http://zt1.narod.ru/doc/Rubejovskaya-i-Rijskaya-do-1917.doc Рубежовская и Рижская колонии до 1917.

ZT. Помимо примерно трёхсот файлов на http://zt1.narod.ru/ у меня есть и их как бы дайджест (ЖЖ) http://zt1.narod.ru/zt-LJ.htm. Будет "освежаться". С сентября 2009-го стал сюда добавлять и
нечто важно-насыщенное
Не
из (не из) http://ztnen.livejournal.com

Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.

1) К неверию Киры Муратовой в бога. -
Шурику из "Кавказской пленницы" птичку было жалко, а тут ..
From: http://zt1.narod.ru/toledo.htm Марк Твен. Три тысячи лет среди микробов, гл.20.
.. Рим стоял на земле уже 7 или 8 в., когда в одной из его провинций родился Иисус Христос; наступил век Веры, а за ним Темные, или Средние, века .. Потом появились крестоносцы и 2 в. подымали пыль столбом, но романтическое шоу куда-то сгинуло, шум стих, стяги исчезли, будто все это привиделось людям во сне .. Разразилась Столетняя война, явилась миру Жанна д`Арк, немного погодя изобрели печатный станок. Вскоре Колумб открыл Новый Свет. В том же самом году Рим узаконил истребление ведьм .. В течении последующих двух столетий в Европе не продали ни одного фонаря, и даже искусство их изготовления было утрачено: в христианском мире дорогу путешественникам освещали костры, на которых живьем сжигали женщин, привязанных к столбам на расстоянии 32 ярдов друг от друга. ХРИСТИАНСКИЙ МИР ПОСТЕПЕННО ОЧИЩАЛСЯ ОТ ВЕДЬМ И ДОВЕЛ БЫ ЭТО ДЕЛО ДО КОНЦА, ЕСЛИ БЫ КТО-ТО СЛУЧАЙНО НЕ ДОЗНАЛСЯ, ЧТО ВЕДЬМ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, И НЕ РАССКАЗАЛ ОБ ЭТОМ ВСЕМ ВОКРУГ.

ZT. Чехов А.П. 1860-1904. Три сестры 1901. Дейст. 4-е. .. Если бы, знаете, к трудолюбию прибавить образование, а к образованию трудолюбие .. / А.С. Макаренко 1888-1939, т.4 М.1984 с.292: "ни одной загубленной жизни". / ZT. моё: http://zt1.narod.ru/doc/prorabotka-natur.doc

Хорошее кино по Сергею Параджанову и Кире Муратовой - это (в частности) кино, которое завораживает. Но вот что: религии завораживали и завораживают, однако в религиях всё и вся и исходно и поныне всегда было и есть суть нехорошее "кино".

2) К неверию Киры Муратовой в Бога
Цитата: luna
чем ваш атакующий атеизм переманит верующих к себе от тех благ, которые обещают религии?!
Что посулит такое-эдакое, что верующего отвернет от бредней?
ZT. Религия (любая) – это обещающий Мавродий (МММ). И ты хочешь, чтобы атеизм стал одним из Мавродиев? Нет, уж! Мы говорим: по смерти все обратятся в гниль, и ни черта кроме. У Роберта Рождественского. – Я не смогу, я не умру, если умру – стану травой, стану листвой, дымом костра .. ZT. И ни черта кроме. Всё без обмана. Атеисты – не Мавроди...
Почему ни одна религия не содержит заповеди: "не обманывай!" ? Потому что каждая религия в своих посулах — сплошной обман.

> Здравствуйте Зиновий Шойлович. Я прочитала вашу полемику по поводу очередей в церкви ( http://kuraev.ru/index.php?option=com_smf&Itemid=63&topic=278042.0 ). Один единственный человек ведь всё-таки вас поддержал. И как точно взял выдержку из "золотого ключика"!!! А, помнится, я вам писала, что мы живём в стране дураков. Скорее мы не живём, а проживаем кампанию за кампанией. Так вот это тоже кампания - возрождение веры! Страшно. Мода, мода. Кругом и на всё. Увы, я тоже её поддаюсь.
ZT. Модераторы к тому моему постингу отнеслись удивительно терпимо, не снесли.
На мало посещаемом http://kuraev.ru/index.php?option=com_smf&Itemid=63&topic=284151.0 сегодня 07.08.09 утром добавил созревшее в моей башке о "пронизывание", взгляните, там не много.
Есть и такая тема. А.С. Макаренко говорил что если бы ему дали обычную школу, то он бы (АСМ) разбил бы ребят на отряды а округу на подрайоны, и отрядам поручил бы слежение за подростками этих подрайонов.

ZT. Имеется в виду такое, - недостаточно внятное и недостаточно реалистичное, - из А.С. Макаренко (Лекция в МГУ 01.03.1939, в ответах на вопросы, т.4 М.1984 с.342) .. Что я бы сделал на месте директора школы? Я положил бы перед собой карту всех дворов, где живут ученики. Организовал бы бригады. Бригады приходили бы каждый день и давали мне рапорт, что делается во дворах. Раз в месяц под руководством бригадира бригада выстраивалась бы, и директор приходил бы на смотр. Я премировал бы лучшие бригады в школе. Я прикреплял бы родителей к бригадам. И можно было бы многое сделать. Лиха беда начало ..

Безусловно, если бы А.С. Макаренко поручили управление ПТУ с иногородними, то он бы (АСМ) обязательно сосредоточенно занялся бы внеучебным ребят, в частности - общежитием. Кажется, ни черта подобных ориентаций-забот не было при СССР ни у директоров школ, ни у директоров ПТУ.
В организации такого как ПТУ (ныне колледжи):
1) здания для учебы продумывали под нужды преподавания,
а здания под общежития для иногородних никак не продумывали, брали любое какое даст город;
2) в ПТУ были мастера по производственному обучению и не было никого,
.. насколько я знаю по практике учившегося в ПТУ и месяца 2 жившего в общежитии моего приемного сына Леонида ..
не было никого
практически значимого
по жизни ребят после учебы
- в общежитии.
На своем сайте в файле про общежития ( http://zt1.narod.ru/obhejit4.htm ) я показываю, к какому кошмару это при СССР в Ленинграде приводило...

13.08.2008 Alex http://makarenkoas.blogspot.com/ Макаренко Антон Семенович Собрание сочинений в 8 томах / ZT. Здорово! Ура, ура! Но не понятно, кто Alex, кто сделал, кого благодарить .. Правда, плохо вычитано.

ZT. В свое время мой приемный сын Леонид Александрович Федоров набрал на компе все 8 тт. АСМ (без стр. примечаний и т.п., только сами тексты А.С.М.), и они уже более 10-ти лет висят в интернете. Что-то там время от времени уточнял по Гётцу Хиллигу, что-то переносил в htm-файлы моего сайта http://zt1.narod.ru. Вот: http://zt1.narod.ru/winrar/8-mak-tt.rar , примерно, 3 с половиной мегабайта. Это - А.С. Макаренко, восьмитомник, тт. 1-8, М. 1983-1986.
Внутри указанного архива есть набранное (и вычитанное) в WORD 2003:
часть тома 1 (М.1983) стр.1-116 - ASM-t1-s-1-116.doc,
весь том 4 (М.1984) - ASM-t-4.doc,
весь том 7 (М.1986) - ASM-t-7.doc.
Всё остальное плохо вычитано, и, главное, в DOS-кодировке, а значит эту (большую) часть состава текстов А.С.М. в виндовских смотрелках и редакторах сходу не прочтёте, но возможна перекодировка через WORDPAD: 06-янв-2009 переделал названия DOS-файлов, теперь все они *.txt, значит при загрузке в WordPad в Типе файлов надо задать: Текстовые документы MS-DOS [*.txt].

http://zt1.narod.ru/doc/tt-AS-Makarenko-Marburg-skanir.doc.
отсылочный файл по
АНТОН МАКАРЕНКО
Собрание сочинений
Марбургское издание, сканированные тома.

Некий 30-летний поэт Вася Пупкин как-то после дождичка в четверг авторски сочинил стихотворение о любви. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему.

Некий 30-летний бродячий проповедник Иисус Христос тоже как-то после дождичка в четверг авторски сочинил этическую систему, содержащую, по его мнению, все необходимое и достаточное на любые и всяческие социально-экономические обстоятельства. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему.

Продолжение читайте в файле : А.С. Макаренко и термины Аномия и Beruf http://zt1.narod.ru/17-10-06.htm.

Гётц Хиллиг (HILLIG Goetz). - Проект по созданию полного собрания сочинений А.С. Макаренко на профессиональном компакт-диске http://zt1.narod.ru/hillig-3.htm.

На любом поприще и в любой профессии никуда не годен работник, если он без царя в голове.

На данное время в педагогике и в любой социальной сфере никуда не годен работник и/или литератор, если он без А.С. Макаренко в голове, см. прежде всего http://ztnen.livejournal.com. Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.

С одного ЖЖ. - Зиновий ничего так пишет. Что ни пост - кладезь (обойдемся без уточнения чего). Если бы я еще могла его [ http://ztnen.livejournal.com ]

Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.

читать, а то ж невозможно. Вешает браузеры. ZT. Mozilla Firefox не вешает.

Важно- всё- предваряющий файл http://zt1.narod.ru/5-punktv.htm - ZT-разбор пяти главных настояний А.С. Макаренко.

--

Mail Z.T. 05.10.06

Дорогой Зиновий!

Для публикации на Вашем сайте я посылаю Вам сегодня мой материал

Новости о Макаренко:
печальные выдумки сумского профессора

Конечно, я жду Вашего мнения об этом тексте, но настойчиво прошу самостоятельно ничего не изменять, а также не дополнять.

ZT. Дорогой Гётц, присланную Вами статью “Печальные выдумки сумского профессора” я поместил на моем сайте : http://zt1.narod.ru/vydumki.htm.

По политической ориентации А.С. Макаренко был а) ближе к эсерам, б) ближе к бакунистам, в) ближе к синдикат-социалистам, и поэтому его (Мака) интерес к структуре по имени колхоз был вполне естественным. Этот момент для школо-хозяйственников кардинально важен, потому что общественное движение за школы-хозяйства есть по сути общественное движение за детско- подростково- юношеские _колхозы_. Импровизационные подростково-юношеские бандформирования, возникающие из дворово-уличного общения, – это, вначале, как бы вид «летучего» подросткового клуба, как бы вариант так сказать интересного и так сказать коммерчески выгодного проведения подростками и юношами своего свободного времени. Но уж потом, в процессе соответствующего антисоциального тренинга, указанное все более и более дозревает до бандитизма как профессии.
Но помимо бандитизма есть и хулиганство, и соответственно есть дозревание хулиганства тоже почти до степени «профессии». Так возникает большой контингент людей, а) совершенно не ориентированных на труд и б) чрезвычайно опасных в быту.
Повторим. Самовозникающее, неконтролируемое, мусорное клубное в подростково-юношеской среде. В частности, подростково- юношеский бандитизм - это в 90% коллизий тоже вид "самовозникающего клубного" = вид азартной вампиловщины ( http://zt1.narod.ru/vampil01.htm ). Макаренко структурой школы-хозяйства противопоставляет азарту вампиловщины вообще, - а значит и азарту подростково-юношесткого бандитизма, - азарт детско-колхозной коллективной _коммерции_. Чуковский Корней Ив. Люди и книги. М.1960. Ст. "Тема денег в творчестве Некрасова" .. ZT. Давно читал, но помню, что в этом исследовании Чуковский доказывал: ни Николай Алексеевич Некрасов (1821-77), ни Николай Гаврилович Чернышевский (1828-89) не были врагами предпринимательства. Врагом предпринимательства не был, конечно, и Антон Павлович Чехов (1860-1904). А.С. Макаренко же стоял за коллективистское предпринимательство. И представление о социализме у как бы эСэР-а (эсера) Макаренко такое. - Быть социалистическим - это значит прежде всего быть основанным на активном экономичном коллективном труде и творчестве .. Всякая колония имеет право производства, обмена, строительства и договора .. Производство же, обмен, строительство, купля-продажа должны измеряться только единственным критерием - успехом. Даже распределение кредитов по параграфам и статьям должно производиться самим детским учреждением .. Общий устав должен дать учреждению юридическую базу для экономичной активной воспитывающей жизни... Организация жизни и труда каждого детского учреждения должна быть предоставлена ему самому. Ряд детских внутренних организаций, взаимоотношений, экономических и юридических форм - вообще вся конституция учреждения должны создаваться им самим. Благодаря этому устав каждого учреждения должен быть своеобразным зеркалом, которое отражает все живые пути данного учреждения .. По моему мнению, только такая система устава сделает наше воспитание реально социалистическим [ZT. синдикат-социалистическим] и полностью свободным от ненужного бюрократизма .. (А.С. Макаренко т.1 М.1983 с.35).

Эдгар to ZT 19.02.2010 > […] Окт. переворот показал неправильный, чужой марксизму пример […] ZT. В порядке как бы ответа на вышеприведенное от Эдгара. - По политической ориентации А.С. Макаренко был а) ближе к эсерам, б) ближе к бакунистам, в) ближе к синдикат-социалистам .. [ZT. повторяю] А.С. Макаренко т.1 М.1983 .. Быть социалистическим - это значит прежде всего быть основанным на активном экономичном коллективном труде и творчестве (с.35). ZT. Вот какое у А.С. Макаренко было представление о социалистичности. Это изоморфно (конгениально) не ленинизму, а бакунизму (синдикат-социализму)... Я, ZT, уж давно составил ориентировочную библиографию того, что нужно бы в РНБ просмотреть по теме "А.С. Макаренко и бакунизм". Литература прежде всего: 1) по бакунизму, 2) по кооперативной мысли, 3) по эсерам. Но время на это важное всё не находится и не находится. Было бы очень здорово, если бы В.И. Ленин, раньше крайне небрежно относившийся к вышеуказанному 1), 2) и 3), накануне октября 1917-го вдруг бы прозрел = поумнел, и перешел бы с позиции марксизма на позицию а) бакунизма, б) кооперативной мысли и в) эсерства. Большевики, если бы по умному-то, должны были, - в союзе с эсерами, - революционно захватить власть в свои руки, но не для того, чтобы внедрять во всё и вся в промышленности государственную супермонополию. Нет, это должен бы быть регулируемый капитализм со ставкой на максимальное поощрение локально-социалистических образований. А вот кадры для указанных локально-социалистических образований могли бы быть подготовлены ТОЛЬКО в педагогических структурах типа структур А.С. Макаренко и Ф.И. Егермана { Егерман Филипп Иванович. На путях к общественному воспитанию детей (практика работы саратовского Красного детского городка). Саратов 1930.78. РНБ 30.10/1991. БАН 1930б/2989 ( http://zt1.narod.ru/doc/Egerman-na-putyah.doc ) }. А может быть ещё не поздно пойти по этому пути? http://zt1.narod.ru/rifyegmn.htm : Неправильности и рифы на педагогических путях типа пути Ф. И. Егермана. Рифы подростковых жизней вообще. Файл rifyegmn.htm и файл Egerman-na-putyah.doc со временем будут пополняться.

I. Учимся у Ф.И. Егермана. Провоцирующие негатив обстоятельства не переломишь одними проповедями. ZT. Относительно Кавказского и подобных регионов РФ уже, кажется, всеми понято, что достаточно массовый там негатив провоцируются 1) безработицей (а значит и скукой безделья), 2) безденежьем. Но надо по Ф.И. Егерману понять, что и негативы в подростковых и юношеских интернатах и общежитиях тоже порождаются не одной лишь 1) скукой безделья, но и 2) хронической голодностью и 3) хроническим безденежьем (отсутствием карманных денег). Если подростки и юноши в каком-либо учреждении страдают от 1), 2) и 3), то подростково-юношеская природа такова, что в таких провоцирующих обстоятельствах а) обязательно, б) естественно и в) неизменно найдутся подростки и юноши, которые станут 1) обирать своих более слабых сотоварищей по учреждению и 2) посылать их на воровство. Против такого – одни заповеди и проповеди ни черта не помогут. То есть: можно применять и заповеди с проповедями, но раньше и прежде всего нужно, - по Ф.И. Егерману, - микросоциальной перестройкой избыть провоцирующие негатив обстоятельства. Егерман Филипп Иванович. На путях к общественному воспитанию детей (практика работы саратовского Красного детского городка). Саратов 1930.78. РНБ 30.10/1991. БАН 1930б/2989 (http://zt1.narod.ru/doc/Egerman-na-putyah.doc) 1) .. Незначительные ассигнования местного бюджета создают у воспитанников крайнюю необходимость в вещах личного потребления (мыло, зубная щетка, рубашка, карандаш, бумага, иногда булка для утоления голода) .. (с.55). 2) .. Конечно, поштучностъ оплаты имеет отрицательные моменты в смысле погони ученика за деньгами, не обращая внимания на качество работы. Но умелое руководство и требования инструктора могут изжить эти отрицательные моменты. Заработок каждого учащегося в месяц колеблется от 50 коп. до 5 рублей, смотря по посещаемости, качеству и количеству изделий. Выдается премия [ZT. практически - зарплата] на руки. На собраниях ведутся беседы об экономном и целесообразном израсходовании премий. Случаев нецелесообразного использования премий почти не замечено. Наоборот, после введения премий [ZT. - зарплаты] значительно уменьшились кражи, наступило общее успокоение вследствие удовлетворения необходимых жизненных потребностей воспитанников .. (с.57) 3) Выход из городка с 7 до 11 часов вечера свободен с первых дней организации, причем на общих собраниях воспитанникам объявляется, что этот свободный выход будет закрыт в случае крупного нарушения дисциплины со стороны воспитанников. В городке случается крупная пропажа или замечается порча вещей, - сейчас же у дверей выходных (ворот) становятся члены оргкома и пропускают только по разрешению администрации. Воспитанники собираются на общее собрание, где им объявляется о случившемся, разъясняется недопустимость этого, вследствие чего выход закрыт до возвращения вещей или обещания собрания стараться в будущем предотвратить такие явления. Почти каждый раз на другой же день или вещи находятся, или виновный признается. После этого жизнь идет опять нормальным чередом (с.8-9). II. Предположительно и условно можно заявить, что до Коменского во всём мире образование (учение) детей осуществлялось в основном в семьях. С эпохи же Коменского во всём мире семейное образование (условно обозначим: семобр) заменилось общественным (школьным) образованием (условно обозначим: социальный обр., соцобр). Но школы Коменского (= соцобр) обеспечивали лишь образование (обучение). Подавляющий % детей жил в семьях. Значит после Коменского было сочетание в основном такое: социальное образование (соцобр) + семейное воспитание (условно обозначим: семвосп), но не было общественного = социального воспитания (обозначение: соцвос). В последние же века Нового времени многими головами овладели идеи именно соцвоса. И также как А.С. Макаренко – Ф.И. Егерман совершенно сознательно = совершенно теоретически увлекся идеями соцвоса. И с 1925 г. он (Ф.И. Егерман) принялся осуществлять идеи соцвоса на практике.

Чуковский Корней Иванович (наст имя и фамилия Ник Вас Корнейчуков) 1882-1969. Современники (портреты и этюды). М.1967. "Макаренко".

Это было в 1936 г. в Ирпине, под Киевом. Мне захотелось яблок. Я зашел к деду Прокопычу в сад, и в разговоре Прокопыч сообщил мне, что к нему за фруктами нередко приходит - вон "с того бiлесенкого дома" - писатель.

- Как его зовут? Как фамилия?

- А кто его знает? Писатель... або комиссар.

Я расплатился с дедом и уже шагнул за калитку, когда сидевшая на яблоне девчонка (лет семи, а пожалуй, и меньше), которой я вначале не приметил, крикнула мне с высоты, что писателя зовут "Антон Сэмэныч".

Макаренко?.. А может и не он. Мало ли на свете Антонов Семеновичей. Я неуверенно побрел по жаре к невысокому белому дому. Девочка увязалась за мной.

Дом был незатейливый, похожий на хату. Я взошел на горячее от солнце крылечко и увидел, что дверь заперта. Не смея постучать, я медлил у двери. Тут меня заметила какая-то молодая компания, игравшая в мяч или в рюхи в нескольких шагах от меня. Их было человек 5 или 6. Двое из них подбежали ко мне и с какой-то чрезвычайной любезностью, которая в первую минуту даже удивила меня, попросили подождать в холодке, возле дома, "так как Антон Семенович прилег отдохнуть и очень скоро проснется, - самое большее через четверть часа".

"Нет, - решил я, - он совсем не Макаренко".

Но кошелка с яблоками была так тяжела, а тут в тени была такая прохлада, что я с удовольствием уселся на "прызьбе" [укр. - завалинка].

Юноши остались со мной и, словно в светской гостиной, принялись с необыкновенным усердием (так сказать, в четыре руки) занимать меня учтивым разговором: давно ли я приехал в Ипрень? Бывал ли когда-нибудь в этих местах? Нравится ли мне Украина?

Не успел я насладиться их тонкой воспитанностью, заставившей их бросить игру и пойти развлекать неизвестного им человека, как на пороге с кукурузным початком в руке появился Антон Семенович, и я сразу признал в нем Макаренко.

Дед оказался прав - Антон Семенович был действительно похож на комиссара эпохи гражданской войны: немногословный, _строгий_, _УВЕРЕННЫЙ В СЕБЕ ЧЕЛОВЕК_, без лишних жестов и суетливых улыбок.

Приветствуя меня с самым сердечным радушием, он не потерял в то же время своей сановитой степенности. В эту первую минуту нашей встречи мне почудилось в нем что-то непреклонное, несокрушимое, властное, чем он очень напомнил мне моего друга Бориса Житкова.

Сильным и четким движением разломив свой початок, он дал половину девочке, которая, очевидно, привыкла получать от него такие дары. Учтивые юноши тотчас убежали к товарищам, среди которых было несколько девушек, и тут только я понял, как скучно им было со мною, как хотелось им все это время воротиться к своей прерванной игре.

Антон Семенович дружелюбен и ласков: берет мою тяжелую кошелку, ведет меня в прохладную комнату, знакомит со своими домашними, угощает восхитительной дыней. И все же я на первых порах ощущаю в нем что-то начальственное, и это стесняет меня.

Но девочка, пришедшая вместе со мной, не чувствует ни малейшей стеснительности: получив большую "скибку" дыни, она бесцеремонно карабкается вместе с ней на тахту, поближе к Антону Семеновичу.

В разговоре я упоминаю о том, как полюбились мне юноши, которые, оберегая его сон, так ретиво развлекали меня. Он усмехается и, взяв меня под руку, молча ведет во двор к той площадке, где происходит игра. Походка у него военная, четкая: так ходит командир перед строем.

Я долго любуюсь играющими. Чем-то они напоминают мне оксфордских студентов. Я говорю об этом Антону Семеновичу.

- Правильно, - соглашается он, и в голосе его слышится украинский юмор. - Вон тот кучерявый - талантливейший вор-чемоданщик со станции Лозовская, под Харьковом (skip). А тот, в белых брюках, - всего лишь карманник (skip). А сейчас вон тот - медицинский работник. Неплохой из него выйдет хирург. А этот, в белых брюках, - уж будьте покойны: придет время, вы встанете в очередь, чтобы добыть на его концерты билеты.

Оба они - питомцы Антона Семеновича. Должно быть приехали его навестить, потому что он уже несколько лет как отошел от своих трудколоний. ИХ ОБОИХ ОН (МАКАРЕНКО) НЕКОГДА СПАС ОТ УГОЛОВНОЙ КАРЬЕРЫ.

Ни раньше, ни потом я не видел, чтобы люди так благодарно и преданно любили своего воспитателя. Впоследствии я имел случай не раз убеждаться в привязанности этой молодежи к нему [ ZT. к Макаренко ].

Но тогда, в первый день нашей встречи, мне, повторяю, больше всего бросилась в глаза деликатность, привитая им Антоном Семеновичем: было ясно, что он требовал от них не только трудовой дисциплины, но и тонкой, задушевной учтивости.

Про это очень хорошо написал через несколько лет один из воспитанников Антона Семеновича в своих воспоминаниях о нем.

"От нас требовалась безукоризненная вежливость в обращении друг с другом - особенно со старшими, со всеми гражданами, с посетителями, с посторонними людьми.

Антон Семенович говорил:

"Мы, советские люди, должны блистать изысканной воспитанностью и джентльменством. Нашей воспитанности должен завидовать весь мир".

Пора уходить. Я прощаюсь. Антон Семенович провожает меня и по дороге рассказывает о своих писательских надеждах и планах. Здесь у него тоже всё определительно, четко. Хотя он и называет себя "литературным новичком", "новобранцем" (он стал, как известно, писателем уже в зрелых годах), никаких сомнений, недоумений, колебаний, шатаний, исканий не чувствуется в его творческих замыслах. Видно, что он продумал свой писательский путь до конца, на несколько лет вперед, и, несмотря ни на какие препятствия, уверенно пойдет своим путем.

И в памяти возникает некрасовское:

Он чужд сомнения в себе, Сей пытки творческого духа.

Сомнения были, но в прошлом. Теперь они остались позади, и он [ Макаренко ] уверенно наметил себе несколько пятилеток непрерывной работы, для которой, по его расчету, потребуется 10-12 томов.

Я [ Корней Чуковский ] ОТ ДУШИ ЗАВИДУЮ ЕГО СПОКОЙНОЙ УВЕРЕННОСТИ И ВПОЛНЕ РАЗДЕЛЯЮ ЕЕ - ТАКАЯ ЧУВСТВУЕТСЯ В ЭТОМ ЧЕЛОВЕКЕ ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННАЯ СОСРЕДОТОЧЕННОСТЬ ВОЛИ.

И вдруг он начинает сердиться. Заходит разговор о московских литературных делах. Антон Семеновича страшно возмущает моральная нечистоплотность одной из писательских групп, с которой он в качестве "новичка", "новобранца" близко познакомился только теперь. Он говорит с таким гневом, какого я не ожидал от него. Куда девалась его [ Макаренко ] недавняя сдержанность!

Он приводит разные неприглядные факты, с которыми он недавно столкнулся, и заявляет о своей грозной решимости тотчас по приезде в Москву обличить и сокрушить эту ненавистную клику.

ZT. Описываемый К.И. Чуковским разговор происходил в августе 1936 г. А вот что А.С. Макаренко писал своей жене Галине Стахиевне Салько-Макаренко 30 июля 1936 г. из Москвы (Переписка Макаренко с женой, т.2 М.1995, издание Гетца Хиллига). -

> Москва 30.07.1936. Дорогая Галя! Рассказывать тебе о Москве нужно страшно много, писать ни о чем не успею. Думал уехать - улететь 30-го, уже и билет был в кармане, но пришлось остаться до 3-го. Ставский [ ZT. (Кирпичников Вл. Петр 1900-43, очеркист и функционер, погиб на фронте ] (он заменил Щербакова) [ Щербаков Ал-др Серг 1901-45, во время ВОВ в политуправлении Армии, курировал партизан; в его относительном подчинении были Ковпак и т.д.; но до войны с сент 1934 по осень 1936 был секретарем Союза писателей ] предложил это [ задержку Макаренко в Москве ] еще 26-го. Я тогда решительно отказался, они обратились в НКВД, и мне "посоветовали" остаться. 3-го будет собрание московского комсомольского актива, посвященное Горькому. Доклад делает Стецкий [ ZT. Ал-др Ив 1896-1938, член КПСС с 1915, участник революции в Питере, участник гражданской войны и прочее, репрессирован ], а я в виде сезонного блюда - "живые раки". В глубине души я считаю, что без меня можно было бы обойтись.

27, 28 и 29 провели здесь три собрания писателей, посвященных "Педагогической поэме". Ни один критик и писатель не выступал, это не потому, что меня презирают, а исключительно потому, что выступать с читателями считается "невместно". Но читатели поразили меня свыше всякой меры. Честное слово, они в несколько раз выше каких хочешь критиков, глубже, искреннее, умнее и самое главное, "социальние". Об их выступлениях рассказать даже невозможно. Очень многие кончали слезами, некоторые от слез не могли кончить. Особенно поразил меня один больной наборщик (паралич языка). Он насилу говорил. Но главное все услышали:

"Я не могу жить, несколько раз я уже хотел умереть, в такие минуты я беру и читаю "П. п."

Двое даже нашлись таких, которые утверждали, что моя книга не ниже Л. Толстого ..

См. и http://zt1.narod.ru/01-03-39.htm.

Чуковский К.И., продолжение.

И мне вспоминается, как он [ Макаренко ] отчаянно дрался во времена своей первой Коммуны с целым штабом закоренелых чиновников [ ZT. правильнее - с-соловейчиков ], гнездившихся в провинциальных наробразах.

ZT. Ах, отнюдь не только в провинциальных, и не только в наробразах.

А.С Макаренко В.Н. КОЛБАНОВСКОМУ 12 ноября 1938, Кисловодск.

Дорогой, милый Виктор Николаевич!

(skip)

"Флаги на башнях", к сожалению, испорчены в одном отношении. Я писал их по заказу Детиздата для старшего возраста. Это определило очень простой тон и почти полное отсутствие словесного орнамента. Потом обнаружилось, что Детиздат - это филиальное отделение Наркомпроса,

ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ ТАМ Я ВСТРЕТИЛ ТАКУЮ НЕНАВИСТЬ К СЕБЕ, КАКОЙ НЕ ВСТРЕЧАЛ И В НАРКОМПРОСЕ. ЕЩЕ НЕ ПРОЧИТАВ КНИЖКИ, ОНИ УЖЕ СМОТРЕЛИ НА НЕЕ С ПРЕЗРЕНИЕМ.

Эти [ ZT. такие, таковые ] люди [ ZT. с-соловейчики всех времен и народов ], конечно, не могут пропагандировать дисциплинирование. Дисциплину они представляют себе исключительно как результат добрых намерений. В общем, я с ними не помирился, а "инфантильность" книги все-таки осталась, это меня немножко удручает.

Чуковский К.И. ТЕПЕРЬ, КОГДА ВПЕРВЫЕ ОН [ МАКАРЕНКО ] ОЩУТИЛ СЕБЯ ПРИОБЩЕННЫМ К ЛИТ СРЕДЕ, В НЁМ СНОВА ПРОСНУЛСЯ "ДРАЧУН", СОКРУШИТЕЛЬ КАРЬЕРИСТОВ И ХАНЖЕЙ.

О ком он [ Макаренко ] говорил, я не помню. Кажется я далеко не во всем был согласен с его оценками. Но мне памятно то впечатление, которое произвела на меня его [ Макаренко ] речь. СКОЛЬКО В НЕЙ БЫЛО КОЛОРИТНЫХ ЭПИТЕТОВ И НЕЧАЯННЫХ, ОСТРОУМНЫХ СРАВНЕНИЙ. - "Без этого ораторского таланта, - подумалось мне, - он, конечно, не мог бы так сильно влиять на вверенных ему "куряжан". ВПРОЧЕМ, СЛОВО "ОРАТОР" К НЕМУ НЕ ПОДХОДИТ. ГОРАЗДО ВЕРНЕЕ СКАЗАТЬ: "МАСТЕР УСТНОЙ ИМПРОВИЗИРОВАННОЙ РЕЧИ". Впоследствии, читая его публицистику, я не раз убеждался, что говорил он [ Макаренко ] лучше, чем писал. Не малую роль в его устных высказываниях играл украинский юмор.

Воспоминания о Макаренко. Л.1960. Волнин Ал-др Конст. "МАКАРЕНКО В УЧИТЕЛЬСКОМ ИНСТИТУТЕ" .. Выступления Антона Семеновича отличались не одной основательностью и логичностью в раскрытии мыслей, но были исключительно хороши по форме. Антон Семенович совершенно свободно владел устным словом и, что особенно поражало в украинце, искусно владел в нем гибкой и стройной фразой на чисто русском литературном языке, чего я не наблюдал больше ни у кого из своих слушателей-украинцев. Это был у него какой-то особенный дар. В течение 2-3 часов он мог излагать устно доклады вполне литературной русской речью, пересыпая ее нет-нет украинскими выражениями с присущим ему украинским юмором, что держало на неослабной высоте внимание слушателей его выступления и создавало большое впечатление от прослушивания его. Помню, с каким интересом вслушивался в ответ его на экзамене по истории при переходе на II курс попечитель учебного округа А.Н. Деревицкий, который был известен как профессор, хорошо знающий историю...

Чуковский продолжает. - Но не бесследно прошли для него [ Макаренко ] все его прежние "драки": среди разговора он вдруг останавливается, делает долгие паузы, и лицо его становится серое. Мы садимся на какое-то бревно. С горестным чувством я вижу, что при всей своей бодрой осанке, при всех своих уверенных и четких движениях Антон Семенович - переутомленный, тяжело больной человек, для которого каждая схватка с "врагами" может завершиться трагически.

В памяти у меня спутались даты, и я никак не могу припомнить, было ли то, что я хочу рассказать, в этом же самом году или в следующем. Помню только, что дело происходило в Киеве на экстренном заседании Союза писателей. Лето было знойное. От духоты, от табачного дыма, от непривычки к запальчивым прениям я вдруг потерял сознание - как говорится "сомлел" - и очнулся лишь через час или два в гостинице "Континенталь" у себя в номере.

Я лежал на постели, и первый, кого я увидел, был нахмуренный и молчаливый Макаренко. Оказывается, он присутствовал на том заседании Союза и, заметив, что мне стало дурно, отвез меня в гостиницу и вот уже столько времени сидит у моего одра как сиделка.

[ ZT. В воспоминаниях о Льве Моисеевиче Квитко (1890-1952; детский поэт, стихи писал на идиш, репрессирован) Чуковский так описывает то самое свое занемогание. -

Чуковский. .. Я приехал из Ленинграда в Киев и слег в неуютной гостинице. На дальнейших страницах ( ZT. сборника воспоминаний о писателях, как единой для Чуковского работы) я попытаюсь рассказать о той помощи, какую оказал мне во время болезни А.С. Макаренко ВМЕСТЕ СО СВОИМИ ВОСПИТАННИКАМИ. Когда же я стал поправляться, пришел ко мне Квитко и принялся так настойчиво требовать, чтобы я переехал к нему ..

То есть болезненное состояние Чуковского было достаточно серьезным и длительным и за Чуковским тогда в гостинице ухаживал не только сам Макаренко, но и его, Макаренко, воспитанники ]

Чуковский продолжает. - Сознание то появляется у меня, то исчезает опять, и, к сожалению, многое из того, что говорит мне Макаренко, доходит до меня в виде клочков. Больше всего он [ Макаренко ] говорит о Горьком. Горький для него - воплощение всего благородного, что только есть на земле. Узнав, что я тоже встречался с Алексеем Максимовичем, он начинает настойчиво требовать самых подробных рассказов о нем. И вдруг спохватывается: ведь, выполняя обязанность строгой сиделки, он должен обуздывать мою говорливость. Действительно, он иногда прерывает меня: "Помолчите, вам запрещено разговаривать!", но через минуту опять: "Расскажите еще!".

ZT. Скорее всего так произошло вообще первое близкое (до дружбы) знакомство Чуковского и Макаренко, и это было скорее всего _до_ их встречи и разговоров в Ирпине под Киевом в августе 1935. После разговора Чука и Мака в Ирпине трудно представить, чтобы они на писательском заседании сидели бы вдали друг от друга. Когда произошла "работа" Макаренко сиделкой у "орда" Чуковкого, надо еще вычислять, но факт остается фактом, что к 1935-36 годам отношение Макаренко к Горькому сильнейше изменяется, причем - в худшую сторону.

Чуковский К.И. продолжает.

Здесь, в Киеве, нездоровье Антона Семеновича сильно бросается в глаза, но, даже изнуренный тяжелой болезнью, он сохраняет ту же военную выправку, ту же твердую поступь и тот же суровый, начальственный вид, пред которым я, впрочем, уже не испытываю прежней стеснительности. В те дни, как я узнал впоследствии, Антон Семенович был головокружительно занят и все же отдал немало часов самому деятельному уходу за мной. Его питомцы, бывшие коммунары Клюшкин, Салько

[ Лев Михайлович Салько 1914-1957, сын Галины Стахиевны Салько от предыдущего ее брака с Михаилом Владимировичем Салько (1887-1938, функционер укрнаркомпроса); в Коммуне Лева Салько жил и воспитывался _не постоянно_, и вообще подросток Лева Салько слишком долго жил в достаточно, как бы сказать, обывательской семье отчасти высокопоставленных родственников Галины Стахиевны, то есть отдельно и от матери, и от Антона Семеновича и его коммунаров ],

Терентюк, тоже приняли участие во мне и вместе с семьей моего друга, поэта Льва Квитко, поставили меня на ноги в несколько дней. Чудесные стихотворения Квитко очень полюбились Антону Семеновичу, и он охотно, по нескольку раз слушал в чтении автора и "Анну-Ванну", и "Из Бембы в Дрембу", и другие.

ZT. Очевидно "Анну-Ванну" Лев Моисеевич Квитко сочинил не на идиш. Я, ZT, хорошо помню рефрен этого (часто в 1940-50-е слышанного мною по радио) стихотворения. -

Анна-Ванна, наш отряд / Хочет видеть поросят / Мы их не обидим / Поглядим и выйдем .. (но у поросят постоянно какая-то важная процедура и Анна-Ванна не разрешает).

Болезнь принудила Антона Семеновича поехать в следующем году в Кисловодск, в санаторий КСУ, что на Крестовой горе. Там же в ту пору лечился и я.

А.С. Макаренко 30.10.1938 (по изданию Г. Хиллига) из Кисловодска жене. .. Сегодня "прибыл" сюда и с первой минуты обрадовался лету. Лето здесь постоянное - тихое, солнечное, жаркое .. Я думал, что Кисловодск другой, с внешней стороны он меня разочаровал - просто котловина, а кругом рыжие горы. И просто улицы, и обыкновенный асфальт .. Но, между прочим, чувствуется, в отличие от Сочи и Ялты, что сюда приезжают больше лечиться, чем флиртовать .. Первым, кого я встретил, был, конечно, Чуковский. Он заорал на весь вестибюль, что это замечательно, это очаровательно, что хотя и трудно, и мест никаких нет, но он все устроит. Оказывается, здешняя администрация обо мне наслышана, и даже не пришлось ни о чем заикаться - дали мне отдельную комнату. Комната "крошечная", обставлена бедненько, никакого сравнения с писательскими домами: нет ни шкафов, ни дивана, ни кресел. Собственно стоят только кровать и дамский письменный столик. Но я рад, что отдельная. Чуковский на днях уезжает, и мне никто мешать не будет. Никаких ученых здесь нет, - ни одного - много военных, если не половина, моряков, летчиков, очень много рабочих стахановцев, со мной приехал один ленинградский повар. Администрация дома в восторге от своей работы и от своего дома. Правда, здесь много гостиных, биллиардов, каких-то коридорчиков с цветами, в длиннющих проходах лежат бархатные дорожки, НО УМЫВАЛЬНИКИ ГРЯЗНЫЕ, А УБОРНЫЕ ТОЖЕ НЕ ПЕРВОЙ СВЕЖЕСТИ. Только что пообедал - кормят гораздо хуже и Ялты, и Малеевки, и Переделкино - типичная нарпитовская стрепня: холодная отбивная на миниатюрной тарелке, обложенная стандартной простывшей и просохшей картошкой и прошлогодней кислой капустой, тебе этот набор хорошо известен. Но это все пустяки. Я все-таки уверен, что подлечусь основательно и вернусь домой героем. И хочется работать. Кажется, мешать никто не будет - людей видно мало, и все почему-то бродят по городу и группой - развиваются

Чуковский К.И. продолжает.

Болезнь принудила .. в Кисловодск .. Там в ту пору лечился и я. Наши комнаты оказались в одном коридоре, и из-за двери Антона Семеновича я в первый же день услышал торопливое стрекотание машинки: Антон Семенович, не разгибая спины, писал свой роман ("Пути поколения")

[ ZT. до сих пор, сколь знаю, сколь-нибудь полно нигде не опубликован, если только Гетц Хиллиг не опубликовал в Германии. Посмотреть: Творческая история романа "Пути поколения" // Вопросы лит 1967,1:153-62.
(ZT. Про "Пути поколения" А.С. Макаренко: http://zt1.narod.ru/doc/pro-Puti-pokoleniya-ASM.doc). ]

к великому негодованию врачей

- Сердце у него, прямо сказать, плоховатое, - сообщил мне лечивший его терапевт. Видимо, много было у него передряг. Ему нужен полнейший покой. А он варварски теребит свое сердце. Не лечит его, а калечит. Работает с рассвета до вечера. Пойдите к нему, оторвите его от машинки и поведите гулять... к тополям... или к нашему фонтану, или в парк.

Но выполнить это предписание врача было не так-то легко. Антон Семенович, что называется, вгрызся в работу и малейший отрыв от нее ощущал как душевную травму. Снизить темпы своей "пятилетки" - об этом он и слышать не хотел. Если мне удавалось увести его в парк, он уже через четверть часа спешил воротиться к незаконченной рукописи.

Но вот как-то за обедом он спросил меня, куда это я исчезаю так часто? Я признался, что тайком от врачей убегаю в кисловодские школы, где у меня еще в прошлые годы наладилось живое общение с детьми. Антон Семенович мгновенно воспламенился желанием тоже побывать в этих школах. Ради них он даже готов был пожертвовать часами работы над романом. Он говорил, что ему необходим материал для какой-то из задуманных книг. На самом же деле, мне кажется, его просто влекла к себе близкая его сердцу среда молодежи, с которой он успел сродниться в эпоху своих знаменитых коммун.

Как бы то ни было, мы стали совершать эти школьные походы вдвоем, хотя они были несовместимы с лечением, так как из-за скудости тогдашнего транспорта нам приходилось на обратном пути взбираться на Крестовую гору.

Переписка Макаренко с женой, т.2 М.1995, издание Готца Хиллига. - А.С. Макаренко жене из Кисловодска 05.11.1938 .. Сейчас идет дождь, какой-то такой черный - не столько сверху сколько сбоку - просто тучи гуляют над городом. Только что возвратились с Чуковским из 12 школы. Были там на уроках, разговаривали с ребятами. С Чуковским это можно делать спокойно, он человек веселый и дурашливый ..

Чуковский К.И. продолжает. Приходя в школу, Макаренко, с разрешения учителя, скромно садился на заднюю парту и молчаливо присматривался, как ведется урок. Я думаю, бывшие кисловодские школьники (теперь пожилые люди) помнят свои тогдашние встречи с Антоном Семеновичем и беседы, которые он проводил с ними по окончании уроков. Я этих бесед не слышал, так как придя в школу, всегда уходил в самые младшие классы, а его [ Макаренко ] тянуло к самым старшим.

ZT. У А.П. Чехова в, помнится, "Моя жизнь" печкой (от поговорки: "танцевать от печки") персонажа-архитектора была гостиная. У Корчаков же = с-соловейчиков = у субтилистов всех времен и народов печкой их суждений в педагогике (обо всём и вся в ней) является, конечно же, настрой, задаваемый в их чувствах каким, скажите, периодом детства? - _дошкольным_ и младшешкольным. И это .. (обобщенным термином "ребенок") .. И это, говорю, и пролонгируется = экстраполируется субтилистами - с-соловейчиками на всякое педагогическое вообще. И при такой-то, вот, маньячной младше-центричности _НАРУШЕНИЯ (И В РАССУЖДЕНИЯХ, И В ДЕЛАХ) _СОЦИАЛЬНОЙ МЕРЫ_ - _Н_Е_И_З_Б_Е_Ж_Н_Ы_. И вот это-то сАмое (тут отмеченное) и является (и есть) именно тем искомым и типичным _Ч_Т_О_ = тем _травмирующим_ ПОИСК ИСТИН В ПЕДАГОГИКЕ _Ч_Т_О_, что и требовалось бы уж и века бы назад выявить! Мне скажут: а у вашего А.С. Макаренко, - хоть вот в "Книге для родителей", но и в других его работах, - наблюдается обратный крен. На это я, ZT, отвечаю: да, у А.С. Макаренко действительно наблюдается крен = склонность верное для 10-16 летних пролонгировать на младшешкольное и чуть ли не на дошкольное, но это, продолжаю я, - при соблюдении меры и чуткости, - суть очень здоровый и очень изумительный крен и самого Антона Макаренко, и всех макаренков всех (же) времен и народов!

Чуковский К.И. продолжает. Восхождение на Крестовую гору отнимало у нас больше часу. По пути мы делали привал на скамье у самого крутого подъема. Отдых на этой скамье сам собой располагал к разговорам. Мы говорили о литературе, о Горьком, о Фадееве, об Алексее Толстом и

_С УПОЕНИЕМ ЧИТАЛИ ДРУГ ДРУГУ СТИХИ_.

Оказалось, что Антон Семенович - это было для меня неожиданностью - хорошо знает и любит поэзию, увлекается Тютчевым,

может без конца декламировать Пушкина, Шевченко, Крылова, а также Багрицкого, Тихонова.

Много мы спорили о Достоевском, которого Антон Семенович в то время изучал очень пристально. 5 ноября он писал из Кисловодска жене (ZT. неточно приводит Чуковский):

"Салют тебе, читаю твоих любимцев: Шекспира прочитал, взялся за Достоевского. Вот писатель, которого не разобрали до сих пор по-настоящему. Говорили об этих великанах с Корнеем Ивановичем. Интересно, интересно... Жаль, что тебя не было".

Реально в письме А.С. Макаренко от 05.11.1938 жене (по т.2 переписки, издание Г. Хиллига). - .. Настоящий монастырь, до сих пор не найду шахматиста, а дамы до сих пор не дождались танцоров. Это, конечно, хорошо. Ты не бойся, что я здесь переработаюсь. Когда никто не мешает, я свою пайку в десять страниц кончаю до обеда, а остальное время читаю, процедурю и ем. Есть нужно пять раз в сутки, это тоже нагрузка. Кормят здесь средне, но выбрать кое-что можно, я налегаю на разные капусты, горошки и прочее. Гулял мало, потому что дожди, да я и не люблю гулять. Составляется компания в Пятигорск - мешают дожди. Кино бывает иногда в столовой, но я ни разу не был. ШЕКСПИРА ТОМ ПРОЧИТАЛ, СЕЙЧАС ВЗЯЛСЯ ЗА ДОСТОЕВСКОГО. ВОТ ПИСАТЕЛЬ, КОТОРОГО ДО СИХ ПОР НЕ РАЗОБРАЛИ ПО-НАСТОЯЩЕМУ И КОТОРОГО НУЖНО РАЗОБРАТЬ ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО. КОГДА МЫ С ТОБОЙ СДЕЛАЕМСЯ СТАРИЧКАМИ, А ЭТО БУДЕТ ЕЩЁ ОЧЕНЬ НЕ СКОРО, МЫ НАПИШЕМ РАБОТУ О ДОСТОЕВСКОМ, ХОРОШО? ..

Галина Стахиевна в ответ на это (ее письмо от 08.11.1938). .. Тося, милый, а о Достоевском и Салтыкове непременно напишем. Это прекрасная мысль иметь про запас эти темы, А ЛУЧШЕ НАС НИКТО НЕ НАПИШЕТ О НИХ ..

ZT. А.С. Макаренко по разному отзывался о Достоевском, иногда даже в духе превозношения. Но вот в гл. 8 "Книги для родителей" Макаренко Антон Семенович устами своего персонажа высказывается о Достоевском так: "Такого про человека наговорит - стыдно читать". ZT. Действительно, - и стыдно, и ... скучно. Понасытил и перенасытил свои романы нервными типами, а о привычных - совсем забыл.

А.С. Макаренко Галине Стахиевне 20.11.1938 .. Вчера кончил "Идиота" Достоевского. ЗНАЕШЬ ЧТО? У ДОСТОЕВСКОГО ВСЕ-ТАКИ СТРАШНО МНОГО МУРЫ, СОВЕРШЕННО ДЕТСКОЙ И ДЕШЕВОЙ ..

А.С. Макаренко снова ей (жене) 08.11.1938. .. Сегодня уезжает Чуковский, другие наши. Станет еще скучнее. [ZT. и во второй части письма; Макаренко часто в одном конверте слал 2 письма от того же дня] .. Сейчас уезжают Чуковские. Они согласились передать тебе письмо. Это гораздо скорее, чем авиапочтой .. Корней Иванович расскажет тебе о нашей жизни. Только он будет тебе говорить, что я много работаю, - не верь ему. Я действительно много сижу в комнате, но я не только пишу, а и читаю. Гулять не хочется: в общем прохладно, кроме того, я люблю гулять только с тобой .. А ходить с чужими, - значит только мучиться. У Корнея Ивановича симпатичная жена - умница Мария Борисовна. Может быть ты с ней познакомишься? ..

Мак жене 11.11.1938. .. Как я живу? Во всяком случае странно. Целый день и вечер сижу один в комнате и больше читаю, чем пишу. Какой-то у меня начался пассивный период - ничего не хочется делать, хочется читать. Писать нужно при тебе - это уже совершенно ясно, без тебя как-то не так пишется, роман идет как будто правильно, но не увлекает. Читаю очень много, а гулять ходить не хочется, да и компании нет никакой, буквально ни одного человека. Знаком только со своим столом - два человека: Перовская из "Колхозных ребят" и Викторов, какой-то маленький человек из МХАТа. Перовская температурит, кашляет и вообще "диезит", а Викторов, - он еврей, - может говорить только о процедурах. С остальными раскланиваюсь. С отъездом Чуковских и других "литераторов" стало очень скучно, но я почему-то не скучаю. Среди мильтонов есть один, который недавно спросил: - "А кто такой Горький?". Из этого ты можешь заключить, что для героев... нет невозможного ..

Галина Стахиевна мужу 11.11.1938. Милый и миленький То!!! Как мило было с твоей стороны передать мне письмо через Чуковского. Он позвонил мне вечером вчера, и я послала Маню к нему в "Москву", где он остановился. Обещал заехать ко мне с женой. Я их очень приглашала, конечно .. Я уже писала тебе, что за письма я очень благодарна и нахожу, что больше писать тебе не следует, а то без машинки и это много. Спасибо, спасибо. Каждое твое письмо радость и подарок, и отдых и успокоение, но больше писать я не позволю. Я пишу более часто, но у меня дела другого нет. Чуковский по телефону говорил мне, что ты много пишешь, что он по этому поводу хочет со мною поговорить. Он говорит, что - "я старая литературная крыса и знаю, что больше одного романа в год серьезному, как Макаренко, писателю писать не надо" и проч. Так сказать, примелькнешься в глазах, так я его поняла. Я ему ответила, что ты собственно заканчиваешь вещи, которые у тебя давно разработаны и начаты. Я, конечно, не хочу, чтобы ты пропадал над работой, но во всей этой писательской политике разбираюсь слабо. Приедешь, поговорим с тобой и обсудим, а пока прошу тебя больше думать о здоровье и писать поменьше. Очень прошу!!! Тося, милый, я не заслужила всех тех комплиментов, которыми ты меня балуешь в каждом письме. Читаю я их с радостью и даже сама себе завидую, что я такая счастливая, но цену себе я хорошо знаю .. 21.11.1938 .. Спасибо тебе за ласковые и талантливые письма. Конечно, ни я, ни Левка, оба мы не заслуживаем такого прекрасного твоего отношения, и мы гораздо хуже, чем тебе кажется. Это грустно, но мы оба скромные и обыкновенные люди. МОЖЕТ БЫТЬ НАШЕ ОСНОВНОЕ ДОСТОИНСТВО В ТОМ И ЗАКЛЮЧАЕТСЯ, ЧТО МЫ УМЕЕМ ЛЮБИТЬ ТАКОГО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА, КАК ТЫ, И УМЕЕМ ЦЕНИТЬ И ПОНИМАТЬ ТВОЙ ОГРОМНЫЙ ТАЛАНТ: ЖИТЬ, ТВОРИТЬ И ОРГАНИЗОВЫВАТЬ ВОКРУГ СЕБЯ ЖИЗНЬ СЧАСТЛИВУЮ И РАДОСТНУЮ. Не ругайся и не говори, что снимешь ремешок, очень прошу. Я ГОВОРЮ СЕЙЧАС ПРАВДУ, В КОТОРОЙ Я ГЛУБОКО УБЕЖДЕНА. Что меня действительно привело в восторг, так это твоя последняя телеграмма. Как чудесно она составлена. Я даже не нахожу слов выразить, как мне понравилось. Мастер ты писать телеграммы ..

Конисевич Леонид Вацлавович [1914-1994] (Воспитанник Леонид Конисевич в макаренковской коммуне им. Дзержинского был в 1929-1934). Нас воспитал Макаренко (записки коммунара). Челябинск 1993. (Воспитанник Леонид Конисевич в коммуне им. Дзержинского был в 1929-1934). 1954 г. Галина Стахиевна Леониду Кониcевичу о рукописных его главах о Коммуне.

"Ленюшка! Антон Семенович - великий человек, и как ты можешь так свободно писать о нем, передавать его выступления, диалоги с коммунарами?.."

.. Тогда я был ошеломлен и подумал, что, возможно, она права. Но был уверен, что все хорошо помню и написал правильно, горячим сыновьим сердцем...

Чуковский К.И. продолжает.

В памяти моей хорошо сохранились многие из тех разговоров, которые вели мы во время наших школьных походов. Нельзя сказать, что мы часто соглашались друг с другом. Напротив. На многое мы смотрели по-разному. Он, например, не любил тех стихов, которые до слез восхищали меня, я же, как ни старался, не мог полюбить многие из высокоценимых им книг. Но нас объединяла любовь к "пацанам" (так именовал он детей), и из-за нее мы охотно забывали свои разногласия. Советские дети, их душевная жизнь, их будущее - об этом Антон Семенович мог говорить до утра, ибо и после того, как он стал профессиональным писателем, в нем не умирал педагог. И во мне он хотел видеть педагога. Прочтя всю книжку "От двух до пяти", он там же, на Крестовой горе, стал требовать, чтобы в новом издании книжки я возможно сильней подчеркнул ее воспитательные задачи и цели. Очень сердило его мое предисловие к книжке, в котором я задорно заявлял: "Никому не советую думать, будто здесь педагогика. Я не педагог, я писатель...". - Вздор! - возмущался Макаренко. - Во-первых, всякий писатель всегда педагог, а во-вторых, вся ваша книга - хотите вы этого или не хотите - посвящена воспитанию детей. Пожалуйста не притворяйтесь сторонним наблюдателем... У вас вся педагогика почему-то под спудом, в подтексте, вы словно конфузитесь, что вы педагог, - говорил он укоризненным голосом и настаивал, чтобы, излагая свои наблюдения над психикой малых детей, я выводил из этих наблюдений педагогические "надо" и "нельзя". Я возражал ему, но когда лет через 15 (не раньше) моя книжка была, наконец разрешена для нового издания, я вспомнил укоризненный голос Антона Семеновича и всюду, где было возможно, попытался обнажить ее педагогический смысл.

К концу нашего житья в Кисловодске он [ Макаренко ] стал захаживать к нам - ко мне и к моей жене - с единственной целью поговорить об одном близком ему человеке, по котором он страшно соскучился: о своей жене Галине Стахиевне. Она не имела возможности приехать вместе с ним на курорт и должна была остаться в Москве. Без нее он чувствовал себя сиротой и жаждал скрасить свое сиротство восторженным разговором о ней. По его словам, она с давнего времени делила с ним все труды его жизни. Каждый вечер после тяжкого рабочего дня его обуревала потребность высказать ей (хотя бы заочно) те благодарные чувства, которые переполняли его через край. У другого это вышло бы сентиментально, фальшиво и, пожалуй, нелепо [ ZT. впечатление, на мой взгляд, достаточно верное ], у него же [ у Макаренко ] это было таким естественным и жарким порывом, что мы слушали его с уважением, не переставая удивляться тому, сколько лиризма таится в этой суровой душе.

Когда мы с женой покидали курорт, Антон Семенович проводил нас на вокзал, и нам, как всегда при таких расставаниях, казалось, что впереди у нас долгие годы дружеских встреч и бесед. Но дело обернулось иначе. В Москве на меня сразу же нахлынуло множество хлопот и забот, и я лишь однажды, с большим опозданием, выбрался к Антону Семеновичу. Да и то в неурочную пору: уже в передней его новой квартиры (в Лаврушинском) я услышал знакомое стрекотание машинки: Антон Семенович с обычным своим страстным упорством торопился выполнить очередной урок. Он был в самом разгаре работы. Все же и он, и Галина Стахиевна, и ее сын, привлекательный мальчик, отнеслись ко мне с веселым радушием, повели на свой балкон, показали свою новую квартиру. Вся квартира - так чудилось мне - была наполнена творческими замыслами Антона Семеновича.

Он [ Макаренко ] говорил, что теперь-то здесь, на приволье, в Москве, он напишет такую-то пьесу, такой-то сценарий, такой-то роман, говорил о своих будущих лекциях, кинокартинах, газетных статьях.

Лицо у него было смертельно усталое, и Галина Стахиевна украдкой взглядывала на него с беспокойством.

Едва только за мною захлопнулась дверь, в ту же секунду я опять услышал неистовый стук машинки.

Не прошло и двух месяцев, как Антон Семенович, везя на кинофабрику новый (или, кажется, обновленный) сценарий, скоропостижно скончался в вагоне 1 апреля 1939 года, пятьдесят одного года от рождения.

--

Мунблит Георг. Ник. Рассказы о писателях. М.1989 БАН 1990и/52. Стр. 134-143. ДВЕ ВСТРЕЧИ. Из воспоминаний об А. С. Макаренко.

В то лето в Ялте, где я впервые встретился с Антоном Семеновичем, стояла тропическая жара. Судьба свела нас в писательском доме отдыха, который, сколько я помню, не носил еще тогда гордого наименования “Дом творчества”, что, впрочем, не мешало проживавшим в нем литераторам не столько отдыхать, сколько предаваться этому самому творчеству целые дни напролет.

По утрам, после завтрака, стараясь не глядеть в сторону ласково блестевшего моря и с трудом преодолевая сонную истому, обитатели дома расходились по своим комнатам и выходили из них только к обеду, когда можно было наконец всласть побеседовать с собратьями по перу, с гордой небрежностью сообщив, сколько страниц было сегодня написано, и не без огорчения установив, что и собратья написали не меньше. После краткого послеобеденного отдыха многие снова садились за стол и только под вечер позволяли себе сбегать к морю и поиграть в волейбол, которым в те годы увлекались у нас и стар и млад, причем эти самые “стар” часто предавались перебрасыванию мяча через сетку с такой самозабвенной запальчивостью, что невинное это занятие можно было с. полным на то правом причислить к разряду азартных игр.

К середине месяца, когда все обитатели дома между собой уже перезнакомились и размеренный, отдохновенно-трудовой образ жизни всем порядком надоел, в доме отдыха появилось новое лицо.

Машина, в которой новый отдыхающий приехал из Симферополя, пришла перед самым ужином, и приезд новичка наблюдали все старожилы. Это был пожилой, коротко остриженный, похожий на композитора Рахманинова человек в железных очках, в полувоенном парусиновом костюме и высоких, тщательно начищенных сапогах.

Появление его не вызвало особого интереса, несмотря на то что в приезжем узнали автора ставшей уже знаменитой к этому времени книги, - авторы хороших книг были не так уж редки тогда в писательских домах отдыха. Но в ближайшие дни всеобщее любопытство было разбужено.

Как уже говорилось, Антон Семенович приехал под вечер, а ранним утром следующего дня все собравшиеся на веранде в ожидании завтрака могли наблюдать, как он появился на лужайке перед домом, сгибаясь под тяжестью огромной пишущей машинки канцелярского образца. Поставив ее на скамью, он куда-то исчез и вскоре вернулся, неся небольшой столик и стул. И уже через час к воробьиному стрекотанию портативных машинок, принятых на вооружение другими художниками слова, присоединился могучий грохот печатного агрегата, на котором работал Макаренко.

Удивительной показалась всем нам и эта машинка, и то, что работал Антон Семенович, несмотря на жару, все в том же тщательно отглаженном, застегнутом на все пуговицы парусиновом костюме и ослепительно начищенных сапогах, и то, что, в отличие от обычного писательского стремления найти для работы местечко потише и поукромнее, он писал, сидя на самом людном месте, совершенно не обращая внимания на сновавших вокруг обитателей и работников дома.

Прошло еще несколько дней, и наше представление о новом отдыхающем как о человеке особенном окончательно укрепилось.

Для Макаренко не существовало часов отдыха, морских и мирских соблазнов, жары, потребности пообщаться с себе подобными. Он не интересовался суждениями соседей по столу о международном положении, о литературе, даже о его собственной книге. Он ел, спал и работал. И молчал. Упорно, непоколебимо молчал, отделываясь односложными замечаниями в ответ на все попытки присяжных говорунов втянуть его в разговор.

С утра до поздней ночи он сидел за машинкой, делая перерывы лишь для того, чтобы передвинуть свой столик в тень. И только изредка, в сумерки, его подтянутую фигуру можно было видеть на тропинке, которая вела в гору, мимо теннисных кортов и волейбольных площадок.

Но однажды, в один из таких вечеров, отступив от обычного своего распорядка, Макаренко не отправился на прогулку, а свернул с тропинки и уселся на одной из скамеек, врытых в землю рядом с волейбольной площадкой, где шла обычная в это время игра.

Играли в тот вечер с обычным азартом и гамом. Особенно волновался и горевал по поводу каждого проигранного мяча поэт и драматург Андрей Глоба, известный всем своей голубиной кротостью, что не мешало ему на волейбольной площадке становиться свирепее тигра.

К тому времени, как Макаренко появился на площадке, атмосфера здесь накалилась до крайности. Дело было в том, что в одной команде с Андреем Павловичем оказались двое подростков (кто-то сказал нам потом, что это были сыновья директора дома отдыха), которые решительно не желали серьезно относиться к игре. Они дурачились, балагурили, били по мячу кое-как и пропускали мячи один за другим, даже и не думая принимать близко к сердцу интересы своей шестерки. Некоторое время все это сходило им с рук безнаказанно, но наконец разразилась буря.

Андрей Павлович остановил игру и голосом, дрожащим от горя и ярости, обращаясь к мальчуганам, воскликнул:

- Ребята, я вас прошу, играйте как следует! А если не хотите, убирайтесь с площадки! Вы нам все портите!

- А что она, ваша, что ли, площадка? - с невозмутимой наглостью процедил один из подростков.

- Немедленно убирайтесь отсюда! Слышите? - воскликнул Глоба, впадая в обычное свое волейбольное неистовство.

Мальчуганы на мгновение опешили, но тут на помощь им пришел широколицый, очкастый, заросший черными жесткими волосами литературный критик, которому не раз попадало от Андрея Павловича за суматошную и бессмысленную беготню во время игры.

Критик стал доказывать, что к игре не следует относиться серьезнее, чем она того заслуживает, что ребята поэтому ничего дурного не совершили и что, наконец, он не потерпит диктаторства на волейбольной площадке. Кроме того, он отпустил какое-то весьма язвительное замечание о “непедагогических выкриках”, которые позволяют себе некоторые лица, без всякого на то права и основания склонные всех поучать.

Было совершенно очевидно, что замечание о “непедагогических выкриках” было рассчитано на одобрение Макаренко, который и ухом не повел во время всей этой перебранки.

Игра возобновилась, но очень скоро стало ясно, что теперь уж с мальчуганами сладу не будет. Они дурашливо гоготали, били по мячу ногами - словом, совсем закусили удила. Андрей Павлович чуть не плакал, все мы пришли в уныние, и только очкастый критик пытался делать вид, что все идет так, как надо.

Увы, именно ему вскоре пришлось убедиться в том, как жестоко он ошибался. Проиграв очередную подачу и делая вид, что перебрасывает мяч под сеткой на противоположную сторону, один из подростков явно рассчитанным движением изо всей силы стукнул бедного критика мячом по затылку, да так, что тот зашатался, поводя перед собой растопыренными руками.

На площадке воцарилась мертвая тишина. Все замерли. И тут Макаренко поднялся со скамьи.

Сколько я помню, он не сделал никакого жеста, даже, кажется, не повысил голоса. Он лишь шагнул вперед, пристально поглядев на провинившегося мальчугана и негромко сказал:

- Убирайтесь вон с площадки. Оба. Немедленно.

- А вы кто такой? - гнусавым, насморочным голосом заверещал тот из мальчишек, что был постарше.- Вот скажу отцу... Посмотрим, кто кого выгонит!

И тут мы увидели Макаренко таким, каким минуту назад даже и представить себе невозможно было этого корректного, сдержанного, молчаливого человека. Он выпрямился, стекла его очков сверкнули, и голосом, каким, вероятно, подают кавалерийскую команду в степи, оглушительно гаркнул:

- Вон!

Гаркнул он так, что подростков словно смыло с лица земли. Они исчезли, как дурной сон, будто их никогда и не было.

И тогда, неожиданно улыбнувшись, Антон Семенович повернулся к очкастому критику.

- Очень много вреда молодежи приносят такие защитники, - сказал он с мягким пренебрежением. - И знаете, я бы на вашем месте ни при каких обстоятельствах не пробовал браться за педагогическую работу. Она вам противопоказана, все равно как слепому - управление автомобилем. Вы меня понимаете?

- Ничего я не понимаю, - буркнул очкастый смущенно. - Что это за методы такие - горланить на детей, как на собак?

- С детьми следует быть справедливыми,- сказал Макаренко, подняв перед собой очень длинный и очень строгий палец. - Это главное. А кричать на них пришлось именно потому, что вы несправедливо взяли их под защиту.

И, круто повернувшись на каблуках, он зашагал прочь от нас по тропинке, ведущей в гору.

--

Вторая моя встреча с Антоном Семеновичем произошла в том же году, несколькими месяцами позднее, в одной из московских редакций.

В большой приемной, уставленной тяжелыми кожаными креслами и диванами, было пусто и против обыкновения тихо. За окнами валил пушистый, словно бы даже теплый, медленный снег.

Антон Семенович вошел, протирая стекла очков, и, кивнув мне, уселся рядом. Он выглядел возбужденным. Чувствовалось, что ему необходим слушатель. И действительно, отдышавшись, он поглядел на меня оценивающим взглядом, видимо прикидывая, годен ли я для предстоящего разговора, и, словно отвечая на мой вопрос, промолвил:

- Только что из суда. Пригласили в качестве, так сказать, специалиста по малолетним правонарушителям. И ведь какое счастье, что пригласили! Вы в юриспруденции что-нибудь смыслите?

Увы, я ничего не смыслил в юриспруденции, но это не помешало Антону Семеновичу начать свой рассказ.

- Вообразите себе такой состав преступления, или не знаю, как это у них называется, - заговорил он, потрясая сжатой в кулак рукой. - Четверо мальчишек-восьмиклассников вечером - заметьте: не ночью, а вечером, когда на улице полно народу, - взломали продуктовый ларек и вытащили бутылку портвейна и круг колбасы. Вино выпили, колбасу съели и... что бы вы думали, учинили после всего этого? Сбили замок у сарая на соседнем дворе, выволокли салазки и принялись кататься с горы. За этим занятием их всех и застукали. Нравится? Да уж конечно, хорошего мало. Но вы мне вот что скажите. Как, по-вашему, все это происшествие называется на юридическом языке? Кража со взломом - вот как оно называется! Да еще двойная кража к тому же. И причитается за правонарушения этого рода, даже принимая во внимание возраст учинивших его, несколько лет тюрьмы.

Макаренко помолчал, видимо заново переживая обстоятельства дела, о котором рассказывал. Потом заговорил снова:

- Сижу, понимаете, слушаю и диву даюсь. Люди серьезнейшим образом доискиваются, имело место преступление или нет. Допрашивают, уличают, сопоставляют. А никто ничего и не отрицает. Мальчишки сознались, сторож свидетельствует, чего еще? И, можете себе представить, никому и в голову не придет спросить себя: правильно ли называть эту ребячью выходку преступлением? Или это не преступление вовсе, а шалость? Глупая, граничащая с преступлением, но шалость! Вы вспомните про салазки, да еще взятые на соседнем дворе. По-моему, чрезвычайно характерная деталь. А это ли не характерно? Ведь помимо круга колбасы и бутылки дрянного портвейна в ларьке было и еще кое-что?! Так ведь не взяли! Ничего больше не взяли! Значит, цели-то были очень уж недалеко идущие, как вы считаете? Вот про это самое я и произнес речь на суде. И уже после моего выступления выяснилось, что в зале сидят школьные учителя и товарищи взломщиков, и пришли они, чтобы засвидетельствовать, что взломщики эти никогда и ни в чем дурном доселе замечены не были и что все четверо - отличные ребята, хорошие товарищи. Пришли, чтобы засвидетельствовать, а сидят и молчат. Вас это не удивляет?

Меня это не удивляло, потому что мне была известна сила инерции, иной раз клонящей дело в одну, а иной раз в другую сторону, когда встать и сказать слово вразрез с тем, что говорится вокруг, труднее, чем броситься в огонь или в ледяную воду. Что-то похожее я и попытался высказать. Макаренко кивнул головой.

- Это вы правильно говорите? - промолвил он, - Но откуда инерция эта самая взялась? Ведь знаете, чего не хватало судье, который вел дело? Здравого смысла - вот чего ему не хватало! Способности на мгновение отвлечься от всяких там процессуальных хитросплетений и взглянуть на вещи попросту, по-человечески, со стороны. А взгляни он так, сразу бы ему стало ясно, что перед ним мальчишки, которые до смерти напуганы тем, что натворили, и которые не только сами никогда в жизни не учинят ничего подобного, но и детям своим и внукам закажут близко подходить к продуктовым палаткам. Профессиональное отношение к делу - необходимейшая вещь, но иногда человек должен уметь... Одним словом, помните - у Пруткова сказано: “Специалист подобен флюсу”. Вам понятно?

Мне было понятно. Убедившись в этом, Антон Семенович подмигнул мне, осмотрелся по сторонам, словно боясь, что кто-нибудь нас может услышать, и прошептал:

- Помните, тогда в Ялте... с мальчишками на волейбольной площадке?

Я с удивлением посмотрел на него, не сразу сообразив, в какой связи он вспомнил то происшествие.

- Так вот... Я тогда действительно поступил непедагогично, - сказал Макаренко и коротко рассмеялся. - Непедагогично, но правильно. Вы согласны со мной?

Я был согласен. Больше того, мне вдруг подумалось, что наш разговор становится еще интереснее и серьезнее, чем мне представлялось вначале.

- И вот что я вам еще скажу, - промолвил Макаренко, сжав губы. Он иногда сжимал их в ниточку, отчего суховатое его лицо становилось еще замкнутее и суше. - Вот что я вам скажу. Не приходило ли вам в голову, что высшая профессиональность состоит именно в том, чтобы уметь без вреда для дела стать иногда выше этого самого профессионального к нему отношения? И, будучи во всеоружии знания и понимания в своей специальности, суметь взглянуть на вещи прямо и просто, вооружившись одним только здравым смыслом? Вы не согласны?

Я был согласен и с этим. Но мне не терпелось узнать, чем кончилось судебное разбирательство, в котором Макаренко сегодня участвовал.

- Чем кончилось? А тем, чем должно было кончиться. Решили совершенно правильно, - отвечал он на мой вопрос. - Приговорили к году условно. Что? Да нет... можете быть спокойны. Легче себе представить в роли взломщиков нас с вами, чем этих ребят во всю остальную их жизнь. - И, помолчав, Антон Семенович сказал доверительно: - Если же говорить прямо, то мое сегодняшнее выступление в суде я считаю одним из самых важных дел моей жизни.

--

Рассказав обо всем этом, я вдруг подумал, что суждения Антона Семеновича, высказанные им в совершенно частном разговоре, могут быть восприняты некоторыми теоретиками как новые начертания на педагогических скрижалях. Дело в том, что имя Макаренко очень часто упоминается как имя пророка и законоучителя. И за всем этим иногда забывают, что Макаренко был живым, горячим, размышляющим человеком, и далеко не все его рассуждения следует возводить в степень законов.

[ “Далеко не все его рассуждения следует возводить в степень законов”. ZT. Пусть “далеко не все”, но всё-таки - всё-таки: самые важные суждения А.С. Макаренко, - а это - ! огромное множество и разветленнейшая система !, - так вот, самые важные суждения А.С. Макаренко всё-таки именно-то носят степень закона и они же всё-таки именно-то являются новыми начертаниями на педагогических скрижалях. Но вот что самое главное: без наличия в голове матрицы _направлений мышления_ А.С. Макаренко любой пишущий по педагогике обречен в своей писанине на проклятую многовековую схоластическую бурьянность, и в итоге из-за этого (указанного) их-таковых суждения будут .. в отличие от изумительной системы рассуждений Антона Семеновича .. совершенно неизбежно, говорю, будут обречены на то, что в них (в эти безбрежные суждения) никто по свободному зову ума не захочет вникать, как это исторически и произошло с тьмой иностранных “Дистервегов” и с тьмой же российских “Каптеревых”… ].

Мунблит продолжает. - И еще одно. “Педагогическая поэма”, помимо узко воспитательного своего значения, попросту великолепная книга, и это, пожалуй, не менее важно в ней, чем все остальное.

Это очень прискорбно, когда имена некоторых авторов, названия их книг и назидательно препарированный их смысл успевают навязнуть в зубах еще прежде, чем эти книги успеешь прочесть. Памятуя об этом, критикам нашим следует соблюдать осторожность не только в спорах с прозаиками и поэтами, но и в пропаганде их замыслов, не только в строгостях, но и в ласках.

Решительно, в способах, какими следует прославлять писателей, есть какая-то тайна. И если не знать здесь меры, даже от большого художника может остаться одно только имя.

Было бы очень прискорбно, если бы это случилось с Макаренко. Он ведь не виноват в том, что некоторым его последователям дороги не столько его сочинения и мысли, сколько возможность стать первосвященниками в храме, воздвигнутом в память о нем.

1959 г.

--

УГ 11.03.1978. Б. ВОЛКОВ.

Из http://zt1.narod.ru/doc/Makarenko-to-Turchaninovoy.doc АСМ to Турчаниновой Татьяне Васильевне.

З1 января 1939 года Макаренко был награжден орденом Трудового Красного Знамени "за выдающиеся заслуги в области литературы".

Очень благодарен Вам за поздравление, - пишет он Татьяне Васильевне [Турчаниновой] 17 февраля 1939 года. - Для меня орден имеет большое значение, и при этом двойное. Легче становится самочувствие в педагогическом отношении, а то начинало заедать меня какое-то странное одиночество.

...Сейчас у меня время трудное. Ничего не пишу, кроме писем, а больше разговариваю. В Москве 608 школ, и каждая требует, чтобы я принял меленькое участие в ее жизни. Я понимаю, что из разговоров ничего хорошего быть не может, а все-таки разговариваю. Правда к одной школе подошел ближе, устроилось нечто вроде шефства, но хватит ли у коллектива сил вытянуть дело по моим требованиям, не вполне уверен.

Хоть Антон Семенович и утешал себя афоризмом собственного сочинения - "всякий писатель всегда педагог", его постоянно тянуло в школу. Даже на лечении в Кисловодске совершал он свои школьные походы, возвращаясь потом пешком по крутым тропам Крестовой горы.

Известно точно, что в последний год своей жизни он посетил 1-е московское педагогическое училище, Дом учителя Фрунзенского района, 23-ю, 60-ю, 91-ю средние школы, 1-ю школу Ярославской железной дороги. В самом начале последней своей весны Макаренко договорился с Ростокинским районо о назначении его директором одной из школ.

"Он весь развернулся во весь свой рост, во всю ширь, - пишет учительница 60-й школы В.Н. Васса (ее воспоминания хранятся в архиве рядом с письмами Т.В. Турчаниновой) - ...Нет, не мог он себя беречь, слишком щедро он делился своими мыслями и чувствами…"

А ко всему еще беспрерывный стрекот пишущей машинки в его квартире на Лаврушинском. "Вся квартира - так почудилось мне, - рассказывал К.И. Чуковский, - была наполнена творческими замыслами Антона Семеновича. Он говорил, что напишет такую-то пьесу, такой-то сценарий, такой-то роман, говорил о своих будущих лекциях, кинокартинах, газетных статьях".

Очень уж похоже на этот рассказ письмо к Татьяне Васильевне от 13 марта 1939 года:

Мне нужно написать сценарий, пьесу, роман, второй том книги для родителей, черт знает сколько нужно сделать. Все же я мечтал о том, что приеду в Сталино и увижу Вас…

Письмо оказалось последним. Когда Татьяна Васильевна отвечала на него, по радио передали сообщение о скоропостижной смерти большого, чудесного, на редкость цельного человека. Того, кто был и остался для нее навсегда самой настоящей Педагогической поэмой.

ВОТ, собственно, и все. Что можно добавить к этому рассказу о старых письмах? Только глубокое восхищение перед личностью Макаренко - педагога и Макаренко - писателя. Перед его поэтической мечтой - научить человека умению быть счастливым.

Б. ВОЛКОВ. (Спец. корр.). Евпатория - Москва.

--

Серафима Ивановна Фонская. Дом в Голицыне. М.1967. БАН 1967к/4486 ..

МАКАРЕНКО.

На дворе крутило, хлопья снега сыпались за воротник пальто; мороз небольшой, но зябко. Два человека шли к дому по дорожке. Мужчина шел впереди бодро, в руках у него был небольшой чемоданчик. Своим телом он старался защитить от порывов ветра идущую позади женщину.

Войдя в раздевалку, он стряхнул пальто, снял большие очки.

- Ну и погода... февраль... февраль берет свое, да и как берет, идти не дает.

Так вот он какой, автор “Педагогической поэмы”! На нем синяя гимнастерка, подпоясанная тоненьким ремешком, галифе такого же цвета, сапоги невысокие...

И не был он похож ни на учителя, ни на писателя, а походил на солдата - та же военная выправка, только шаг - мягок, каблуки не отбивают дробь.

Попросила их сначала пройти в столовую: там еще обедают, они только немного опоздали. Жена его, Галина Стахеевна, тихо сказала, взглянув на Антона Семеновича:

- И все из-за метели...

Пообедали они быстро, видно было, что еда для Антона Семеновича не составляет культа. Он поправил ремешок, гимнастерку и пошел в свою комнату.

Когда Антон Семенович вышел к вечернему чаю, все были для него уже добрыми знакомыми, со многими успел он уже поговорить, продолжал беседу и за столом.

Рассказывать Антон Семенович любил, но говорил скупо, строго.

- Человека нужно беречь, - повторял он, - и, если он свернул с дороги, его надо заставить поверить в свои силы, подойти к нему как к товарищу, а иногда с таким товарищем и повозиться придется... Пройдет время, и увидишь плоды своей работы. Рассказывал о встречах в Наркомпросе, где многие сотрудники были далеки от той работы, которую делал Антон Семенович. Можно было позавидовать его энергии, силе его любви к детям.

Антон Семенович много гулял в окрестностях. Приходил с прогулки взволнованным.

- Березы здесь - удивительно стройные, высокие, такая сила в них, и ветви пушистые, долгие... сказка! Я нигде не видел ни одной уродливой, ни одной кривой!

Он замолкал, все чувствовали, как взволнован он окружающей красотой.

- Идешь и идешь, и так тебя заворожит всего, вздохнешь глубоко, окинешь взглядом... Россия!

К нему приезжал Карабанов, один из его воспитанников, и он встречал его как сына. Тот живо взбегал по лестнице, а Антон Семенович протягивал навстречу руки...

- Рад, рад. Ох, как я доволен.

Провожал он его всегда так же трогательно, и чувствовалось, что люди эти крепко спаяны, что большое чувство их связывает.

Как-то спросил меня:

- Правда ли, что здесь, в школе, работала ученица Рубинштейна и устраивала музыкальные дни?

Я подробно рассказала Антону Семеновичу о нашей школе.

...Это был восемнадцатый год. Директором школы работала у нас Ольга Николаевна Яковлева - дочь профессора Склифосовского. Дров не было, дети приносили топливо сами с Больших и Малых Вязем, с Сидоровского и Захарова, несли сучья и маленькие полешки.

В каждом классе стояла железная печурка. Тоненькие трубы выведены были в форточки: когда задувал ветер, едкий дым заполнял класс.

В нижнем коридоре стояли три стола для завтраков, ребята ели пшенную кашу, чуть политую киселем. За каждым столом сидел воспитатель, говоривший с учениками на том или другом иностранном языке. Два раза в месяц устраивались музыкальные дни.

Ольга Николаевна садилась за концертный рояль. В зале было холодно, иногда серовато-синий дым плыл по залу. Со сцены на детей смотрели Чайковский, Глинка, Мусоргский, Бетховен. В холодной, дымной тишине звучала великая музыка. Иногда она прерывалась. Стыли пальцы, и Ольга Николаевна прикладывала их к губам.

Просто и ясно рассказывала она о творчестве композитора, музыку которого только что исполняла. Среди звуков музыки раздавался ее низкий голос: “Слушайте, это царь Борис выходит” или: “А вот Татьяна беседует с няней”...

Антон Семенович не задал ни одного вопроса, встал, заложил руки за ремешок, зашагал по комнате. Он прошел взад и вперед несколько раз и каким-то грудным, теплым голосом произнес:

- Целая поэма! Вы должны это записать. Это нужно. В части эстетического воспитания у нас большой, громадный пробел... Холодный зал, синий дым, и всех охватывает чувство прекрасного. Да... Да...

Как-то за столом зашла беседа о летнем отдыхе ребят. Говорили, что скучно ребятам в лагерях.

Антон Семенович энергичными шагами прошел по столовой.

- А знаете ли, как бы я построил лагерь. Взял бы пароход, поселил бы там ребят, четвертые, пятые, шестые - все, и седьмые и десятые классы, и пустил бы его по Волге! Два географа, два историка, один музыкальный работник, минимум технического персонала. Выделены бы были юнги. Кухня, столовая легли бы на дежурных девчат... Мальчишки прошли бы хорошую практику, работали бы в машинном отделении, изучали весь пароход... С самого дальнего севера начали бы путь! Пришвартовывались бы в каждом историческом месте. Повидали бы ребята Ярославль, Нижний, Мамаев курган, побывали бы в Ульяновске, научились ценить и знать свою землю, землю, которую исходили Горький, Шевченко, Чернышевский. Поглядели бы строительство на Волге и вспомнили Волгу бурлацкую. Коллектив детский мог бы возмужать, приобрести массу знаний, почувствовать цену дружбе. Создать такой лагерь нужно. И, честное слово, я поехал бы начальником такого лагеря. Правда, хорошо?

Антон Семенович снял очки, обвел всех прищуренным взглядом.

Кто-то возразил:

- Во-первых - мечта. А во-вторых - сопряжено с большими расходами...

Он поглядел на говорившего:

- Эх, братец ты мой, без мечты жить нельзя, а экономить средства на большом, хорошем деле - не стоит.

Первого апреля Антон Семенович попросил дать завтрак пораньше.

- Еду в Москву, в союз. “Флаги на башнях” должны, что ли, разбирать. А мне еще домой нужно заехать.

Я встретила его уже в коридоре, он спросил меня:

- У вас жалобная книга есть?

Я очень растерялась.

- Нет у нас этой книги.

Он сердито посмотрел на меня.

- Как же так, солидная организация и не имеет жалобной книги, ну и порядок!

Вероятно, вид у меня был не особо хороший. И, глядя на меня, Антон Семенович громко рассмеялся, положил мне руку на плечо.

- Мороз-то сегодня четыре градуса, а число - первое апреля. Я и хотел записать эту жалобу. А жить надо без жалобной книги...

Он прошел в столовую, на столе шумел самовар, завтрак был подан, я хотела налить кофе.

- Нет, мне чаю - чаю горячего да крепкого.

Он положил на тарелочку немного ветчины, сыру, но есть не стал.

Выпил стакан чаю вприкуску и с черным сухарем, быстро оделся и пошел к поезду.

Вскоре раздался телефонный звонок.

- У вас писатель Макаренко Антон Семенович есть?

- Да.

- Вот дело-то какое... А вы кто?

Я назвала себя. Голос сказал в трубку:

- Умер Макаренко. Сейчас, в вагоне. Поезд задержали.

Я на ходу надела пальто и - бегом на вокзал. Поезд был под парами. На площадке вагона стоял дежурный. Военный.

- Сюда, ко мне. Я вошла в вагон.

На лавке с левой стороны лежал Антон Семенович. В вагоне, кроме меня и дежурного, никого не было.

Дежурный сказал:

- Возьмите документы.

Я растерялась.

- Расстегните пальто.

Дрожащими руками достала я из левого кармана черный бумажник. В нем был железнодорожный билет, вызов в Союз писателей, паспорт и два письма.

Дежурный коротко приложил руку к козырьку, сказал:

- Сразу, легкая смерть... Поезд сейчас отправят. В этом вагоне никого не будет... Сообщите в Москву начальству, а жене скажите: припадок сердечный в вагоне...

Мне было холодно, страшно. Я несла документы. Грело солнце... Вспомнила слова Горького к нему: “Удивительный вы человечище, как раз такой, в котором Русь нуждается”.

Я позвонила в Москву, к телефону подошла секретарь Блинникова.

- Так зло не шутят на первое апреля,- сказала она.

Я не выдержала и заплакала.

С крыш падала капель. Пришла из Литфонда машина. Галина Стахеевна, я и еще два человека поехали в Москву.

Я вспомнила одно письмо, написанное крупными детскими буквами - его мне показывал Макаренко: “Дорогой Антон Семенович, мама моя больна, она работает на заводе, очень любит вас. Я ученица 4-го класса прошу вас, напишите письмо моей маме”. Подпись.

Со всего Советского Союза слетались “коммунары”. Обсуждали:

- Надо решить вопрос о пенсии Галине Стахеевне.

Меня встретил один писатель.

- Как вам нравится, - спросил он меня. - Они заполнили весь союз, сами командуют, сами ставят почетный караул - и даже с нами не советуются...

Я ничего ему не ответила. Пошла в траурный зал.

Воспитанники Антона Семеновича несли почетный караул. За ними стояли писатели.

Кто-то из ребят подошел ко мне:

- Вы можете встать в почетный караул.

Я пошла за ним, он поставил меня у ног Антона Семеновича.

В это время к гробу подошла молодая женщина, она приподняла на руки ребенка лет пяти и говорила сквозь слезы:

- Смотри, смотри на него, это лежит - мой отец, мой папа, твой дедушка!

Я вышла. Сколько времени прошло, не знаю. Раздался голос:

- Поедут провожать Антона Семеновича близкие родственники и наши.

Кто-то из коммунаров спросил меня:

- Вы можете ехать?

Я не поехала. Боялась помешать.

Поехала домой.

Солнечные лучи врывались в вагон... Я думала о том, сколько еще хороших и нужных нам поэм осталось им не дописано, но о нем-то кто-то должен написать поэму, о его прекрасной и чистой жизни.

ПП-2003 из гл. Жизнь покатилась дальше .. Даже по отношению к мальчикам я никогда не придавал особенного веса эволюционным путям. В опыте своем я убедился, что как бы ни хорошо был организован общий порядок, как бы ни здорово, радостно и правильно ни жил коллектив, никогда нельзя полагаться только на спасательное значение одной эволюции, на постепенное становление человека. Во всяком случае, самые тяжелые характеры, самые убийственные комплексы привычек никогда эволюционно не разрешаются. Очень возможно, что в эволюционном порядке собираются, подготовляются какие-то предрасположения, намечаются какие-то изменения в духовной структуре, но все равно для реализации их нужны какие-то более острые моменты, взрывы, потрясения, берега бездны, то, что в биологии называется мутацией. Я не имел никогда возможности нарочито организовать широкий опыт в этом направлении, я не имел права организовывать такие взрывы, но когда они происходили в естественном порядке, я видел и научился учитывать их великое значение. Я много, очень много думал по этому вопросу, потому что это один из центральных вопросов педагогики перевоспитания. К сожалению, я имел очень ограниченные возможности проверить свои предчувствия лабораторным порядком. Что такое взрыв? Я представляю себе технику этого явления так. Общая картина запущенного “дефективного” сознания не может быть определена в терминах одного какого-нибудь отдела психики. И вообще, дефективность сознания - это, конечно, не техническая дефективность личности [ZT. Это лишь как подавляющее правило, но из этого правила бывают и исключения, а именно: встречаются и неподдающиеся “биологические типы”, даже обладающие порядочным интеллектом, см., к примеру, про Фейгельсона-Тубина в файле http://zt1.narod.ru/tubin.htm], это дефективность каких-то социальных явлений, социальных отношений, одним словом, это прежде всего испорченные отношения между личностью и Самый компетентный знаток А.С. Макаренко Гётц Хиллиг (Goetz Hillig) в так сказать итоговой своей статье о Колонии им. Горького в полтавском журнале “Постметодика” 2003,2(48) достаточно справедливо писал. - Макаренко не выделял особо никакого метода для преодоления беспризорности и асоциального поведения, кроме коррекции характера. Она же должна, если это возможно, происходить не постепенно, а одномоментно, в форме потрясения в присутствии всех воспитанников, благодаря чему и добиваются “сильного впечатления”, - так, по меньшей мере, гласят макаренковские “выводы из моего педагогического опыта” в докладах московского периода. Такого рода “взрывы”, которые поднимают на максимальную высоту конфликт между индивидуумом и коллективом, Макаренко в колонии им. М. Горького неоднократно инсценировал с направленностью как против одной личности, так и против целых групп: знаменитое “завоевание Куряжа” в 1926 году - полностью погрязшая в беспризорности детская коммуна из 280 воспитанников взята простым “поглаживанием” 120 дисциплинированных “горьковцев” (с.11). ZT. Практически и фактически Гётц Хиллиг тут справедливо отмечает, что: вообще объектом “взрывного” воздействия у Макаренко совсем не обязательно была только какая-либо одна вызванная на середину зала личность. Ведь 280 куряжан просто не поместились бы в 1926 году на середину никакого зала, и взрывное воздействие сразу на всех их (! на всех 280 куряжан сразу !) Макаренко осуществлял больше всего другими одновременно им применяемыми насыщенными и многообразными средствами… “Народное образование” 1991,1 П. Лысенко .. Кто такой Тубин? Это воспитанник А. С. Макаренко, выведенный в “Педагогической поэме” под фамилией Ужиков. Антон Семенович по отношению к нему применил метод взрыва... (с.159). ZT. Черт побери, - никакого одного к/л патентованного “метода взрыва” у А.С. Макаренко не было. А.С.М. отвергал ставку на эволюцию, стремился к скачкообразным, взрывным преобразованиям, но способы и средства достижения этого у А.С.М. были самые разные. Подробней см. в файле http://zt1.narod.ru/suhml-uh.htm. Фрагмент из : http://zt1.narod.ru/suhml-uh.htm ZT 7 июля 2007. Нет, все-таки выше, да также и где-то ниже, Г. Хиллигом и мною о “взрыве” у А.С. Макаренко написано не совсем правильно, а совсем правильно вот как. - В кн. “Второе рождение. Коммуна им. Ф.Э. Дзержинского” Харьков 1932 есть раздел “Бывшие - будущие”, - рассказы ребят о своем _до_ Коммунарском и, затем, Коммунарском бытие. Так там, как и во многих позже опубликованных воспоминаниях воспитанников двух учреждений А.С. Макаренко, очень часто так : до Колонии Горького, до Коммуны Дзержинского я прошел много детских домов (описываются эти структурные убогости) и не менялся, и не развивался, и отовсюду убегал. Но вот попал в Горьковскую колонию (в Коммуну), и отсюда уж никуда не стал убегать: жизнь кардинально изменилась и я от этого тоже кардинально изменился, укрепился, развился, обрел твердую перспективу, стал на ноги. Другие вспоминают, как кардинально и резко (! взрывно !) изменились их личные самочувствия и их личные качества в Куряже после прихода туда в 1926 г. Макаренко и его ребят. То есть: “метод взрыва” у Макаренко - это вся-превся структура его (Макаренко) учреждений, а не какой-то мол только = не какой-то мол лишь отдельный так сказать прием или приемчик. - 617 - обществом, между требованиями личности и требованиями общества. Как эта дефективность отношений проектируется в самочувствии личности, разумеется, очень сложный вопрос, который здесь неуместно разрешить, но в общем можно сказать, что это отражение, в последнем счете, принимает форму пониженного знания, пониженных представлений о человеческом обществе вообще. Все это составляет очень глубокую, совершенно непроходимую толщу конфликтных соприкосновений личности и общества, которую почти невозможно раскопать эволюционно. [ ZT. Невозможно эту толщу раскопать и путями психологизации. Из своей жизненной практики, и из чтения А.П. Чехова (а я прочел от корки до корки все 30 томов Чехова), я, ZT, четко заметил: чем глупее к/л социолог, тем больше он любит психоложество = тем больше он упивается психологическими лекциями и трактатами = тем больше он упивается достоевщиной. Вот, к примеру, В.А. Сухомлинский был глуп как пробка, и вот он и обожал и психоложество, и Ф.М. Достоевского… ]. Невозможно потому, что здесь две стороны, и обе эти стороны активные, следовательно, эволюция, в сущности, приводит к эволюции дефективной активности личности. Так это и бывает всегда, когда мы все надежды возлагаем на эволюцию. Так как мы имеем дело всегда с отношением, так как именно отношение составляет истинный объект нашей педагогической работы, то перед нами всегда и стоит двойной объект - личность и общество. Выключить личность, изолировать ее, вынуть ее из отношений совершенно невозможно, технически невозможно, следовательно, невозможно себе представить и эволюцию отдельной личности, а можно представить себе только эволюцию отношения. Но если отношение в самом начале дефективно, если оно в отправной точке уже испорчено, то всегда есть страшная опасность, что эволюционировать будет и развиваться именно эта ненормальность, и это будет тем скорее, чем личность сильнее, то есть чем более активной стороной она является в общей картине конфликта. Единственным методом, в таком случае, является не оберегать это дефективное отношение, не позволять ему расти, а уничтожить его, взорвать. Взрывом я называю доведение конфликта до последнего предела, до такого состояния, когда уже нет возможности ни для какой эволюции, ни для какой тяжбы между личностью и обществом, когда ребром поставлен вопрос: или быть членом общества, или уйти из него. Последний предел, крайний конфликт может выражаться в самых разнообразных формах: в формах решения коллектива, в формах протеста коллектива, в формах коллективного гнева, осуждения, бойкота, отвращения, важно, чтобы все эти формы были выразительны, чтобы они создавали впечатление крайнего сопротивления общества. Вовсе не нужно при этом, чтобы это были выражения толпы или обязательно общих собраний. Вполне даже допустимо, чтобы это были выражения отдельных органов коллектива или даже уполномоченных лиц, если заранее известно, что они безоговорочно поддерживаются общественным мнением. Но чрезвычайно важно, чтобы эти выражения сопровождались проявлениями - 618 - общественных или личных эмоций, чтобы они не были просто бумажными формулами. Выраженный в ярких, эмоционально насыщенных высказываниях решительный протест коллектива, неотступное его требование является тем самым категорическим императивом, который так давно разыскивала идеалистическая философия. Для меня в этой операции очень важным моментом является следующий: в составе коллектива никогда не бывает только одно дефективное отношение, их всегда бывает очень много, разных степеней конфликтности от близких к пределу противоречий до мелких трений и будничных отрыжек… Было бы физически невозможно разрешать все эти конфликты, возиться с ними, изучать и доводить до взрывов. Конечно, в таком случае вся жизнь коллектива превратилась бы в сплошную трескотню, нервную горячку, и толку от этого было бы очень мало. Меньше всего коллектив нужно нервировать, колебать и утомлять. Но это и не требуется. Я всегда выбирал из общей цепи конфликтных отношений самое яркое, выпирающее и убедительное, для всех понятное. Разваливая его вдребезги, разрушая самые его основания, коллективный протест делается такой мощной, такой все сметающей лавиной, что остаться в стороне от нее не может ни один человек. Обрушиваясь на голову одного лица, эта лавина захватывает очень многие компоненты других дефективных отношений. Эти компоненты в порядке детонации переживают одновременно собственные местные взрывы, ибо коллектив бьет и по ним, представляя их взору тот же образ полного разрыва с обществом, угрозу обособления, и перед ними ставит тот же категорический императив. Уже потрясенные в самой сущности своих отношений к обществу, уже поставленные вплотную перед его силой, они не имеют, собственно говоря, никакого времени выбирать и решать, ибо они несутся в лавине, и лавина их несет без спроса о том, чего они хотят или чего не хотят. Поставленные перед необходимостью немедленно что-то решить, они не в состоянии заняться анализом и в сотый, может быть, раз копаться в скрупулезных соображениях о своих интересах, капризах, аппетитах, о “несправедливостях” других. Подчиняясь в то же время эмоциональному внушению коллективного движения, они наконец действительно взрывают в себе очень многие представления, и не успеют обломки их разлететься в воздухе, как на их месте уже становятся новые образы, представления о могучей правоте и силе коллектива, ярко ощутимые факты собственного участия в коллективе, в его движении, первые элементы гордости и первые сладкие ощущения собственной победы. Тот же, кого в особенности имеет в виду весь взрывной момент, - 619 - находится, конечно, в более тяжелом и опасном положении. Если большинство объектов взрывного влияния несутся в лавине, если они имеют возможность пережить катастрофу внутри себя, главный объект стоит против лавины, его позиция действительно находится на краю бездны, в которую он необходимо полетит при малейшем неловком движении. В этом обстоятельстве заключается формально опасный момент всей взрывной операции, который должен оттолкнуть от нее всех сторонников эволюции. Но позиция этих сторонников не более удачна, чем позиция врача, отказывающегося от операции язвы желудка в надежде на эволюцию болезни, ибо эволюция болезни есть смерть. Надо прямо сказать, что взрывной маневр - вещь очень болезненная (с.616-19).

Для расшифровки = для понимания настаиваний Макаренко на том, что, де, его метод - обыкновенный советский, следует, наверное, вчитаться в такой фрагмент из файла http://zt1.narod.ru/01-03-39.htm. Макаренко. - Выносится приговор: 3 года или 5 лет заключения. Немедленно после суда, тут же в судебном заседании, этот мальчик освобождается из-под стражи и передается в наши совершенно открытые колонии, где запрещено иметь стены, заборы, решетки, сторожей. Приезжает он туда, и говорят ему: / - Ты осужден, но это вовсе не значит, что тебя приговорили к страданию. Нет, это значит, что тебя осудили морально, тебе сказали - ты заслуживаешь по своему проступку 3 года тюрьмы, но фактически ты живешь в свободной трудовой колонии, ты носишь очень почетное звание колониста - члена колонии, ты работаешь на производстве, как и всякий трудящийся, ты учишься в школе, как и каждый ребенок и юноша, ты пользуешься всеми правами гражданства. Проживешь здесь 3-4 года, затем мы тебя выпустим и снимем с тебя ту судимость, которую ты имеешь. / Принципиально оставаясь на позиции наказания, фактически вся наша советская жизнь идет к тому, что наш метод воспитания является методом не наказания, а методом трудового коллектива, так же воодушевленного общей работой, как и здесь все на заводе им. Кагановича, так же ведущего свою работу по-стахановски, так же идущего вперед в образовательном, политическом и культурно-просветительном деле. Одним словом, такой мальчик становится полноправным настоящим советским гражданином. / Вот видите, как можно, чувствуя общий тон нашей жизни, общие устремления, установить, как нужно воспитывать наших детей. ZT. А.С.М. дает тут четкий перечень составляющих, делающих подростково-юношеское заведение истинно советским. Да, эти-таковые составляющие были в его (Макаренко) Колонии и в его же (Макаренко) Коммуне, и значит да, его (Макаренко) указанные два учреждения действительно были (по принятой А.С.М. логике) _обыкновенными советскими_. Но ведь этих-таковых, - перечисленных Антоном Семеновичем, - составляющих чего? - истинной советскости, ведь их же во все 70 лет советской власти в обычных советских школах совершенно ведь не было! Значит все школы СССР были не в ногу, и только лишь две вышеуказанные школы-хозяйства Макаренко были в ногу. Да, по совершенно справедливой логике А.С.М. тысячи и тысячи советских школ все 70 лет советской власти были совершенно не советскими, и я, ZT, в СССР-ские годы своей давней-предавней школьной учебы эту реальность действительно видел. Полное название: Межрегиональная общественная организация педагогической общественности “Макаренковское содружество” (МОО МС), ее устав: http://zt1.narod.ru/doc/ustav-ms.pdf. В названии организации имеется в виду всемирно известный педагог и писатель Антон Семенович Макаренко 1888-1939. Координатор МОО МС - Кораблева Татьяна Федоровна korableva_t@bk.ru. Она доцент кафедры философии и культурологии Российского Государственного медицинского университета, Москва. Защитила кандидатскую диссертацию на звание кандидата философских наук в 2000 году в Институте философии РАН, в секторе этики: “Философско-этические аспекты теории коллектива А.С. Макаренко”. Кораблева Т.Ф. - Президент Международной Макаренковской ассоциации (MMА), избрана на этот пост в апреле 2002 года в Полтаве на 5 лет. Эссе (исследование) Татьяны Кораблевой "Горьковская призма миросозерцания А.С. Макаренко" http://zt1.narod.ru/tfk-o-mk.htm saved from url=(0056)http://www.alternativy.ru/old/magazine/htm/00_4/esse.htm Вицепрезидентом ММА является главный в мире эксперт по А.С. Макаренко, изумительный, легендарный ученый-макаренковед Гётц Хиллиг (HILLIG Goetz), ФРГ, Марбург. В основном МОО МС базируется по адресу: 121170 Москва ул. Поклонная 16, музей А.С. Макаренко, (499) 148-0835. Директор: Морозов Владимир Васильевич. С.-Петербургское отделение МОО МС (СПб МОО МС). Координатор СПб МОО МС - Тененбойм Зиновий Шойлович zt1@narod.ru. Председатель СПб МОО МС - Коршунова Надежда Николаевна. Год регистрации МОО МС: 2005. Год регистрации СПб МОО МС в Центре развития некоммерческих организаций (ЦРНО) СПб Лиговский пр. 87, оф. 300 - 08.08.2006; но реально мы стали собираться, помнится, с января 2005 г. Количество членов СПб МОО МС: переменное, от 7 до 15 чел. География работы: СПб. Направления работы СПб МОО МС: Пока что мы только раз в месяц (кроме лета) собираемся для обсуждения какой-либо макаренковской темы. Однажды мы пригласили людей из питерских детских домов и пришло к нам тогда дополнительно человек 15. Повестка дня была: “Актуальность разработок А.С. Макаренко для современных детских домов и интернатов”. Намечаем провести примерно такое же мероприятие для исправительных учреждений СПб. Вставка 15.08.2009. Из http://ztnen.livejournal.com/7044.html Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться. : > если бы было с жёсткой дисциплиной учебное заведение, я бы его отдала. Но никто таких учреждений не откроет. Их в системе образования не существует. ZT. Строгая дисциплина, конечно, нужна, но дело обстоит более обще: для подростков "оболтусов" сочетания "обычная семья – обычная школа" просто не адекватны: природа их жаждет и требует иной структуры бытия: той структуры бытия, которая до и после 1917 года, увы, именовалась: "исправительная колония". Вот этот неправильный эпитет: "исправительное" 1) шельмовал замечательную структуру и 2) отпугивал от неё (от пригородной школы-хозяйства) и ребят, и педагогов, и вот это-то историческое предубеждение и надо прорвать. .. ZT. НО !!!!! http://zt1.narod.ru/doc/Godin-P-G-ne-prigorodn-ne-internat.doc Малая библиография к теме : Годин Павел Григорьевич. Оттуда. Годин Павел Григорьевич .. Новопавловск - типичный агрогород, районный центр. Здесь в ту пору было свыше двух десятков больших и малых промышленных, строительных и транспортных предприятий, организаций и учреждений культуры, две средние общеобразовательные школы, школа искусств, среднее профессионально-техническое училище. (ZT. то есть не "пригородный") .. Ребенок должен просто отдыхать от активной организованной деятельности, общаться с родными, близкими, друзьями, с книгой и с самим собой. Поэтому в наших ученических бригадах вечером дети возвращались на автобусах домой. (ZT. то есть ! не интернат !). .. "Знание и труд" Симбирск, РНБ П28/503 1921,2. Мирандов Александр Федорович ( http://zt1.narod.ru/doc/mirandov.doc. ) .. В нормальных школах и детских домах Симбирска, особенно среди воспитанников, циркулируют самые невероятные толки о нашей школе, вызванные в большинстве случаев запугиванием воспитателями своих непокорных воспитанников "Максимовкой" в тех случаях, когда другие меры педагогического воздействия не оказывают влияния .. В конце концов мне пришлось обращаться с просьбой в Губоно об издании по всем интернатам и детским домам распоряжения о том, чтобы из числа мер педагогического воздействия была совершенно исключена угроза "Максимовкой" .. Название "трудовая колония" более соответствует типу и характеру нашего учреждения, но нам приходится открещиваться и от этого названия, так как колония ассоциируется с названием прежнего учреждения - колонии малолетних преступников, и слово колонист для наших воспитанников, как синоним профессионального любителя чужой собственности, кажется оскорбительным подчеркиванием принадлежности их к определенной категории несовершеннолетних .. Мирандов А. Ф. .. Характер работ воспитанников, - имеющееся школьное хозяйство, наличие садов, огородов, покоса и пахотной земли, обслуживание хозяйства собственными мастерскими, - дают полную надежду Школьному Совету в недалеком будущем осуществить свое желание - реорганизовать школу нравственно-дефективных детей в Школьный детский Совхоз, присвоив ей именно это название, тем более, что настоящее наименование школы на более сознательных воспитанников действует угнетающим образом .. http://zt1.narod.ru/kurgn_33.htm РАЙОННЫЕ УПК ПРЕОБРАЗОВАТЬ В КУРГАН-33. "Нар. обр" 1992,3-4 [и: В КУРГАНСКОЙ ОБЛАСТИ ПРОТИВ ГОРОДСКИХ ПТУ-ОБЩАГ УГ 1994,5]. И другое столь же важное и близкое к тому .. Наши встречи происходят обычно в первую субботу месяца (кроме лета). Очередную встречу мы наметили на 07.10.2006. Тема: “Макаренко и религия”, сообщение Тененбойма З.Ш., затем обсуждение, затем чаепитие. На это мероприятие собирается специально приехать из Москвы молодой итальянский макаренковед Emiliano Mettini, он даже собирается подготовить как бы содоклад на ту же тему. В документах МОО МС (с центром в Москве) направления работы указываются примерно такие (ZT. вношу туда некоторые добавления от себя). - Утверждать ценности социального воспитания на основе наследия А.С. Макаренко. Социальное воспитание (забота о социальных качествах) как направление в педагогике отличается многими признаками от обычного, привычного, рутинного школьного процесса. Прежде всего социальное воспитание по Макаренко предполагает проработку натур подопечных в по-макаренковски поставленных ШКОЛАХ-ХОЗЯЙСТВАХ. Хозяйство - это нечто, каждодневно требующее от ребят стабильных и посильных, - не мешающих, а помогающих учебе, - забот, хлопот, работ. Да, мы, макаренки, настаиваем именно на указанном (МАКАРЕНКОВСКОМ) варианте постановки социального воспитания с учетом всех разработок Антона Семеновича Макаренко именно для ШКОЛ-ХОЗЯЙСТВ. Консолидировать деятельность российских и зарубежных ученых и педагогов по освоению наследия А.С. Макаренко. Быть источником достоверной информации о жизни и творчестве великого педагога, обеспечивать защиту доброго имени Макаренко и его дела в средствах массовой информации. Содействовать осуществлению научно выверенного (академического) издания полного собрания сочинений А.С. Макаренко в электронном виде. Координатор этого направления Гётц Хиллиг (HILLIG Goetz), подробней см. в: Проект по созданию полного собрания сочинений А.С. Макаренко на профессиональном компакт-диске http://zt1.narod.ru/hillig-3.htm. Формировать в общественном сознании привлекательность и ценность трудового образа жизни, незаменимость труда как инструмента воспитания. Имеется в виду не мешающий, а помогающий учебе коллективный, “колхозный” производительный труд подростков. Имеется в виду не мешающий, а помогающий учебе не только лишь труд-работа, но более-то всего “колхозный” труд-забота. Данная информация составлена в начале сент. 2006 г. Тененбоймом З.Ш. ZT. Здравствуй, дорогой Эмиль! / > я Тебе особенно благодарен за то, что Ты мне посвящал несколько строчек в твоем документе. / ZT. Да, Эмиль. Но подумав, я позвонил в ЦРНО с просьбой не слать это в рассылку. Я стал опасаться, что при широкой рекламе мероприятия придут и религиозные фанатики, и они, послушав мои лягания религии = мои лягания Моисея, Иисуса Иосифовича и Мухаммада, могут устроить грандиозный скандал. Это просто опасно, и мы потеряем возможность встречаться на ул. Ломоносова. Поэтому я скорее всего приглашу только обычных членов нашего маленького макаренковского кружка. То есть будет не более 10 человек. / > Это еще другой сильный повод для того, что я уезжаю в направлении Северной Столицы нашей прекрасной России. / ZT. Да, Эмиль, я буду рад пообщаться с тобою. Непосредственно перед твоим приездом мы еще спишемся. / > Моя бунтарская душа уже горит. / ZT. С юношеского возраста у А.С. Макаренко была бунтарская душа. Но я хочу сказать Гётцу Хиллигу и другим, что на мой взгляд и в юности, и потом бунтарство А.С.М. в существенном своем смысле носило не эсеровский и не большевистский и вообще не политический характер, а носило характер так сказать розенгеймовский. Я имею в виду такое, - достаточно модное в конце 19 века, а может быть и позже, - стихотворение (в моем сокращении). Из файла http://zt1.narod.ru/rozengm.htm. - / Розенгейм Михаил Павлович (1820-1887). Стихотворение "Современная дума", сокращенно и по памяти. - Если гибнет народ, если падает край Зло проникло в него глубоко Легкомысленно в том не тотчас обвиняй Учрежденья, законы его. Осторожно взгляни, обсуди и тогда К убежденью, быть может, придешь, Что _в народе самом_ затаилась беда, Что закон сам собою хорош. Если зол ты на свет, точно правду любя, То не тронь в нем порядка вещей, А исправь-ка сперва, мой почтенный, себя, Отучи от неправды людей. Если жидкость дурна, если скисло вино, То куда ты его ни налей, Только каждый сосуд замарает оно, Но не будет, не станет светлей. Часто бедствий вина потаенна, темна, И народ неприметно мертвит, Но не в формах его учреждений она И не в букве законов лежит. И ОСТАВЛЕН КОСНЕТЬ В СВОЕЙ ПОРЧЕ НАРОД, В БЫТОВОМ РАЗЛОЖЕНИИ НРАВОВ, ОН ТУ СКВЕРНУ ВНЕСЕТ, ОН ТУ ПОРЧУ ПРИВЬЕТ К КАЖДОЙ ФОРМЕ ГРАЖДАНСКИХ УСТАВОВ. / ZT. Я хотел бы, чтобы Гётц Хиллиг и другие макаренковцы больше сравнивали А.С.М. не с эсерами или большевикам, а с мировыми мизантропами, типа Фихте, Ницше и т.д. Вот и в русской литературе похожие на А.С.М. мизантропы - в "Горе от ума" Грибоедова, в "Отцы и дети" Тургенева, в "Дуэль" Чехова, и весь Маяковский. Но нет, это не только лишь классический нигилизм Базарова из "Отцов и детей" Тургенева, - это все же мизантропия Гамлета из "Гамлета". Фридрих Ницше (1844-1900), "Так говорил Заратустра" (1883-4), ч.4 гл. О высшем человеке .. Теперь маленькие люди стали господами: они все проповедуют покорность, скромность, благоразумие, старание, осторожность и нескончаемое “и так далее” маленьких добродетелей. / Все женское, все рабское, и особенно вся чернь: это хочет теперь стать господином всей человеческой судьбы - о отвращение! отвращение! отвращение! / Они неустанно спрашивают: “как лучше, дольше и приятнее сохраниться человеку?” И потому - они господа сегодняшнего дня. / Этих господ сегодняшнего дня превзойдите мне, о братья мои, - этих маленьких людей: они величайшая опасность для сверхчеловека! / Превзойдите мне, о высшие люди, маленькие добродетели, маленькое благоразумие, боязливую осторожность, кишенье муравьев, жалкое довольство .. А.С. Макаренко to Г.С. Салько. Колония Дзержинского 3-4.03.1928 [ ZT. середина ночи ]. / Не сердитесь, Солнышко, если мало или плохо напишу .. Воображаю, что Вы там думаете обо мне “втайне”. Подсчитываете мои промахи, которые мне якобы нельзя делать. Ах, солнышко, солнышко! Ну кто же на свете знает, что такое промах, ежели все люди начинают и оканчивают глупейшим промахом - родятся и умирают .. Не сердитесь также на меня за то, что я хочу сесть в тюрьму. Уверяю Вас, это совсем не так глупо, как кажется. Прежде всего это не упадочность. Мне просто хочется довести до полного выражения состояние советского гражданина. Во-вторых, мне надоели люди. Ведь могут же они надоесть. Я на них не сержусь и не злюсь, они мне просто надоели - все они “черненькие, все прыгают”, ну и пусть, а все же они зверушки .. / .. О делах не пишу. Меня по-прежнему едят, но я уже смотрю на всех, как Кук на дикарей - даже интересно .. (Переписка т.1 М.1994 с.29-30). Мизантропия Иисуса Христа - это мизантропия Собакевича из "Мертвых душ" Гоголя. Мизантропия Макаренко - это мизантропия "Про это" Маяковского. Обрати, Эмиль, внимание: какую бы политическую статью А.С.М. не начал бы писать - он неукоснительно свернет на своё исконное: как переделать людей? А.С.М. и Вл. Маяковский вскочили на волну большевизма из грёз-надежд использовать мощь этой волны для полной и массовой переделки людей. Не получилось. Они оба (и Маяковский, и Макаренко) хотели быть поняты (как ты, Эмиль, интересно выразился) нашей прекрасной Россией, но они оба не были поняты, и что ж? - по нашей прекрасной России они прошли стороной, как проходит косой дождь… ZT. Надо четко сказать и следующее. Как бы я, ты, вы, мы, он, она, оно, они, как бы, то есть, мы-макаренки, вкупе с самим А.С. Макаренко, как бы мы ни отдавали предпочтительное внимание учрежденческому (локальному) воспитанию (предпочтительно перед воспитанием фоновым, социумным), но ведь, - как ни крути, - и социумное в воспитательном смысле тоже что-то да значит, а раз так, то значит и социумное влияние надо постараться так сказать омакаренковить. И вот, с переездом в Москву, окончательно покинув область учрежденческой педагогики, А.С.М. сосредоточил теперь свое публичное внимание и свои публичные усилия именно на “омакаренковании” уж социумного воспитания в СССР, - скажем, он (Макаренко) стал напорно требовать своей = макаренковской организованности от московских и вообще от советских писателей. А они отнеслись к этим программным призывам А.С.М. (как и к таким же призывам Маяковского) негативно и даже насмешливо. Суть тут такая. - Бывает цензура предварительная и карательная. Цензура - это своеобразный способ идейной организации работы деятелей литературы и искусства. Но есть и другой путь, - путь добровольной и сознательной договоренности работников литературы и искусства не допускать в своих творениях того-то, и наоборот - добровольно и сознательно проводить в своем творчестве такие-то линии. Не путем цензуры, а именно лишь добровольно-организационным путем А.С. Макаренко хотел внести организованность в труд “инженеров человеческих душ”. В итоге получилось бы такое. - В области локального воспитания - сильная струя макаренковской стратегии, и в области социумного воспитания, - со стороны “инженеров человеческих душ”, - тоже сильная струя макаренковской стратегии : ДВИЖЕНИЕ (НАСТУПЛЕНИЕ) С ДВУХ СТОРОН. В.В. Маяковский (т. 12 М.1959 с.182). Я хочу быть понят моей страной, / а не буду понят - / что ж?! / По родной стране / пройду стороной, / как проходит / косой дождь. Антон Семенович Макаренко хотел быть понят своей страной, но он не был понят и что ж? По родной стране он прошел стороной, как проходит косой дождь.

“Народное образование” 1991,1 П. Лысенко .. День за днем .. В санатории Антон Семенович ездил редко, да и то для того, чтобы поработать над своими произведениями, т. к. в Москве его часто отрывали от этого занятия. Первые три месяца последнего (1939) года жизни А. С. Макаренко были насыщены не только литературным творчеством, но и живым общением с учащимися школ, студентами, читателями, писателями, своими воспитанниками. Эти встречи он планировал в карманном календаре и настольном блокноте, хранящихся в нашем музее под номерами 9683 и 9691. Читаем в карманном календаре: 9 января. Вечер в Красно-Пресненском парке К. О. 6 часов. / 10 января, 9 утра - доклад в Н Кпрос. / 11 января. Вечер в Красно-Пресненском р-не. / 14 января. Доклад в Наркомпросе, / 15 января. В Малахово. Культпросветработники. / 17 января. Беседа. Подлипки, завод им. Калинина. / 20 января. Малахово, Полиграфработники. / 27 января, 10 школа. / 29 января. Областной Дом учителя. / 1 февраля. 25 школа в 7 часов, 10 класс. (Надо отметить, что в этот же день в Кремле А. С. Макаренко вручили орден Трудового Красного Знамени. - П. Л.). 17 февраля. Диспут в Минске. / 23 февраля. Сдать рассказ “Колхозные ребята”. / 25 февраля. 12 часов. Президиум ССП. Вечером ССП, Драматургия. / 26 февраля. 7 часов, придет режиссер. / 27 февраля. Вечером. Областной Пед. Музей. 8 ч. В настольном блокноте А. С. Макаренко разграфил и поставил числа, начиная с 22 февраля по 21 июня 1939 года. Не предполагал он, что не доживет до июня. В блокноте запланировано следующее: 22 февраля. 5 часов. Пед. Совет 642 школы. 25 февраля. 13 ч. Тубин. / 20 - 30. Клуб МГУ. Студенты. Кто такой Тубин? Это воспитанник А. С. Макаренко, выведенный в “Педагогической поэме” под фамилией Ужиков. Антон Семенович по отношению к нему применил метод взрыва... Ужиков потом стал инженером. Теперь он пришел к своему наставнику поделиться своими успехами, а через тридцать восемь дней он выступит на его похоронах с благодарственной речью. [ ZT. То есть, сложилось так, что самым последним из своих воспитанников, с которым в жизни общался А.С. Макаренко, был Ужиков = Фейгельсон = Тубин ? (http://zt1.narod.ru/tubin.htm) ] 1 марта. 13 ч. 91 школа. Последнее мероприятие запланировано на 13 марта: 13 марта. 15 ч. Лекция в институте Серго. А 14 марта Антон Семенович последний раз сорвал листочек календаря 1939 года, одним из редакторов которого он был (календарь хранится в музее под номером 9645). В этот день А. С. Макаренко уехал в дом творчества на станции Голицыно, откуда не вернулся: 1 апреля его не стало (с.159).

PL> А правду говорят, что Макаренко еще и стихи писал? ZT. Да, немного.

“Народное образование” 1991,1 [1914 год] По воспоминаниям Веры Яковлевны [Костецкой об А.С. Макаренко], иногда на вечерах обсуждались педагогические проблемы, решение которых остроумно находил А.С. Макаренко. Однако чаще всего это были вечера смеха, отдыха, когда Макаренко сочинял экспромты: [ZT. Интересно, что Макаренко применяет “лесенку” Маяковского?] Всех рай библейского / сказанья / Давно порядком насмешил, / Я б и под страхом / наказанья / К его вратам не поспешил. / Плоды лишь с древа жизни / кушать, / Акафисты, молебны / слушать / И спать в каком-то / шалаше... / Мне это все не по душе. / Известны всякому профану / Приемы райской простоты: / Немного выйдет красоты, / Когда иль мне иль / Митрофану / Предложит райский / часовой / Все ризы совлекти долой. (Митрофан Фитилев тоже бывал на вечерах) (с.158).

И музицировал (на скрипке). Иногда рисовал. Корней Иванович Чуковский (они общались много и часто) рассказывает об изумительном умении Макаренко говорить, особенно с ребятами, но и со взрослой аудиторией тоже. И вот еще что: Антон Семенович Макаренко как театральный режиссер ставил все спектакли в своих (колонийском и коммунарском) театрах, и получались иногда и такие спектакли, на которых бывали шумнейшие аншлаги, приезжало тьма народу из Харькова, ссорились из-за билетов: почти Таганка! Макаренко вполне-вполне понимал, что из него мог бы в к/л столице получиться режиссер не хуже К. Станиславского, а вернее - Ю. Любимого. Сам Макаренко восхищался не Станиславским, а Мейерхольдом, а к Станиславскому, кажется, относился отчасти со скепсисом Ант. Павл. Чехова и Мих. Аф. Булгакова. Отчасти и в Харькове, но особенно-то в Москве Антон Семенович, кажется, прежде всего бежал в театры. Это Макаренко страшно увлекало. Макаренко сочинял для своих ребят сценки-юморески (два, кажется, образца сего в http://zt1.narod.ru/flklr_20.htm). И кроме того: Антон Семенович имел недюжинный художественно- критический талант, в питерском киноклубе "КИТЫ" (д/к Ленсовета, с 1967 г) ему бы цены не было, и меня бы (ZT) он там мгновенно бы затмил, но мы бы, конечно, подружились.

См. также файл http://zt1.narod.ru/fadeev.htm.

http://zt1.narod.ru/kartinka.htm
Иллюстрационное добавление (883257 байтов) к файлам по А.С. Макаренко.

О заезженных аксиологических бандурах и о фетишизмах.

26.11.2008 Дорогой Эдгар! Я просмотрел присланную вами (будем взаимно на вы с маленькой буквы) статью Makarenko heute. В целом хорошо, однако к иным местам и к иным же утверждениям я бы сделал те или иные, иногда стратегически серьезные, замечания.

Но сейчас у меня на такой разбор совсем нет времени.

Знаете ли вы о моем: http://ztnen.livejournal.com ?

Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.

Иностранцам читать это моё ЖЖ трудно, потому что мой личный русский язык, как кажется, своеобразен.

Сейчас я загружу в указанное моё ЖЖ очередную статью вот именно в виде этого моего письма вам.

Потом буду в этот постинг ещё что-то добавлять.

О заезженных аксиологических бандурах.

У таких, как А.С. Макаренко, а до него у таких как Мишель Лепелетье (с Робеспьером) или даже Иван Бецкой (Бецкий) (с Екатериной 2-й) -

стратегическая задача

= стратегический замах:

МЕТОДОМ СТРУКТУРНО КОРЕННЫМ ОБРАЗОМ ПРАВИЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ ОПТИМИЗИРОВАТЬ ХОТЯ БЫ

(НО ОБЯЗАТЕЛЬНО)

СКОЛЬКО-НИБУДЬ ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ

ЧАСТЬ

(ТОЛЬКО ЧАСТЬ)

СОЦИАЛЬНОЙ МАТЕРИИ.

Но 95-98% так сказать рассуждателей о педагогическом вышли из раннего детства.

А в раннем детстве этим людям читали книжечки о добрых и злых: о Бармалеях и Докторах Айболитах, об Янушах Корчаках, и т.д.

И такой инфантильный = обывательский = мещанский способ оценки всего и вся неискоренимо въелся

с раннего-то детства!

неискоренимо, повторяю, въелся будущим рассуждателям о педагогическом

в их с-л-соловейчиковские (= убогие) мозги.

И вот для указанных всесветных обывателей от аксиологии

1-е) всякие в педагогике сверчки знающие свои шестки, -

от поговорки: всяк сверчок знай свой шесток; это часто весьма уважаемые и полезные деятели, но (!) без стратегических претензий и замахов, -

и

2-е) деятели-разработчики со стратегическим замахом,

всё и вся - в один ряд,

и вот всё и вся указанными с-л-соловейчиковскими мещанами

(мещанскими рассуждателями о педагогическом типа С.С. Невской)

с доцентскими, профессорскими, кандидатскими, докторскими и академическими званиями

оценивается лишь по таким вот заезженным инфантильным координатам:

"Бармалей или Доктор Айболит?", "прогрессивный или непрогрессивный?", "отечественный или неотечественный?", "авторитарщик или неавторитарщик?"

и тому подобное.

В.В. Маяковский: А ВЫ НОКТЮРН СЫГРАТЬ СМОГЛИ БЫ НА ЭТИХ ЗАЕЗЖЕННЫХ АКСИОЛОГИЧЕСКИХ БАНДУРАХ?

ZT. 24 ноя. 08 г. О фетишизме у Достоевского, Ушинского и общественности.

По Огюсту Конту (1798-1857, из реферата о нем в интернете) .. Общество проходит через три стадии: 1. теологическая; 2. метафизическая; 3. Позитивная ... Теологическая стадия (раннее и среднее средневековье) делится на три периода: 1. фетишизм; 2. политеизм; 3. монотеизм. При фетишизме люди приписывали жизнь внешним предметам и видели в них богов...

ZT. То есть с термином "фетишизм" Огюст Конт связывал лишь "дела давно минувших дней, преданья старины глубокой". А.С. Макаренко же достаточно удачно применял термин "фетишизм" для обозначения "тараканов" устойчивых предрассудков-убеждений в масс- консервативно- убогих головах = в убого- расхожем = в пресловутом общественном мнении. Например, А.С.М. говорил о фетишизации, - в общественном мнении, - семьи, о навязчивой, - в общественном мнении, - любви и к словечку "любовь" и к другим, - тоже ласкающим слух, - словечкам и к предвзятым, но "священным", убеждениям. Всё это, полагал А.С.М., по сути - настоящие фетиши совершенно религиозного порядка.

То есть, как бы в противу вышеуказанному Огюсту Конту, А.С. Макаренко упорно настаивал: фетишизм - это вовсе не "дела давно минувших дней", а наоборот: фетишизм - это страшно мешающий достижению реальных успехов в повседневно-реальной социальной работе, и вообще фетишизм в его разнообразии - это страшно мешающий достижению общего социального прогресса кошмар 19-го и последующих веков. [ Иногда указанные фетиши А.С.М. именовал штампами ].

Вот частный пример. А.С.М. 20.11.1938 Галине Стахиевне Макаренко-Салько (Переписка, т.2, М.1995). - .. Вчера кончил "Идиота" Достоевского. ЗНАЕШЬ ЧТО? У ДОСТОЕВСКОГО ВСЕ-ТАКИ СТРАШНО МНОГО МУРЫ, СОВЕРШЕННО ДЕТСКОЙ И ДЕШЕВОЙ ..

ZT. Это А.С.М., безусловно, о тараканах-фетишах, которые Ф.М. Достоевский нежно лелеял в своей башке и настойчиво же пропагандировал в своих публикациях.

Но совершенно и при(пре)совершенно такоже обстояло дело и с не менее чем Ф.М. Достоевский пресловутым К.Д. Ушинским...

Жить в обществе и быть свободным от общества, по Марксу и т.д., невозможно, но вот жить в обществе и быть свободным от предрассудков = от расхожих фетишей общества по А.С. Макаренко и возможно, и следует, а иначе никакого существенного успеха в социальной работе и вообще в социальном прогрессе - не будет.

Прыг на главную ZT-web-страницу.

Зиновий Тененбойм. О : письмо Корнея Чуковского to Сталин в 1943 г.
8 апр 2018 в 13:00 Ольга Бочкарёва to ZT. Пошла искать письмо Чуковского и наткнулась вот на это. Тут версия, что письмо это - фейк
08.04.2018 ZT to Ольга Бочкарёва
РНБ 2001-5/2061 Чуковский К. И. Собрание сочинений : В 15 т / Корней Чуковский; [Сост. и коммент. Чуковская Елена Цезаревна (1931-) М. : ТЕРРА, 2001.
ZT. Письмо – на пишущей машинке. Первый экземпляр дошёл до адресата или до его канцелярии. Потом разгильдяи при передаче копии в архив потеряли последний лист с подписью и указанием адреса отправителя .. Не первая копия осталась в бумагах отправителя. С неё Елена Цезаревна сделала аутентичную публикацию .. Скорее всего так ..