПП-2003 из гл. Триста семьдесят третий бис .. Колонна вошла в Подворки. За плетнями и калитками стояли жители, прыгали на веревках злые псы, потомки древних монастырских собак, когда-то охранявших его богатства. Впрочем, в этом селе не только собаки, но и многие люди были выращены на тучных пастбищах монастырской истории. Их зачинали, выкармливали, выращивали все на тех же пятаках и алтынах, выручаемых за спасение души, за исцеление от недугов, за слезы пресвятой богородицы и за перья из крыльев архангела Гавриила. Я уже знал, / - 531 - что в Подворках много задержалось разного преподобного народа: бывших попов и монахов, послушников, конюхов и приживалов, монастырских поваров, кустарей и проституток .. / .. / .. Шагая по улицам Подворок, мы проходили, собственно говоря, по враждебной стране, где в живом еще содрогании сгрудились и старые люди, и старые интересы, и старые жадные паучьи приспособления. И в стенах монастыря, который уже показался впереди, сложены целые штабели ненавистных для меня идей и предрассудков: слюноточивое интеллигентское идеальничанье, будничный, бесталанный формализм, дешевая бабья слеза и умопомрачительное канцелярское невежество. Я представил себе огромные площади этой безграничной свалки: мы уже прошли по ней столько лет, столько тысяч километров, и впереди еще она смердит, и справа, и слева, мы окружены ею со всех сторон .. (с.530-1). Маяковский. - Затыкаешь ноздри, нос наморщишь и идешь верстой болотца длинненького… (т.7 М.1958 с.207).

Коммунистическое поведение, коммунистическая нравственность, коммунистическое воспитание должны иметь иные линии развития, совершенно новые нормы и новую терминологию. Линия раздела между “хорошим” и “дурным” должна проходить у нас по абсолютно новым местам. Христианская этика не интересовалась вопросами труда и трудовой честности. “Посмотрите на птиц небесных, они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, а живут”. У нас труд есть дело чести, дело доблести, геройства. В нашем обществе труд является не только экономической категорией, но и категорией нравственной. То, что считалось нормальным, - нищенство, попрошайничество, беззаботность, - у нас должно считаться прямым преступлением.

Логической осью нашего нравственного закона ни в какой мере не может быть обособленный индивид, безразлично относящийся к общественным явлениям. Наш поступок должен измеряться только интересами коллектива и коллективиста.

Поэтому даже одноименные добродетели, которые как будто признавали прежде и признаем мы, в сущности совершенно различные явления. Честность “праведника” и честность коммунистическая - принципиально разные вещи.

Честность всегда начиналась со слов “не хочу” - не хочу чужого, не хочу лишнего, не хочу неправильного.

Наша честность всегда должна быть активным требованием к себе и к другим: хочу и требую от себя и от других полного внимания к общим интересам, полного рабочего времени, полной способности отвечать за свое дело, полного развития сил, полного знания, хочу и требую наиболее совершенных, наиболее правильных действий.

Очень многие категории поступков, в старой этике стоявшие вне пределов моральной нормы, у нас делаются моральными категориями. Все то, что усиливает или ослабляет связь между людьми, что, следовательно, объединяет или разрушает коллектив, в нашем обществе не может считаться безразличным по отношению к нравственной норме. В коммунистическом обществе, например, точность, способность приходить вовремя, выражаться определенно, требовать ясно и ясно отвечать будет обязательно проверяться с этической точки зрения, а не только с точки зрения деловой [? пропуск в публикации ?].

В старом мире деловитость была преимуществом отдельных людей, в меру этого преимущества они поднимались по общественной лестнице, приобретая более совершенные способности эксплуататоров. Поэтому воспитание деловитости было воспитанием личной, индивидуальной силы, которой противополагалось обязательно известное бессилие в этой области большинства людей. Деловитость становилась преимуществом меньшинства над большинством. С нашей точки зрения, следовательно, такого рода деловитость была явлением в известной мере безнравственным.

В нашем обществе деловитость становится достоинством, которое должно быть у всех граждан, она делается критерием правильного поведения вообще - деловитость становится, таким образом, явлением нравственного порядка.

Макаренко в унисон Бенджамину Франклину. - Очень многие категории поступков в старой этики - не мораль, а у нас - мораль; например, быстрая = мобильная деловитость во всех ее составляющих: в частности, быстрая = мобильная точность режима времени, быстрая = мобильная точность расписания, в частности, краткость в словах, в частности, ясность требований, в частности, умение приказать, умение подчиниться, в частности, быстрый = мобильный здоровый порядок, в частности, чистота, красота, гигиена, в частности, здоровый и стабильный мажор, в частности, здоровое и стабильное производство, в частности, здоровая и стабильная учеба. По Макаренко, например, шум и гам и беготня детей в школьных коридорах и в театрах - это безнравственность. По Макаренко неспортивные фигуры = пошлая осанки у подростков и развязность их манер - это безнравственность. По Макаренко неспособность подростков к физическому и организационному труду (с заботой) в адекватном для их возрастных возможность, - не мешающим, а помогающим учебе, - производстве - это безнравственность. По Макаренко так называемая жертвенность матери = любая и всякая слепая = чисто животная = курино-цыплячья любовь - это безнравственность. Видревич Я.В. Бюджет времени и зарплата специалистов. 2 изд. М.1931 РНБ 32-3/913 .. (ZT. привожу по давней выписке, стоит перепроверить) .. Слишком велик заседательский зуд в наших учреждениях. Из обследованных специалистов 37% вынуждены были заседать более чем три раза в неделю, причем больше - у квалифицированных (с.90). / Мнение одного из иностранных специалистов Макса Майера (работал в 20-е годы в качестве консультанта Стройбанка СССР). Он писал в “Экономика жизни”. - “Мы, иностранцы, наблюдаем здесь, в СССР, колоссальные, совершенно непонятные для нас расхождения между тем, что знают, как правильно себя вести, и тем, как реально себя ведут, между словом и делом. Здешние широкие круги вряд ли представляют себе, как нас буквально ошарашивает та необычайная расточительность, которую мы видим на каждом шагу. Это в первую очередь относится к трате времени. Иностранец только здесь, в отношениях с учреждениями, начинает понимать, что значит “ждать”. Есть, конечно, отрадные исключения, когда вы получаете быстрый и исчерпывающий ответ. Но в большинстве случаев буквально теряешь всякое терпение, когда видишь, с какой медлительной обстоятельностью совершается все .. Чрезвычайно тяжело было для нас повлиять на то, чтобы вся работа в бюро и учреждениях велась в более экономных формах .. Как внедрить в режим работы точность, о которой здесь иногда не имеют никакого понятия? .. Я думаю, что вместе с активом специалистов при НК РКИ СССР мы должны ратовать за экономию в любой работе .. (с.109 и далее).

Макаренко продолжает. - Мы не имеем возможности в этой статье сделать просмотр всех направлений человеческого поступка в нашем обществе, для этого требуется, конечно, длительное и специальное исследование. Но мы уже видим, что сами критерии нравственного и безнравственного, правильного и неправильного у нас новые. И коммунистическое воспитание наше отличается от “нравственного” воспитания старого мира не только в перечне нравственных норм, но и в характере самого воспитательного процесса. Так, например, можно указать уже с достаточной уверенностью, что нравственное воспитание коммунистического человека прежде всего базируется на воспитании его способностей, на развитии его сил, его созидательного, творческого актива. Личность в нашем обществе совсем не то, что личность в обществе классовом. Те способности, которые в классовом обществе выращивались по секрету для вящего преимущества одного человека перед другим, которые поэтому не делались объектом научного изучения и исследования, у нас должны сделаться предметом самого широкого педагогического внимания. К таким способностям относятся, например, способности ориентировки, композиции, конструкции, вкуса и многие другие.

Только такой человек, человек, воспитанный в коллективистической этике, человек, гармонично связавший свои интересы с интересами общими, способен очень просто и очень легко понять значение знаменитой формулы: “от каждого по способностям, каждому по потребностям”. Индивидуалист никогда этой формулы понять бы не мог. Для него потребности каждого определяются жадностью каждого.

И вместе с ним кое-кто разводит еще руками и удивляется: как же это возможно. Если каждому дать по потребности, каждый и набросится на общественное добро. К счастью, это не так. Уже в настоящее время в нашей стране очень много людей, которые способны жить по этой формуле и ничего не будут расхватывать и тащить в свои дома. Они уже понимают, что нельзя определить мои потребности, если не думать о потребностях всего общества [? пропуск в публикации ?].

Самое важное, что нам предстоит, - это накопление традиций коммунистического поведения. [ ZT. Мы будем со скоростью черепахи накапливать эти самые коммунистические традиции, а в это же время капитализм будет ух как опережать нас во всех отраслях материального производства ]. Мы иногда злоупотребляем словом “сознательный”. Наше поведение должно быть сознательным поведением человека бесклассового общества, но это вовсе не значит, что в вопросах поведения мы всегда должны апеллировать к сознанию. Это было бы слишком убыточной нагрузкой на сознание. Настоящая широкая этическая норма становится действительной только тогда, когда ее “сознательный” период переходит в период общего опыта, традиции, привычки, когда эта норма начинает действовать быстро и точно, поддержанная сложившимся общественным мнением и общественным вкусом. В. И. Ленин говорит об этом в “Государстве и революции”: “...уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться, вероятно, таким быстрым и серьезным наказанием.., что необходимость соблюдать несложные основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой”. [A.C. Макаренко цитирует в сокращении слова В.И. Ленина (см.: Ленин В.И. Государство и революция. - Полн. собр. соч., т. 33, с. 102)].

--

OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.4

Гётц Хиллиг.

СВЯТОЙ МАКАРЕНКО.

К изданию произведений А.С. Макаренко Академией педагогических наук РСФСР/СССР (1950 - 1983 гг.). Марбург 1984.

Со стр. 99. [ZT. Сравни с т.4 М.1984 с.322-342]

А.С. Макаренко т.4 М.1984. (План лекции “Коммунистическое воспитание и поведение”. Примечание на стр. 394). ЦГАЛИ СССР, ф. 332, оп. 1, ед. хр. 22. Впервые опубликовано: Макаренко А.С. Пед. соч. / Под ред. Е.Н. Медынского. М., 1948. В этой лекции А.С. Макаренко продолжил разработку проблем коммунистического воспитания в свете положений XVIII съезда ВКП(б). В ней конкретизируются положения статьи “О коммунистической этике”, раскрывается связь становления и развития новой теории и практики воспитания с утверждением принципов и норм коммунистической нравственности в борьбе с пережитками буржуазной этики и религиозной морали. (А.С. Макаренко т.4 М.1984, стр.321-22) План лекции “Коммунистическое воспитание и поведение”. Тезис о решающем значении коммунистического воспитания трудящихся. Производительность труда. Поднятие культурного уровня. Оперативность и деловитость. Правильный подбор кадров. Развертывание социалистического соревнования. Сознательное отношение к своим обязанностям. Честный труд. Помощь отстающим. Поднять коммунистическое воспитание трудящихся. Роль интеллигенции. Постановка вопроса. Ясные требования. Знаем ли мы, что такое коммунистическое поведение и коммунистическое воспитание. Задачи коммунистического воспитания. Что и кем сделано: Мировой интерес. Длинный глаз. Техник. Стахановец. Привычка к рабству. Культура. Книга. Читатель. Единство. Союз народностей. Доверие к руководству. Что нужно сделать. Положение Ленина. Необходимость детализации, размышления, проверки и опыта. Нарастание традиций. Привычка. От каждого по способностям, каждому по потребностям. Кто будет воспитывать. Борьба с пережитками капитализма. Знаем ли мы, что такое пережитки капитализма. Мы всё относим к капитализму. Домашние справки на всякий случай жизни. Ревность, пьянство, эгоизм и жадность. Пережитки явно экономические. Таких почти нет, они хорошо скрыты. Пережитки, вытекающие из незнания, из слабого мышления, из узости взгляда. Пережитки, вытекающие якобы из эгоистической природы человека. Пережитки, вытекающие из недостаточного коллективного опыта. Особый вид пережитков - влияние старой этической системы. Христианство. Его сущность. Его влияние. Другие религии. Общая средняя моральная норма “цивилизации”. Индивидуализм. Левая и правая щеки. “И ижденут и рекут всяк зол глагол”. Отношение к труду. Посмотрите на птиц небесных. Отношение к коллективу. Не судите, да не судимы будете. Грех и покаяние. Цинизм. Нетребовательность. Моральный оппортунизм. Сентиментальность. Этическое кокетство. Любовь к ближнему. Расслабленность. Коммунистическое поведение. Новые разрезы измерения. Прозаический предмет. Все прозаичнее, ближе к жизни. Отношение к идеалам: добро, любовь, совершенство, царствие небесное. Материя и дух. (Материя в музыке Чайковского). Дело доблести. Точность. Труд, точность... моральные нормы. Деловитость. Все это требует образования, знания, умения. [ Из ПП-2003 Знание и уменье в остове морали (с.713) .. Именно знание и уменье в наших условиях должно сделаться основным стержнем морали (с.714) .. Если Гайнудинов по дороге разбил только что купленную (…), а Водолазский потерял взятый на один час ключ от библиотеки, то это проблема новой морали или нет? (с.715) ]. Только ли на производстве? (А в любви, а на улице, а по отношению к товарищу, а по отношению к самому себе?) Единство поведения. Основная принципиальность коммунистического поведения. Эгоизм и жертвенность. Маркс (227). Посадка в трамваи. Логика старая и логика новая. Паника при пожаре. Логика разумного существа. Примеры. Любовь нужно организовать, уметь сделать. Счастливые и несчастные. Несчастный человек - виновный человек. Этические нормы нового человечества. Каждому по потребностям. Потребность как нравственная категория. Предпосылки. Уверенность в обеспеченности и защищенности. Отмирание пережитков накапливания и натаскивания. Вкус к жизни. Общественное мнение - не будет судить по количеству вещей и тряпок. Требовательность к себе и к другим. Нормы определяются коллективной связью и общественным локтем. Нормы будут вытекать из нашего сознания и нашей традиции. Регулятор - общественное мнение. Ревность. Эстетика. Знание. Помощь... Сознание победы и высоты нашей истории. Борьба за счастье человечества. Забота о детях.

А.С. Макаренко. ПУБЛИЧНАЯ ЛЕКЦИЯ В ЛЕКТОРИИ МОСКОВСКОГО ГОС. УНИВЕРСИТЕТА НА ТЕМУ “О КОММУНИСТИЧЕСКОМ ВОСПИТАНИИ И ПОВЕДЕНИИ” (1 марта 1939 г.).

[ Гётц Хиллиг. - Текст .. является машинописным вариантом стенограммы, который хранится в ЦГАЛИ СССР под шифром ф. 332, оп. 4, ед.хр. 186. В этом случае дело идёт об оригинале с печатью Архива Московского гос. Университета ].

Стенограмма, лл.2-3:

Товарищи, мы собрались сегодня побеседовать по важнейшему вопросу нашей жизни - по вопросу о коммунистическом воспитании.

И сегодня, и завтра, и в ближайшие дни и дальше в нашей жизни будет вспоминаться сегодняшний траурный день. Мы сегодня хороним большого деятеля коммунистического воспитания, великого гуманиста нашего времени, друга Ленина, создавшего новую эпоху в большевистской партии, в том числе и эпоху в человеческом поведении. Мы сегодня хороним Н.К. Крупскую. Я прошу вас почтить память Н.К. Крупской вставанием. (Все встают).

Товарищи, я не чувствую себя в особенном праве говорить с вами о коммунистическом воспитании. Я не профессор, не ученый, не человек, который исследовал вопросы коммунистического воспитания и коммунистического поведения. Я прикоснулся к этим вопросам в таком же порядке, в каком и вы прикасаетесь к ним почти ежедневно, и поэтому не ожидайте от меня никаких форму или истин, не ожидайте от меня никакой мудрости.

Договоримся так, что вопрос этот, для нас всех важный, дорогой, вопрос этот всех нас интересует, и поговорить о нем в меру нашей искренности, нашего настоящего глубокого желания совершенствоваться в области коммунистического поведения, поговорить о нем никогда не грех и всем уместно.

Мое маленькое право говорить перед вами вытекает из моего маленького жизненного опыта. Но и опыт этот не совсем вплотную подходит к такому жизненному вопросу.

Я сообщу, в чем заключается это мое право. Революция, советская жизнь поручили мне маленькое дело, совсем маленькое дело перевоспитания малолетних правонарушителей. Мне повезло. Я работал с ними 16 лет, работал без перерывов, без отпусков, без

Стенограмма, лл.3-4:

болезней, без выходных дней. Это конечно, удача - какая длинная работа в одном коллективе.

И когда я начал и продолжал эту работу, я считал, что передо мною стоит миниатюрная задача: как-нибудь вправить мозги, вправить души у этих самых правонарушителей, сделать их вместимыми в жизни, то есть подлечить, наложить заплаты на характеры, не больше, только то, что необходимо, чтобы человек мог как-нибудь вести трудовую жизнь, как-нибудь - я на бОльшие достижения не претендую.

Но по мере того, как я работал, как рос и богател мой коллектив, по мере того, как он становился комсомольским коллективом, а не правонарушительским, я постепенно повышал требования к своему делу, к себе, и дело повышало требования ко мне и к моему коллективу, и я уже перестал интересоваться вопросом исправления, меня перестали интересовать так называемые правонарушители, потому что я увидел, что никаких правонарушителей нет, есть люди, попавшие в тяжелое положение, и я очень ясно понимал, что если бы я попал в такое положение, я тоже крал бы, хулиганил, дебоширил, бузил, то есть был бы таким, как они. И всякий нормальный человек, оказавшийся на улице без помощи, без общества, без коллектива, без друзей, без опыта, с истрепанными нервами, без перспективы, - каждый нормальный человек будет себя вести так, как они.

Я пришел к заключению, что нет правонарушителей, а есть люди, не менее богатые, чем я, имеющие право на счастливую жизнь, не менее, чем я, талантливые, способные жить, работать, способные быть счастливыми и способные быть творцами.

И тогда, конечно, совершенно ясно, - никакие специфические педагогические задачи уже не могли стоять передо мной.

Передо мной стояла обыкновенная задача - воспитать человека так,

Стенограмма, лл.4-6:

чтобы он был настоящим советским человеком, чтобы он мог быть образцом поведения.

Последние годы, таким образом, я никого не исправлял, я просто выполнял обыкновенную советскую работу, воспитывал обыкновенных хороших советских людей. Меня повезло - меня сопровождал успех, и в этом виноват, конечно, был уже не я, в этом виновата вся наша советская жизнь, те цели, которые перед нами стоят, те пути, которые мы вместе с вами прошли, та энергия, которую мы находили в каждом часе нашей жизни. Вот почему и моя работа, и работа моего коллектива имели успех.

ZT. Советская постреволюционная эпоха, как, впрочем, и всякая, где угодно и за века, постреволюционная эпоха, действительно была переполнена энергетикой. Но, как говаривал Б.Л. Пастернак (1890-1960), - нам невозможно угадать, в ком и как постреволюционная энергетика и/или энергетики, накопленная прогрессевистами за века, отзовется. В поэте В.В. Маяковском (1893-1930) отозвалась так, а в каком-нибудь современном ему поэте Васе Пупкине не отозвалась никак, в А.С. Макаренко отозвалась так, а в заведующем Куряжской колонии (до Макаренко) не отозвалась никак. Так что, на космическую энергетику и/или на энергетику советского ух как революционного строя, конечно, надейся, да сам не плошай…

Вот в результате этого успеха я пришел к некоторым интересным для меня самого выводам. Первый вывод такой: воспитание - очень легкое дело, воспитание - счастливое дело, никакая другая работа по своей легкости, по тому страшно ценному, ощутимому, реальному удовлетворению - не может сравниться с работой воспитания. Я это всегда говорю, и многие коллеги, в особенности коллеги педагоги, посмеиваются, слушая меня. Но они не имеют права улыбаться.

Здесь в Москве недавно пригласили меня на юбилей одной школы. Я уже видел московские школы и приблизительно знал, что такое московские школы, и уехал на этот юбилей с прохладно-теплым дружеским настроением. Я увидел замечательную школу, одну из лучших московских, и я спросил: “Наверно, у вас по 20 лет сидят педагоги?” - “Да, говорят, - директор 20 лет в школе, а этот - 15, а этот - 12”. И у них большой успех. Потому что 20 лет быть директоре в одной школе - это значит - отдать жизнь этой школе. И это очень много.

Вот и я отдал свою жизнь и так же, как они, работал успешно.

Я имею право утверждать, что

Стенограмма, лл.6-8:

работа по воспитанию - очень легкая работа. Легкая не в том смысле, что можно поработать, поработать, потом пойти погулять, потом почитать, отдохнуть, а потом, может быть, рюмку водки выпить и т.д. Нет, времени она берет много, но она легкая по типу напряжения.

{ МАКАРЕНКО - ГОРЬКОМУ Харьков, 25.08.1933 .. [По поводу проекта переезда Макаренко (с помощью Горького) в Москву] .. Поверьте, нет в моем запасе таких выразительных слов, при помощи которых я смог бы благодарить Вас. Если я вырвусь из моей каторги, я всю свою оставшуюся жизнь отдам для того, чтобы другим людям можно было вести воспитательную работу не в порядке каторги. Это очень печально: для того чтобы воспитать человека, нужно забыть, что ты тоже человек и имеешь право на совершенствование себя и своей работы. Отсюда вырваться без Вашей помощи мне не удалось бы никогда .. МАКАРЕНКО - ГОРЬКОМУ Харьков, 07.03.1934 .. Здесь, в своей харьковской каторге, я вообще слишком мало ощущаю из широкой литературной жизни .. ZT. На мой взгляд надо так понимать природу эмоций и ощущений “каторги” у А.С. Макаренко. - Первыми мечтаниями юного А.С. Макаренко было мечтание: жить в к/л центре российской культуры и стать писателем уровня, например, Чехова .. Если бы Вл.Вл. Маяковский не смог бы оказаться в Питере и затем в Москве, а вынужден был бы жить в Грузии, то он бы (Маяковский) тоже свое житие ощущал бы как невыносимую каторгу .. ZT. Правда, содержание письма Макаренко Горькому от 14.06.1934 указанную точку зрения ставит под сомнение .. }

Последние годы у меня было 600 коммунаров, тоже бывших правонарушителей, и последние годы для меня выбирали особые, так сказать, “цвeтки” во всесоюзном масштабе, и все-таки мне было легко работать, настолько легко, что с 1931-1936 г.г. я работал без воспитателей. Были учителя в школе, были инженеры на заводе, но коллектив этих 600 человек жил самостоятельно, детский коллектив. И утром, когда я слышал сигнал “вставать” и знал, что в моем коллективе нет ни одного взрослого человека, я не беспокоился. Я прекрасно знал, что они достаточно разумны, достаточно опытны, достаточно честны, дисциплинированы и воодушевлены, чтобы над ними не ставить надзирателя. Они могли сами проделать такую простую вещь, как вовремя встать с постели, вовремя умыться, вовремя убрать пыль, вытереть полы, выстроиться и встретить своего дежурного командира официальным торжественным приветствием как сегодняшнего руководителя. А после этого они давали сигнал на работу, и к ним приходили взрослые - инженеры, педагоги и я, которые проводили день дальше.

Я сначала поражался, зная, как трудно встать вовремя, натереть полы, когда за тобой никто не следит, а потом я перестал удивляться и увидел, что это нормальное коллективное действие, нормальный человеческий поступок, а нормальный человеческий поступок и есть самый простой и самый легкий поступок. Именно для этого /пропуск/ не нужно никого /пропуск/. Вот я

Стенограмма, лл.8-9:

и приношу к вам главный багаж, который могу вам предложить, - это моя уверенность в том, что коммунистическое воспитание - это счастливый процесс, который сам в себе несет успех, и поэтому дело воспитания, а тем более, дело самовоспитания - это легкое и счастливое дело.

Сейчас в тезисах доклада тов. Молотова мы встречаем призыв к коммунистическому воспитанию. Для меня вот эти слова, которые я сейчас прочитаю, праздник всей моей жизни, и они должны быть праздником для каждого мыслящего, для каждого настоящего советского патриота. Вы их, конечно, читали, но ничего, если я вам повторю:

“На основе победоносного выполнения второго пятилетнего плана и достигнутых успехов социализма, СССР вступил в третьем пятилетии в новую полосу развития…

… когда решающее значение приобретает дело коммунистического воспитания”…

И дальше в тезисах доклада тов. Молотова мы встречаем очень краткое, очень строго формулированное указание на человек поведение. Какие указания? Я кратко их перечислю.

Он говорит о повышении производительности труда. Он вспоминает указание тов. Ленина о том, что производительность труда - это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя. Мы должны обеспечить всемерное развертывание социалистического соревнования и стахановского движения, неуклонно укреплять труддисциплину во всех предприятиях и учреждениях, во всех колхозах. Мы должны обеспечить достойную социалистического общества высокую производительность труда рабочих, крестьян, интеллигенции.

Дальше тезисы обращают внимание на такие детали, касающиеся поведения. Отмечается, что важ-

Стенограмма, лл.9-10:

нейшим условием выполнения задания, программы роста производства в третьей пятилетке является подготовка квалифицированных рабочих кадров, техников, инженеров, а также широкое развертывание работы по внедрению новой техники и научной организации труда.

Дальше то, что мы можем отнести к человеческому поведению.

“Повышение государственных расходов на культурно-бытовое обслуживание...

Проведение широкого круга мероприятий для серьезного продвижения вперед в осуществлении исторической задачи - поднятия культурно-технического уровня рабочего класса СССР до уровня работников инженерно-технического труда...

Увеличение сети кинотеатров, клубов, библиотек, домов культуры и читален с широкой организацией и увеличением в шесть раз стационарных и других звуковых киноустановок”...

“В целях безусловного выполнения поставленных третьим пятилетним планом задач, XVIII съезд ВКП(б) требует от всех партийных, советских, хозяйственных и профсоюзных организаций живой оперативности и деловитости хозяйственного руководства, сосредоточения работы руководителей на правильном подборе кадров, на повседневной фактической проверке исполнения установленных партией и правительством заданий…, развертывания социалистического соревнования и стахановского движения”.

И подчеркивается:

“Осуществление великих задач третьего пятилетнего плана настолько тесно связано с кровными интересами рабочих и крестьян и советской интеллигенции, что обеспечение его выполнения зависит от нас - коммунистов и непартийных руководителей, а особенно от нашего умения организовать труд и поднять коммунисти-

Стенограмма, лл.10-11:

ческое воспитание трудящихся. От всех нас, от рабочих и служащих, от крестьянства, от советской интеллигенции, требуется, в первую голову, сознательное отношение к своим обязанностям, честный труд и помощь отстающим для того, чтобы третий пятилетний план победил”.

И дальше:

“Решающее значение для успеха нашего дела приобретает коммунистическая сознательность в работе на пользу нашего государства, народа и всех трудящихся. Гигантски поднимается роль советской интеллигенции, умеющей по-большевистски работать, по-большевистски бороться за подъем культурности и коммунистической сознательности трудящихся”.

Вот то, что мы встречаем в тезисах доклада тов. Молотова.

Спрашивается: это и есть то, о чем мы собрались сегодня говорить, это и есть вопросы коммунистического воспитания?

Производительность труда имеет отношение к коммунистическому поведению или это чисто производственная, экономическая категория, и она не стоит в плане этики, в плане нашей морали?

Повышение уровня культурного и культурно-технического - это стоит в плане коммунистического воспитания или это какая-то узкая область, лежащая в плане производства?

А оперативность, деловитость - это категории коммунистического поведения или нет? Эту оперативность, деловитость, умение подбирать кадры, подбирать помощников - это нужно отнести к вопросам коммунистического поведения или для этого нужно отговорить какую-нибудь узкую область и подписать: это подготовка кадров, это деловая работа, это дело?

[ Вставка от ZT. Марк Твен 1835-1910. Из “Записных книжек”. Франциск Ассизский 1182-1226 однажды сказал: “Каждый святой сумеет сотворить чудо, но кто из них сможет управлять приличной гостиницей?”. ]

Вообще, в какой мере в тезисах доклада тов. Молотова затронуты вопросы коммунистического поведения?

Или может быть они не затронуты и мы можем сказать: это относится к производству, к

Стенограмма, лл.11-13:

деловой работе, к управлению, а вот есть какая-то область морали, коммунистического поведения, и эта область стоит отдельно от тезисов тов. Молотова?

Вот как нужно поставить вопрос.

Когда мы говорим о коммунистическом поведении, по старинке, по привычке мы имеем склонность считать областью поведения отношение к товарищам, к согражданам, к женщине, ребенку, друг к другу. Это вопросы добра и зла, это вопросы бытовой этики.

ZT. Из http://zt1.narod.ru/17-10-06.htm. - У Маяковского: Мы спим ночь, днем совершаем поступки, любим свою толочь воду в своей ступке… Маяковский этим своим стишком выразил типичное = господствующее представление, при котором единицей измерения и единицей оценок нашей жизни считается поступок.

Одно дело поведение человека на улице, в гостях, другое дело - поведение на работе. Разные это дела или одно и то же дело? Как мы на этот счет думаем?

Вот так мы ставим вопрос и посмотри как он разрешается в нашем собственном опыте.

Коммунистическое воспитание мы начинаем не сегодня, оно начато 20 с лишним лет назад, начато для всего нашего народа с первого удара Октябрьской революции, а для партии большевиков коммунистическое воспитание начато с первых слов тов. Ленина. Коммунистическое воспитание - это не то, что стоит впереди перед нами, а то что давно воспитывает и в значительной мере уже воспитало нас.

Наш советский человек, бывший русский, он отличается большими новыми особенностями. Русские, украинцы, белорусы, всякие иные народности, вообще советский человек приобрели новые качества характера, новые качества личности, новые качества поведения. Среди этих качеств можно отметить некоторые, всем прекрасно известные.

Прежде всего, наш человек сделался субъектом мирового масштаба, он мыслит масштабами мира, у него дальний глаз, он видит, следит, интересуется всем тем, что происходит на всем земном шаре, он переживает те несчастья, которые происходят в Испании и в Китае, он переживает эти несчастия, как гражда-

Стенограмма, лл.13-14:

нин мира. На наших глазах советский человек сделался именно этим гражданином мира, а 22-23-24 года назад он был еще провинциальным человеком Российской империи, и эта его провинциальность была одним из его главных качеств.

Вот это качество - сделаться человеком мирового знания, человеком мировых интересов и мировых вопросов - это уже большой шаг вперед в деле коммунистического воспитания.

Во-вторых, этот самый российский человек, советский гражданин, который на 80 процентов был неграмотен и который вообще так далеко стоял от техники, как никакой другой гражданин никакого другого государства, сейчас сделался прежде всего техником. У нас мальчик в 7-9-12 лет больше техник, чем мы, старики, люди старого поколения. Мы сплошь и рядом не знаем, что такое карбюратор, что такое зажигание и что такое капот, а большинство из нас, стариков, в особенности дам, серьезно думают, что капот это часть одежды. А наши мальчики знают, что такое капот и что такое зажигание.

Мне в особенности посчастливилось близко подойти к этой технической душе советского гражданина, пока этому гражданину 10-14 лет. Я и сам, как все педагоги, думал, что ребенку нужно давать легкую работу, то есть давать шить трусики или чинить обувь, иногда делать табуретки.

Когда мы говорим - делать плохую табуретку, шить плохие ботинки и кое-как сшить рубашку, мы считаем, что это полезный детский труд и детская техника. И я так думал и предлагал своим ребятам такую работу. А поработавши с ними 12 лет, я им предложил заграничные драгоценные станки, сложнейшие, в которых действительно дышит интеграл, и делать “Лейки” советские - “ФЭД”.

Что такое “Лeйки”? Это 300 деталей, точность которых 0,001 миллиметра.

Стенограмма, лл.14-16:

Это производство с заменяемостью частей, это точное, сложное, трудное дело. Там, наконец, оптика, которую до сих пор знали только немцы, а у нас в Советском Союзе не умели вообще делать точной оптики.

И вот я не побоялся предложить это ребятам. И сам удивлялся: четырехчасовой рабочий день. Вот он стоит у автомата, у револьверного, зуборезного, шлифовального станка, и рядом с ним стоит взрослый наемный рабочий, у которого больше сил и больше как будто здравого смысла. Это человек моего возраста. И казалось мне и моим инженерам, что это все-таки рабочий, а это ребенок, детский труд. И сколько процентов нужно скинуть на эту детскую производительность труда? И оказалось, что этот ребенок в течение четырех часов делает полную норму рабочего восьмичасового рабочего дня. И что самое главное - делает быстро, делает со братью и делает хорошо.

Знаете, что такое станок? Он параден, он красив, он дорог. Он весь блестит, у него медные красивые металлические части. Его нужно беречь, холить. И наши советские мальчики именно так к нему относятся. Какой может быть разговор о порче станка! Пятнышка на станке, неубранной стружки не должно быть.

И я увидел, что проблема пятнышка на станке - это есть моральный вопрос, это этика. Этика нового человека, еще молодого, но взявшего эту этику от нашего общества, эту новую свою человеческую душу, которая в станке, в работе видит для себя какой-то транспарант для поведения.

И у нас наша молодежь, вероятно, стоит выше какой угодно другой молодежи.

Откуда пошло стахановское движение? - Мы, молодые советские граждане, оказались талантливыми техниками, талантливыми покорителями природы, значит, талантливыми борцами за новые богатства, за

Стенограмма, лл.16-17:

новую жизнь.

Еще какие качества, уже как продукт коммунистического воспитания, которое мы прошли, есть у нас?

А.С. Макаренко to Г.С. Салько. Колония Дзержинского 3-4.03.1928 [ ZT. середина ночи ]. / Не сердитесь, Солнышко, если мало или плохо напишу .. Воображаю, что Вы там думаете обо мне "втайне". Подсчитываете мои промахи, которые мне якобы нельзя делать. Ах, солнышко, солнышко! Ну кто же на свете знает, что такое промах, ежели все люди начинают и оканчивают глупейшим промахом - родятся и умирают .. Не сердитесь также на меня за то, что я хочу сесть в тюрьму. Уверяю Вас, это совсем не так глупо, как кажется. Прежде всего это не упадочность. Мне просто хочется довести до полного выражения состояние советского гражданина. Во-вторых, мне надоели люди. Ведь могут же они надоесть. Я на них не сержусь и не злюсь, они мне просто надоели - все они "черненькие, все прыгают", ну и пусть, а все же они зверушки .. Макаренко, т.2 М.1983, пьеса "Мажор" (1932-35), стр.227, правлено по : Гётц Хиллиг. "Святой Макаренко". Марбург 1984 (с.78). - ВОРГУНОВ : .. Три четверти России нужно выгнать куда-нибудь подальше. ТОРСКАЯ: Какие глупости, товарищ Воргунов, как вам не стыдно? Разве вы не видите, что делается в этой самой России? Вы не видите нового человека? ВОРГУНОВ: Милая горяча русская барышня… ТОРСКАЯ: Оставьте это "барышня". Если хотите, это тоже по-русски. ВОРГУНОВ: Извините, это верно, совершенно верно. Извините… ТОРСКАЯ: Значит, вам не угодно замечать того, что делается у нас, в Союзе? ВОРГУНОВ: Как это не замечаю? Не только замечаю, а в печёнках сидит. ДМИТРИЕВСКИЙ: Пётр Петрович! ВОРГУНОВ: Замечаю! Почитайте "Правду". На каждом шагу головотяпы, лодыри, пьяницы, воры, шляпы, шкурники, неисчислимые дураки… ТОРСКАЯ: Это всё, что вы увидели? ВОРГУНОВ: А разве мало? Ну ещё: лакеи, болтуны, очковтиратели, мещане, хамы, оппортунисты.

Это всем известно, об этом все говорили, что русский человек - это по природе раб, который привык быть рабом и не может не быть рабом. В этом заключалось возражение против всяких реформ, в этом заключалась явная вера ретроградов и тайная вера либералов: русский человек - раб, и только оставаясь рабом, он может работать.

И вот - где наша привычка к рабству? Что осталось от нашей привычки к татарщине, к крепостному праву, к барину, - к самодержавию? Ничего не осталось.

Трудно себе представить, что советский гражданин мог допустить когда-нибудь возвращение к рабству. Но это не значит, что он сделался анархистом. Нет, он нашел в себе большой гений, большой талант. Там было рабство, теперь сознательная дисциплина. Это новое качество, воспитанное всем процессом нашей борьбы, - это результат коммунистического воспитания.

Теперь тот самый неграмотный человек, который в подавляющем большинстве на бумагу печатную смотрел как на сырье для цигарки, этот самый неграмотный человек, мало того, что сделался читателем, что книг нехватает, что никакие тиражи не могут заполнить нашего спроса, - он сделался качественным читателем.

Я часто встречаюсь с моими читателями на конференциях, на встречах и беседах, и по правде вам сказать, когда я в первый раз попал на такую конференцию, я про себя тайно думал: ну что? Это - читатель, как-нибудь поговорим. Это же не критик, который в меня и шпагой и иголкой тычет. Это читатель, добрый человек, который то простит, того не разберет. Ничего подобного! Пожалуй, критик, журналист, литературовед не может сравниться с

Стенограмма, лл.17-19:

нашим советским читателем по вкусу, по умению определить, что хорошо сделано, что плохо сделано, что нужно, что не нужно, что интересно, что не интересно, что ценно, что не ценно. Советский читатель - это человек богатого вкуса, больших требований к литературе и большого умения разбираться в литературе, и еще самое главное, что его отличает и всегда отличало лучшую часть русской интеллигенции, - это подход к книге, как к другу, как к идейной категории, а не как к тому, что должно развлекать. Наш советский читатель - это человек, который в книге ищет мудрости, знания, идею. Это требовательный, высокопринципиальный и высококультурный читатель. И вот он таким сделался на наших глазах на протяжении двух десятков лет. И таков он в какой хотите аудитории. Я бываю и в московских собраниях, и в деревенских, и в провинции, и трудно сказать, где он выше. То, что он говорит, как он думает, как он умеет анализировать, как он умеет чувствовать, верить, а не ругаться, - это [читатель] огромной культуры души, огромной культуры личности. И ничто меня так не радует, как эта культура. И нельзя даже сказать, что это сделала школа. Это сделала вся наша жизнь, все наше движение. Это тоже результат коммунистического воспитания.

И, наконец, главное достоинство, главное качество нашего гражданина, в котором никто не может сомневаться, - это наше единство. Я всегда, - когда еще не было революции, [а] интеллигенция всегда сомневалась, - я думал: что может быть? 100 народов, 100 языков, русский, якут, грузин, - как можно примирить всю эту массу, которую царь держал железным обручем? А у нас единственный обруч - это уважение, это наш гуманизм, которого история никогда, конечно, не видела. Вот это наше единство, единство все

Стенограмма, лл.19-20:

го народа, единство всех граждан, это наше чудесное уважение, любовь к большевистской партии, к нашему руководству, это единство, несмотря даже на то, что мы умеем критикнуть, иметь свое мнение и поговорить даже о другом, что вот это не нравится, позудить и т.д. или мысленно сдержать это свое стремление, и все-таки, несмотря ни на что, не смотря на то, что у нас так много людей - 170 миллионов, эта единая советская душа советского народа - это страшное благо для всех нас и всего будущего человечества, этот результат коммунистического воспитания уже в наличии, уже готовый.

Что же, можно сказать, что мы уже так коммунистически воспитаны, что дальше нам нечего делать? Я должен сказать, что в общем дело настоящего большого коммунистического воспитания только еще начинается.

ZT. В файле http://zt1.narod.ru/1930-31g.htm вы найдете совершенно мрачно пессимистические оценки А.С. Макаренко…

И вот поэтому уместно сейчас задать вопрос: а что такое коммунистическое воспитание, а что такое коммунистическое поведение?

Вы знаете, что в нашей жизни не всегда войдешь в глубину термина, и думаешь, что коммунистическое воспитание - это хорошее воспитание, коммунистическое поведение - это хорошее поведение. И до революции было у людей хорошее поведение и плохое поведение. Может быть, и теперь так же: кто себя хорошо ведет, не пьянствует, жену не бьет, не слишком часто изменяет, заботится о своих детях до какого-то нормального предела, не врет, не крадет - значит, это хорошее поведение, значит, это коммунистическое поведение. Так это или не так?

Поскольку мне приходится часто беседовать с молодежью и с пожилыми людьми, то приходится встречать такое мнение: хороший человек хорошо себя ведет, так будем считать, что он коммунистически воспитан. Так это или не так?

Стенограмма, лл.20-21:

По вопросам коммунистического воспитания всем вам, людям образованным и грамотным, очень хорошо известны основные положения Ленина. Я напомню вам главное из них, и по этому вы вспомните все остальные. Ленин говорит:

“Мы говорим - нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата и созидающего за нового общества коммунистов”. [ Вставка “...Нравственность - это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов”. Из речи В.И. Ленина на 3-м съезде Комсомола “Задачи союзов молодежи” ].

Все то, что служит этой задаче освобождения трудящих, все то, что служит задачам революции, будет нравственно, а что не служит этой задаче, будет безнравственно. Это общий критерий для положения о коммунистической нравственности. Мы это знаем, мы в это верим, мы хорошо это знаем. Я не представляю себе одного из вас, если вас [кто-либо] спросит - а какой основной тезис товарища Ленина о нравственности? Каждый из вас обязательно это скажет и ответит.

Но это общая формула. А вот коснемся частного случая, такой мелочи: “Почему ты не сделал того-то?” - “Забыл, выскочило из головы”. Третий человек говорит: “Безобразие, что ты забываешь”. А четвертый говорит: “Ну, чего ты к нему пристал, он не виноват, он забыл”. И действительно, человек что-то помнил, помнил, а потом забыл. Ведь естественно, можно же забыть. Это естественный поступок. Значит, имеет это отношение к формуле товарища Ленина? Конечно, имеет.

Другой случай, не к ночи будь помянуто. У меня семья, жена, дети, а потом я встретил, ну где? - у знакомых, в театре, на работе, встретил красивую женщину. Очень важное обстоятельство - красивая женщина. Такие глаза, такой голос, характер, походка. Важное обстоятельство. И влюбился. Все говорят - правильно, нельзя не

Стенограмма, лл.21-23:

влюбиться. Бросил жену, бросил детей. Алименты платить вообще согласен. Плачу. Но мне не хватает на новую семью; и, действительно, не хватает, тут же тоже дети. Где же набраться столько средств? Не плачу. Суд требует. Это поведение проверяется формулой тов. Ленина или не проверяется?

Могут найтись люди, которые скажут: “Ну, причем тут победа революции? Я же влюбился, а революция мне именно позволила влюбиться. До революции черта с два, влюбляться нельзя, конченный человек. Именно революция освободила меня от семьи, ребят, от семейных цепей, и я хожу без цепей, в кого хочу, в того и влюбляюсь. Значит, какие мог быть разговоры, что такое поведение идет против революции, когда это дар революции, это успех, результат, это продукт, это революционная победа. Значит, тут нечего говорить”.

Я написал “Книгу для родителей”, и там есть такой отдельчик, направленный против алиментщиков. Сколько я писем получил от товарищей мужчин, с какими упреками, где прямо сказано: “Вы что же хотите? Нерасторжимого брака?” И так и пишут: “Эти цепи, которые революция сбросила с человека”. Я отвечаю: “Нет, не цепей, а хочу коммунистического поведения”. И некоторые вступают со мной в переписку и доказывают, что коммунистическое поведение здесь не причем, напротив, именно человек, то есть не член партии, а человек по характеру коммунист, должен жить счастливо, должен жить свободно, не должен быть рабом ни своих чувств, ни своих действий, ни своей жены.

И крыть нечем. Имеет право. Иначе, в самом деле, “для чего кровь проливали”.

Так вот и такой вопрос имеет важное значение. И выходит, что формула тов. Ленина о том, что такое нравственность, нужна нам не только для того,

Стенограмма, лл.,23-24:

чтобы ее выучить и щегольнул на зачетах и когда нужно поспорить и доказать, что я человек грамотный.

[ Вставка от ZT. То же можно сказать и о религиозных заповедях из “священных (ух ты!) писаний”: они тоже пару чи более тысяч лет существуют не для того, чтобы их осуществлять в по роду той плоти поведения, о которой говорит Макаренко, но оные вот рел. заповеди существуют только для того, чтобы их время от времени так сказать со смаком озвучивать…

ZT. При чтении "священных (ух ты!) писаний" на ум сразу приходят горы издевательств над ними с итогом: "Этот бред сивой кобылы придуман не нами / Этот бред сивой кобылы придуман не мной".

Я, ZT, в Большом форуме
13 Декабря 2011, 11:06:53:
Лучше бы бог более тщательно работал бы над текстами священных (ух ты!) писаний.
У Леонида Брежнева были редакторы, а у бога не нашлось. ]

Она [ формула Ленина о нравственности ] нужна нам для того, чтобы в каждом отдельном случае, на каждом шагу, в каждом движении уметь этой формулой проверить свое поведение и узнать - коммунистически я поступаю или не коммунистически.

И совершенно ясно, что для того, чтобы эту формулу расширить до мельчайших деталей наших поступков, нужно большое усилие всех нас, нужна мысль, - нужно искать, анализировать проблемы, нужно расширять эту формулу до каждой маленькой проблемы.

Но и этого мало. Еще нужно так привыкнуть к новым требованиям новой нравственности, чтобы соблюдать эти требования, уже не обременяя наше сознание каждый раз отдельными поисками.

Вот общее положение о коммунистической нравственности и общие наши обязательства по отношению к этой формуле.

Многие у нас часто злоупотребляют словом сознательность и говорят: он сознательно поступил или несознательно. Это значит, что если он сознательно поступил, то это хорошо, а несознательно поступил - значит плохо. Я, как педагог, а у меня всегда на руках были тяжелые характеры, старался добиваться сознательных поступков. Но я скоро увидел, что это невозможно всегда рассуждать о том, как поступить или, как говорят украинцы, “систи и заходыты в думы”, сесть и подумать. Невозможно на каждом шагу “заходыты в думы”. То есть, нельзя загружать наше сознание на каждом шагу этой страшной работой проверки.

Причем, ведь человек всегда что-нибудь делает, всегда совершает акт поведения. Иногда это мелочь. Даже неловко вспоминать.

Тип москвича, например. Я в Москве 2 года и не знал, какие москвичи. Я провинциал, да еще

Стенограмма, лл.24-25:

хохол, украинец, другое было представление о человеке. И вот мой первый образ москвича.

Я приехал в Москву с 2-3 чемоданами в длинную командировку, и друг - москвич меня встретил на вокзале. Я по-провинциальному говорю: “Такси что ли взять или извозчика”. - “Нет”, говорит, “едем на трамвае. У нас все делается на трамвае. Петька, Колька, Миша есть и т.д.”.

Ну, думаю, посмотрю, как это делают москвичи. Идет трамвай. Страшный разгон - и вся масса этих людей и чемоданов влетает в вагон. Ругань, протесты. Я думаю “нет”, а он кричит: “Что же ты стоишь, лезь в переднюю площадку”. Я растерялся. А он уже всех растолкал, кому-то подал чемодан, успел еще произвести какое-то разрушение и меня впихнул. Спрашиваю: “А где же третий чемодан?” - “Если Мишка не сел, чемодан у него, то он доедет на следующем трамвае”. - “Да ведь ты не сказал Мишке куда ехать”. “Ах, не сказал? Ну он сам догадается”.

Не говоря о том, что мне истоптали сапоги (я 1 р. заплатил за их чистку), оторвали пуговицы, но я целый день искал третий чемодан, который завез Мишка.

Вот этот страшный патриотизм, эта энергия, эта гордость: у нас в Москве так!, - убежденность, уверенность, уверенность, что в Москве все хорошо приспособлено.

Целая куча неприятностей, а он уверен, что все правильно, что все так и нужно.

Скажите, чем проверить его поведение? Неужели о таком пустяке, как вопрос о том, как перевести чемодан, тоже нужно сесть и подумать?

Это рефлекс, это привычка к определенному поведению.

И совершенно ясно, что кроме сознания нам нужно выработать какую-то привычку.

А мы идем к коммунизму. Легко сказать - “от каждого по способности, каждому по потребности”.

Стенограмма, лл.25-27:

Давайте по секрету поговорим. Как мы об этом думаем - “каждому по потребности”. И сколько очень легкомысленных мыслей иногда, приходит нам в голову. Вот как хорошо - каждому по потребности. Вот у меня потребность - я желаю иметь 10 костюмов, получу я их или нет? Я желаю иметь дачу. Я не хочу “М 1”, у меня потребность на “ЗMC”. Я хочу каждый день ходить в Большой театр и сидеть в 1-м ряду. Это моя потребность.

Товарищи, для того чтобы справиться с таким вопросом, что такое потребности и как мы представляем себе, будет действительно удовлетворяться потребность каждого, для этого нужно, чтобы не только сознательно, умно относиться к своему поведению, а чтобы у нас была привычка правильно поступать.

Вот товарищ Ленин в своей книге “Государство и революция”, между прочим, подчеркивает значение именно привычки. Он говорит, как будет при коммунизме: это будет всенародный учет и уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться таким быстрым и серьезным наказанием, что необходимость соблюдать несложные основные правила всего человеческого общежития очень скоро станет привычкой. Товарищ Ленин слово “привычка” подчеркивает.

ZT. А.С. Макаренко видел претенциозных лидеров претенциозной партии: эти лидеры и эта партия (ленинцы) ринулась так сказать штурмовать небо: ".. Мы старый мир разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим ..". Так вот, в первой-то части таковых-то вот своих претензий большевики шли по решительности порой аж на безумные стратегические шаги (всеобщая коллективизация с/х, например) , но вот в деле-то педагогического пред-обеспечения указанной второй-то вот части своей гигантской мании большевики проявили себя ну совершенно убогими типами, ибо по серьезному-то - ну просто обо всём таком необходимейшем ни черта и ни фига не думали. А вот несерьезные-то ленинские вяканья в этой области были. А.С. Макаренко 01.03.1939 : ".. Вот товарищ Ленин в своей книге "Государство и революция", между прочим, подчеркивает значение именно привычки. Он говорит, как будет при коммунизме: это будет всенародный учет и уклонение от этого всенародного учета и контроля неизбежно сделается таким неимоверно трудным, таким редчайшим исключением, будет сопровождаться таким быстрым и серьезным наказанием, что необходимость соблюдать несложные [ Вставка от ZT. "несложные" ! ] основные правила всего человеческого общежития очень скоро станет привычкой. Товарищ Ленин слово "привычка" подчеркивает" .. ZT. То есть, В.И. Ленин в этом самом своем "Государстве и революции" стратегически выдвигал идею, что социалистичность людей стратегическую можно де (и возможно де) обеспечить даже не только кнутом + пряником, а просто одним до уровня Мухаммадова ада гипертрофированным кнутом. То, что Мухаммад предусматривал лишь после греческих календ в аду на том свете (см. в : http://zt1.narod.ru/ad-07.htm) Ленин, - после греческих же календ "при коммунизме", - предусматривал и проектировал устроить прямо на земле. Ура, товарищи! Попытка построения планового общества (ленинцы) имеет то сходство с потугами уровня Мухаммада, что это - поиски способов не только лишь оптимизации сейчасного, но (реально!) и - консервации этого самого (оптимизированного, допустим) сейчасного. Удайся бы мухаммадова оптимизация всего (именно - всего !) мира - всё было бы в ажуре, но мы (человечество) были бы, - как бы это сказать?, - на то-уровневом абажуре, то бишь: удайся бы мухаммадова оптимизация всего мира, то человечество бы и по сю не имело бы = не обрело бы ни книгопечатания, ни двигателя внутреннего сгорания. Победи же (бы) ленинский путь оптимизации всего (именно - всего !) мира, то человечество, будучи, допустит, в состоянии ажура, не обрело бы ни интернета, ни мобильных телефонов... Задача перед макаренковской педагогикой : предотвратить появление новых Мухаммадов и и новых Лениных. Да, реальный и массовый беспорядок и бескультурье в области поведения людей века и века омрачает восхищение людей от их собственных технических и технологических прогрессов. Да, реальный и массовый беспорядок ( = масс-бескультурье ) в области поведения именно-то и порождают Мухаммадов и/или Лениных. И поэтому-то : если и ежели ставить перед цивилизацией задачу : предотвратить порождение новых Мухаммадов и/или новых Лениных, то путь тут у человечества исключительно один : средствами действительно плодотворной ( = макаренковской ) педагогики навести, наконец, исторически устойчивый порядок = культуру в массовом человеческом поведении.

Макаренко продолжает. - Таким образом, и наша задача не только воспитывать в себе правильное, разумное отношение к вопросам поведения, но еще и воспитывать правильные привычки, то есть такие привычки, когда мы поступали бы правильно вовсе не потому, что сели и подумали, а потому, что иначе мы не можем, потому, что мы так привыкли.

И воспитание этих привычек - гораздо более трудное дело, чем воспитание сознания.

По восьмитомнику А.С. Макаренко. Том 3 .. Были разговоры и о дисциплине. Базой теории в этом вопросе были два слова, часто встречающиеся у Ленина: "сознательная дисциплина". Для всякого здравомыслящего человека в этих словах заключается простая, понятная и практически необходимая мысль: дисциплина должна сопровождаться пониманием ее необходимости, полезности, обязательности, ее классового значения. В педагогической теории это выходило иначе: дисциплина должна вырастать не из социального опыта, не из практического товарищеского коллективного действия, а из чисто сознания, из голой интеллектуальной убежденности, из пара души, из идей. Потом теоретики пошли дальше и решили, что "сознательная дисциплина" никуда не годится, если она возникает вследствие влияния старших. Это уже не дисциплина по-настоящему сознательная, а натаскивание и, в сущности, насилие над паром души. Нужна не сознательная дисциплина, а "самодисциплина". Точно так же не нужна и опасна какая бы то ни была организация детей, а необходима "самоорганизация" .. (с.390). [ ПП-2003 из гл. У подошвы Олимпа .. Главные бои с “Олимпом” происходили, конечно, по вопросу о дисциплине. Базой так называемой теории в этом вопросе у моих противников были два слова, часто встречающихся у Ленина: “сознательная дисциплина”. [Сохранились выписки А. С. Макаренко из произведений В. И. Ленина (1870 - 1924) по вопросам воспитания и дисциплины (РГАЛИ, ф. 332, оп. 4, ед. хр. 99)]. / Для всякого здравомыслящего человека в этих словах заключается простая, понятная и практически необходимая мысль: дисциплина должна сопровождаться пониманием ее необходимости, полезности, обязательности, ее классового значения. Нет, оказывается, это делячество. “Сознательная дисциплина” - это значит: дисциплина должна вырастать из чистого сознания, из голой интеллектуальной убежденности, из пара души, из идей. Надо сообщить человеку эти идеи, то есть попросту рассказать о них, и пар его души немедленно, по свойственным ему химико-физическим качествам, начнет так действовать, что не успеешь оглянуться, уже вырос дисциплинированный человек. Настоящее воскрешение Лазаря. Некоторые пошли еще дальше и не рекомендовали даже много разговаривать, разговоры - это уже вмешательство взрослых, это натаскивание и почти насилие .. (с.573) ] / Том 4 .. Как нам уже известно, наша дисциплина всегда должна быть дисциплиной сознательной. Как раз в [19]20-х гг., когда такой широкой популярностью пользовалась теория свободного воспитания, по крайней мере тенденция свободного воспитания, тогда эту формулу о сознательной дисциплине расширяли, считали, что дисциплина должна вытекать из сознания. Уже в своем раннем опыте я видел, что такая формулировка может привести только к катастрофе, т.е. убедить человека в том, что он должен соблюдать дисциплину, и надеяться, что при помощи такого убеждения можно добиться дисциплины, это значит рисковать 50-60% успеха. Определяться сознанием дисциплина не может, так как она является результатом всего воспитательного процесса, а не отдельных специальных мер. Думать, что дисциплины можно добиться при помощи каких-то специальных методов, направленных на создание дисциплины, - ошибка. Дисциплина является продуктом всей суммы воспитательного воздействия, включая сюда и образовательный процесс, и процесс политического образования, и процесс организации характера, и процесс столкновения, конфликтов, и разрешение конфликтов в коллективе, в процессе дружбы, и доверия, и всего решительно воспитательного процесса, считая здесь также такие процессы, как процесс физкультурного воспитания, физического развития и т.д. Рассчитывать, что дисциплину можно создать только одной проповедью, одними разъяснениями, - это значит рассчитывать на результат чрезвычайно слабый .. (с.140-1). / Том 1 .. Все глубоко убеждены, что сознательная дисциплина - благо и что нужно воспитывать именно сознательную дисциплину, а между тем это, безусловно, одно из самых спорных положений .. Дисциплина - это производное очень многих влияний и очень многих образований в сфере человеческой личности. Дисциплина поэтому может быть только конечным эффектом всего процесса воспитания. Ниже добавлено по : Гётц Хиллиг. "Святой Макаренко". Марбург 1984 (с.64). - И как раз поэтому чрезмерное преобладание сознательности в дисциплине говорит прежде всего о ее слабости, о ее сознательной нарочитости. Такой термин, как "сознательная дисциплина", можно употреблять в разговорной речи или в агитационной статье, но ни в каком случае он не может быть точным научным термином, благодаря полному противоречию между понятием сознательность и понятием дисциплина. Ведь по этому типу можно пожалуй сказать и "сознательная воспитанность" или "сознательная ловкость" .. (с.83). ZT. Тщательней и подробней об этом см. в ПП-2003, в гл. У подошвы Олимпа. + А.С. Макаренко, ПП-2003 из Приложения. Записи, использованные в “Педагогической поэме” .. Не воспитание сознательной морали, а воспитание нравственных традиций и рефлексов совершенно несознательных (с.715). ZT. Термин Аномия (от фр. anomie - отсутствие закона, организации). Макаренковец сразу вспомнит об неорганизованности = о не-о-закононении = о не охвате законом, - который, конечно, суть обязательно - макаренковская организованность, - об не охвате этим-таковым сугубо необходимейшим "кусков жизни по имени подростковость". Однако в социологических работах, которые я, ZT, просмотрел в интернете, термин Аномия понимается как всякого рода так сказать "качающееся поведение" как таковое. Такое расхожее понимание = такое расхожее толкование термина Аномия меня, ZT, совсем не привлекает. Но вот в сентябре - октябре 2006 г. при чтении Макса Вебера и примечаний к нему я встретил такое определение : Аномия (термин Эмиля Дюркгейма, 1858-1917) - такое состояние общества, при котором значительная часть его членов, зная (ZT. и даже охотно резонируя) о существовании обязывающих их правовых и моральных норм, систематически нарушают их. ZT. Вот при таком определении термина Аномия он (этот термин) стал бы отменно интересен и отменно же применим для А.С. Макаренко / при таком определении термина Аномия он (этот термин) стал бы отменно интересен и отменно же применим и для людей, которые понимают Макаренко именно так, как его (Макаренко) понимаю я, ZT. По сути тут имеется в виду такое : личностные и широкообщественные потемкинские деревни морали И макаренковское возмущение ими / личностная и широкообщественная двуличность декларативной лишь морали И макаренковское возмущение этим / недостаточность и ненадежность деклараций и декларируемого, справедливо скептическое отношение Макаренко к голо-декларативному, / справедливое возмущение Макаренко ставкой в педагогике воспитания на формировании в объектиках голо-декларационного и успокоении на этом = макаренковское возмущение погано-с-соловейчиковской тьфу-педагогикой, которая замыкается лишь на формировании голо-декларативного, хотя даже и в этом, конечно же, не преуспевает. ПП-2003 из гл. Триста семьдесят третий бис .. На рассвете семнадцатого я выехал встречать горьковцев на станцию Люботин, в тридцати километрах от Харькова (с.519) .. Бродя по перрону, я поглядывал в сторону Куряжа и вспоминал, что неприятель сегодня утром показал некоторые признаки слабости духа (с.520) .. И все-таки я ни одной минутки не был уверен, что генеральный бой окончится в мою пользу. Ведь я нуждался вовсе не в знаках почтения, для меня необходимо было придушить весь этот дармоедческий стиль, для которого знаки почтения, как известно, вовсе не противопоказаны (с.521). ZT. Идеологическое обеспечение - это лишь витрина и это лишь декларативные каркасы (чи каркасики) бытия; но внутри этаких каркасов (чи каркасиков) живут человечки, которые (в лучшем случае) лишь (да, всего-то лишь!) немного идентифицируют себя с внешней витриной и потемкинско- деревенским _официозным_ каркасом (чи каркасиком) социального процесса или социального образования. НЕ ВЕРЬ ДЕКЛАРАЦИЯМ!: - ОНИ ОБМАНЧИВЫ, КАК ЭТО ОБМАНЧИВЫ ВСЯКИЕ _ПОТЕМКИНСКИЕ ДЕРЕВНИ_. ТО ЕСТЬ: НЕ ВЕРЬ ПОТЕМКИНСКИМ ДЕРЕВНЯМ ДУШ. Вовсе не в создании в подопечных лишь самообманного представление о себе; вовсе не в создании рефлексии- комплекса самообольщения индивидика самим собою; вовсе не в идеализации и не в построении потемкинских деревень в душах людей; и (потом) вовсе не в простодушном принятии декларативного за сколь-нибудь глубинное и сколь-нибудь реальное; вовсе не в этом состоит суть не-ленивого, а трудолюбивого = истого воспитания подопечных _макаренками всех времен и народов_ !

Вот в моей работе воспитания

Стенограмма, лл.27-28:

трудных характеров из того материала, который у меня был, до сознания довести было всегда очень легко. Все же человек понимает, человек сознает, что нужно поступать так. А вот когда приходится на деле поступать, он поступает иначе, в особенности в тех случаях, когда этот поступок совершается по секрету.

Вот это страшная проверка сознания: поступок по секрету. Как человек поступает, когда его никто не видит, не слышит и никто не проверяет.

И я потом над этим вопросом должен был очень много работать.

Я понял, что легко научить человека поступать правильно в моем присутствии, в присутствии коллектива, а вот научить его поступать правильно, когда никто не слышит, не видит и ничего не узнает о том, как он поступил - это очень трудно.

Я помню такой случай. Коммуна была уже в полном блеске, когда кто-то предложил на собрании такой тезис:

“Мы настолько сильны и настолько дисциплинированны и настолько себя уважаем, что мы предлагаем, что в трамвае коммунары обязаны уступать место всем”.

Сначала предложили - уступать место старикам, старушкам, калекам, женщинам, но потом поговорили, поговорили на общем собрании и решили: нет, уступать место всем. Потому что мы не знаем: вот вошел человек в трамвай - болен он или устал, или далеко ему ехать, или он много работал. Поэтому постановили, что коммунары должны всегда уступать место всем. Все были довольны, все радовались, потому что это - признак уважения к себе, это - признак моей силы, и чувствовать эту силу в своем коллективе - это радостное переживание. И мы были довольны. Мы были довольны, что мы пришли к этой силе. И я был доволен. Многие ребята в школе начали

Стенограмма, лл.28-29:

нам подражать. И вдруг на фоне этого общего благополучия месяца через два один коммунар говорит: “У нас, - говорит, - многие коммунары уступят место в вагоне и стоят и смотрят - все ли заметили, все ли увидели это. В глаза всем заглядывают. Предлагаю: пусть не заглядывает в глаза, пусть не задается своим поступком, как кокетка не смотрит вам в глаза. Надо так поступать, чтобы никому в глаза не заглядывать и чтобы никто не заметил, что ты ему место уступил”.

И вот я дальше смотрю: он осторожно сдвинулся с места, чтобы никто не заметил, ушел в сторону, и никто не заметил.

Вот, товарищи, поступок здоровый, красивый поступок, которым хочется пококетничать.

Сделать для себя, для собственной идеи, для принципа - это уже трудно, и научиться так поступать - страшно трудно, и трудно научить так поступать. Хотя это сущий пустяк.

Например, вы идете по берегу реки, тонет девочка, вы прыгнули, вытащили девочку, положили и пошли. Что такое, если вас видят 3-4 человека и будут вам аплодировать? Пустяки. А хочется.

Помните, случай в Москве, когда был пожар. Какой-то молодой человек проезжал в трамвае, увидел девушку на каком-то этаже, полез, вытащил девушку и скрылся. Никто не знал, как его найти. Вот это идеальный поступок. Поступок для правильной идеи.

И вот в каждом случае мне приходилось страдать над этой проблемой.

Мы натирали полы каждый день. Натерли пол, зал блестит, и кто-то плюнул на пол. Пустяковый случай. - Уверяю вас, никакое воровство, никакое хулиганство не доводило меня такого белого каления, как этот плевок. Почему плюнул? Потому что никто не видел. Ведь это, может быть, тот самый лучший комсомолец, который от других требует правильного поведения, который сам прекрасный ударник, который идет

Стенограмма, лл.29-31:

впереди. И когда он остался один, наедине, когда его никто не видел, - он плюнул на работу своих товарищей, на свой собственный уют, на свое собственное жилище, на свою эстетику и красоту. Плюнул, потому, что никто не видел.

Вот это противоречие между сознанием, как поступить, и привычной, как поступить. Между ними есть какая-то маленькая канавка, и нужно эту канавку заполнить опытом.

Именно о такой привычке к правильным поступка говорит товарищ Ленин.

Вот общие положения о задачах коммунистического воспитания. Перед нами стоят эти задачи. Мы должны в ближайшие 5 лет, во всяком случае в эти 5 лет мы должны пройти этот путь коммунистического воспитания.

Кто будет нас воспитывать? Конечно, нас будет воспитывать жизнь, - та же самая советская жизнь, советское движение вперед, советские победы, которые и до сих пор нас воспитывали.

Мы будем воспитывать сами себя.

Теперь только остается закончить вопрос там, чтобы ответить на такой вопрос: а уже возможно?

Вот что интересно. Я написал книгу “Флаги на башнях”, в которой я описал коммуну имени Дзержинского. Это была хорошая коммуна, это был образцовый коллектив. Я могу без ложного стыда это утверждать. И я так описал, как было дело.

Первые не поверили критики. Они сказали: Макаренко рассказывает сказки. Другой критик добавил: это мечта Макаренко.

И я подумал: чего от критиков можно ждать? Сидят в своих кабинетах, ничего не видят, не слышат, - пусть пишут.

Но вот я получил письмо от школьников 379-й школы. Длинное товарищеское письмо. Поздравляют меня и говорят: “Читали вашу книгу “Флаги на башнях”, она нам очень нравится. Но только у вас там все какие-то очень хорошие коммунары, а у человека есть

Стенограмма, лл.31-33:

свои достоинства и свои недостатки и так нужно людей и описывать”.

И это - распространенное наше мнение, что у человека должны быть и достоинства и недостатки. Так думают и молодые люди и школьники и т.д. И как хорошо становится жить при сознании: достоинства имею, недостатка тоже имею. И дальше идет самоутешение: если бы не было недостатков, то это была бы схема, а не человек. Недостатки должны быть для красочности и т.д. И мы думаем, что познали жизнь.

А с какой стати должны быть недостатки? А я говорю: никаких недостатков не должно быть! И если у вас 20 достоинств и 10 недостатков, мы должны к вам пристать как собаки: а почему у вас 10 недостатков? Долой 5. Когда 5 останется - долой 2, пусть 3 остается. Ну, один, как для музея, можно оставить.

Вообще, от человека нужно требовать, требовать, требовать. И каждый человек это от себя должен требовать. Я бы никогда не пришел к этому убеждению, если бы мне не пришлось в этом отношении работать.

Зачем у человека должны быть недостатки? Я должен совершенствовать коллектив до тех пор, пока не будет у них недостатков.

А что вы думаете? Получается схема? - Нет! Получается прекрасный человек, полный своей личной жизни.

А разве это человек, если он хороший работник, но за галстук заливает, если он замечательный инженер, но любит солгать, так не всегда правду сказать. Что это такое: замечательный инженер, но Хлестаков.

А теперь мы спросим: а какие же недостатки можно оставить?

Вот если вы хотите проводить коммунистическое [ ZT. то бишь - продвинутое ] воспитание активным образом и если при вас будут утверждать, что должны быть у каждого недостатки, вы спросите - а какие? Вы посмотрите, что вам будут отвечать. Ка-

Стенограмма, лл.33-34:

кие недостатки могут оставаться? Тайно взять - нельзя, схулиганить - нельзя, украсть - нельзя, нечестно поступить - нельзя. А какие же можно? Можно оставить вспыльчивый характер? - Спасибо, с какой стати? Среди нас будет жить человек со вспыльчивым характером, и он может назвать меня мерзавцем, скотом, а потом скажет: извините, извините, извините, у меня вспыльчивый характер.

Вот именно в советской этике должна быть серьезная категория требования к человеку, и только эти требования к человеку и смогут привести к тому, что у нас будет развиваться коммунистическое [ ZT. то бишь - продвинутое ] воспитание.

В первую очередь - требование к себе. Это ужасно трудная вещь - требование к себе. Моя же специальность - правильное поведение, я-то должен был во всяком случае правильно себя вести в первую очередь.

С других требовать легко, как от себя - черт его знает, на какую-то резину наталкиваешься, все хочешь себя чем-то извинить. То делаешь вид, что то не заметил, а просто тайно сделаешь гадость потому, что никто не узнает.

Это самая трудная вещь - требовать от себя.

И я очень благодарен моему коммунарскому коллективу имени Горького и имени Дзержинского за то, что в ответ на мои требования к ним они предъявляли требования ко мне. Они меня воспитывали.

Например, такой случай. Я наказывал коммунаров, сажал под домашний арест у меня в кабинете. Один час под арест. Приходит в кабинет и сидит под арестом. Бывало случай - посидит полчаса, и я говорю: иди. И думаю, какой я добрый человек, наказал на 5 часов и через полчаса отпустил. И дальше думаю: вот меня будут любить теперь, потому, что я такой добрый, и мальчика не мучаю. Вообще - благорастворение души. И вдруг на общем собрании говорят: “У нас есть предложение, Антон Семено-

Стенограмма, лл.34-36:

вич имеет право наказывать. Правильно, надо всегда наказывать, поддерживаем, приветствуем это право. Но предлагаем, чтобы он не имел права прощать и отпускать. Что это такое - Антон Семенович на 5 часов накажет, потом у него доброе сердце, попросили и он простил. Какое же он право имел прощать; если он наказал на 5 часов, значит, он должен сидеть 5 часов, а не должен заглядывать в глаза А.С. Иногда А.С. с размаху скажет: под арест на 10 часов, а потом через час отпускает. Неправильно. Вы раньше, чем наказывать, подумайте, на сколько часов. А то вы думаете 10 часов, а потом прощаете. Никуда не годится”. Постановили на общем собрании: “Начальник имеет право наказывать, но не имеет права прощать”. Так, как судья: вынес приговор и через несколько минут сам ничего поделать не может. Приговор вынесен и всё. И я сказал: “Спасибо не за то, что правильное предложение внесли, а спасибо за то, что меня воспитываете”.

Стремление закрыть глаза - простить или не простить - это распущенность собственного поведения, разболтанность собственного решения.

Я учился у моих коммунаров, как быть требовательным к себе.

И каждый может учиться у других людей, но это очень трудная вещь.

Но вот тов. Сталин так говорит о трудных делах: “Мы не можем уподобляться расслабленным людям, бегущим от трудностей и ищущим легкой работы”.

Воспитание себя, коммунистическое воспитание себя - это очень трудная работа, но не сделать ее может только расслабленный человек, который ищет легкой работы.

ПЕРЕРЫВ.

Как-то так выходит, затягивается наша беседа. Я постараюсь все-таки сжиматься. У нас теперь

Стенограмма, лл.36-37:

вопрос о борьбе с пережитка капитализма. Нечего скрывать, у нас в каждом пережитки капитализма есть. Но, к сожалению, не произведено такой серьезной работы по учету пережитков капитализма, и поэтому мы склонны в порядке домашних споров относить к пережиткам капитализма решительно все.

Ну, скажем, ревность - это пережиток капитализма или нет?

Ко мне недавно пришла тройка студентов первого курса и спрашиваете: “Спорим, спорим и никак выспорить не можем. Ревность - это пережит капитализма или нет? С одно стороны, как будто пережиток капитализма, потому что я люблю, а она другого любит. Я как будто собственник и предъявляю свои права собственности. А с другой стороны, как же можно любить без ревности, как это можно любить и не ревновать? Это не настоящая любовь. Какая это любовь, когда тебе все равно, как она на тебя посмотрит, как она на товарища посмотрит”.

И на самом деле, ревность такая вещь, которую, пожалуй, так легко к капитализму не отнесешь.

И приходится иногда подумать - а вдруг это советская ревность? Во всяком случае, такой вопрос поставить можно.

Дальше, допустим, выпить лишнее, пережиток капитализма или нет? Как же пережиток капитализма, если тебе 23 года, ты при капитализме не жил и начал выпивать вообще при Советской власти. Почему это пережиток? Это как раз наше явление.

Ну, даже возьмем такую очень распространенную штуку, как эгоизм. Опять-таки, есть люди, которые говорят: эгоизм - это пережиток капитализма несомненный. А другие говорят: нет, как раз без эгоизма не проживешь никак, эгоизм - здоровое явление. Человек, не имеющий эгоизма, это значит: что с ним хочешь, то и делай. Это не пережиток.

И много других таких явлений есть, о ко-

Стенограмма, лл.37-38:

торых мы так и не знаем и обычно сваливаем в одну кучу и говорим - это пережиток капитализма. А на самом деле некоторые вещи порождены нашей советской жизнью.

Возьмите вы горячность, излишнюю самоуверенность, даже удальство, - оно у нас сплошь и рядом рождается от нас, от нашего советского патриотизма, пафоса, когда человек идет вперед, стремится к цели и часто разрушает на своем пути. Это - неосмотрительность, это - плохая ориентировка. Это уже, конечно, не пережиток капитализма.

Вообще пережитков очень много, и они разнообразны. Самый настоящий пережиток капитализма как раз мы и не наблюдаем. Трудно представить себе, чтобы советский гражданин, пускай даже в порядке анекдота, мечтал о том, или стремился к тому, чтобы открыть бакалейную лавочку, покупать дешево, продавать дороже. Уже такого явления мы не видим, и даже втайне никто об этом не мечтает. Этих настоящих пережитков экономических методов капитализма у нас , конечно, нет.

Трудно себе представить человека нашего общества, который бы хотел кого-нибудь эксплуатировать: думал бы об этом _сознательно_. А [ тем не менее ] бывает, наблюдаем мы в жизни, эксплуатирует человек другого. Я в позапрошлом году поехал с товарищем по Волге. Хороший друг. Но он меня всю дорогу, 20 дней, эксплуатировал. Заказать постель - он не мог, пойти на пристань что-нибудь купить - не мог. Пошел купить раз огурцов - купил гнилых. Кипятку достать, билеты купить, машину найти - ничего не мог. И я на него, как робот, работал все это время. Он эксплуатировал меня и спокойно жил на моем труде.

И на каждом шагу мы видим сейчас у нас этот пережиток капитализма. В особенности, если спросим женщин - как мы их эксплуатируем. И я раньше думал:

Стенограмма, лл.38-40:

ну, когда это касается, по семейному согласились. Я служу и жена служит, а кроме того и обед готовит, и носки штопает. И мне в голову не приходило, что я сам должен штопать носки. А в коммуне я понял, что такое атавизмы со стремлением эксплуатировать женщин.

Вот у меня хорошие ребята, комсомольцы, воспитанные ребята, и спрашивают: кто будет чинить носки. Носки рвутся и нельзя же каждый раз новые носки покупать. Правда. А девочки говорят: разве они не могу чинить? “Ах так, - говорю. - Вот вам инструктор, и вот вам, товарищи мальчики - комсомольцы, каждый день урок, как штопать носки”. - “Не мужское это дело”, говорят. И тут я им всласть наговорил. И учились и научились, и чинили носки, и заплаты клали.

Я бы на месте наших жен каждый день в работу мужа брал: научись чинить носки. Потому что просто стыдно: мы, мужчины советского героического периода, победившие на всех фронтах всех врагов, и такой пустяк сваливаем на женщин, а для женщин это трудно, это большая работа, и иногда приходится наблюдать наших замечательных советских женщин, которые работают вместе с нами, несут вместе с нами все наше напряжение и наши радости и печали, [и] где-то там по ночам, когда глава семьи спит, чинят носки.

Приятная это работа. Вы не думайте, что я достиг в этом вопросе совершенства, но я честно не ношу носков и ботинок, я ношу сапоги и портянки. Но я не эксплуатирую свою жену.

И я не дошел еще до того, чтобы купить себе хороший пиджачный костюм, как мне хочется, и чинить носки.

Нет, все-таки я еще носков чинить не буду. Я еще не достиг совершенства. Но я ставлю такую задачу.

Мы очень много эксплуатируем женщин. В коммуне я добился, что там не было эксплуатации деву-

Стенограмма, лл.40-41:

шек, а в жизни я вижу, что этого еще нет. В особенности я задумался над этим вопросом недавно, когда ко мне пришла одна, женщина. Ко мне иногда приходят разные люди. Но я никак не мог ожидать такого страдания. Она пришла, сидит и плачет. “Чего вы плачете?” - “Не могу выносить, как мужчины эксплуатируют женщин”. - “Кого, вас?” - “Нет, одинокая”. Затем я понял, что у нее есть основания страдать. Это человек большой души, которая от революции ждала настоящего женского освобождения. И она видит, что настоящего женского освобождения нет. Тут пережиток капитализма крепко сидит у нас. Мы его всегда видим, всё знаем и всё благодушно допускаем, пользуясь чем? Предательски пользуясь тем, что женщины нас любят и хорошо к нам относятся. Предательски эксплуатируем не только работницу-женщину, но и любящего нас человека. Вот какая страшная форма эксплуатации. Это пережиток.

Есть пережитки не такие буржуазные в самом своем содержании, есть вытекающие из нашего незнания, нашего неумения, нашего роста - это уже не пережиток, а недожиток.

Но есть один сорт пережитков, о котором мы меньше всего думаем и который составляет настоящую систему пережитков старины. Это - старая этика, старая система морали, по которой мы жили, наш народ жил, тысячу лет, а человечество - 2 тысячи лет или больше.
(ZT. Об этом в данном файле ищи и по: христиан , традиц , представлен ).
Мы закрываем глаза, мы делаем вид, что мы этой старой системы морали не замечаем, что ее нет, а она есть. Не собрание пережитков, не сумма отдельных атавизмов и пережитков, а: система традиций, система взглядов, логика. Это христианская этика. Нам кажется, что мы покончили с этим: храмы, батюшки, мифы. Вся догматика христианства очень легко слетела с нашей территории. А вот этическая система, представ-

Стенограмма, лл.41-42:

ления о поведении, традиции, представления о нравах, об идеалах, поведении, у нас еще очень крепко живет, и у самых настоящих советских людей, у членов партии, у настоящих большевиков.

Этическое представление христианства.

[ ZT. Вспоминаются строчки из Вл. Маяковского: “Я зубы на этом деле сжевал / Я знаю, кому они (с-соловейчики = в-сухомлинковцы) копия / В их “песнях” поповская служба жива / Они - загримированный опиум…” .. ]

Я под христианством вовсе не хочу понимать какое-то ортодоксальное христианство со всеми его положительными утверждениями.

Я под христианством понимаю все то, что выросло на христианской почве.

Я к христианству отношу всю эту европейскую цивилизацию, эту европейскую этику, которая выявляется не только в православном, католике, а в еврее и магометанине.

ZT. Во какую детерминанту "отслеживает" Макаренко. + : Вместо "утробный мещанин" у него "иисусик". А.С. Макаренко, - как это и вообще с ним бывало, - в данном случае опять очень неудачно выбрал термин: надо не “христианская этика”, а “традиционная этика” ? Как Фихте, Ницше, Маяковский бороться с традиционной размягченной этикой, это у Макаренко - слишком большой замах ? Это у Макаренко - ошибка ? В такой ошибке Пушкин упрекал Чацкого из “Горе от ума” Грибоедова.

Вся, накопленная двухтысячной историей, этическая жизнь классового общества.

Это - самая страшная груда пережитков.

У себя в работе среди коммунаров я сначала по неопытности считал главным и самым трудным объектом - воров, хулиганов, оскорбителей, насильников, дезорганизаторов. Это характеры, которые ничем не удержишь. Не за что взяться. Буянят, бузят. А потом я понял, как я ошибаюсь. Тот, который грубит, не хочет работать, который стащил у товарища три рубля из-под подушки, - это не было самой главной трудностью и не из этого вырастали враги в обществе. А тихони, Иисусики, которые всем нравились, который все сделает, который вам лишний раз на глаза не попадется, никакой дурной мысли не выразит, - у себя в спальне среди товарищей имеют сундук и запирают его на замок.

И Иисусики, так их называли коммунары, - я знал, что это тот характер, над которым мне прежде всего нужно работать.

Потому что этот Иисусик так и проскользнет мимо моих рук, и я не могу ручаться ни за мысли его, ни за поступки.

Он выйдет в жизнь, и всегда буду ждать: что он сделает.

И по отношению к таким Иису-

Стенограмма, лл.42-43:

сикам я особенно всегда настороже. Я тряс его изо дня в день, чтобы он почувствовал.

Со своей подлой душой - и прикидывается хорошим человеком.

И потом мои коммунары научились бороться с таким характером и на серебряном блюде подавать его во всей его неприглядности.

И эта корзинка, которую человек запирает на замок, - это страшная вещь. Представьте себе: живут 15 мальчиков. По нашей традиции нельзя было ничего запирать, кроме производства. Спальни не имели замков, корзинки не должны были запираться. 90 спален, когда ушли на работу, остаются без охраны. А он один - повесил замок. И я знаю, что из такого человека получится. И таких людей ни наказанием, ничем не проберешь. Взорвать нужно его каким-то динамитом.

И я 6 лет с таким возился. Все знали, что он Иисусик, что у него добрые глаза, что он по виду как будто очень хороший человек, но ни одному поступку его мы не верим.

И когда он просил, чтобы его командировали в военное училище, - нет, - говорю. Почему? Потому, что ты Иисусик.

И, наконец, он понял, что нельзя быть Иисусиком. Старался, старался, но своей природы не мог переделать.

Ловили его на всякой гадости: то слушок какой-нибудь пустит, то на девочек потихоньку гадость скажет.

Наконец, ушел он в один из южных вузов, и я не мог быть спокойным, что из него выйдет человек.

И когда он пришел ко мне прощаться, я изменил своему педагогическому такту и сказал: “Сволочью ты был, сволочь есть, сволочью ты и останешься”. ( ZT. Макаренко против присылки калек: у меня не медицинское учреждение. Но ведь втянувшиеся за период беспризорности и безнадзорности в алк - это ведь по роду тоже калеки, и это тоже так сказать не по зубам макаренковскому учреждению, как учреждению не медицинскому. Следовательно, в принципе Лаптя Макаренко не должен был бы и принять в Колонию им. Горького. Но ведь так и с биологическими типами. Скорее всего с биологическими бяками в подростке Андрее Романовиче Чикатило Колония и Коммуна А.С. Макаренко тоже бы не справились, они - не медицинские учреждения. ).

Он приехал потом ко мне в гости (ZT. Анатолия Тубин ?) и сказал: “Сколько вы со мной возились и ничего со мной поделать не могли, но вот то, что вы мне сказали - сволочью был, сволочью и будешь - этого я забыть не могу. И сволочью я не

Стенограмма, л.44:

буду”.

И вот этот взрыв: того, что я ему сказал, он забыть не может.

“Народное образование” 1991,1 с.159 .. В настольном блокноте А.С. Макаренко разграфил и поставил числа, начиная с 22 февраля по 21 июня 1939 года. Не предполагал он, что не доживет до июня. В блокноте запланировано следующее: 22 февраля. 5 часов. Пед. Совет 642 школы. / 25 февраля. 13 ч. Тубин. ZT. Тубин приехал на встречу не просто с “отцом”, а c человеком, получившим 01.02.1939 в Кремле орден, с человеком, ставшим известным на всю страну. И неизвестно, приехал бы он, если бы не было этого ордена и этой известности ?

Он не может допустить, чтобы я был прав; и он приехал и говорит: “Вы ошиблись, не буду сволочью. Вы увидите”. Я сказал: “Посмотрим. Вот ты кончаешь вуз, выходишь инженером, и мы посмотрим”.

А ребята пишут: “Как там Сергей? Мы слышали, что хорошо учится. Не верим”.

Из другого города писали: “Что с Сергеем? Что-нибудь уже он выкинет”.

Но все-таки удалось удержать.

А сколько таких, которые промелькнули между рук, с которыми не работали.

Вот эти Иисусики - самые паскудные люди, это христиане, не в смысле религиозном, а в смысле наследия европейской христианской этики во всем ее объеме.

Это страшная вещь.

Это опыт двух тысяч лет этической жизни, что нам дало христианство.

Если посмотреть на этическую систему христианства, - вы все знаете его историю, его догматику, его этику.

Я обращаю внимание только на одно обстоятельство: христианская этика, это, конечно, индивидуализм, - пессимистический индивидуализм. Это значит - ничего в жизни не могу взять.

Возьми хоть какое-нибудь маленькое, свое, одинокое нравственное дело и соверши.

А на небесах ты что-нибудь получишь.

Это - индивидуализм, это - наплевательское отношение к коллективу.

Если кто-нибудь ударит тебя в правую щеку, подставь ему левую.

Почему?

Каждый может распоряжаться _своими_ щеками, но полная забывчивость о том, что есть негодяй, который ходит и лупит по щекам. - А мне наплевать, я подставлю, я совершенство. А что происходит в жизни, меня мало интересует. Коллектив, общество меня не интересует.

Хуже того: Блаженны /пропуск/, егда пропуск/. Радуйтесь и веселитесь. [ ZT. Матф 5:11-12, Лука 6:22-23 ].

Переведем на советский [ZT. 1937 года] язык: Будьте счастливы, если вас [ZT. в 1937-м и в соседние годы ] оклевещут, если о

Стенограмма, лл.44-46:

вас наговорят гадости, если [ZT. в 1937-м и в соседние годы ] взвалят на вас небывалое обвинение, - радуйтесь и веселитесь.

Ну, хорошо. А тот мерзавец, который вас оболгал и оклеветал, - он же живет в обществе и других может оклеветать! Нет, это меня не интересует, ибо “не судите, да не судимы будете”.

Это - полное отрешение человека от коллектива.

Это - этика, совершенно противоположная нашей этике.

Никакого требования ни к себе, ни к другим!

Можно, конечно, упражняться, щеки подставлять…

Хуже того: посмотрите на птиц небесных, они ничего не делают, а живут. - Никакого отношения к труду!

[ ZT. Иисус Христос в гл. своей (Нагорной) проповеди проповедует людям ахинею = путь в бомжество (почти то же в Коране, например, в 57:19-20 и в др. местах) -

Презрение к сюсторонней жизни в Евангелии и Коране. Христ о птичках небесных и лилиях: Матф 6:25 и дале, Лука 12:24 и дале. "Презирая мир, взирать на небесное царство, - вот в чем состоит верховная мудрость...", пишет Фома Кемпийский 1380-1471. И этот мотив (презрение к сюсторонней жизни) действительно имеется (и он настойчив !) _в проповедях_ (лишь в проповедях, но не в личной жизни!) пресловутого Иисуса Иосифовича Христа. “.. Возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад .. [ZT. В заботах, - как там дома жена, дети, овцы? У Вл. Высоцкого: “Наш амбар совсем протёк / Прохудился, верно / Без тебя невмоготу - кто создаст уют?…”] .. и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия” (Евангелие от Луки, гл. 9, ст. 62). [ ZT. Марфа - неблагонадежна, Мария - благонадежна, Лк 10:38-42 / Люди - не благонадежны, птицы и лилии (а также тараканы, глисты и т.д.) - благонадежны, Мф 6:25 и дале, Лк 12:22 и дале ]. ZT. Против такого рода Иисусо- Иосифовича- Христовских ахиней восстал уже апостол Павел, а уж потом и протестанты типа Мартина Лютера. Коран 57:19-20. Знайте, что жизнь ближайшая – забава и игра, и красование и похвальба среди вас, и состязание во множестве имущества и детей, наподобие дождя, растение от которого приводит в восторг неверных; потом оно увядает, и ты видишь его пожелтевшим. Потом бывает оно соломой, а в последней [жизни] – сильное наказание – и прощение от Аллаха, и благоволение, а жизнь ближняя – только пользование обманчивое. Коран 42:19(20).Кто стремится к посеву для будущей жизни, тому Мы увеличим его посев. А кто желает посева для ближней, - Мы дадим ему его, но нет ему в последней никакого удела! Коран 29:64. 4). И здешняя близкая жизнь – только забава и игра, а обиталище последнее – оно жизнь, если 6ы они это знали. Амр бин Ауф запечатлел: "Не бедность ваша страшит Меня, но то, что можете вы возжелать мира [мирского], как другие до вас возжелали его — и разрушит он вас, как и тех, что были прежде вас» (хадис Бухари).

Ссылка на птиц в Ветхом завете: Иеремия 8:7.

Иисус Христос против быта, но за мировую идею. Иисус Христос. - Матф 6:25. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи (ZT. из этого софизма вытекает, что можно вообще не есть?) и тело - одежды? 26. ВЗГЛЯНИТЕ НА ПТИЦ НЕБЕСНЫХ: ОНИ НЕ СЕЮТ, НИ ЖНУТ, НИ СОБИРАЮТ В ЖИТНИЦЫ; И ОТЕЦ ВАШ НЕБЕСНЫЙ ПИТАЕТ ИХ. ВЫ НЕ ГОРАЗДО ЛИ ЛУЧШЕ ИХ? (ZT. нет, бомжи СПб на 74% лучше птиц небесных, - я подсчитал). 27. Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? (ZT. Да, сильный довод!). Матф 6:28. И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут; 29. но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; 30. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! (то же: Лука 12:22 и дале). См. и Лука 10:38 и дале (бездельник Иисус Христос за бездельную Марию и против трудяги Марфы).

Дерюченко против быта, но за мировую идею. ПП Макаренко, гл. Изверги второй колонии .. Для тогдашних петлюровцев Шевченко был наиболее удобной дымовой завесой в деле прикрытия настоящей физиономии .. Тексты Шевченко были для петлюровца чем-то, подобным текстам священного писания. Они воспринимались без всякой критики и даже без всякого участия мысли .. Молебны, посвященные равноапостольному Шевченко, распевались самим Дерюченком, двумя-тремя мельничными и гостями с Гончаровки .. Этому человеку все же приходилось проделывать дела, кощунственно безразличные по отношению к украинской державности: дежурить по колонии, заходить в свинарню, отмечать прибытие на работу сводных отрядов, а в дни рабочих дежурств работать с колонистами. Это была для него бессмысленная и ненужная работа, а вся колония - совершенно бесполезное явление, не имеющее никакого отношения к мировой идее. Если бы из наробраза к Макаренко прислали бы воспитателем Иисуса Христа, то Антон Семенович постарался бы избавиться от такого типа тако же, как это он (Макаренко) старался избавиться от Дерюченко.

ZT. Сверхвысокая оценка некой сумбурной неопределенности, именуемой христианскими заповедями, утвердилась за века как некритично усвоенный постулат, но это - совершенно неправильная оценка. Произносящий рутинную фразку “Христианские заповеди, конечно, прекрасны” - на деле всегда весьма смутно и туманно представляет, о чем же он собственно говорит-то = в чем же собственно состоит та самая “прекрасность” т.н. христианских заповедей, о чем он так рутинно высказывается. Почему-то в наше время уж разбирается сумбурность трех вариантов т.н. 10 заповедей Ветхого завета, - читай, например, в файле REL10ZPV.TH3 разбор 10 заповедей, - но вот о сумбуре т.н. христианских заповедей и по сю рутинно принято почему-то отзываться _только восторженно_, хотя это - совершенно неправильно! Подробней см. в: http://zt1.narod.ru/antirel0.htm ].

См. и моё http://ztrelig.livejournal.com.

А.С. Макаренко > Греши сколько угодно, грех не запрещается. А потом покайся, и все благополучно, и ты будешь счастлив.

Разве отражение этой двурушнической этики не осталось еще у нас?

Разве не отсюда идет уверенность, что у человека могут быть недостатки?

Это всё идет от христианской этики.

Всё это породило только лишь кокетство.

Подаешь милостыню - это кокетство, подставить щеку - это кокетство своим совершенством.

Это всё - искривление какой бы то ни было человеческой нравственности.

И это сохранилось в наших привычках.

[ С-соловейчиковщина ] Сентиментальность, нежная расслабленность, стремление насладиться хорошим поступком, прослезиться от хорошего поступка, не думая, к чему вот [поведет] эта сентиментальность.

[ С-соловейчиковщина ] Это самый большой цинизм в нашей практической жизни.

И эти пережитки христианства остались в нашей жизни.

ZT. Во все десятилетия Советской власти в прессе и в обиходе часто применялось слововыражение “Пережитки капитализма”, но лично я, ZT, не припомню, чтобы мне в приходилось в те вот давние десятилетия встречать в этой самой совпрессе и в обиходе такое вот макаренковское выражение - “пережитки христианства”. Этот момент интересен. Арина Родионовна Саше Пушкину. - Не так страшен черт, как (!) его малютки. Антон Макаренко всем. - Не так страшны пережитки капитализма, как (!) пережитки христианства. ZT. Можно достаточно смело утверждать, что если бы в октябре 1917-го года большевики не взяли бы власть, то Антона бы Макаренко ни на грамм не беспокоили бы пресловутые пережитки капитализма, но он бы витийствовал против пережитков христианства. Подробней см. в файле http://zt1.narod.ru/mak-rel.htm. Художественно эрудированные античные писатели так и шпарили сюжетами с Зевсами, Юпитерами, Аполлонами, Венерами, метаморфозами и т.д., но это вовсе не означало, что они, мол, исповедовали дохристианскую Афинско-Римскую религию, а просто для Овидиев и т.д. Зевсы, Юпитеры, Аполлоны, Венеры и прочее были расхожими классическими феноменами чисто художественного порядка, и совершенно то же в последующие уж христианские века произошло и со всякими там Савоафами, Христами, Девами Мариями и Андреям Первозванными с их хождениями, допустим, по воде и т.д. Элементы такого мы находим и в письмах А.С. Макаренко.

Тот добр, тот всё прощает, тот чересчур уживчив, тот чересчур нежен.

А.С.М. - Тот добр, тот всё прощает, тот чересчур уживчив, тот чересчур нежен.

Из киносценария А.С. Макаренко “Командировка”, т.7 М.1986 с.283. - / 81. Надя. У Бориса есть, конечно, ошибки, но в общем он неплохой парень. А у нас нет других кандидатов. / Голос. Здесь все кандидаты! / Алеша. К порядку! Возьми слово и говори .. / 82. Василий Васильевич. Это... досада... Такого подлеца, смотри, еще командируют. / 83. Катя (на месте оратора). Кто это неплохой парень? У тебя, Надя, христианская душа или комсомольская? Он плохой парень, и плохой комсомолец, и плохой сын, и плохой друг, и плохой работник. Спросите Сергея Ивановича, спросите Нечипора, спросите мать, спросите Шуру…

И настоящий советский гражданин понимает, что все эти явления расслабленной этики добра - всё это противоречит нашему революционному делу (ZT. Маяковско-Макаренковскому революционному делу коренного перевоспитания людей), и с этими пережитками мы должны бороться.

Но главная борьба должна идти по выработке норм нашего коммунистического поведения. Я уве-

Стенограмма, лл.46-48:

рен, что наша коммунистическая этика, когда она сложится окончательно, она будет очень прозаической этикой. И этот прозаизм, эта близость к практической жизни, к простому здравому смыслу - и будет составлять силу нашей коммунистической этики.

Я в восторге от таких слов тов. Сталина:

“Особенность данного момента состоит в том, что мы сумели сделать практическое, живое дело построения социализма, спустив социализм с высоты иконы и сделав его практической, простой жизнью”.

И не нужно говорить об идеалах, о добре, о совершеннейшей личности, о совершеннейшем поступке, - мы должны мыслить всегда прозаически, в пределах практических требований нашего сегодняшнего, завтрашнего дня.

И чем ближе мы будем к простой прозаической работе, тем естественнее и совершеннее будут и наши поступки.

Я думаю, что не может быть идеального совершенства в вопросах этики. Я переживал очень много сложных коллизий в своей педагогической работе, как раз в вопросе совершенства.

Возьмем такой простой вопрос: пить водку можно или нельзя? Христианин обязательно скажет: нельзя. Полное воздержание, водка - зло, не пей.

И вот этот максимализм, при всей прочей христианской инструментовке, он кажется даже близко стоящим к какому-то серьезному требованию.

И рядом тут же всепрощение, полная нетребовательность к человеку.

И максимализм висит в воздухе.

В нашей этике не может быть такого максимализма. Ничего не может быть свято, если это святое не идет навстречу интересам революции.

Ко мне приходили ребята. Редко, когда они приходили без бутылки водки в кармане. Эта беспризорная шпана больше пила, чем ела. Как это он придет в коммуну

Стенограмма, лл.48-49:

и не похвастается, что он пьет водку. И были такие люди среди них, которые приходили ко мне в 16-17 лет, и они уже привыкли пьянствовать. Что с ними делать?

Вот в нашей советской современной школе есть подобный, хоть и более легкий вопрос - курение. Курят ученики 5-7-10 классов. Что мы, педагоги, делаем? Мы говорим с чисто христианским выражением на лице: “нельзя курить”, а они курят. Мы опять говорим: “нельзя курить”, а они курят. Что мы дальше должны делать? Выгонять из школы? Нет. Та же наша христианская душа не позволит выгнать из школы за курение. Эта же христианская душа: запрещает курить и не может выгнать за курение. И естественный результат - курят, только не открыто при вас, а в уборной, в отхожем месте, то есть в самых вредных условиях.

Что делать? Как бороться? Надо же [вопрос] решить, а мы его решить не можем и делаем вид, что все у нас благополучно.

Мы запрещаем курить, ребята курят, получают полное удовольствие, a мы “не видим”, мы “ничего не знаем”. Все благополучно.

Но это еще курение. Ну, а водка? У меня были ребята, которые привыкли пить водку и которые иногда из отпуска приходили пьяные и потом сидели у меня в кабинете и плакали на моем плече.

Что, мне легче от того, что он будет каждый выходной день плакать?

Выгонять тоже нельзя.

Я, конечно по секрету от педагогического начальства, вынужден был заняться этим вопросом с точки зрения коммунистической этики. Что мне делать? Выгонять? Куда же его выгонять? У меня последняя стадия его развития.

И я знал, что если я буду сидеть на этой христианской двурушнической позиции, то он будет у меня жить пять лет, пять лет будет пить и будет пьяницей.

И мы все знаем, товарищи педагоги, что у нас дети живут до 18 лет, потом выходят в жизнь, а в жизни

Стенограмма, лл.49-51:

они будут пить водку. Мы считаем это нормальным. Пусть он пьет после 18 лет, я за него не отвечаю.

А я не мог так поступить. Потому что главной моей задачей было не образование, а воспитание.

Что я делал. Я пришел к выводу, что я должен был научить их пить водку.

Я их приглашал к себе домой, завхоз покупал водку, я ставил на стол закуску, приборы, клал салфетки, ножи, вилки, все очень культурно, я собирал 8-10 человек “отъявленных пьяниц” в 11 часов вечера, когда уже все легли спать, и говорил им: “Строгий секрет, никто не должен знать о нашем пире. Никто”. - “Будьте покойны”. Они уже перепуганы этой обстановкой. А я говорю: “Буду учить вас пить водку и дам вам следующий совет. Вот три правила: на голодный желудок не пей; второе правило - закусывай. Повторите. И третье правило - знай, когда нужно остановиться, на какой рюмке, чтобы не потерять лицо человека”.

Это, говорят, хорошие правила.

Ну, давайте проделаем первое упражнение. Налили по рюмке. Выпили, закусили. Есть такие, спрашиваю, которые считают, что нужно остановиться на первой? Нет, говорят, таких нет. Выпили по второй, по третьей.

Я говорю: “Проверьте себя, вы себя знаете”.

И вот кое-кто говорит: “Нужно остановиться”.

Но были такие храбрецы, которые на десятой остановились.

“Ну, теперь идите спать!”.

И все трезвые. Они уважали меня и понимали, что я делаю дело.

А вот наше российское дело: где-нибудь в переулке, перевернуть литр, упасть и тут же заснуть у парадного крыльца.

Через неделю, через месяц спрашиваю: “Будете помнить мои правила?” - “Спасибо, сердечное вам спасибо, - говорят. - Будем всегда ваши правилам помнить. В голову нам не приходило, что и в

Стенограмма, лл.51-52:

этом деле нужна культура и можно чему-нибудь научиться. Когда пойдешь в город и купишь бутылку, нужно ведь ее всю выпить, когда же девать остаток? Закусывать? Где будешь закусывать? И потому всё так и делается неправильно. Пьешь - и всё…”.

И человек 50 за свою жизнь я вот так научил пить водку. У меня не было другого выхода. Я только в этом году стал рассказывать об этом, а то делал это в секрете.

Когда, например, в гости приезжает какой-нибудь капитан Красной Армии, ну, поставишь графинчик, закуску. И он говорит: “Всегда на шестой останавливаюсь. Всю жизнь буду помнить”.

Всю жизнь буду помнить.

Товарищи, я к чему это рассказываю? Если бы я был христианин и захотел бы балансировать, жонглировать этикой, они бы у меня вышли пьяницами и теперь они были бы несчастные люди.

ZT. Тут важно 1) не упустить момент и 2) заметить, что А.С. Макаренко бросание в толпу коротеньких фраз типа (не дословно) “Не противься злому + ударили тебя по правой щеке - подставь левую”, “Хотят снять с Акакия Акакиевича шинель - пусть отдаст и последнюю рубашку” (Мф 5:39-40, Лк 6:29). “.. Пойди, продай имение твое и раздай нищим ..” (Мф 19:21). “ .. Все, что имеешь, продай и раздай нищим ..” (Мк 10:21, Лк 18:22). “Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он рад о ней более, нежели о девяноста девяти не заблудившихся” Мф 18:12-13. “Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее” (Лк 15:4). Так вот, тут важно заметить, что такие вот по роду легковесные бросания “заповедей” в толпу под горой и такие же вот по роду легковесные бросания “заповедей” в толпу, что собралась, к примеру, в храме, Антон Семенович квалифицировал как убогое балансирование, жонглирование этикой… Языком проповеди болтать - не мешки ворочить… Еще заповеди. - Бытие 2:16-17 И заповедовал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра не ешь от него .. ZT. Это бессмыслица, ибо биологическое естся ртом, но информационное “естся” не ртом. Господь Бог, Адам и Ева не знали учения Фридриха Энгельса о формах движения материи, - ищи об этом в файле http://zt1.narod.ru/form-dvj.htm Мф 18:15 и дале. Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его .. ZT. Указаны подробности, как обличать, хотя во многих других местах у Иисуса Христа настаивания: никогда никого не упрекай, никогда никого не суди, всем всё бесконечно прощай, скажем, в Мф 18:21-22, но не только там. То такоси, то сякоси. Это и есть, по слову Макаренко, балансирование и жонглирование этикой. Второзак 11:18 и дале. .. Слова Мои .. Учите им сыновей своих .. когда ты сидишь в доме твоем, и когда идешь дорогою, и когда встаешь. И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих. + Притчи 6:20 и дале + Неемия 8:2 и дале. ZT. Это всё - чисто вербальная немакаренковская ставка в воспитании только на такое, как - настенные стенды, только на такое, как - митинговая педагогика, только на такое, как - голые и (!), главное, безо всякого повода сыпаемые слова, слова, слова… Маяковский: “Я знаю силу слов”, а именно: “Повесят слова и уплывут как дымы”.

В колонии им. Горького, когда я еще не научился сам, как их исправлять, был у нас Лапоть, замечательная личность, блестящий характер, блестящая натура, а спился. Не научил я его пить. [ ZT. Значит Лапоть нуждался в таком научении, то есть, при всей прочей его привлекательности, он (Лапоть) уже в Колонии, увы, входил в число тех колонистов, которые реально без алкоголя обходиться не могли (заразились алкоголизмом еще до прихода в Колонию). Прожить потом нормально жизнь с так рано приобретенной алк-бякой - проблематично. Макаренко против присылки калек: у меня не медицинское учреждение. Но ведь втянувшиеся за период беспризорности и безнадзорности в алк - это ведь по роду тоже калеки, и это тоже так сказать не по зубам макаренковскому учреждению, как учреждению не медицинскому. Следовательно, в принципе Лаптя Макаренко не должен был бы и принять в Колонию им. Горького… ] Из-за пустяка спился. Влюбился в красивую девушку, женился. А он сам некрасивый. Какая же гарантия, что такая женщина не будет тебе изменять? А он нарвался на легкомысленную особу. Он - человек больших чувств, - и запил. И теперь пьет. Я уже его взял в руки, я его отправил в ... /непонятно/.

ZT. Роковая любовь. Насколько это типично? Alex Pershin 2:5015/77 08 Jun 98 Все было !идеально!. Только я и она. Я был влюблен по-уши. Прыгал с моста, садился на колени в лужу и т.д. Я стал ее "ковриком" Это случилось настолько незаметно, что я даже не понял когда. А чтобы осознать мое истинное положение - потребовалось очень много времени. Тогда меня озарило. Да... Я стал ее рабом. И лишь иногда я пытался что-то предпринять, переменить ее отношение к себе. Но нет. Было уже поздно. Я "заткнулся". Все... Меня хватило на 5 месяцев ТАКОГО. Потом... Потом были 1) обещания, что все переменится 2) обещания, что скоро Она станет моей 3) обещания 1), 2) 4) ИСТЕРИКИ 5) УГРОЗЫ САМОУБИЙСТВА 6) все осталось так же На этом все держалось еще год. Месяц назад, я понял, что ни одно из обещаний не будет выполнено. HО !!! Все осталось так же. За это время я так привязался к ней, что без нее жизнь свою просто не представляю (а может это она мне внушила) Я терплю... Я - "коврик". Она еще больше ужесточилась... Ее пытки становятся все более изощреннее, все более профессиональными. ВСЕ, ЧТО ЕЙ HАДО - БЕЗГРАHИЧHАЯ ВЛАСТЬ !!! Последний раз - я резал себе вены... Она смеялась. Потом вызвала скорую.... Потом просила прощения. Она всегда это делает. ИТОГО: 1) Может быть я - тряпка 2) Может быть она - черт 3) Может быть не я один 4) Может быть это любовь 5) Может быть это привычка ЗЫЗЫ: "Люблю" она мне сказала, а потом добавила "иногда"... [...] Origin: Мррр !!! (2:5015/77)

Все силы он направил на это, но не мог. И некоторые из Горьковской колонии, хорошие ребята, только потому, что я не справился с этим проклятым грехом, не научил, как это привести в культурный вид, пьют. Мы все кричали: не пей, не пей, будь как голубь.

Точно так же и с курением. Я не пошел на путь максимума, я покупал табак и папиросы, и они курили в моем присутствии, у меня прикуривали. И именно это позволило мне вести борьбу с ку-

Стенограмма, лл.52-54:

рением другими средствами, средствами убеждения, врачебным вмешательством, и наконец, старшие курят на договоре: вы курите, а младшим курить не даете. И уже при этом условии - младшим не покурить. Конечно, я мог вызвать врача, своего воспитанника, и сказать ему: вызови к себе, посмотри и попугай. И тогда врач вызывал мальчика и говорил: “Что у тебя с легкими делается, ты год проживешь”. - “А что такое?” - “Да там один никотин”. Я ему не запрещал курить, а доктор его пугал. И процент курящих у меня был невелик, он не превышал 15-20. И очень многие взрослые мальчики-комсомольцы бросали курить именно потому, что я из курения не делал максималистской проблемы.

Что все это доказывает?

Прозаичность нашего этического подхода, близость к жизни, то, что по нашим силам, то и есть наша этика, то, что вы способны сделать.

Мы требовать должны, но исключительно посильное требование. Я в особенности считаю, что в нашей коммунистической этике всякое превышение … /непонятно/ … может только калечить.

ZT. Требование требованию рознь. Требовать труда и учебы + дисциплины + гигиены + заботы об учреждении и его чести + заботы о товарищах и защиты младших + не ругаться матом + тянуться вверх в своем культурном развитии и в готовности (оснащенности) для будущей взрослой жизни, и т.д., это одно, а уж, например, от втянувшихся в курение или в алк категорически требовать бросить курить и категорически же требовать ни грамма не пить, и тому подобное, - это по роду совсем другое. Более того, в период тотального голода в 1920-е - 1930-е не только на Украине .. в период, когда учреждение находится на более чем голодном пайке, требовать от подростков и юношей чтобы они не крали из погребов окрестных селян или на базаре - это все равно, что требовать от этих подростков и юношей чтобы они умирали с голоду и/или доходили до дистрофии от хронического недоедания. Макаренко. - .. Прозаичность нашего этического подхода, близость к жизни, то, что по нашим силам, то и есть наша этика, то, что вы способны сделать. Мы требовать должны, но исключительно посильное требование. Я в особенности считаю, что в нашей коммунистической этике всякое превышение … /непонятно/ … может только калечить .. В файле http://zt1.narod.ru/vorovstv.htm .. А.С. Макаренко, т.8 М.1986 О. Куриловской [Ольга Петровна, Opuscula #25 стр.289] .. Хлопцы по-прежнему. Мало им все-таки пищи, голодные как собаки и поэтому всегда не прочь стянуть кусок. На их месте я обязательно тоже тащил бы, и меня временами даже огорчает их умственное недоразвитие: мало все-таки тащут .. (с.10). ПП-2003 из гл. “Все хорошо” .. Составители нравственных прописей и человеческих классификаций - даже и они признают, что кража булок или кража колбасы с намерением немедленно потребить эти ценности, если к такому потреблению имеются достаточно убедительные призывы желудка, едва ли могут рассматриваться как признаки нравственного падения. Беспризорные эту концепцию несколько расширяли и практически защищали тезис, утверждавший, что призывы желудка могут быть направлены не обязательно на булку и не обязательно на колбасу, а, скажем, на ридикюль в руках какой-нибудь раззявы женского пола / - 477 - или на торчащий из кармана раззявы мужского пола бумажник. Одним словом, понятия потребительной ценности в головах беспризорных складывались не так формально, как в головах учителей нравственности, да и вообще беспризорные никогда не отличались склонностью к формализму. Именно поэтому они так непосредственно, будучи на улице, разрешали многие вопросы, не желая вкладываться даже в самые остроумные рамки науки индивидуальной психологии. Только эта недоговоренность между беспризорными и учеными и приводила к тому, что последние считали первых явлениями нравственного или безнравственного порядка, а сами беспризорные полагали, что они все делают для того, чтобы сделаться металлистом или хотя бы шофером .. (с.476-7).

Я помню спор между двумя студентами, моими воспитанниками. Одному из них 19 лет. Вдруг на него нашла такая мизантропия: “А для чего жить, а какая цель?”.

У вас это тоже, наверное, бывает. Встает вопрос: а для чего жить? А какая цель жизни? И потом такая сентенция: везде материя. Материя, материя и материя. Живем, а потом умрем и сгнием.

Я с ним возился, возился - не за что взять. А тут приехал товарищ и замечательно сказал: “Материя, говоришь?” - “Да”. - “И музыка Чайковского тоже материя?” - “Да”. - “Ну, что же, с такой материей и жить можно. Материя хорошая. Никакой другой материи не хочу и духа другого не хочу”. И убедил человека.

[ Фридрих Ницше (1844-1900), "Так говорил Заратустра" (1883-4), из гл. О старых и новых скрижалях. / “К чему жить? Все - суета! Жить - это молотить солому; жить - это сжигать себя и все-таки не согреться”. - / Эта старая болтовня все еще слывет за “мудрость”; за то, что стара она и пахнет затхлым, еще более уважают ее. Даже плесень облагораживает .. / .. Много ребяческого в старых книгах мудрости. / И кто всегда “молотит солому”, какое право имеет он хулить молотьбу! Таким глупцам следовало бы завязывать рот! / Они садятся за стол и ничего не приносят с собой, даже здорового голода; и вот хулят они: “все - суета!” / Но хорошо есть и хорошо пить, о братья мои, это, поистине, не суетное искусство! Разбейте, разбейте скрижали тех, кто никогда не радуется! ]

И от всей этики ничего не

Стенограмма, лл.54-55:

останется, если говорить высокими выражениями о добре, истине и т.д.

Наша этика должна быть этикой прозаической, деловой, сегодняшнего, завтрашнего нашего обыкновенного поведения.

Вот поэтому и разделы, которые у нас проходят между добром и злом, между правильным и неправильным, выражаясь по-старому, проходят не по тем линиям, как в христианстве.

Какое дело христианской этике до вопросов труда? - Никакого. А у нас труд - это этическая категория. Все обязаны трудиться, а раз обязаны все, значит, это норма морали.

Но возьмем более сомнительные нормы, например, такие нормы, которые не могут значиться в христианстве, например, точность.

Мы считаем часто, что у людей должны быть недостатки, и сплошь и рядом считаем, что если человек привык опаздывать, то это небольшой недостаток.

Я в коммуне известным образом преследовал любовь, так как не хотел, чтобы были ранние браки, считал, что это большое зло, поэтому обрабатывал любовные сюжеты всякими и педагогическими и непедагогическими способами, то есть говорил: “Брось свою любовь”. Так что это было объектом моего преследования.

И все-таки был случай, когда одна коммунарка назначила коммунару свидание где-то в парке. А я нарвался на эту историю. Сидит она на скамье, я подсел и говорю: “Ждешь кого-то?”. - “Нет, так сижу”. - “Неправда, - говорю, - ждешь такого-то и такого-то. Давай ждать вместе”.

Ждем, ждем. 5 часов - нет, половина шестого - нет, и наконец в половине седьмого пришел.

Я на него накинулся: “Что за безобразие! Обещал в 5 часов - и приходи в 5, а то заставил ждать девушку, да и меня к тому же до половины 7-го”.

И вы, товарищи, разлюбляйте

Стенограмма, лл.55-57:

его, если он будет опаздывать.

Точность в нашей жизни - это нормальная [ моральная ] норма.

Вот, например, у нас, в Союзе писателей, существует такой обычай. Если нужно, чтобы заседание состоялось в 7 часов, то пишут: “Просят прибыть в 6 часов без опозданий”. Это значит, приходи в 7. Написано в 6, потому что хотят, чтобы все собрались в 7. И если это все знают, то на час еще опоздают и придут в 8. И все приходят в 8. - Какое циничное отношение к точности!

А у нас привыкли: спокойно опаздывают на 1-2 часа, в высшей степени пренебрегая тем, что вас сидят и ждут 20 человек.

Это точность в простом вопросе, а проверьте нашу точность в данном слове [ZT.от: дать слово, заручать], точность выражений, точность выражения чувства. Сколько есть таких случаев, когда человеку только немного нравится женщина, а он говорит: влюблен, люблю, все отдам. Почему так говорят? - Точности нет, уважения к точности нет. Если бы это уважение было, человек как-нибудь проверил бы и сразу увидел - влюблен или не влюблен. И если бы было уважение к точности слова, не говорили бы “я вас люблю”, а говорили бы “вы мне понравились”. Все-таки это другое, тут надо подумать, еще надолго ли понравилась.

Это отсутствие точности, это, в конце концов, очень близко к тому недостатку, который называется мошенничеством, и это наша советская логика.

Точность - это великое дело в борьбе за наше богатство. Сейчас последний прекрасный закон о точном прибытии на работу. Многим кажется, что этот закон требует напряжения, что это жестоко. Есть такие разговоры. А я прихожу в восторг, я вижу, как

Стенограмма, лл.57-58:

создается традиция точного отношения к времени. (Аплодисменты). Эта традиция станет привычкою через 10 лет, мы станем уважать ее, сознавать в каждом своем нерве, в каждом своем движении.

Я могу гордиться - в моей коммуне был такой порядок: я один имел право наказывать, больше никто никогда.

Но в заседании, какое бы заседание не происходило, - совет командиров и др., - председательствовал мальчик, он давал сигнал. Полагается ждать три минуты после сигнала.

Имейте в виду - старших коммунаров нельзя было наказывать иначе, как домашним арестом. Всякое наказание считалось недостойным звания коммунара. Младших можно было наказывать иначе.

Если на заседание кто-нибудь из мальчиков-комсомольцев опаздывал на пять минут, председатель говорил: ты опоздал на пять минут - получи пять нарядов.

Это значит пять часов дополнительной работы.

ZT. Тут какое-то противоречие. Ведь комсомолец - это старший коммунар, и ему влепливают 5 нарядов = 5 часов не ареста в кабинете Макаренко, а 5 часов, например, уборки территории.

ZT. Тут А.С.М. наверное хочет подчеркнуть, что такое, как неточность во времени, например, опоздание из отпуска, опоздание на совет командиров на 5 минут, да и вообще всякая такая неточность = разболтанность расценивалось уж такими большими отступлениями от традиций учреждения, что тогда даже отступали от тоже традиции - не наказывания старших колонистов или коммунаров нарядами, и таки влепливали за такое наряды. Но вообще-то о нарядах как достаточно часто применяемой А.С.М. форме наказания, сколько помню, рассказывается во многих воспоминаниях выпускников Макаренко. Надо также учесть, что девочек-коммунарок вообще не принято было наказывать арестом (см. т.4 М.1984, с.159-60) и им вместо этого влепливались таки наряды.

Точность - это производительность труда, это продуктивность, это вещи, это богатство, и это - уважение к себе.

Мы в коммуне не могли жить без точности. У нас была полная развернутая десятилетка. И наши десятиклассники говорят: не хватает времени, и родителям и педагогам. А в коммуне была десятилетка, завод, который отнимал 4 часа, завод серьезный - “Лeйки”, и серьезный тем, что мы жили на него, это наши средства к существованию. Мы не получали денег из казны.

Мы каждый день натирали полы, - ведь мы принимали иностранные делегации. Затем - физкультурная зарядка, мы не могли быть без значков ГТО.

Хватало времени. И гуляли, и отдыхали, и веселились, и танцевали.

И мы дошли до настоящего этического пафоса - мы не наказывав за глупость, говорили, нажимали, но не наказывали.

А за опоздание - самое большое наказание.

Комму-

Стенограмма, лл.58-59:

нары имели право получить отпуск. Скажем, коммунар говорил мне: ухожу в отпуск до 8 часов. Он сам назначал себе время, я не имел право его задерживать. Но если он приходил в 5 минут 9-го, я его сажал под арест. Кто тебя тянул за язык? Ты мог сказать в 9 часов, а сказал в 8, значит и приходи так.

Точность - это большое дело, и для меня это хороший коммунист, который точен.

И когда я вижу, что человек, коммунар дожил до точности, я считаю, что хороший человек из него выйдет.

В точности проявляется уважение к коллективу, без чего не может быть коммунистической этики.

Макаренко. - В точности проявляется уважение к коллективу, без чего не может быть коммунистической этики.

ZT. Покажите-ка мне места в каком-либо расхристианском или расисламском писании, где бы так вот по макаренковски верно говорилось бы о … точности.

Вы знаете, как тов. Сталин говорит о точности. В точности проявляется основной принцип нашей этики. Это постоянная мысль о нашем коллективе.

Вот вопрос об эгоизме и самопожертвовании. Маркс говорит очень часто, что коммунистическое общество не будет знать ни эгоизма, ни самопожертвования, но он не отрицает ни эгоизма, ни самопожертвования. Все эти проявления возможны и уместны в определенных формах.

Наши поступки всегда, конечно, будут эгоистическими поступками.

Все вы знаете, как москвичи входят в трамвай, в особенности от 4 до 6 ч. Происходит это так. Стоит 50 человек. Механика вхождения в трамвай такая: 49 человек сдавливают грудную клетку 50-го, 50-й с раздавленной грудной клеткой не может войти. Иногда он вырывается, и сдавливается грудная клетка следующего человека. И так, иногда придавив грудные клетки 5 человек, никто не входит в трамвай и трамвай трогается. Вот это - старая этика. Каждый хочет войти в трамвай и каждый друг другу мешает.

Я наблюдал в одной колонии, которую ревизовал в прошлом году, такой способ выхождения из театра: все друг друга сдавили и

Стенограмма, лл.59-61:

выйти не могут. Хотите, говорю, научу, как нужно выходить из театра. Вы сейчас выходили из театра 20 минут, попробуйте выполнить мой совет, - и выйдете в течение 5 минут. Очень просто: хочешь выйти, - уступи другому место. И действительно - помогло. И оказывается, каждый выиграл. Эгоизм каждого удовлетворен.

И мы в Харькове демонстрировали вхождения в театр так: колонна в шестьсот человек проходит к театру, дается сигнал - справа по одному бегом, и коммунары, шестьсот человек, вбегали в течение 1 минуты.

Это просто разум, просто логика, никак хитрости нет. И в каждом нашем поступке может быть такая логика: именно потому, что я хочу, чтобы было лучше, именно потому, что я включаю свой эгоизм, я в первую очередь должен включить мой разум. Если бы все московские граждане при входе в трамвай уступали друг другу дорогу, никто бы никогда не давил и вошли бы.

Эгоизм выигрывает именно потому, что есть расчет на большие цифры и большие массы. Наша коммунистическая этика должна быть рассчитана на миллионы счастливых, а не на счастье только мое. Логика простая [ старая ] - я хочу быть счастливым человеком. Логика новая - я хочу быть счастливым человеком, но самый верный путь, если я так буду поступать, чтобы все остальные были счастливы. Тогда и я буду счастлив.

В каждом нашем поступке должна быть мысль о всеобщем коллективе, о всеобщей победе, о всеобщей удаче.

Поэтому страшно противно смотреть на наших [ ZT. 1920-30-х гг. ] жадных эгоистов, которые хотят сейчас ухватить: ухватили, пожирают и забывают, что именно при таком способе действия вместо радости обязательно в каком-то случае схватишь горе.

И при таком способе действия увеличиваешь [ ZT. в 1930-е гг. ] общее горе и несчастие в такой мере, в какой миллионы субъектов

Стенограмма, лл.61-63:

оказываются.

Всякий поступок, не рассчитанный на интересы коллектива, есть поступок самоубийственный и вредный для общества, а значит и для меня.

И поэтому в нашей коммунистической этике всегда должен присутствовать разум и здравый смысл.

Какой бы то ни было вы ни взяли вопрос, даже вопрос любви, один из проклятых вопросов нашего времени, и он решается тем, чем решается все наше поведение.

Наше поведение должно быть поведением знающих людей, умеющих людей, техников жизни, отдающих себе отчет в каждом поступке.

25.06.07 from ZT. - Татьяна Кораблева to ZT> На днях решается, едем ли мы московской группой на Украину с целью разработки программы научно-педагогического туризма. Хочется, чтобы студенты, школьники с педагогами начали посещать педагогическую Мекку на Украине, получать экспедиционные задания для курсовых и дипломных работ. ZT. Беда только будет, если в этих Мекка-Макаренковских местах Украины экскурсанты, как и на московской Поклонной 16, встретят 2 портрета рядом: нашего Мака и не нашего ВАСа (Сухомлинского). Беда тут будет, если головы ребят будут грузить похлебкой, где все мешается и уравнивается, как на Поклонной 16: Ушинский = Сухомлинский = Макаренко, и останется только уж добавить: = Юрий Азаров. А.С. Макаренко т.1 М.1983 .. Мне представляется необходимым совершенно оставить арену весьма добродетельных и похвальных упражнений в балансировании прекрасными идеями, якобы освещающими кому-то дорогу .. (с.12). В моем файле http://zt1.narod.ru/suhml-uh.htm Вы, Татьяна, найдете мое отношение к тем "макаренковцам" с Поклонной 16, которые уравнивают Ушинского и Сухомлинского с (!) Макаренко, всё и вся мешая в своих головах обломовских. Боюсь, что такой мешаниной в Мекка-Макаренковских местах Украины будут загружать и слабые головы школьников и студентов. Я уж не говорю о том, что какая-нибудь Ольга Васильевна Сухомлинская с Украины или какие-нибудь Соколовы из Москвы обязательно в указанную похлебку замешают и ненавидимую Макаренко религию. Даже ведь в ПП-2003 у С.С. Невской на стр. 56 внизу подтасовка: у Макаренко "отвращения к религии", а у Светланы Невской "обращения к религии". http://zt1.narod.ru/jpg/pp-1934-titl.tif http://zt1.narod.ru/jpg/pp-1934-str-53.tif Гётц Хиллиг по емейлу высказал мне предположение, что это не сознательная подтасовка, а просто опечатка, но вот в чем дело. Я вначале по телефону из Питера в Москву сказал Светлане Сергеевне об этой неточности, но она никак не среагировала. Через год я на Поклонной 16 с ПП-2003 в руках прямо указал ей на это место, и (!) Светлана Сергеевна стала энергично утверждать, что нет, так у Макаренко + : "Вы знаете, Макаренко был не такой уж атеист, он, например, дружил со священником Григорович" (сильный довод !). Надо совершенно не знать Макаренко и надо совершенно не знать 1930-е советские, чтобы пускаться в утверждения о том, что "обращения к религии" - "так в "Поэме" у самого Макаренко". 1) По теме “Макаренко и религия” см. файл http://zt1.narod.ru/mak-rel.htm. 2) О школах с религиозным уклоном, типа, - в конце 19-го века, - школ С.А. Рачинского и/или Н.Н. Неплюева (http://zt1.narod.ru/doc/neplyuev.doc) см. в файле http://zt1.narod.ru/rachinsk.htm.

ZT. При Фридрихе Ницше +, затем, при российских футуристах во главе с Вл. Вл. Маяковском +, затем, при российских макаренках во главе с изумительным А.С. Макаренко не употреблялся еще термин “менталитет”, но именно ими тремя (Ницше, Маяковским и Макаренко) было объявлено о начале внедрения в цивилизацию антихристианского и вообще антирелигиозного эпохально нового менталитета. Но, конечно, самый мощный зачинный вклад в эту так сказать энергетику внес Антон Семенович Макаренко. Антона Семеновича отнюдь не смущала медленная внедряемость менталитета от Ницше, от его самого и от Маяковского, и в ПП-2003 (Приложения. Записи, использованные в “Педагогической поэме”) читаем у него такую фразу: Традиции [ZT. менталитетного масштаба] воспитываются веками (с.715). ".. Наше поведение должно быть поведением знающих людей, умеющих людей, техников жизни, отдающих себе отчет в каждом поступке. Не может быть у нас этики без знания и умения [техники] организации". ZT. Про организацию воспитательного учреждения Макаренко говорил: я уж ЗНАЮ, как такое учреждение структурно, организационно строить и еще не хватает только вооруженности педагогических кадров в области педагогической ТЕХНИКИ [умений]. Во всем, учил Макаренко, - 1) алчте: организационно- структурно- построительных ЗНАНИЙ. 2) алчте: вооруженности, оснащенности себя и всех всеаспектной и сквозной ТЕХНИКОЙ [умениями]. Макаренко распространял такой свой, вначале казалось бы лишь сугубо областно- педагогический, подход - на все составляющие человеческого поведения вообще, к примеру, скажем, и на такую составляющую, как любовное. И там, и где угодно, учил Макаренко, - 1) алчте знания и 2) алчте техники [умений], и так - по всем и каждым областям жизни человечества до мельчайших составляющих. Найдете вы такое учение у Будды или у Кришны? - Не найдете. / Найдете вы такое учение у Иисуса Христа? - Не найдете. / Найдете вы такое учение у Мухаммада? - Не найдете. / Найдете вы такое учение у Карла Маркса? - Не найдете. Булат Окуджава. - Мы живей живых, и к черту Эти сказки о богах… / И наши воспитатели не загружают нас, - детей, подростков и юношей, - этими многовековыми поповскими глупостями, а в беседах и опытно-тренировочно вооружают нас сознательными и бессознательными многочисленными составляющими оптимального = правильного поведения … (ZT. привел по памяти). Вл. Высоцкий. - Часто, распивши по 70 граммов на брата Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь Могут раздеть, это сущая правда, ребята Глядь, а шатаны твои носит коварная ложь Глядь, а в часы твои смотрит коварная ложь Глядь, а авто твоим правит коварная ложь … (ZT. привел по памяти). Как [неравнодушному к алкоголю] надо себя вести в гостях? - Во-первых, попытайтесь все-таки определить “свою дозу” и никогда ее не превышайте. Во-вторых, никогда не смешивайте несколько разных спиртных напитков: “гремучая смесь” может вызвать непредсказуемые реакции. В-третьих, не пейте на голодный желудок: это смерти подобно. В-четвертых, если чувствуете себя неважно, не отправляйтесь домой, а попроситесь остаться у хозяев. В-пятых, если вам стало плохо в общественном транспорте, срочно выйдите на свежий воздух. В-шестых, в пьяном виде лучше не пользуйтесь метро. Под землей пониженный уровень кислорода, что зачастую приводит к резкому ухудшению самочувствия. И, наконец, в-седьмых, используйте легендарный “армянский метод”. В застойные годы весь Союз удивлялся, почему в Армении на улицах нет пьяных. А ларчик просто открывался. Традиционно в каждой армянской компании должен находиться один человек, который не пил совсем, а когда смолкали тосты и музыка, развозил всех гостей на машине по домам. На улице старайтесь не разговаривать с незнакомыми людьми. Если же контакт неизбежен, будьте максимально приветливы, не грубите, не ругайтесь, можете даже улыбнуться, но в то же время старайтесь не выдавать новому знакомому никакой информации о себе. Во-вторых, при встрече с представителем правопорядка не спрашивайте: “А что я сделал?” Это раздражает милиционеров. И не доказывайте им, что они не имеют права вас останавливать и спрашивать документы. Имеют. Представьтесь, покажите удостоверение личности, поделитесь радостью (на дне рождения, свадьбе друга был), убедите собеседника в своей способности самостоятельно передвигаться и скорее поезжайте домой. В-третьих, если вы решили ехать на такси, ни в коем случае не садитесь в машину, где, кроме водителя, еще кто-то есть. Если водитель один, но он вам чем-то не нравится, тоже не садитесь: интуиция - великая ещь. В-четвертых, храните вещи и важные документы в потайном кармане. Оставьте в легко доступных местах мелочь (несколько тысяч [на 2007 год несколько сотен] рублей) для воров, грабителей и прочей мерзкой публики. В-пятых, если вам стало совсем невмоготу, соберитесь с силами и срочно поезжайте в один из круглосуточных медпунктов, которые есть на всех вокзалах и на некоторых станциях метро. А вообще, как “сказал Неру, пейте в меру”, и тогда многое из того, что здесь написано, вам не пригодится. (Андрей МАРТЫНЮК. Газета "СЕМЬЯ", №46, 1995). ZT. Некоторые места у Макаренко в данном файле и в файле http://zt1.narod.ru/17-10-06.htm следует истолковать так, что, - в процессе воспитания, - натуры подопечных надо нагружать не отвлеченностями, а более-то всего нагружать такого рода положительной = позитивно-жизненной (не обманной) софистикой, которая практиковалась некоторыми педагогами во времена элинизма, включая и элинизм позднеримской эпохи. Газета “Семья” 1994,11. Поездная профессиональная аферистка рассказывает следователю. - .. А ее на откровенность потянуло: начала рассказывать мне весь свой роман от и до. Я, между прочим, за язык ее не тянула. Выяснила: в Челябинске ее никто не провожал, в Москве никто встречать не собирается. Она же сюрприз своему Ромео хотела сделать! А это уже совсем другой поворот: можно было бы все ее вещи увезти, пока она очнется. Вино пить она отказалась - то ли побоялась, то ли действительно непьющая была. Значит, чай. Перед ужином она вышла руки помыть .. (За “дело” после подсыпки взялся крутой уголовник - напарник этой аферистки. Он уж вне поезда насильно накачивал ту говорливую пассажирку наркотиками, возил ее по нотариальным канторам, и она переписала на него свою квартиру. Затем он ее убил.) .. Железное правило: не откровенничайте с незнакомыми людьми, какими бы обаятельными и привлекательными они ни казались. Не рассказывайте дорожным попутчикам (а также попутчицам) о ваших личных, служебных и особенно денежных делах. Не пейте ничего - даже чай! - в незнакомой компании. Иначе можете попасть в неприятную историю…

Макаренко продолжает. - Не может быть у нас этики без знания и умения организации.

И любовь. Мы должны уметь любить, мы должны знать, как нужно любить. Мы должны к вопросу любви подходить как сознательный, здравомыслящий, отвечающий за себя человек, и тогда не может быть любовных драм.

Любовь также нужно организовывать, как и все дела. Любовь также любит организацию, как и всякая работа. А мы до сих пор думаем, что любовь - это дело таланта. Ничего подобного!

У меня в коммуне были сотни девушек и юношей, которые влюблялись. Они были убеждены сначала, что это личная симфония, а я поневоле смотрел на них как статистик, и думал: вот на этого чернобровая произвела определенное химическое влияние, которое в ближайшее время сказается, - в “плохо” в школе, в позднем вставании, потом в измене, ревности, разочаровании, испорченных нервах, неврастении. Я знал, чем это кончается.

И я это подсчитывал в массовых цифрах, в сотнях случаях. Для меня любовь была задачей организатора. Я должен был организовывать любовь этих людей, если они сами этого не умеют.

А потом я сказал: с какой стати я должен организовывать даже любовь, извольте сами организовать. Будьте сами органи-

Стенограмма, лл.63-64:

заторами.

И я считаю, что это этическая проблема “полюбил - разлюбил”, “обманул - бросил” или проблема “полюбил и буду любить на всю жизнь”, - не может быть разрешена без применения самой тщательной ориентировки, учета, проверки и обязательно - плана.

Вл. Маяковский, “Комсомольская правда” 04.10.1927. МАРУСЯ ОТРАВИЛАСЬ. Из тучки месяц вылез, / молоденький такой… / Маруська отравилась, / везут в прием-покой. / Понравился Маруське / один / с недавних пор: / нафабренные усики, / расчесанный пробор. / Он был / монтером Ваней, / но... / в духе парижан, / себе / присвоил званье: / “электротехник Жан”. / Он говорил ей часто / одну и ту же речь: / - Ужасное мещанство - / невинность / зря / беречь.- / Сошлись и погуляли, / и хмурит / Жан / лицо,- / нашел он, / что / у Ляли / красивше бельецо. / Марусе разнесчастной / сказал, как джентльмен: / - Ужасное мещанство - / семейный / этот / плен. - / Он с ней / расстался / ровно / через пятнадцать дней, / за то, / что лакированных / нет туфелек у ней. / На туфли / денег надо, / а денег / нет и так... / Себе / Маруся / яду / купила / на пятак. / Короткой / жизни / точка. / - Смер-тель-ный / я-яд / испит. / В малиновом платочке / в гробу / Маруся / спит. / Развылся ветер гадкий. / На вечер, / ветру в лад, / в ячейке / об упадке / поставили / доклад…

И мы должны учиться, как надо любить. Мы обязаны быть сознательными гражданами в любви, и мы поэтому должны бороться со старой привычкой и взглядом на любовь, что любовь - это наитие свыше: налетела вот такая стихия, и у человека только его “предмет” и больше ничего нет по сторонам: ни посторонних людей, ни работы, ничего. Я полюбил, и поэтому я опаздываю на работу, забываю дома ключи от служебных шкафов, забываю деньги на трамвай и вообще черт знает что происходит.

А любовь должна обогащать людей ощущением силы, и она будет обогащать.

Я учил своих коммунаров не только [как культурно] пить водку, а учил их [как культурно] любить, [как культурно] влюбляться: проверять себя, думать том, что будет завтра.

Матф 6:34. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы. АЛ-ДР СЕРГ. ПУШКИН о Лауре-христианке, "КАМЕННЫЙ ГОСТЬ". Сцена 2-я, ужин у Лауры .. ЛАУРА (Л.) и ДОН КАРЛОС (Д.К.) .. Л. Ты, бешенный! останься у меня, ты мне понравился; ты Дон Гуана напомнил мне, как выбранил меня и стиснул зубы с скрежетом. Д.К. .. Так ты его любила. Очень? Л. Очень. Д.К. И любишь и теперь? Л. В сию минуту? Нет, не люблю. Мне двух любить нельзя. Теперь люблю тебя. Д.К. Скажи, Лаура, который тебе год? Л. Осьмнадцать лет. Д.К. Ты молода... и будешь молода еще лет пять иль шесть. Вокруг тебя еще лет шесть они толпиться будут, тебя ласкать, лелеять, и дарить .. Но когда пройдет пора, когда твои глаза впадут и веки, сморщась, почернеют, и седина в косе твоей мелькнет, и будут называть тебя старухой, тогда что скажешь ты? Л. Тогда? Зачем об этом думать? что за разговор? Иль у тебя всегда такие мысли? Приди, - открой балкон. Как небо тихо .. ночь лимоном и лавром пахнет .. А далеко, на севере - в Париже - быть может, небо тучами покрыто, холодный дождь идет и ветер дует. А нам какое дело? Матф 6:34. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

Такая разумная, точная проверка может быть сделана по отношению к каждому поступку.

Возьмите такую простую категорию, как несчастье. Ведь по нашей старой христианской привычке говорят: это не его вина, а его беда. Иначе: это несчастный человек, с ним случилось несчастье, надо его пожалеть, поддержать. Правильно - поддержать, конечно, нужно в несчастье, но гораздо важнее требовать, чтобы не было несчастий. Несчастий быть не должно быть, несчастных людей быть не должно. И я убежден, что при развернутом коммунизме будет так: такой-то привлекаете к судебной ответственности по такой-то статье за то, что он несчастлив.

Нельзя быть несчастным. Наша этика требует от нас, во-первых, чтобы мы были стахановцами, чтобы мы были прекрасными работниками, чтобы мы были твор-

Стенограмма, лл.64-65:

цами нашей жизни, героями, но она будет требовать, чтобы мы были счастливыми людьми.

И счастливым человеком нельзя быть по случаю, выиграть, как в рулетку, но счастливым человеком нужно уметь быть.

В нашем обществе, где нет эксплуатации, подавления одного другим, где есть равенство человеческих путей и возможностей, несчастий быть не должно.

Правда, мы еще мало об этом думаем. Но вот я уже в своем маленьком опыте, я уже подошел к этому, я уже говорил коммунарам: что может быть противнее несчастного человека. Ведь один вид несчастного человека убивает всю радость жизни, отравляет существование.

Поэтому, если ты чувствуешь себя несчастным, первая твоя нравственная обязанность - никто об этом не должен знать. Найти в себе силы улыбаться, найти в себе силы презирать несчастье.

Всякое несчастье всегда преувеличено. Оно всегда забывается и всегда пройдет. Постарайся, чтобы оно прошло скорей, сейчас. Найди в себе силы думать о завтрашнем дне, о будущем. А как только ты встанешь на этот путь, ты встанешь на путь предупреждения несчастия.

Умей не бросаться в толпу, которая входит в трамвай, а уступи дорогу другим. Вот это и есть всё то, что в конце концов убивает несчастие, ведет к организации счастья.

Счастье сделается нашим нравственным обязательством, и иначе быть не может при коммунизме.

Несчастье может быть только продуктом плохой коммунистической нравственности, то есть [продуктом] неумения, неточности, отсутствия уважения к себе и другим.

Вот, товарищи, я заканчиваю. Я думаю, что объять все вопросы коммунистического поведения мы, конечно, не скоро еще сможем. Об этом нужно много писать, думать, мыслить, к этому стремиться.

Нужно себя тренировать в посто-

Стенограмма, лл.65-68:

янном нравственном гимнастическом порядке. Вся наша жизнь, наша борьба, наше строительство, наше напряжение помогут нам расти в области коммунистического воспитания.

На этом разрешите закончить. (Аплодисменты).

Товарищи, разрешите ответить на вопросы. Я буду отвечать по возможности кратко.

Ответы на записки.

Вопрос: Будьте добры, назовите все ваши произведения, которые напечатаны.

Ответ: “Педагогическая поэма”, “Книга для родителей” и “Флаги на башнях”.

Вопрос: Могут ли быть у детей отрицательные черты характера [ ZT. так сказать атрибутивного характера ] или могут быть только дурные привычки, связанные с плохой средой.

Ответ: Может быть, конечно, кое-что и унаследованное, но это [ ZT. правильнее бы сказать: а иное в его большей части ] легко может быть исправлено воспитанием. Могут быть дурные привычки у ребенка с плохой нервной системой, и часто раньше, прежде всякого педагогического вмешательства нужно просто пригласить врача. Но иногда врача нет.

Нет ничего более вредного, как частая перемена коллектива для детей. Часто из этого вырастает антиколлективная личность. Так что действовать в сторону улучшения коллектива лучше, чем перемена коллектива.

Макаренко. ПП-2003 из гл. “Все хорошо” .. В Куряже я напоролся на основательную жилу именно “третьего сорта”. Эти дети в своих коротких историях тоже насчитывают три-четыре детских дома или колонии, а то и гораздо больше, иногда даже до одиннадцати, но это уже результат не их стремлений к лучшему будущему, а наробразовских стремлений к творчеству, стремлений часто настолько туманных, что и самое опытное ухо неспособно бывает уловить нюансы различия между такими штуками, как реорганизация, глупости, уплотнение, головотяпство, разукрупнение, портачество, пополнение, свертывание, развертывание и идиотизм. В мою задачу не входит исследование о целях и задачах этого творчества, вероятно, какие-то цели и задачи бывали. К теме: переброски и дети. "Детский дом" БАН I.242 1930,6. И. Данюшевский. Произвол в отношении перебросок, укрупнений и разукрупнений, сокращений. Экспансия на помещения и территорию детских учреждений. Кому какое дело, что дети со своим домом свыклись, привязались даже к своим спальням, к своему зданию, своему саду перед домом, к своей школе, к своему производству. Какое кому из бюрократов в ОНО и ОблОНО дело, что учреждение (его ребята) связались уже с окружающей средой, имеют шефа в данной местности, имеют в близкой окрестности хороших личных знакомых, патронов, крестных матерей и т.д. Все это топчется бездушно и безнаказанно… - 479 - И если эти цели и задачи состояли в том, чтобы окончательно сбить с толку и заморочить хороших нормальных детей, вконец деморализовать их, и лишить естественного права ребенка на постоянный свой коллектив, заменяющий семью, то необходимо признать, что эти цели были достигнуты. Большинство куряжан могли написать на своем знамени нечто из Данте: “Оставь надежду навсегда”, ибо единственное, чего они могли ожидать в ближайшем будущем, - это очередная реорганизация. / А так как и я тоже прибыл в Куряж с реорганизаторскими намерениями, то и встретить меня должно было то самое безразличие, которое является единственной защитной позой каждого беспризорного против педагогических пасьянсов наробраза. / Само собою разумеется, это тупое безразличие было в то же время и продуктом длительного воспитательного процесса и ему соответствовали многие, очень многие характеристические подробности. Черт возьми, человеческое существо все же чрезвычайно нежная штука, и наделать в нем всякой порчи очень нетрудно (c.478-9).

Вопрос: Англичане очень точны, но можно ли их назвать людьми с коммунистическими задатками.

Ответ: Я не говорил, что точность - единственный признак коммунистически воспитанного человека. Я говорил, что у нас точность должна быть моральной нормой, а у англичан точность существует лишь как норма этикета, норма вежливости.

Мы требуем точности не только в быту, а и в работе, в словах, в ответственности за свои обязанности. Наша

Стенограмма, лл.68-69:

фигура точности глубже захватывает жизнь, но, конечно, не покрывает всего коммунистического воспитания.

Вопрос: Недостатки изменяются. Достоинства с течением времени переходят в свою противоположность. И этот процесс всегда будет. Значит, никогда не может быть человека, который не имел бы недостатков?

Ответ: Но это не значит, что на данном этапе мы не должны требовать уничтожения сегодняшних недостатков. Наши законные требования имеют моральное значение. А, конечно, недостатки всегда будут оставаться в обществе. Но чем больше мы будем требовать, тем меньше их будет.

Вопрос: Очень часто ребята не хотят учиться, а хотят работать, а мы часто до 17 лет их мучаем и мучаемся сами. Правильно ли это?

Ответ: Даже Маркс считает, что дети с 14 лет должны принимать участие в производительном труде. Труд очень увлекает детей, и я уверен, что наша будущая школа будет с участием производительного труда. Мы не справились с трудовым воспитанием в большой мере благодаря отсутствию кадров.

Вопрос: Прошу ответить, ваши герои в “Флаги на башнях”, вы встречали их, работали с ними, или вы полагаете, что они должны быть такие?

Ответ: Я восемь лет руководил этой коммуной. Я убежден, что каждый детский коллектив может быть таким. Я поэтому требую, чтобы каждый детский коллектив был таким. Только в отличие от некоторых моих педагогов, противников, я говорил: это возможно только, если от детей требовать правильного режима. И кроме этого требования нужны [и] другие меры. Я вообще лично считаю, что у нас сейчас во многих школах главной бедой является дисгармонизация между бурными,

Стенограмма, лл.69-70:

сильными, горячими натурами ребят в 12-14 лет и скукой детского коллектива в школе. Детский коллектив должен быть гораздо более веселый, бодрый. Он должен быть, играть в жизни. И мы, педагоги, должны с ними играть. Вот я думаю, что должно быть так, потому что я наблюдал такие коллективы.

“Флаги на башнях” - здесь нет ничего выдуманного, там описана только правда. И я это сделал, прекрасно понимая, что я уменьшаю художественную силу своего произведения. Если бы я прибавил, оно было бы интереснее. Но я служу интересам коммунистического воспитания и считал себя вправе описать так, как было.

Вопрос: Я знаю многих студентов, они познают науки, готовятся быть научными деятелями, а в то же время ходят грязные.

Ответ: Совершенно правильно, не только студенты. И как раз я на внешность обращал первейшее внимание. Внешность имеет большое значения в жизни человека. Кто привык носите чистое белье, тот привык носить и чистые намерения. Трудно представить себе человека грязного, неряшливого, чтобы он мог следить за своими поступками. Мои коммунары были франты, и я требовал, чтобы они были не только чистоплотными, но и изящными, чтобы они могли [изящно] ходить, стоять, говорить.

Они были очень приветливыми, вежливыми, джентльменами. И это совершенно необходимо.

Здесь товарищ поднимает вопрос о внешности. Он касается не только одежды, но касается умения ходить, стоять.

Когда ко мне приехал инспектор Наркомпроса и вот так со мной разговаривал, развалясь на столе, я ему сказал: “Товарищ инспектор, вы не умеете со мной разговаривать в присутствии коммунаров, укладываетесь на мой стол, это не корректно”.

В коммуне было такое правило:

Стенограмма, лл.70-71:

сбегая с лестницы нельзя держаться за перила. У тебя есть позвоночный столб - держись за него. Такой пустяк имеет огромное воспитательное значение. Заставляйте себя не держаться за перил лестницы, вы увидите, что у вас не только грации прибавится, но еще какая-то легкость.

Вопрос: Нет ли в книжке “Флаги на башнях” замысла более широкого, чем показать детский коллектив?

Ответ: Я хотел показать, что настоящая педагогика с детьми - это та педагогика, которая повторяет педагогику всего нашего общества.

Еще раз. - Века и века писавшие в
духе А. Дистервега (1790-1866)
_не_ конструировали, _не_ проектировали
плодотворные _локальные воспитательные структуры_
( а лишь в _локальных воспитательных
структурах_ возможно воспитание ! ),
Из: Публичная лекция в лектории
МГУ 01.03.1939. А.С. Макаренко. -
“.. Настоящая педагогика
с детьми - это та педагогика,
которая повторяет педагогику
всего нашего общества”.
Это у Макаренко философски неверно, ибо по
аристотельским (нет, гегельским)
законам меры
микролокальное не может повторять
макросоциальное, ибо это -
разные социальные меры.
Подробней см. в файле
http://zt1.narod.ru/form-dvj.htm.

[ ZT. Это и такого же рода так сказать социумные высказывания А.С. Макаренко были у него в 1920-е 30-е порождены конъюнктурными обстоятельствами и не являются верными. В реальной своей словесной практике А.С. Макаренко слово “советский” употреблял в двух так сказать ипостасях = аспектах: в аспекте отрицательном и в аспекте положительном. В непозитивном = отрицательном смысле слово советский А.С. Макаренко часто или иногда связывает с пакостями в СССР 1937-го и соседних годов. Советское в же позитивном смысле по Макаренко - это по сути то, что пылко пресуществовало в комсомольских по жанру песнях (такие песни были у Александры Пахмутовой и т.д.), и это то, для чего у меня в рубрикаторе заведена рубрика Митинговое воспитание. В бывшем СССР издавались песенники разных жанров, и в числе прочего были так сказать комсомольские песенники. В комсомольских песенниках советское, а уж тем более комсомольское выглядело ух как эффектно. И когда мы десятки лет назад распевали и слушали песни в духе “Мой адрес - не дом и не улица / Мой адрес - Советский Союз”, то нам очень _не_ хотелось вспоминать Александра Галича = нам очень _не_ хотелось отрезвлятья и вспоминать, что в песнях-то в духе “Мой адрес - не дом и не улица / Мой адрес - Советский Союз” по сути выстраивались что? - потемкинские деревни.

http://news.bbc.co.uk/hi/russian/life/newsid_7669000/7669250.stm вторник, 14 октября 2008 г., 10:57 GMT 14:57 MCK. - Американка из штата Мичиган проделала немалое расстояние на машине, чтобы оставить своего 13-летнего сына в Небраске - единственном месте, где американский закон позволяет родителям "подбрасывать" своих детей. [...] "Я, конечно, понимаю и сочувствую родителям в нашем штате и по всей стране, которые мучаются с трудными детьми, однако эти проблемы должны решаться другими методами", - заявил глава отдела семьи и ребенка семьи при департаменте здравоохранения Небраски ..

ZT. По большому счету истинно весомое воспитание подростков требует особой макаренковской оснастки: тренинговые, “гимнастические” “залы” школы-хозяйства. Такой макаренковской подростково-воспитательной оснастки нет в убогой кустарной мастерской по имени “городская семья”. Несколько лучше с макаренковской по роду подростково-воспитательной оснасткой (тренинговые, “гимнастические” “залы”) обстоит дело в тех сельских семьях, которые действительно представляют собой семью-хозяйство. Подробней об этом см. в файле http://zt1.narod.ru/trening.htm

А.С. Макаренко т.1 М.1983 .. Мы хотим говорить о советской детской колонии, о воспитательном коммунистическом очаге. / На Западе как раз имеются такие комбинации: для детей есть работа на хороших фабриках, но они живут в плохих лачугах. Я думаю, что для детства и юношества эта комбинация должна быть признана не советской (с.190).

ZT. В СССР все 70 лет советской власти была такая комбинация: для детей есть хорошая советская школа, а дома они живут в мещанской и нездоровой обстановке коммунальных квартир и воспитываются мещанскими родителями и хулиганско-разгульным двором. Для детства и юношества эта комбинация все 70 лет советской власти никогда не была истинно советской.

ПП-2003 из гл. Пять дней .. Эти пять [ZT. 12 ?] дней я представляю во всей моей жизни как длинное черное тире. Тире, и больше нечего .. / .. Придирчивые педагогические критики и теперь могут меня упрекнуть: как это так - было вас шесть педагогов и десяток старых опытных колонистов, неужели вы не могли приступить к правильной педагогической работе, неужели для вас не нашлось уймы всякого полезного дела? О, разумеется, эти критики могут самым точным образом перечислить все признаки настоящего “советского метода”, который просто нужно было применить к делу. / Чтобы не вступать в спор и никого не раздражать, - уже согласен. Могли применить “советский” метод, могли вызвать из города пятьдесят неизвестных нам комсомольцев, объяснить куряжанам все, что следует, выделить “актив”, опереться на актив, ну и так далее. Могли и не сделали, значит, виноваты, виноваты и в том, что не заглянули в “вековое наследство”, не использовали ни одного педагогического справочника, виноваты и в том, что не прислушались к довольно громкому слову Шульгина, - вообще виноваты. / Что мы все-таки делали? / Мы аккуратно вставали в пять часов утра. Аккуратно и терпеливо злились, наблюдая полное нежелание куряжан следовать нашему примеру. Передовой сводный в это время почти не ложился спать: были [сельскохозяйственные и просто хозяйственные] работы, которых нельзя откладывать .. (с.505-6).

В этом смысле советская педагогика - это педагогика потемкинских деревень, и только вот в локальной (! локальной !) коммуне А.С. Макаренко в лучший ее период советская педагогика была не потемкинской деревнею (в чем, кстати, критики обвиняли “Флаги на башнях”), а : реальностью. ]

Макаренко продолжает. - Требования нашей партии - большие требования к человеку и коллективу.

И я свою педагогику не выдумал. Я знал, что больше требуют от членов партии, чем от беспартийных, и поэтому я от своих старших коммунаров, комсомольцев в первую очередь требовал. И я считаю - наказывать нужно не худших, а лучших. Лучшим ничего прощать нельзя, даже мелочи. А худшие за ними тянутся. Они хотят, чтобы [и] от них столько требовали. Так поступает и коммунистическая партия: она от лучших требует больше. И это наше советское достижение.

From http://ztnen.livejournal.com. Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться. Из нескольких файлов на моем сайте. Я, ZT, - чёрт бы меня побрал, - вставками разрывал два абзаца из выступления А.С. Макаренко в лектории МГУ 01.03.1939, но давайте соберем эти 2 абзаца вместе (по OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.4, Marburg 1984). А.С.М. - Я хотел показать, что настоящая педагогика с детьми - это та педагогика, которая повторяет педагогику всего нашего общества. Требования нашей партии - большие требования к человеку и коллективу. / И я свою педагогику не выдумал. Я знал, что больше требуют от членов партии, чем от беспартийных, и поэтому я от своих старших коммунаров, комсомольцев в первую очередь требовал. И я считаю - наказывать нужно не худших, а лучших. Лучшим ничего прощать нельзя, даже мелочи. А худшие за ними тянутся. Они хотят, чтобы [и] от них столько требовали. Так поступает и коммунистическая партия: она от лучших требует больше. И это наше советское достижение (Стенограмма: лл. 70-71). ZT. Ух как широковещательное = нарушающее гегелевское учение о мере (подробней см. в http://zt1.narod.ru/form-dvj.htm) "Настоящая педагогика .. повторяет педагогику всего нашего общества" обернулось у А.С. так: повторяет не вообще во всем, а только в такой вот частности: "Требования нашей партии - .. больше требуют от членов партии, чем от беспартийных, и поэтому я от своих старших коммунаров, комсомольцев в первую очередь требовал. И я считаю - наказывать нужно не худших, а лучших. Лучшим ничего прощать нельзя, даже мелочи. А худшие за ними тянутся .. ". Тут видим вот что: 1) речь идет не об всём обществе, а только о партии, а это отнюдь не синонимы; 2) но и в отношении партии А.С. так сказать обезьянничал не все повадки этой самой партии, а лишь одну из её повадок (с партийных требовать больше). Значит, А.С. завёл речь о важной в его воспитательной системе ЧАСТНОСТИ. Но по бываемой у А.С. словесной неосторожности он начал разговор о важной у себя ЧАСТНОСТИ, повторяю, с широковещательного: "Настоящая педагогика с детьми - это та педагогика, которая повторяет педагогику всего нашего общества". Это не единственный пример словесной нечеткости, можно даже сказать, словесной неряшливости у А.С., - вспомним нечеткое применение им терминов "параллельное действие" и "взрыв". Об указанную словесную неосторожность у Макаренко я, ZT, - совершенно дурным образом отрывая первый абзац от его продолжения, - изначально споткнулся с (!) возмущением, а вот макаренковеды типа А.А. Фролова десятилетиями, - тоже совершенно дурным же образом отрывая первый абзац от его продолжения, - спотыкались с (!) восхищение.

Вопрос: Можно ли прозаические этические нормы сделать нормами в наших школах.

Ответ: Это на счет курения. Я не имею права отвечать сейчас на такой вопрос. Я думаю, что если бы я был директором школы, я старшим ребятам разрешил бы курить. Но курить не больше 7 папирос в день, и сказал бы им, что вы отвечаете за то, если младшие будут курить. Вредно курить в 14-15-16 лет, а в 18 ничего. Я сам курю с 14 лет.

Вопрос: Во избежание излишней задержки после лекции, объявите ваш адрес.

Ответ: Извините, пожалуйста, не могу.

Вопрос: Один ученик избил

Стенограмма, лл,71-73:

другого. Последствия - увечье. Виновника наказывают так: исключают на несколько лет. Правильно ли это?

Ответ: Я знаю такой случай, когда одна ученица обкрадывала других, и тогда всем синклитом постановили: отправим ее в летний санаторий, она отдохнет и поправится. Но она научилась - там танцевать фокстрот и приехала такой же самой.

Я не сторонник избиений. Я даже считаю, что не должно быть толчков. Мы убеждены, что детский организм требует движения, а я не понимаю этого. Детскую организм должен двигаться целесообразно. Никаких бесцельных движений детского организма быть не должно. И я своим коммунарам говорил: хочется побегать - вон площадка, можно там бегать. Извольте здесь прилично вести себя и не драться. Вообще воспитание сдержанности физической, торможение движения - прежде всего. А избиение товарища у меня считалось самым страшным преступлением, за которое изгоняли из коммуны.

Вопрос: Как воспитываете своих детей?.

Ответ: Я не воспитываю своих детей, потому что у меня нет.

Я женился, благодаря моим беспризорным, очень поздно, в 40 лет, и детей уже мне иметь нельзя, не успею их воспитать. Но у меня есть дети моей жены, моего брата, и я их воспитываю как умею.

Вопрос: Поднять вопрос о журнале “Школа и семья”.

Ответ: Это очень нужно, это правильно. Я вижу, в каком беспомощном положении находятся многие родители, когда простого совета не от кого получить, никто не может дать. Журнал такой нужен.

Вопрос: Считаете ли вы правильным сохранение единой школы, когда для всех обязательно семилетнее обучение по единой про-

Стенограмма, лл.73-74:

грамме. Согласны ли вы с тем, что при таких условиях воспитание - самое легкое дело?

Вы имели в коллективе только правонарушителей, а в обычной школе мы имеем такую смесь, что воспитание становится достаточно трудным.

Согласны ли вы с тем, что следует некоторых ребят изолировать от их родителей, даже если они еще не правонарушители? Я имею в виду советский соответствующий интернат.

Согласны ли вы с тем, что ребята, имеющие неоднократные приводы, должны оставаться в нормальной школе?

Ответ: Такой вопрос задал мне Эррио - французский министр, когда приезжал ко мне в коммуну: “Как вы допускаете, что у вас воспитываются вместе правонарушители и нормальные дети?” Я ему ответил, что в жизни тоже они живут вместе. Именно поэтому воспитывать нужно вместе.

Каждый ребенок в жизнь должен входить, умея сопротивляться вредному влиянию. Не оберегать человека от вредного влиянии, а учить его сопротивляться. Вот это советская педагогика.

Я согласен, что воспитание - легкое дело, и, конечно, в нормальной школе оно легче, чем в коммуне. Я удивляюсь многим нашим директорам, которые говорят: “У вас было хорошо, у вас не было семьи, они все жили у вас под руками”. А я их спрашиваю: “А что вы сделали, чтобы овладеть бытом ваших детей?” - “Мы вызываем родителей”. Что их вызывать? Вы прекрасно понимаете, что обычно вызывают родителей и говорят: “Ваш мальчик не учится и плохо себя ведет. Примите какие-нибудь меры. Поговорите. Боже сохрани - не бейте”. - “Хорошо, до свиданья”. Каждый понимает, в чем дело. В глубине души педагог думает: но хорошо, если он его побьет. А родитель прямо берется за ремень.

Стенограмма, лл.75-76:

Это в лучших случаях, а в худших так родители просто ничего не делают, и все идет по-прежнему.

Я считаю, что педагогический коллектив школы должен организовать быт.

Записка к Макаренко. - .. Согласны ли вы с тем, что следует некоторых ребят изолировать от их родителей, даже если они еще не правонарушители? Я имею в виду советский соответствующий интернат.

Макаренко (ZT. неверное у Макаренко) .. Я согласен, что воспитание - легкое дело, и, конечно, в нормальной школе оно легче, чем в коммуне. [ ZT. Это у Макаренко неверно. Макаренко тут забывает свой собственный абсолютно верный афоризм. - Школа (ZT. голой учебы) не воспитывает и не может воспитывать. Разговоры о воспитывающей школе нужно расценивать, как разговоры контрреволюционные. ЦГАЛИ 332-4-97, 3, с.7, 383 (из: Г. Хиллиг "Святой Макаренко" Марбург 1984 с.19). АМБУЛАТОРИЯ [ лат. ambulatorius подвижной, преходящий ] - лечебное учреждение для оказания медицинской помощи по основным специальностям (терапия, хирургия) приходящим больным и на дому. СТАЦИОНАР [ лат. stationarius неподвижный ] - лечебное учреждение, имеющее постоянные места… Макаренковское движение в воспитании это - .. от Мишеля Лепелетье 1769-1793 и Эммануила Фелленберга 1771-1844 до Антона Макаренко 1888-1939 .. макаренковское движение в воспитании это настаивания на воспитании в : СТАЦИОНАРАХ = В ШКОЛО-ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ДЕТДОМАХ И ИНТЕРНАТАХ ]. Макаренко далее опять неверно. - Я удивляюсь многим нашим директорам, которые говорят: “У вас было хорошо, у вас не было семьи, они все жили у вас под руками”. А я их спрашиваю: “А что вы сделали, чтобы овладеть бытом ваших детей?” .. ZT. Сомнительные, - идущие тут ниже, - рекомендации А.С. Макаренко о том, как “овладеть бытом” школьников школы не интерната. Гр. Максимович Кубраков пробовал так действовать, и все-таки Кубраков довольно скоро перешел на путь собственно макаренковской ИНТЕРНАТНОЙ ШКОЛЫ-ХОЗЯЙСТВА.

Что я бы сделал на месте директора школы? Я положил бы перед собой карту всех дворов, где живут ученики. Организовал бы бригады. Бригады приходили бы каждый день и давали мне рапорт, что делается во дворах. Раз в месяц под руководством бригадира бригада выстраивалась бы, и директор приходил бы на смотр. Я премировал бы лучшие бригады в школе. Я прикреплял бы родителей к бригадам. И можно было бы многое сделать. Лиха беда начало.

Еще раз. Макаренко в “О некоторых проблемах .. / Наши скромные желания” (правлено по Г. Хиллигу). “.. Именно детскому дому принадлежит советское педагогическое будущее .. Школа не воспитывает и не может воспитывать. Разговоры о воспитывающей школе нужно расценивать как разговоры контрреволюционные ..”, вторая половина 1928-го года. Но у Макаренко же в “Педагоги пожимают плечами”, 1932 год. - “.. Лучшей школой воспитания являются комсомол, производство, армия .. Здесь и в школе .. Но в области собственно воспитания не было такой сильной живой струи ..”. ZT. Вот тебе и на! Подробный ZT-разбор утверждения А.С. Макаренко “Семья не может воспитывать. Школа не может воспитывать” (http://zt1.narod.ru/pp-03-3.htm) ищи в файле http://zt1.narod.ru/trening.htm. Надо честно признать: упований в воспитании на социумное и упований же в воспитании на обычную школу - у Макаренко можно встретить достаточно. Но встретить только в текстах и в выступлениях самых последних лет, а то и самых последних месяцев жизни Антона Семеновича. Чем же объяснить такое у А.С.М. “вставание на горло собственной песни”? Думаю, что следующим. Макаренко видел, что реально никто в СССР переходить на его (Макаренко) структуры воспитания не собирается, а наоборот, система детдомов в СССР систематически как бы даже сворачивается, а 90 % сохраняющихся детских домов остаются все такими же презренно-рутинными, как они были и в прошлые десятилетия и века. В таких условиях А.С.М. пытался хотя бы мобилизовать для воспитания потенции социумного и потенции же обычного школьного. Но прошедшие после смерти А.С.М. десятилетия всё-таки показали: нет и нет, - воспитание все-таки нужно осуществлять именно в локальных по макаренковски поставленных ПРИГОРОДНЫХ ИНТЕРНАТНЫХ ШКОЛАХ-ХОЗЯЙСТВАХ ! ПП-2003 из гл. Лирика ZT. Тут продолжение начатого еще в главах "Отченаш" и “Свадьба” философского спора о будущности (а тут еще и о сути) социалистических форм производства и бытия (об этом много в файле http://zt1.narod.ru/soci_no.htm). [Карабанов] - Я вам так скажу, Антон Семенович, тут у нас социализм. / [Белухин] - Социализм? Просто собралась у нас хорошая компания, ну, семья, что ли .. Нужно, чтобы был настоящий социализм, а так, если все засядем с приятелями, так никакого тебе социализма никогда не будет. / [Карабанов] - Брешешь, Матвей, брешешь, и я тебя возьму за петельки, если ты и дальше будешь так брехать. Какая тут тебе семья? Тут тебе коммуна, настоящая коммуна, ты смотри: от каждого по способности и каждому по потребности. Вот тебе нужен рабфак, - на тебе рабфак, нужен тебе табак, - на тебе табак, нужен театр, - на тебе театр… .. Если бы все люди жили так, как у нас в колонии, чего тебе еще нужно. Вот это и есть социализм. / - Что же, посмотрим, - говорит серьезно Матвей, - ты прав или я .. Для социализма нужно еще много .. ZT. Матвей Белухин тут, конечно, подразумевает тот макросоциализм, который Сталин и Ко задумали осуществить в объеме всей громады СССР + потом и в Восточной Европе; но в реальности-то дело вообще не в том, что для этого “нужно еще много чего”, а дело в том, что этого (макрогромадного социализма) вообще не нужно. ZT. Социализм действительно нужен, он обязательно нужен, он крайне нужен, но социализм не макросоциальный, а локальный - как у А.С. Макаренко. ZT. Широко распространенный локальный социализм по Макаренко - это необходимое и достаточное для любого по величине общества = для любого по величине государства. .. Из угла кабинета смотрит на нас злым глазом Вершнев, известный давно специалист по правдам .. [Вершнев] - Правда только одна, а не то, что много… / - Смотри ты, - говорит Семен, - только одна? Ты уже добрался до нее? / Николай строго поднимается с дивана, подходит к столу и как будто даже со слезами говорит: / - Правда одна: люди .. Люди должны быть хорошие, иначе к-к ч-черту в-всякая правда. Если, понимаешь, сволочь, так и в социализме будет мешать .. Горький правду написал, я раньше не понимал, то есть и понимал, а значения не придавал: человек. Это тебе не всякая сволочь. И правильно: есть люди, а есть и человеки. / - Я человек? - спрашивает Карабанов. / - Ты человек. / - А я? - спросил и Матвей. / - И ты тоже. / - И я? - присоединился и я [Макаренко] к общему любопытству. / - Ого? - сказал Вершнев. / Семен рассмеялся. / - Что же тут хитрого? Значит, если в колонии, так все человеки? / - А что же? Так и нужно. Тут все человеки. Потом разойдутся в разные стороны и сволочами станут, и кто его знает еще, чем станут, а здесь, понимаешь ты, коллектив. Матвей все врал: семья, компания. Он ничего не понимает .. / .. [Макаренко] Я думал о том, что жизнь моя каторжная и несправедливая. О том, что я положил лучший кусок жизни только для того, чтобы полдюжины “правонарушителей” могли поступить на рабфак, что на рабфаке и в большом городе они подвергнутся новым влияниям, которыми я не могу управлять, и кто его знает, чем все это кончится? Может быть, мой труд и моя жертва окажутся просто ненужным никому сгустком бесплодно израсходованной энергии? ZT. Если количество перейдет в качество = если большой % детей, подростков и юношей выйдут из Ваших, Антон Семенович, по роду коммун, то тогда НЕ придется бояться корежащих влияний по выходе… Edgar Gunther-Schellheimer / Эдгар Гюнтер-Шелльхаймер schellheimer@yandex.ru to ZT. - Прочитал о социализме в микро- [локальный - для подростков и юношества] и макро- [для всей взрослой массы]. Но если [указанное] макро- не поддерживает [указанное] микро-, то там трудновато со социализмом.... Но [указанное] микро- все-таки в состоянии проложить путь к социализму в макро- и только!!!!! ZT. Дорогой Эдгар! Нам, макаренкам всех обществ, всех государств и всех народов, надо быть поскромнее. Наша задача - очеловечить во всем мире капитализм. = Наша задача - создать во всем мире капитализм с человеческим лицом. Для этого нужен пропуск по возможности максимального % подростков и юношества через макаренковские социалистическо-коммунистические пригородные интернатные школы-хозяйства. Потом из этих подростков и юношей получатся наемные работники с человеческим, - в смысле суждений о социализме Николая Вершнева в ПП-2003 гл. Лирика, - лицом, и из их же числа получатся и частные предприниматели тоже с так сказать Вершнево-человеческим лицом. Это в итоге и должно образовать капитализм с человеческим лицом. А на приведение всего и вся к макро-социализму нам, макаренкам всех обществ, всех государств и всех народов, претендовать не стоит. Подростково-юношество надо макаренковски организовать, а вот взрослых-то надо пускать “гулять самих по себе”… Важные теоретические соображения вы найдете и в первой трети файла http://zt1.narod.ru/o1sebe.htm. ZT. Но надо четко сказать и следующее. Как бы я, ты, вы, мы, он, она, оно, они, как бы, то есть, мы-макаренки, вкупе с самим А.С. Макаренко, как бы мы ни отдавали предпочтительное внимание учрежденческому (локальному) воспитанию (предпочтительно перед воспитанием фоновым, социумным), но ведь, - как ни крути, - и социумное в воспитательном смысле тоже что-то да значит, а раз так, то значит и социумное влияние надо постараться так сказать омакаренковить. И вот, с переездом в Москву, окончательно покинув область учрежденческой педагогики, А.С.М. сосредоточил теперь свое публичное внимание и свои публичные усилия именно на “омакаренковании” уж социумного воспитания в СССР, - скажем, он (Макаренко) стал напорно требовать своей = макаренковской организованности от московских и вообще от советских писателей. А они отнеслись к этим программным призывам А.С.М. (как и к таким же призывам Маяковского) негативно и даже насмешливо. Суть тут такая. - Бывает цензура предварительная и карательная. Цензура - это своеобразный способ идейной организации работы деятелей литературы и искусства. Но есть и другой путь, - путь добровольной и сознательной договоренности работников литературы и искусства не допускать в своих творениях того-то, и наоборот - добровольно и сознательно проводить в своем творчестве такие-то линии. Не путем цензуры, а именно лишь добровольно-организационным путем А.С. Макаренко хотел внести организованность в труд “инженеров человеческих душ”. В итоге получилось бы такое. - В области локального воспитания - сильная струя макаренковской стратегии, и в области социумного воспитания, - со стороны “инженеров человеческих душ”, - тоже сильная струя макаренковской стратегии : ДВИЖЕНИЕ (НАСТУПЛЕНИЕ) С ДВУХ СТОРОН. ZT. Сам же Макаренко (ZT. в выступление от 8 февраля 1939 г. "Воспитание в семье и школе", т.4 М.1984, с.302, привожу не совсем точно) говорил, что если бы ему дали обыкновенную школу, то он бы, кажется, на части разорвался, но начал бы с ребятами что-нибудь производить, а потом на заработанное пристроил бы к школе интернат для тех, кому не ладно в семье, потом (мабудь будь) матери и сами стали бы своих детей приводить в интернат ШКОЛЫ-ХОЗЯЙСТВА, видя, что ребятам в интернате лучше, и места в семье стало бы больше, и можно было бы завести еще одного маленького. Если кто из ребят не захочет работать в собственном школы-хозяйства хозяйстве-производстве, то отчасти это - их дело, но и в Крым чи Париж они с учреждением не поедут; однако большинство ребят будут с увлечением работать, - так было в дореволюционных ИНТЕРНАТНЫХ ШКОЛАХ-ХОЗЯЙСТВАХ России и вообще в любых правильно устроенных ИНТЕРНАТНЫХ ШКОЛАХ-ХОЗЯЙСТВАХ (см., например, Н.Н. Жеденов. Детские сельскохозяйственные приюты самопомощи. СПБ. 1896, но это - далеко и очень не единственный пример из 19-го века). Файлы по Николаю Николаевичу Жеденову по рекомендуемому порядку чтения. - http://zt1.narod.ru/jedenov1.htm http://zt1.narod.ru/jedn1-8.htm http://zt1.narod.ru/2-jedenv.htm http://zt1.narod.ru/2-ux-ty.htm http://zt1.narod.ru/vystrel9.htm И при Жеденове, и после 1917-го, и сейчас имеем такой _НЕ_ макаренковский уклон : сосредоточение только на сиротах и беспризорных. Как будто с производством (воспроизводством) людей в семье все в порядке. Немец Герман Литц (1868-1919) утверждал, что город - не самое лучшее условие для налаживания массового и качественного производства (воспроизводства) людей. Я, ZT, не знаю, насколько Макаренко был с этим согласен или не согласен. Человечество в производстве автомобилей и прочего массового по американцу Генри Форду (1863-1947) ушло от кустарных мастерских к конвейерному. Немцы и японцы к этому добавили упор на качество. И вот главное направление забот Макаренко. - В массовом и качественном производстве (воспроизводстве) людей в части массовости надо идти по пути Генри Форда, но в варианте множественных, однако локальных, школ-хозяйств, подробней см. у самого Макаренко в http://zt1.narod.ru/metodika.htm. В части качественности в массовом производстве (воспроизводстве) людей надо идти по пути образцовых немецких и, особенно, японских фирм… Во всяком случае А.С. Макаренко настойчиво протестовал против уклона сосредоточения внимания и забот только на сиротах и беспризорных. Да, Антон Семенович искал решение проблемы регенерационного массового и качественного производства (воспроизводства) людей вообще. Ищите в файле http://zt1.narod.ru/levick.htm мудрые = макаренковски верные соображения по нижеследующему вопросу у Елены Сергеевны Левицкой 1868-1915. Антология пед. мысли России второй пол 19 - нач. 20 вв. М.1990. РНБ 90-5/6090. / Бехтерев Вл Мих. (1857-1927). ( Б.> ) Из его кн: Вопросы общественного восп. М.1910. Фрагмент. Авторизовано ZT. Б.> ...Мы думаем, однако, что в школу дети поступают уже ранее значительно искалеченными в нравственном отношении... Б.> Хуже всего дело обстоит с так называемыми заброшенными детьми .. Заброшенные дети, дети улицы, растлеваемые хулиганами, и сами будущие хулиганы и преступники, - вот страшное зло нашей общественной жизни! [ZT. это пишется в 1910 г.] Совершенно несправедливо и, главное, бесплодно обвинять родителей в этом. Было бы в той же мере бесплодно возлагать на таких родителей обязанности исправления зла когда объективные условия делают совершенно невозможными исполнения этих важных обязанностей. ЗАБРОШЕННЫЕ ДЕТИ ЯВЛЯЮТСЯ ТЕМ ОТРИЦАТЕЛЬHЫМ СОЦИАЛЬHЫМ ЯВЛЕHИЕМ, КОТОРОЕ ЗАСТАВЛЯЕТ ОБРАТИТЬ НА СЕБЯ ОСОБОЕ И САМОЕ ПРИСТАЛЬHЕЙШЕЕ ВHИМАHИЕ... При растлевающих условиях улицы дело идет о личностях, уже с детства антисоциальных и преступных, которые составляют тяжелейшее и большое зло нашего общества, И МЫ HЕ МОЖЕМ ЗАКРЫВАТЬ СЕБЕ ГЛАЗА НА ЭТО СОВЕРШАЮЩЕЕСЯ ВОКРУГ НАС МАССОВОЕ РАСТЛЕВАHИЕ ДЕТЕЙ... Я, ZT, помню многодесятилетние и бесчисленные обличения, позоренья родителей, у которых их дети-подростки пошли по кривому пути. Когда мне, ZT, было примерно 12 лет у нас в довольно хулиганистом дворе дома 44-б по Кировскому пр. Ленинграда были разговоры о некотором подростке или юноше с нашего же дома по фамилии, помнится, Голованов, который прошел через все инспекции по делам несовершеннолетних и фактически стал настоящим бандитом. И я помню как по ленинградскому радио в одной из передач клеймили и позорили его отца, крупного чиновника городского правительства, за то, что он не сумел воспитать сына. Такого рода обличения я, ZT, за десятилетия слышал много по ленинградскому радио и часто встречал такого же рода филиппики в ленинградских и общесоюзных газетах. Обвиняют какого-нибудь хорошего, достойного специалиста по, допустим, налаживанию приборной оснастки аэродромов. Этот отец часто в командировках, мать - хороший стоматолог, много занята на работе, а их дети-подростки пошли по кривому пути. И вот журналист из радио и/или из какой-либо газеты клеймит и позорит их за то, что они, эти родители, не сумели, "гады", воспитать своих детей. Но потом у этого же журналиста его собственные дети подросли наконец до подросткового возраста и (!) тоже пошли по кривым путям. Но этот журналист почему-то в таком случае вовсе не торопился публиковать соответствующие позоренья и филиппики против самого себя. Помилуйте, воспитание подростков - это особая профессия, которой не могут владеть все подряд родители. За что же этих несчастных родителей десятилетия только позорили? Почему все десятилетия советской власти не строились и не организовывались макаренковские интернатные учреждения (школы-хозяйства) для помощи таким несчастным родителям? При таком совершенно хамском равнодушии к такого вот рода семейным трудностям мы в России и мы в Европе никогда не повысим рождаемости… См. также файл http://zt1.narod.ru/nov-goll.htm Превратить остров "Новая Голландия" в СПб в "Остров трудящегося подростка".

Макаренко продолжает. - Во всяком случае, влиять на семью нужно через учеников. Самый верный способ. Вы в школе, в государственном воспитательном учреждении, и вы должны руководить в семье.

Был такой случай. Пришли два чекиста ко мне и говорят: “Вот продал часы, револьвер, мамины юбки, папины штаны, все продал. Он обещал больше не продавать, но он не хочет ничего делать - постель не уберет, ботинки не почистит. Возьмите, - говорят, - его”.

Я его взял и забыл о его существовании. Некогда с ним, с маменькиным сынком, возиться. Ребята его там обрабатывали.

Приходит через месяц: “Позвольте в отпуск”. Вижу: одет хорошо, чистый, аккуратный, потянутый. Говорю: “Придешь домой, будь вежлив, сделай все дома, как нужно лучше, как можно больше и приходи ко мне”.

Он пришел обратно. Родители приезжают на автомобиле и говорят: “Что вы с ним сделали, как вы его перевоспитали?”.

И школа может просто сказать: сделай так-то и так-то и перевоспитывать.

Вопрос: Какие взаимоотношения

Стенограмма, лл.76:

между мальчиками и девочками у вас были.

Ответ: О, это очень трудный вопрос и всякие бывали взаимоотношения. Но сейчас уже поздно и нет времени об этом говорить.

Вопрос: Является ли пережитком то, что существует обычай, заставляющий мужчину платить за женщину в театре.

Ответ: Ну, это дело вкуса.

Ну вот и все, товарищи.

15 мая 2008 г. Дорогой Goetz Hillig! Нижеследующую отсылку я только что поместил на своем ЖЖ http://ztnen.livejournal.com. Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться. ОБЛАСТНОЙ ДОМ УЧИТЕЛЯ [Ленинград] Мойка, 94. В с т р е ч а А.С. МАКАРЕНКО – автора кн. "Педагогическая поэма" С УЧИТЕЛЯМИ НАЧАЛЬНЫХ И СРЕДНИХ ШКОЛ ЛЕНИНГРАДА и Ленинградской области. 16 октября 1938 г. Стенографический отчет. ИРЛИ (ПД) РI, оп.17, № 408 пост. 1947 г., № 1. ZT. Сравнение с: А.С. Макаренко т.4 М.1984 ("Некоторые выводы из моего педагогического опыта"). Поместил в: http://zt1.narod.ru/doc/asm-16-10-38.doc Я не уверен в полной качественности своей вычитки. Я собираюсь послать вам ксерокопию указанного бумажной почтой.

См. также : OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.11 Переписка А.С. Макаренко с М. Горьким.

Из ПП Макаренко, изд. Невской С.С. М. 2003. На стр. 222 .. Георгиевский был отпрыском несомненно интеллигентной семьи: начитан, выхолен, по-городскому красив, и говорил он с небольшим аристократическим оттенком, немного картавя .. Во второй колонии он ходил командиром и отличался одной прекрасной чертой: никто так много не возился со своим отрядом, как командир шестого. Георгиевский им и книги читал, и помогал одеваться, и самолично заставлял умываться, и без конца мог убеждать, уговаривать, упрашивать. В совете командиров он всегда представлял идею любви к пацану и заботы о нем. И он мог похвалиться многими достижениями. Ему отдавали самых грязных, сопливых ребят, и через неделю он обращал их в франтов, украшенных прическами и аккуратно идущих по стезям трудовой колонистской жизни .. / На стр. 257-8 .. Теперь не было у нас больших спален-казарм, а расположились ребята в небольших комнатах по шесть-восемь человек. В этих спальнях отряды колонистов сбились крепче, ярче стали выделяться характерные черты каждой отдельной группы, и работать с ними стало интересней. Появился одиннадцатый отряд - отряд малышей, организованный благодаря настойчивому требованию Георгиевского. Он возился с ними по-прежнему неустанно: холил, купал, играл и журил, и баловал, как мать, поражая своей энергией и терпением закаленные души колонистов .. / На стр. 331 .. Командир одиннадцатого отряда - пацанов - Георгиевский .. / На стр. 400 .. Отряд пацанов передал Георгиевский после трехлетнего командования Тоське Соловьеву .. / На стр. 697 внизу .. Он [Георгиевский] человек, очень любящий ребят, и ему трудно от них уйти, но все же он идет учиться. Очень часто бывает в колонии, а во время Куряжа ведет совершенно несдержанную борьбу, ненавидит Брегель именно из любви к ребятам. В безжалостности к этим ребятам он больше всего обвиняет Брегель. А жалеть ребят, по нему, это и значит привить ему дисциплину ..

Некий 30-летний поэт Вася Пупкин как-то после дождичка в четверг авторски сочинил стихотворение о любви. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему.

Некий 30-летний бродячий проповедник Иисус Христос тоже как-то после дождичка в четверг авторски сочинил этическую систему, содержащую, по его мнению, все необходимое и достаточное на любые и всяческие социально-экономические обстоятельства. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему.

Продолжение читайте в файле : А.С. Макаренко и термины Аномия и Beruf http://zt1.narod.ru/17-10-06.htm.

--

From http://ztnen.livejournal.com/552.html

Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.

.. Журнал "Знамя" БАН I 584. 1945,4 с.91-111. И. Лежнев .. На протяжении всех лет своей творческой работы, во всех своих книгах Ницше [1844-1900] вел неустанную, никогда не затухавшую борьбу с Сократом. "Древние философы, - писал он в "Воле к власти", - ...были последовательны, исходя из своей ложной предпосылки, что сознательность есть высокое, высшее состояние, что она - необходимое условие совершенства - между тем как справедливо как раз обратное" (п. 434) ..

Эту почти правильность = эту относительную правильность А.С. Макаренко на всю жизнь воспринял у Ницше, и в и выше вы найдёте много из Макаренко против злоупотребления почти конфуцианским (не Шан-Ян - овским) словом «сознательность».

Но теперь идеальные (надстроечные) штучки «сознательность» и «социалистическая сознательность» стали упорно заменять на тоже идеальную (тоже надстроечную) штучку по имени «духовность», хотя это лишь инвариант всё той же и всё идеалистической же недалёкости в понимании детерминант поведения.

В-сухомлинцы хрЮстиански всё нажимают и нажимают на эту самую так называемую духовность, тем самым уводя педагогическую общественность от главного у А.С. Макаренко: от проработки натуры чем? - великой штукой: упражнением в поведении.

Эти самые в-сухомлинцы = эти самые с-соловейчики суть не хомо- сапиенсы = не люди разумные, так как рацио = разум у них на 100% изначально атрофирован, и они не способны выйти за пределы хрЮстианских куро-цыплячьих = с-соловейчиковских рефлексий.

Так называемый «мировой педагогический опыт» как что-то конструктивное реально не существует. Мировую педагогику десятки уж лет захлёстывает с-соловейчиковщина = захлёстывает Дедо-Морозовщина = захлёстывает куро-цыплячья рефлексность,

и вот этому-то мировому разгулу педагогического и социального мещанства и должно противостоять движение за великую макаренковскую педагогику.

http://zt1.narod.ru/kartinka.htm
Иллюстрационное добавление (883257 байтов) к файлам по А.С. Макаренко.

Несколько заметок на память. - 1) А.С. Макаренко - это прежде всего нонконформист, а 90% прошлых и нынешних "макаренковедов" - это конформисты. Особенно это касается Светланы Сергеевны Невской. Читайте об этом в: http://ztnen.livejournal.com/1783.html.

Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.

2) Вариант мероприятия в конференцзалах библиотек. - Секция Межрегиональной общественной организации "Макаренковское содружество". Феномен интернатной пригородной школы-хозяйства для подростков и юношей по "Методике организации воспитательного процесса" А.С. Макаренко (1888-1939) http://zt1.narod.ru/metodika.htm. Свободное обсуждение: за и против. Просмотр видеоматериалов. 3) На http://nnspu.ru/research/makarenkolab/index.html предлагается для скачивания две важные монографии А.А. Фролова : 2006 и 2007 г. 4) В макаренковедении плохо раскрыта тема, которую условно можно означить фразой А.С. Макаренко: "Мы здесь не фотоаппараты делаем, а людей" = надо строго следить, чтобы в хозяйственном (производственном) доминировало педагогическое (воспитательное), а не деляческое.

http://ztnen.livejournal.com/3969.html Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться. Кумарин против схоластов, и другое разное. Кумарин Валентин Васильевич (25.04.1928 - 14.07.2002) в "Народное образование". 1991,2 .. Виктор Михайлович Коротов сардонически улыбался и повторял: "Школа работает хорошо. Пусть семья получше воспитывает". Очень сильно расходились наши взгляды и на систему Макаренко. Я считал и считаю, что к ее практическому освоению надо привлечь главные научные силы. Виктор Михайлович рассуждал иначе: идеи Макаренко давно освоены, задача ученых - развивать и двигать их дальше. Думаю, не все понимали, что скрывается за этой логикой. Практически осваивать - значит делать конкретное дело. Не получается - значит, либо сами Макаренко не знаете, либо работать не умеете. Другое дело - "развивать идеи". Сиди и пописывай .. / "Звезда" 1979,1 и отдельно. Галина Бор. Башкирова. "Рай в шалаше" [Повесть об ученых социального профиля. Давняя выписка.] .. Эти люди мало работают, они расхлестаны бесчисленными коммуникациями, обязательствами. Для них самодостаточно глоссировать в науке .. И кто-то уже верит, что наука и есть вот эти вот занимательные кулуарные разговоры .. Это все - мыльные пузыри, это не наука, а разговорчики одни .. / А.П. Чехов, "Дуэль". Фон-Карен о Лаевском. Такие люди как он очень любят [ZT. со ссылкой на Экзюпери] дружбу, общение, сближение, родство душ .. Им просто нужна компания для винта, выпивки, закуски .. / А.С. Макаренко в ПП-2003 из гл. "Награды" .. В просторном высоком зале я увидел наконец в лицо весь сонм пророков и апостолов. Это было высокое учреждение - синедрион, не меньше. Высказывались здесь вежливо, округленными любезными периодами, от которых шел еле уловимый приятный запах мозговых извилин, старых книг и просиженных кресел. Но пророки и апостолы не имели ни белых бород, ни маститых имен, ни великих открытий. С какой стати они носят нимбы и почему у них в руках священное писание? Это были довольно юркие люди, а на их усах еще висели крошки только что съеденного советского пирога .. (с.660-1). / Фуркруа Антуан 1755-1809, видный фр. химик, в Конвенте. - Я против четких градаций в высших ступенях образования, они образуют касты-корпорации, создаются несдвигаемые места. Лица, достигшие постоянных ученых оплачиваемых должностей, склонны почивать на лаврах. Нет! Каждый в свободном течении и в свободной инициативе - только это дает успех. Кафедры, университеты, академии - это тупики. Все наиболее талантливые ученые - самообразованщики. Значит: нужно поощрять и финансировать собственно открытия, изобретения и продвижения, а не кафедры .. / ZT. Изучение Зигмунда Фрейда, экзистенциалистов и тьмы тому же подобного муторного на педагогических и психологических кафедрах (бедные студенты!) в очень большой отчасти бесполезно в том смысле, что оно выдает на гора журналистов, драматургов и т.д., но не хватких работников для реальных макаренкообразных заведений. / У мещан вообще и у мещан от педагогики в их ограниченных головах затверженная схема: муж, жена, ребенок, и этот ребенок ходит в "школу радости", в которой вот есть педагоги-"сотрудники", а после школы бабушка ведет ребетенка в бассейн, на каток и т.д. - Вот их (обывателей) догматическая схема организации куска жизни по имени детство. Всё, что влево, вправо, вбок, вниз или как угодно отклоняется от указанной догматической схемы организации куска жизни по имени детство, всё сразу же будит у этаких отпетых консерваторов и обывателей оголтелые антимакаренковские эмоции .. Воспитание – это не убийство времени a la Иг. Петр. Иванов, а нужная для России проработка натур. Нам Сибирь осваивать и заселять, но мы отдадим это китайцам, а сами будем булькать и пузыриться в уютных комнатках дома Облонских. Опасность: кого изготовим в рабоче-крестьянских корпусах? - Третьяков Александр Викторович. Учащиеся низших сельскохозяйственных школ России конца XIX - начала ХХ веков: социальная повседневность. - 2002 NLR Шифр 2002-3/21856. БАН 2004к/6796. [...] Общежитский быт, устроенный лучше крестьянского имел отрицательный потенциал. "Попадая в такой пансион еще в юности, проживая в нем 4-5 лет ученики этих заведений, - подчеркивал Ф.И. Гейдук, - отвыкают от крестьянского образа жизни гораздо основательнее, чем взрослый новобранец в казарме, и потому возврат в родительский дом становится для них почти невозможностью. Жители ближайшей окрестности, например Мариино-Горской школы, подтверждают, что поступающие в нее крестьянские дети более домой не возвращаются. По сведениям, взятым мною в Новосельском волостном Правлении, было из этой волости поныне отдано в Мариино-Горскую школу для учения 6 мальчиков, но ни один из них не вернулся более в свою деревню. Но не только в этой волости, а даже во всей губернии не известен такой случай, чтобы кто-нибудь из воспитанников этой школы остался в родительской деревне хозяйничать". Аналогичная ситуация наблюдалась во всех регионах Российской империи. [...] Управляющий Успенской школой А.Г. Петровский утверждал, что "...воспитывающийся в такой школе крестьянин в нынешней сельской общине хозяйничать не может, даже не смеет; ни старшие, ни мир каких-либо нововведений не допустят. Поэтому все ученики из этой школы поступают в служители к помещикам". Естественно, имел место и психологический фактор, когда окончивший школу искусственно завышал уровень своих притязаний. На это обращал внимание бывший управляющий Уткинской земской школой Н.А. Василевский. "Кончающие курс, - говорил он, - тот же час надевают рубашку с крахмальными манишками, сюртук и ботинки и расхаживают франтами. А чтобы идти работать в поле? Ни за что они не пойдут. Они стремятся получить место в частных имениях, но не прочь поступить в приказчики и к купцам или на фабрики" [...]

О заезженных аксиологических бандурах и о фетишизмах.

26.11.2008 Дорогой Эдгар! Я просмотрел присланную вами (будем взаимно на вы с маленькой буквы) статью Makarenko heute. В целом хорошо, однако к иным местам и к иным же утверждениям я бы сделал те или иные, иногда стратегически серьезные, замечания.

Но сейчас у меня на такой разбор совсем нет времени.

Знаете ли вы о моем: http://ztnen.livejournal.com ?

Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.

Иностранцам читать это моё ЖЖ трудно, потому что мой личный русский язык, как кажется, своеобразен.

Сейчас я загружу в указанное моё ЖЖ очередную статью вот именно в виде этого моего письма вам.

Потом буду в этот постинг ещё что-то добавлять.

О заезженных аксиологических бандурах.

У таких, как А.С. Макаренко, а до него у таких как Мишель Лепелетье (с Робеспьером) или даже Иван Бецкой (Бецкий) (с Екатериной 2-й) -

стратегическая задача

= стратегический замах:

МЕТОДОМ СТРУКТУРНО КОРЕННЫМ ОБРАЗОМ ПРАВИЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ ОПТИМИЗИРОВАТЬ ХОТЯ БЫ

(НО ОБЯЗАТЕЛЬНО)

СКОЛЬКО-НИБУДЬ ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ

ЧАСТЬ

(ТОЛЬКО ЧАСТЬ)

СОЦИАЛЬНОЙ МАТЕРИИ.

Но 95-98% так сказать рассуждателей о педагогическом вышли из раннего детства.

А в раннем детстве этим людям читали книжечки о добрых и злых: о Бармалеях и Докторах Айболитах, об Янушах Корчаках, и т.д.

И такой инфантильный = обывательский = мещанский способ оценки всего и вся неискоренимо въелся

с раннего-то детства!

неискоренимо, повторяю, въелся будущим рассуждателям о педагогическом

в их с-л-соловейчиковские (= убогие) мозги.

И вот для указанных всесветных обывателей от аксиологии

1-е) всякие в педагогике сверчки знающие свои шестки, -

от поговорки: всяк сверчок знай свой шесток; это часто весьма уважаемые и полезные деятели, но (!) без стратегических претензий и замахов, -

и

2-е) деятели-разработчики со стратегическим замахом,

всё и вся - в один ряд,

и вот всё и вся указанными с-л-соловейчиковскими мещанами

(мещанскими рассуждателями о педагогическом типа С.С. Невской)

с доцентскими, профессорскими, кандидатскими, докторскими и академическими званиями

оценивается лишь по таким вот заезженным инфантильным координатам:

"Бармалей или Доктор Айболит?", "прогрессивный или непрогрессивный?", "отечественный или неотечественный?", "авторитарщик или неавторитарщик?"

и тому подобное.

В.В. Маяковский: А ВЫ НОКТЮРН СЫГРАТЬ СМОГЛИ БЫ НА ЭТИХ ЗАЕЗЖЕННЫХ АКСИОЛОГИЧЕСКИХ БАНДУРАХ?

ZT. 24 ноя. 08 г. О фетишизме у Достоевского, Ушинского и общественности.

По Огюсту Конту (1798-1857, из реферата о нем в интернете) .. Общество проходит через три стадии: 1. теологическая; 2. метафизическая; 3. Позитивная ... Теологическая стадия (раннее и среднее средневековье) делится на три периода: 1. фетишизм; 2. политеизм; 3. монотеизм. При фетишизме люди приписывали жизнь внешним предметам и видели в них богов...

ZT. То есть с термином "фетишизм" Огюст Конт связывал лишь "дела давно минувших дней, преданья старины глубокой". А.С. Макаренко же достаточно удачно применял термин "фетишизм" для обозначения "тараканов" устойчивых предрассудков-убеждений в масс- консервативно- убогих головах = в убого- расхожем = в пресловутом общественном мнении. Например, А.С.М. говорил о фетишизации, - в общественном мнении, - семьи, о навязчивой, - в общественном мнении, - любви и к словечку "любовь" и к другим, - тоже ласкающим слух, - словечкам и к предвзятым, но "священным", убеждениям. Всё это, полагал А.С.М., по сути - настоящие фетиши совершенно религиозного порядка.

То есть, как бы в противу вышеуказанному Огюсту Конту, А.С. Макаренко упорно настаивал: фетишизм - это вовсе не "дела давно минувших дней", а наоборот: фетишизм - это страшно мешающий достижению реальных успехов в повседневно-реальной социальной работе, и вообще фетишизм в его разнообразии - это страшно мешающий достижению общего социального прогресса кошмар 19-го и последующих веков. [ Иногда указанные фетиши А.С.М. именовал штампами ].

Вот частный пример. А.С.М. 20.11.1938 Галине Стахиевне Макаренко-Салько (Переписка, т.2, М.1995). - .. Вчера кончил "Идиота" Достоевского. ЗНАЕШЬ ЧТО? У ДОСТОЕВСКОГО ВСЕ-ТАКИ СТРАШНО МНОГО МУРЫ, СОВЕРШЕННО ДЕТСКОЙ И ДЕШЕВОЙ ..

ZT. Это А.С.М., безусловно, о тараканах-фетишах, которые Ф.М. Достоевский нежно лелеял в своей башке и настойчиво же пропагандировал в своих публикациях.

Но совершенно и при(пре)совершенно такоже обстояло дело и с не менее чем Ф.М. Достоевский пресловутым К.Д. Ушинским...