ZT. Помимо примерно трёхсот файлов на http://zt1.narod.ru/ у меня есть и их как бы дайджест (ЖЖ) http://zt1.narod.ru/zt-LJ.htm. Будет "освежаться". С сентября 2009-го стал сюда добавлять и
нечто важно-насыщенное
Не
из (не из) http://ztnen.livejournal.com
Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.
13.08.2008 Alex http://makarenkoas.blogspot.com/ Макаренко Антон Семенович Собрание сочинений в 8 томах / ZT. Здорово! Ура, ура! Но не понятно, кто Alex, кто сделал, кого благодарить .. Правда, плохо вычитано.
ZT. В свое время мой приемный сын Леонид Александрович Федоров набрал на компе все 8 тт. АСМ (без стр. примечаний и т.п., только сами тексты А.С.М.), и они уже более 10-ти лет висят в интернете. Что-то там время от времени уточнял по Гётцу Хиллигу, что-то переносил в htm-файлы моего сайта http://zt1.narod.ru. Вот: http://zt1.narod.ru/winrar/8-mak-tt.rar , примерно, 3 с половиной мегабайта. Это - А.С. Макаренко, восьмитомник, тт. 1-8, М. 1983-1986.
Внутри указанного архива есть набранное (и вычитанное) в WORD 2003:
часть тома 1 (М.1983) стр.1-116 - ASM-t1-s-1-116.doc,
весь том 4 (М.1984) - ASM-t-4.doc,
весь том 7 (М.1986) - ASM-t-7.doc.
Всё остальное плохо вычитано, и, главное, в DOS-кодировке, а значит эту (большую) часть состава текстов А.С.М. в виндовских смотрелках и редакторах сходу не прочтёте, но возможна перекодировка через WORDPAD: 06-янв-2009 переделал названия DOS-файлов, теперь все они *.txt, значит при загрузке в WordPad в Типе файлов надо задать: Текстовые документы MS-DOS [*.txt].
http://zt1.narod.ru/doc/tt-AS-Makarenko-Marburg-skanir.doc.
отсылочный файл по
АНТОН МАКАРЕНКО
Собрание сочинений
Марбургское издание, сканированные тома.
Гётц Хиллиг (HILLIG Goetz). - Проект по созданию полного собрания сочинений А.С. Макаренко на профессиональном компакт-диске http://zt1.narod.ru/hillig-3.htm.
| На любом поприще и в любой профессии никуда не годен работник, если он без царя в голове. | На данное время в педагогике и в любой социальной сфере никуда не годен работник и/или литератор, если он без А.С. Макаренко в голове, см. прежде всего Мой былой ЖЖ |
С одного ЖЖ. - Зиновий ничего так пишет. Что ни пост - кладезь (обойдемся без уточнения чего). Если бы я еще могла его [ http://ztnen.livejournal.com ]
Мой былой ЖЖ ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.
читать, а то ж невозможно. Вешает браузеры. ZT. Mozilla Firefox не вешает.
| Некий 30-летний поэт Вася Пупкин как-то после дождичка в четверг авторски сочинил стихотворение о любви. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему. | Некий 30-летний бродячий проповедник Иисус Христос тоже как-то после дождичка в четверг авторски сочинил этическую систему, содержащую, по его мнению, все необходимое и достаточное на любые и всяческие социально-экономические обстоятельства. На века и тысячелетия вперед. Закрыл тему. |
Важно- всё- предваряющий файл http://zt1.narod.ru/5-punktv.htm - ZT-разбор пяти главных настояний А.С. Макаренко.
Сентябрь 2006. saved from url=(0040)http://pedagogics.narod.ru/tezis/T28.HTM
Анатолий Аркадьевич Фролов (Н.-Новгород). А.С. МАКАРЕНКО В ОЦЕНКЕ РУССКОГО СОВЕТОЛОГА.
В 1960 г. в Париже был опубликован обзор развития советской педагогики в 30-40-е годы, сделанный О.С. Субботиной. Любопытно, что он был помещен в качестве приложения к книге В.В. Зеньковского "Русская педагогика в ХХ веке", вышедшей первым изданием в 1933 г. и хронологически ее продолжавший 1). Несомненно, это было сделано с одобрения ученого. Сам обзор не представляет интереса из-за его краткости и недостаточной глубины анализа развития советской школы и педагогики. Субботина, касаясь развития педагогической мысли, справедливо констатирует, что после 1935 г. в "теории педагогики называются только три имени: Н. Крупской, А.С. Макаренко и Калинина". Интерес представляет ее оценка теоретических воззрений и практики Макаренко на основе прочтения его художественно-педагогических произведений и публицистики, опубликованных в "Сочинениях" (Тт.1-7. М., АПН РСФСР.1950-1952).
У Макаренко, пишет Субботина, "если не все поражает вас новизной, зато каждое положение солидно обоснованно, исчерпывающе разработано и сформулировано, снабжено техническими указаниями в точной и доступной форме", его подход к детям "производит впечатление простоты, сдержанности и душевного очарования" 2).
В "Педагогической поэме". "Флагах на башнях". "Марше 30 года" Субботина видит описание подлинных событий, трудный процесс становления "социалистических коллективов", оценивает подвижничество и жертвенность Макаренко и его соратников, их творческие искания, ценный практический опыт, обобщенный в теории. С точки зрения художественной она отмечает "тонкие психологические характеристики воспитанников, глубокий анализ воспитательного подхода". "Книга для родителей", "Лекции о воспитании детей", публицистика позволяют более четко выделить научно ценный материал и отделить его от политического. Ее привлекает внимание Макаренко к проблемам семейного воспитания. Содержащий эти вопросы 4 том Сочинений, она считает очень важным, поскольку он посвящен "воспитанию счастливого человека".
Субботина выделяет некоторые, видимо наиболее близкие ей, положения педагогической концепции Макаренко:
- "Не убить способность веры", с ранних лет воспитывать уважение к авторитету и способность "с радостью и верой" относиться к родителям и педагогам, создавать "чувство некоторого расстояния" между ними и детьми;
[ ZT. Фразы "Не убить способность веры" в текстах Макаренко нет. Вообще Субботина тут имеет в виду такое место из “О “Книге для родителей”, читательская конференция 09.05.1938, ближе к концу. Макаренко. - Чувство расстояния необходимо воспитывать с первых дней. Это не разрыв, не пропасть, а только промежуток. Если ребенок с 3 лет будет в вас видеть какое-то высшее существо, авторитетное по отношению к нему, он будет выслушивать каждое слово с радостью и верой. Если он будет уверен в 3 года, что между вами никакой принципиальной разницы нет, все ваши слова он будет принимать с проверкой, а какая у них проверка, вы знаете. Он убежден, что он прав. Нужно, чтобы иногда правота приходила без доказательств, потому что вы сказали. Тот ребенок, которому все доказывают, может вырасти циником. Во многих случаях ребенок должен принимать на веру ваше отцовское утверждение .. (т.7 М.1986 с.155) ]
- иметь четкую педагогическую цель, "программу человеческой личности", воспитать стойкий и действенный характер, в единстве внутренней убежденности личности и ее "внешних проявлений";
- видеть в перевоспитании не просто исправление дефектов, а полноценное формирование личностей,
| В файле http://zt1.narod.ru/01-03-39.htm Из: А.С. Макаренко. ПУБЛИЧНАЯ ЛЕКЦИЯ В ЛЕКТОРИИ МОСКОВСКОГО ГОС. УНИВЕРСИТЕТА НА ТЕМУ “О КОММУНИСТИЧЕСКОМ ВОСПИТАНИИ И ПОВЕДЕНИИ” (1 марта 1939 г.) .. Когда я начал и продолжал эту работу, я считал, что передо мною стоит миниатюрная задача: как-нибудь вправить мозги, вправить души у этих самых правонарушителей, сделать их вместимыми в жизни, то есть подлечить, наложить заплаты на характеры, не больше, только то, что необходимо, чтобы человек мог как-нибудь вести трудовую жизнь, как-нибудь - я на бОльшие достижения не претендую. / Но по мере того, как я работал, как рос и богател мой коллектив, по мере того, как он становился комсомольским коллективом, а не правонарушительским, я постепенно повышал требования к своему делу, к себе, и дело повышало требования ко мне и к моему коллективу, и я уже перестал интересоваться вопросом исправления, меня перестали интересовать так называемые правонарушители, потому что я увидел, что никаких правонарушителей нет, есть люди, попавшие в тяжелое положение, и я очень ясно понимал, что если бы я попал в такое положение, я тоже крал бы, хулиганил, дебоширил, бузил, то есть был бы таким, как они .. / .. Я пришел к заключению, что нет правонарушителей, а есть люди, не менее богатые, чем я, имеющие право на счастливую жизнь, не менее, чем я, талантливые, способные жить, работать, способные быть счастливыми и способные быть творцами. / И тогда, конечно, совершенно ясно, - никакие специфические педагогические задачи уже не могли стоять передо мной. / Передо мной стояла обыкновенная задача - воспитать человека так, чтобы он был настоящим советским человеком, чтобы он мог быть образцом поведения. / Последние годы, таким образом, я никого не исправлял, я просто выполнял обыкновенную советскую работу, воспитывал обыкновенных хороших советских людей .. Позиция А.С. Макаренко. - Видеть в перевоспитании не просто исправление дефектов, а полноценное формирование личностей. / ZT. Ставить перед собой в воспитании лишь умеренные задачи = быть мещанином в воспитательной педагогике. / А.С. Макаренко всей своей ницшеанской душой ненавидел мещанство вообще, и мещанство в воспитательной педагогике… ZT. Но тогда (и значит): делать в воспитании ставку на масс-обиходные семьи и делать же в воспитании ставку на масс-обиходные школы голой учебы = быть неисправимыми и отпетыми мещанами в воспитательной педагогике… ZT-спорное = ZT-сомнительное об Wyneken (1875 - 1964). Die Freie Schulgemeinde Wickersdorf, am 1. September 1906 von Gustav Wyneken mitgegrundet. ZT-спорное = ZT-сомнительное. - Не был ли Вынекен параллелен не Макаренко, а С. Соловейчику? - Черновые ZT-заметки лишь к первой половине “Wyneken und Makarenko - Parallelen” from Edgar Gunther-Schellheimer. 1) Эдгар пишет. - “Его (Макаренко) "университеты" были - как в жизни Gorkis, его умственного отца”. Я, ZT, попросил бы Гётца Хиллига разубедить Эдгара. - Горький не был умственным отцом Макаренко. 2) Хочу отметить, что и Ницше, будучи умственным отцом Гитлера, Геббельса и Ко, см. http://zt1.narod.ru/nicshe-2.htm, не был умственным отцом Макаренко, как этот же мерзавец (де-садовец) Ницше не был и умственным отцом Маяковского. Что собственно Макаренко и Маяковский увидели в “Так говорит Заратуштра”? - Они там увидели мощно и здорово выраженное презрение к гнилой = с-соловейчиковской = в-сухомлинковской интеллигенции, которую и Маяковский и Макаренко глубоко презирали еще задолго до чтения Ницше. Но остроумие в этом Ницше их увлекло. Отсюда и Заратуштра в поэме Маяковского, и отсюда же “ницшеанские усы” в начале “Педагогической поэмы”. Но больше-то от Ницше Антону Семеновичу взять было нечего, как нечего же Макаренко было взять и от предтечи Ницше - Маркиза де Сада. Когда Ницше переходит к собственно педагогическим разглагольствование, то он мгновенно становится типически убогим, как все типически же убогие немакаренки. 3) Позиция первой половины статьи Эдгара по Вынекену по существу такова: педагогики Вынекена, Песталоцци и Макаренко потому, де, прогрессивны, что во всех этих педагогиках осуществляются, де, прогрессивные формы так сказать соседства - сожительства юных и взрослых. Во всяком случае существенные оценки Эдгара идут в первой половине его статьи по координатам “общения с человеческим лицом”. Конечно, любой педагогический процесс есть и процесс соседства - сожительства, но если всё и замыкается только на “общении с человеческим лицом”, то это все-таки еще не педагогика как производство, а значит - не макаренковская педагогика. У Макаренко бесконечно о цели воспитания (! производственная задача !). Если этого не было у Вынекена, то говорить о какой-либо существенно значимой параллельности его с А.С. Макаренко нельзя. В небе надо высечь: у Макаренко педагогика - это производство нужных людей, а не реализация неких либеральных идей и принципов. И наоборот: пресловутый С.Л. Соловейчик своей так называемой “педагогикой сотрудничества” вредоносно старался увести педагогику от макаренковской задачи педагогики как производства = педагогики как процесса выдачи на гора нужных людей. Да, вредоносный негодяй С.Л. Соловейчик своей так называемой “педагогикой сотрудничества” Ивано-Сусанински = Моисеевски уводил педагогов от Макаренко к многовековой бодяге педагогики как лишь формы соседства - сожительства юных и взрослых, как лишь формы реализации либеральных = завиральных идей и принципов. По прочтении первой половины “Wyneken und Makarenko - Parallelen” Эдгара я все же прихожу к выводу, что Эдгар де факто стоит на позиции той самой пресловутой “педагогики сотрудничества” только что указанного Идиота Идиотовича С-соловейчика. Но я готов признать, что из-за некачественности компьютерного перевода или по какой другой причине я, ZT, просто не понял первой половины разбираемой статьи Эдгара. Увы, соседско - сожительские установки (неважно правильные или неправильные) я в первой половине статьи Эдгара увидел, а макаренковских педагогико-производственных установок - не увидел. Где, например, внимание к макаренковскому: “Наш путь единственный - упражнение в поведении” (образ гимнастического зала)? Где внимание к бесчисленным у Макаренко производственным аналогиям? Где внимание к тезису: “Только организация школы как хозяйства сделает ее воспитывающей” (= прорабатывающей натуры) ? А.С. Макаренко т.1 М.1983. 24 августа 1922: .. Не труд-работа, а труд-забота. Только организация школы как хозяйства сделает ее социалистической (с.11). Фролов Анат. Арк. А.С. Макаренко в СССР, России и мире .. Н. Новгород 2006 .. «Народное образование» 2003,4 ст. С.А. Ветошкина (ZT. еще не смотрел); с опорой на А.С. Макаренко утверждается: пенитенциарная (от лат. poenitentia - раскаяние) педагогика не может сводиться к «покаянию» .. (с.343 у Фролова). ZT. Да, покаяние (и то лишь в редких случаях) лишь так сказать сотрясает человека, покаяние в 98% коллизий вовсе не переформировывает субъектика. Совершил ужасное преступление, сотрясся, допустим, в глубоком раскаянии, но (!) : остался все тем же типом, способным на те же ужасные преступления. Если так сказать прежне-жизненная система тренинговых линий жизни ( подробней см. в http://zt1.narod.ru/trening.htm ) сформировала этого типа самым негодным образом, то для его преобразования конечно же, и уж никак, и уж совсем, и вовсе, и совершенно НЕ достаточно покаяния (покаяний), а нужна проработка (переработка) этого субъектика уж в другой, - ! уж в позитивной, а не в вампиловской (http://zt1.narod.ru/vampil01.htm ) !, - системе тренинговых линий гордого и свободного (без-заборного, без-колючепроволочного) тренинго- базисно- надстроечного учреждения, макаренковски поставленного и ведомого, - учреждения, способного такого рода субъектиков действительно переформировать = перевоспитать = просто, - наконец-то и впервые, - позитивно воспитать. А.С. Макаренко 19 марта 1923 г. (т.8 М.1986). - Организация перевоспитания малолетних правонарушителей с самого начала, по моему мнению, была поставлена в колонии на правильный путь, доказательством чего являются очевидные воспитательные достижения: это путь трудовой общины, определенно прогрессирующей в разных областях ее жизни (с.246). ZT. Но это единственно правильный путь вовсе не только лишь для перевоспитания малолетних правонарушителей, но и вообще для истинного воспитания, суть коего ( - суть истинного воспитания - ) - проработка натур. Макаренко мобилизован задачей выдачи на гора продукции определенной кондиции, и эта мобилизованность определяет структурно-педагогическое у Макаренко. Это вам не “любить, а любовь сама все найдет” Кретина Кретиновича Соловейчика.
Да, на мой ZT-взгляд, только указанной человеко-производственной координатой надо определять, параллелен ли тот или иной педагог прошлого Антону Семеновичу Макаренко или этот педагог прошлого параллелен С-соловейчику. 10.11.06 > Вы меня "по частям " хотите разбить...... Не видите целое. Так спорить необосновательно. И ещё "бедного оппонента" ......давай, в противный ящик Соловейчика. Фу! Э. Дорогой Эдгар. 1) Мысль что производственной (выдающей на гора людей нужной кондиции) педагогике Макаренко противостоят разные варианты соседско-сожительских педагогик = мысль о такой координате сравнения давно, но не четко уже посещала мою голову. И вот первые впечатления от "Wyneken und Makarenko - Parallelen" сделали эту давнюю, но тогда еще не четкую координату четкой. И вот я не удержался от обнародования соображений о такой координате сравнения. Фактически это у меня критика не Вас, дорогой Эдгар, а критика всех немакаренковских = не производственных, а соседско-сожительских педагогик, которые я действительно упаковываю в ящик с высшей степени противным для меня обозначением-именем: "С-соловейчик". 2) Мне нынче жалко тратить время на Вынекена, тем более, что это обременено проблемой перевода на русский язык. Раньше я тратил время на Лепелетье, Фелленберга, Песталоцци, Христиана Зальцмана, Вихерна, Жеденова, Елену Левицкую, Гринько, Мирандова, Ионина, Малявко (о них есть у меня на сайте). Тратил я время и на других очень интересных деятелей. Но сейчас, когда я стал стар, я жалею на это время и хочу сосредоточиться только на Макаренко. > Смотрите во второй половине доклада. Эдгар Посмотрел. Уважаемый Эдгар во второй половине своей статьи пишет, что в Freie Schulgemeinde Wyneken`s (FSG) было самоуправление ребят. Самоуправление учебой? Самоуправление проведением досуга? Эдгар. - Существенное различие по качеству между FSG и колонией Gorki состоит в том, что, как уже упомянуто, жизнь коллектива достигала в учреждениях Makarenkos, - его основным компонентом, производительной работой, - более высокого качества, чем в FSG, так как там жизнь общности была заполнена только учением и разнообразным, прежде всего культурным, проведением свободного времени .. ZT. То есть FSG Вынекена была по сути обычной школой, всего лишь только за городом. FSG не была школой-хозяйством и, главное, FSG не была “гимнастическим залом для упражнения в поведении, наполненным такими трапециями и параллельными брусьями, которые нам сейчас нужны” (ФД-1, гл. “В пучине педагогики” т.2 М.1983 с.128. “Педпоэма”, гл. “На педагогических ухабах” т.3 М.1984 с.457). Но дело не только в том, что у большинства других этого (гимнастического зала) не было, а дело в том, что даже тогда и там, где это отчасти и было, оно там не было следствием сознательного установления. Макаренко с осени 1920-го действовал не “как бог на душу положит”, а осознанно. Макаренко “гимнастический зал” осознал, а осознав - осуществлял. Остальные же прочие действовали, но не осознавали, - и они этого самого “гимнастического зала” не осознали. Но помимо общей установки о “гимнастическом зале” Макаренко также продумывал все важные и все мельчайшие составляющие в воспитательном процессе, естественно, в рамке этого самого гимнастического зала. 90 же % других-прочих (не-макаренков) просто вели дело “как бог на душу положит”, а Бог, как известно, большущий растяпа, и он (Бог) более всего разложил по не-макаренковским педагогическим душам всяческую либеральную = завиральную дребедень (тов. Зоя, тов. Крупская, тов. Сухомлинский и прочие недоумки). Н.К. Крупская интуитивно предчувствовала будущий приход к власти своего мужа и .. пред-приготовляла себя к тому, чтобы после прихода мужа к власти ей (Крупской) заняться в переустройстве общества педагогической сферой. И вот до 1917 года Крупская лет примерно 10 усиленно читала тьму текстов по истории педагогики и психологии, копила в этом эрудицию, думая что эта вот эрудиция вооружит ее (Крупскую) для будущей глобально-педагогической деятельности. Но ей (Крупской) это пошло только во вред: она с головы до пят лишь обросла - как тиной - вековыми педагогическими предрассудками. И точно также в педагогических вузах во вред студентам идет изучение истории педагогики и психологии: они (студенты) лишь обрастают - как тиной - вековыми педагогическими предрассудками. Но даже тогда, когда 95 % других-прочих в чем-то и вели дело отчасти правильно, все равно они в 40 или в 60, а может быть даже и в 80 раз менее интересны, чем А.С. Макаренко. А.С.М. и в стратегическом, и в тактическом всё делал осознанно, и основания этой своей осознанности он внятно и подробно излагал всему миру, - во всяком случае и по меньшей мере им (А.С.М.) были внятно намечены все координаты воспитательной педагогики. Вот по всей этой совокупности достоинств за всю историю педагогики рядом с А.С. Макаренко совершенно некого поставить. Эдгар. - Makarenko, кажется, стоит .. как вершина в пустыне, как это формулировал Леонард Фрэзе однажды. ZT. Он правильно формулировал.
|
умение использовать в этих целях "метод взрыва", "удивления";
Фрагмент из : http://zt1.narod.ru/suhml-uh.htm ZT 7 июля 2007. Нет, все-таки выше, да также и где-то ниже, Г. Хиллигом и мною о “взрыве” у А.С. Макаренко написано не совсем правильно, а совсем правильно вот как. - В кн. “Второе рождение. Коммуна им. Ф.Э. Дзержинского” Харьков 1932 есть раздел “Бывшие - будущие”, - рассказы ребят о своем _до_ Коммунарском и, затем, Коммунарском бытие. Так там, как и во многих позже опубликованных воспоминаниях воспитанников двух учреждений А.С. Макаренко, очень часто так : до Колонии Горького, до Коммуны Дзержинского я прошел много детских домов (описываются эти структурные убогости) и не менялся, и не развивался, и отовсюду убегал. Но вот попал в Горьковскую колонию (в Коммуну), и отсюда уж никуда не стал убегать: жизнь кардинально изменилась и я от этого тоже кардинально изменился, укрепился, развился, обрел твердую перспективу, стал на ноги. Другие вспоминают, как кардинально и резко (! взрывно !) изменились их личные самочувствия и их личные качества в Куряже после прихода туда в 1926 г. Макаренко и его ребят. То есть: “метод взрыва” у Макаренко - это вся-превся структура его (Макаренко) учреждений, а не какой-то мол только = не какой-то мол лишь отдельный так сказать прием или приемчик.
- понимать дисциплину как результат всей системы воспитания, а уж затем как средство, создавать правильный режим, основанный на целесообразности, точности, общности и определенности - основа дисциплины;
- владеть культурой и искусством педагогического труда (постановка речи, общения, голоса, мимики и пантомимики);
- "Найти середину, меру воспитания активности и тормозов".
Вместе с тем Субботина дает идеологическую оценку наследию Макаренко. Для нее его подвижничество и активность "вдохновлены партийным идеализмом", обращенностью Макаренко в "коммунистическую религию" , которую она называет "сверхъестественным помрачением". Субботина считает, что у Макаренко немыслимо какое-либо "раздвоение", и это позволило "довести его дарование до редкого совершенства, несмотря даже на политическую одержимость". В своем глубинном этическом существе, по мнению автора, макаренковская теория "не идет ни на какие компромиссы", имея в виду компромиссы идеологического характера. И, может быть, поэтому его идеи не были признаны Наркомпросом "созвучными марксизму", а Макаренко уволен из колонии им. Горького. Субботина полагает, что пользоваться трудами Макаренко в условиях эмиграции "психологически трудно", т.к. все ценное сопровождается "выражением восторга и похвал советскому режиму, по-видимому, - вполне искренних". Из-за "чрезмерного увлечения коммунизмом" она обнаруживает "срывы" педагогической мысли, противоречия, которые носят скорее логический характер и вреда практической работе не приносят. Достаточно высоко оценивая теорию и опыт Макаренко, она тем не менее считает, что мировоззренческая установка Макаренко на коммунистическую идеологию делает его произведения "для нас (т.е. для зарубежной русской педагогики. - Ред.) неприемлемыми". Таков взгляд на наследие Макаренко представительницы русской педагогической эмиграции.
Примечания
1. Субботина О.С. Советская педагогика от 1935 г. до нашего времени // Зеньковский В.В. Русская педагогика в ХХ веке. Париж. Изд. Религиозно-пед. кабинета при Православном богословском институте. 1960. С.45-48.
2. Там же. С.48.
--
А.С. Макаренко. Наследие и .. Сб. Н.-Новгород 1992 .. В ст. А.А. Гримоть из Минского пединститута. Начиная со второй половины 1940-х гг. педагогическое наследие А.С. Макаренко становится объектом пристального внимания зарубежных педагогов .. Абсолютное непризнание .. , яростная критика .. , а с другой стороны - _обожествление_ .. Совершенно серьезно ставился вопрос о том, "не был ли Христос в послевоенной России воплощен в Макаренко?" .. (с.32-3). ZT. Хоть как-то уравнивать Макаренко с вредоносным проходимцем И.И. Христом = клеветать на благородного Антона Семеновича.
Лялин Натан Александрович 1901-1992. Его машинописная ст. начала 1960-х: “ПРОТИВ КЛЕВЕТЫ НА А.С. МАКАРЕНКО (о буржуазных “макаренковедах” в США)” .
Буржуазные педагоги США, уверенные в превосходстве “американского образа жизни” над социалистическим строем, в течение долгих лет старались не замечать и не придавать значения всему тому, что говорило о преимуществе, об оригинальности и своеобразии советской педагогики, об её успехах и достижениях. Естественно и то, что они игнорировали труды таких выдающихся педагогов-марксистов, как Н.К. Крупская, а также А.С. Макаренко.
Что касается Макаренко, то сведения о его деятельности так или иначе проникали в США через те американские делегации, которые посещали коммуну имени Ф.Э. Дзержинского. А их в ней только за первое пятилетие её существования, т.е. с 1927 по 1932 г.г. перебывало не менее восьми. Однако, до последнего времени в США не было опубликовано ни одной статьи, ни одной книги о Макаренко. Больше того, США - единственная большая страна в мире, где до сих пор не издано ни одно произведение самого Макаренко.
Но вот, начиная с конца пятидесятых годов, отношение к Макаренко со стороны представителей американской буржуазной педагогики заметно изменилось. Они начинают знакомиться с его произведениями, как и с произведениями Н.К. Крупской, начинают собирать сведения и материалы о нём, печатать статьи и даже книги. Правда, таких статей и книг пока ещё мало, но сам по себе факт их появления говорит о начавшемся повороте в отношении американских педагогов к Макаренко.
Что же побудило их изменить своё отношение и заговорить о Макаренко? Да то же, что несколько раньше заставило заговорить о Макаренко буржуазных педагогов других стран. Коренным образом изменилось соотношение сил между буржуазной и социалистической педагогикой в мировом масштабе. Совершенно невозможно стало игнорировать ту огромную роль, которую сыграла советская педагогика в обеспечении успехов, достигнутых Советским Союзом во всех областях жизни. Невозможно стало не замечать огромного распространения идей социалистического воспитания в социалистических и других странах. Американцы, посещавшие Советский Союз, или вообще следившие за его развитием, не могли не видеть, как советские люди относятся к Макаренко, какое значение они придают вкладу, внесённому им в сокровищницу советской педагогики. Не могли они не видеть и того огромного интереса к творчеству Макаренко как одного из выдающихся представителей советской педагогической науки, который проявляют педагоги социалистических стран и прогрессивно мыслящие педагоги мира. Среди американских буржуазных педагогов имеются и такие, которые, будучи сторонниками мирного сосуществования СССР и США, интересуются Макаренко и по мотивам иного порядка: они хотят лучше узнать нашу страну и всё то, что её представляет. Некоторые из этих педагогов в своих суждениях о Макаренко стараются удержаться в рамках буржуазного объективизма и мирного сосуществования идеологий. Как раз среди них можно встретить таких, которые одновременно с положительной оценкой системы Макаренко осуждают и отвергают её идейно-политические основы, при том нередко допуская грубое и тенденциозное искажение самой сущности и содержания этих основ. Вот здесь и происходит вполне закономерное смыкание буржуазного объективизма с совершенно недвусмысленным, откровенным антикоммунизмом, в чём нетрудно убедиться, познакомившись с работами американских буржуазных педагогов о Макаренко, вышедших в последние годы в США.
На разборе двух таких работ мы и остановимся в дальнейшем. Одна из них написана американским педагогом Ф. Лильгом: “A.S. Makarenko. An analysis of his educational ideas in the contest of soviet society”. University of California Press. 1958. Критический обзор этой книги, на который мы частично опираемся, дан в статье Ф. Мюллера, напечатанной в венгерском журнале “Pedogiai Jzentle” N 2, 1962 г.
Автором другой книги является Д. Боуэн - тоже педагог. Его книга объёмом в 232 страницы “Soviet education. Anton Makarenko and the years of experiment”. 1962 г., Wisconsin.
Джеймс Боуэн является профессором-ассистентом в Альбертском университете в Калгари, в Канаде, где он преподаёт педагогику. Интерес к Макаренко возник у него в бытность в Австралии, где ему пришлось столкнуться с т. н. “трудными” детьми. Книга же Боуэна издана в США, в штате Висконсин, считающемся одним из реакционных штатов Америки, что небезынтересно отметить.
Характеристику и анализ педагогики Макаренко Боуэн строит на основе трёх его художественных произведений: “Педагогической поэмы”, “Флагов на башнях” и “Книги для родителей”. Кроме них, он использует и такие источники, которые принадлежат буржуазным авторам и дают искажённое представление о Макаренко, о советской действительности и социалистической системе воспитания. Между Лильгом и Боуэном имеется много общего в подходе и оценке системы А.С. Макаренко, во взглядах на него, в характеристике его жизненного пути и педагогического творчества. Однако Боуэн даёт более пространное и более широкое изображение педагогики Макаренко. Но самое главное то, что в изображении системы Макаренко антикоммунизм выступает в книге Боуэна более определённо, более прямолинейно и откровенно.
Так же, как и Лильг, Боуэн очень лестно отзывается о Макаренко, даёт исключительно высокую оценку его творчества. Восхваляя Макаренко, он пишет, что “Педагогическая поэма” несравнима с подобными изданиями на Западе”, что “Макаренко является одним из колоссов” в русском образовании, что, в отличие от других педагогов, его имя прочно вошло в историю педагогики, и т. д. Но Д. Боуэн, которого “восхищает гигантский труд и преданность” Антона Семёновича, восхваляет не того Макаренко, которого мы знаем и который существовал на самом деле. Подобно Лильгу, он говорит о подделанном и фальсифицированном Макаренко, изображённом таким, каким Боуэн хочет его видеть. Этого Макаренко, переделанного на буржуазный лад, можно не только сопоставлять, но даже отождествлять с Дьюи, как это и делает Боуэн. Он пытается доказать, что в Советском Союзе Макаренко играл такую же роль, как и Дьюи в США, что между ними якобы имеется много общего: и тот, и другой “занимались социальной реконструкцией”, рассматривали воспитание “как групповой процесс”, а дисциплину как “групповую функцию”. Оба отдают должное учителю, работе, трудовому процессу и т. п. В отличие от Лильга, не соглашающегося с обвинением Макаренко в отсутствии теории в его педагогике, Д. Боуэн изображает Антона Семёновича исключительно как практика, как недостаточно образованного педагога, пренебрегающего историческим опытом и наукой. И это вопреки тому, что всем хорошо известна широкая и разносторонняя эрудиция Макаренко, и что он уже давно признан одним из выдающихся теоретиков педагогической науки. Хотя Боуэн и указывает, что Макаренко признавал зависимость воспитательной деятельности от философских взглядов и что его работы имели значение для разработки “специфической марксистской социальной психологии”, тем не менее тот же Боуэн заявляет, что Макаренко был “слишком далёк от учёности”, что он якобы не был знаком с психологией, не был философски подготовлен, “отрицал всякую теоретическую трактовку и больше всего гордился своей практичностью”. В качестве основания для подобных утверждений Боуэн выдвигает то обстоятельство, что Макаренко выступал против наблюдавшегося у нас в 1920-30-е годы увлечения западно-европейскими и американскими теориями, против педологии, её методов и т. п. Здесь мы должны сказать, что против такой “науки” и против такой “учёности” Макаренко действительно боролся, но ведь это как раз и подтверждает, что он был действительно учёным и действительно эрудированным педагогом. Боуэн же делает из этого прямо противоположный вывод, и, не признавая Макаренко теоретиком, считает, что многим он обязан “традиционному русскому интуитивизму”, к которому “всегда сильно склонялся”.
Так же, как и Лильг, заявляющий, что он рассматривал систему Макаренко в тесной связи с экономическим и политическим развитием Советского Союза, Д. Боуэн пытается осветить педагогику Антона Семёновича на широком историческом и историко-педагогическом фоне. Однако и сам этот фон, и само изображение идей и опыта Макаренко даны им в грубо-тенденциозном, в более откровенном и более искажённом виде, чем у Лильга.
Д. Боуэн, подобно Лильгу и другим буржуазным педагогам, стремится оторвать и противопоставить Макаренко марксизму-ленинизму, политике Коммунистической партии и советской педагогике в целом. Но если Лильг приписывает Макаренко идеи буржуазной социологии и изображает его педагогику построенной на этих идеях, то Боуэн пытается уверить читателя в том, что Макаренко в своём развитии якобы отклоняется от марксизма-ленинизма… в сторону гегельянства. Ему, так неутомимо и настойчиво боровшемуся с идеализмом и метафизикой в педагогике, приписывается, что в созданной им воспитательной системе якобы воплощена утопическая, умозрительно построенная гегельянская схема, в которой личность полностью нивелирована, о чём мы ещё скажем ниже. Клевеща на Макаренко и одновременно на марксизм-ленинизм в целом, Боуэн заявляет, что выдвинутая им система воспитания была применена к действительности так же дедуктивно, как и социализм и марксизм в России, в которой, якобы, не было для этого необходимых предпосылок.
Но Боуэн пытается оторвать Макаренко не только от марксизма и партии, но и вообще от рабочего класса. Подтасовывая факты, он выдвигает выдуманную им и ничем не подкреплённую версию, что якобы “имеются некоторые указания, что молодой Макаренко никоим образом не хотел остаться в рабочем классе, поскольку на него влияла необходимость “выйти в люди”.
Значительное место в своей книге Боуэн отводит такому же клеветническому изображению истории советской педагогики, формированию Макаренко в связи с ней. Если Лильг заявляет, что в 20-е годы у нас не было “строго партийной линии в области педагогики”, то Боуэн, фальсифицируя и тенденциозно освещая факты, вообще утверждает, что в те годы марксизм в целом ещё являлся предметом дискуссии, что партия совершенно не имела какой-либо педагогической теории, на которую она могла бы опереться в создании новой системы воспитания. В то же время, стремясь превратить эту систему в орудие построения социалистического общества, партия якобы решительно отказалась от использования опыта старой школы и от признания семьи как общественного института и органа воспитания. В силу этого, т. е. в силу отсутствия собственной теории и отказа от использования прошлого опыта, советские педагоги вынуждены были стать на путь экспериментирования, используя в этих целях “прогрессивные американские методы”. Макаренко, воспринявший установки партии об общественном, коллективном воспитании, также пошёл по пути экспериментирования, но опирался не на “внешний”, американский, а на собственный опыт, на внутренние условия советской страны. В осуществлении партийных установок и в проведении эксперимента Макаренко, по словам Боуэна, мог добиться успеха потому, что имел дело с беспризорниками, которых в данной связи Боуэн клеветнически и оскорбительно характеризует как “идеальных подопытных животных”. Макаренко. Как пытается далее утверждать Боуэн, это якобы давало Макаренко возможность не бояться риска, т. к. он мог не считаться ни с семьёй, ни с прошлым социальным опытом, которых у беспризорных не было. В результате Макаренко удалось создать систему воспитания в коллективе в противоположность тем советским педагогам, которые “копировали американские методы воспитания”. На этой почве между Макаренко и учёными педагогами произошёл конфликт, осложнявшийся к тому же якобы пренебрежительным отношением его к педагогической науке. Д. Боуэн, так же, как и Лильг, видит причины этого конфликта в расхождениях Макаренко с общепринятой в те годы теорией воспитания и официальной педагогической политикой. Не вдаваясь в подробный разбор всех этих измышлений Боуэна в виду их явно клеветнического характера, отметим лишь некоторые из них.
Прежде всего, ещё раз подчеркнём, что, вопреки утверждению как Боуэна, так и Лильга, Макаренко боролся не против официальной педагогической политики, а за неё, против её извращений. Конфликт происходил не между Макаренко и общепринятой теорией педагогики, как это вслед за Лильгом изображает Боуэн, а с чуждыми марксизму-ленинизму течениями.
Описывая дальнейшее развитие советской педагогики и формирование Макаренко, Боуэн прибегает к совершенно недопустимым провокационным приёмам.
Прежде всего, он заявляет, что с переходом к НЭПу якобы обнаружилась вся “утопичность” провозглашённой в октябре советской системы воспитания, что будто бы обнаружилась несостоятельность её из-за нереальности коллектива как воспитательного метода, из-за якобы присущего каждому строю основного, неразрешимого конфликта между индивидуумом и коллективом. Вскрылась якобы и ошибочность приписываемого нам Боуэном отказа от семьи и использования опыта старой школы. В 1930-е годы, по клеветническому утверждению того же Боуэна, произошла, как он пишет, “формализация советского воспитания, возврат к старым, хотя и модифицированным, предреволюционным методам, но они были модифицированы: идеология стала революционной, задачей воспитания было воспитание чувства коллективизма”.
Говоря о том, что в 1930-е годы перед нами со всей остротой встала проблема кадров, потребовавшая от школы подготовки грамотных людей, владеющих техникой, Боуэн указывает, что “система Макаренко и решала проблему кадров. В ней были дисциплина, соревнование, связанное со стахановским движением, политехнизм (трактуемый Боуэном как тренировка в технике. Н. Л.), образование, и касалась она каждой личности в коллективе”. Самого Макаренко 1930-х годов Боуэн также заставляет проделать эволюцию, указывая, что и он только в эти годы осознал необходимость школы и семьи. По заявлению Боуэна, Макаренко якобы увидел в те годы, что “воспитание в колониях не отвечает реальности, и обратился к воспитанию вне колонии, в семье. Он и пересмотрел тогда своё отношение к ней”.
Мы не будем приводить здесь все клеветнические измышления Боуэна о Макаренко и советском строе в целом, но нельзя не отметить того, что его провокационные выпады достигают своей высшей ступени, когда всё развитие советской педагогики он отождествляет с культом личности Сталина, с его методами подавления личности, а систему Макаренко изображает как наиболее приемлемую “сталинской эпохе”, сделавшуюся при Сталине “моделью советского воспитания”. Каждый, кто хоть сколько-нибудь знаком с историей советской педагогики, хорошо знает, что принятые партией в 1930-х г.г. постановления о школе содержали осуждение имевшихся в те годы извращений нашей политики и теории в области просвещения. Они означали не возврат к старым, предреволюционным методам, а перестройку на основе тех новых задач и требований, которые предъявлялись тогда к школе. В связи с этим при объективном, строго научном подходе к фактам нетрудно установить, что осуществлённые в тот период меры по перестройке школы были связаны с борьбой партии за чистоту и развитие ленинских принципов в области народного образования. Приписывать же эти меры одному Сталину, и тем более, деятельности Сталина, связанной с культом его личности, можно, лишь явно фальсифицируя эти факты. Но Боуэну не привыкать к подобным приёмам, и он без малейшего смущения выдаёт за политику партии те извращения, которые в 30-х г.г. допускались в практике реализации партийных решений о школе (формализм, некоторый отрыв школы от жизни, недооценка труда и переоценка словесных методов, слабое развитие активности и самостоятельности учащихся, и т. п.) и которые как раз и поддерживались обстановкой культа личности. Такой же провокацией является утверждение, что взгляды Макаренко соответствовали “эпохе Сталина”, а его система сделалась при нём “моделью советского воспитания”.
Больше всего в системе Макаренко, как и в социалистической педагогике в целом, Боуэна, подобно другим буржуазным педагогам, не устраивает, как организуется воспитание личности в коллективе, как решается проблема личности и коллектива. Подтасовывая факты, Боуэн клевещет на систему Макаренко, доказывая, что она, якобы, всячески подавляет личность, растворяя её в коллективе. Он уверяет, что, будто бы, Макаренко решающее значение придавал внешним формам воздействия на личность, пренебрегал её внутренней жизнью, никогда не культивировал внутренний духовный мир отдельной личности, и т. д. Подавлению личности якобы служили и военизация, и форма дисциплины в учреждениях Макаренко, и его общая концепция дисциплины. Вопреки действительным взглядам Макаренко на воспитание и его утверждениям о том, что коллектив колонии никогда не жил изолированной от общества жизнью, и с самого начала она всегда строилась как ячейка советского общества, Боуэн пишет: “… В раннем периоде своей работы в горьковской колонии Макаренко не выходил за пределы групповых интересов, и среди мальчиков возникала групповая солидарность, которая вытекала из взглядов на себя как единицу, изолированную от остального общества, что соответствует принципам, действующим среди банд уличных ребят”. По Боуэну получается, что Макаренко воспитывал в своих колониях не на передовых принципах нашей педагогики, а приспосабливался к “принципам”, действующим среди “банд уличных ребят”.
Неудачи, которые Макаренко терпел с отдельными воспитанниками - с Чоботом, Таранцом, Рыжиковым - Боуэн изображает как неудачи системы в целом, в рамки которой эти воспитанники, якобы представлявшие собою “яркие”, “богатые” личности, не в состоянии были уложиться. Боуэн расценивает поведение этих воспитанников в колонии, как протест “ярких индивидуальностей” против всей системы Макаренко, и на этом основании он строит вывод о несостоятельности последней как системы, подавляющей личность.
Основную ошибку системы Макаренко Боуэн видит в её, якобы, “антидемократичности”, которая, в конечном счёте, “должна была привести к неудачам коллективной системы”.
Такая характеристика вполне согласуется с клеветническим утверждением Боуэна, что система Макаренко больше других систем была приспособлена к культу личности Сталина, поскольку последний тоже характеризовался методами подавления личности.
Однако Боуэн не решается отвергнуть с порога всю систему Макаренко. Он ведь хорошо знает, что социалистическая система воспитания и Макаренко как её выдающееся достижение, пользуется среди масс огромной популярностью, и что они сыграли огромную роль в обеспечении успехов советского народа. Он знал, как пристально изучают её сейчас американские педагоги, провозгласившие лозунг: “догнать и перегнать СССР в области просвещения и воспитания”. Поэтому Боуэн пишет, что, хотя “система Макаренко приемлема для ограниченных целей, в ограниченное время, хотя она приспособлена к определённым условиям”, тем не менее “теория Макаренко, кроме СССР, имеет и для нас (т. е. для американцев) большое приложение и помогает ответить на многие вопросы, но с учётом нашей социальной структуры…” “Методы Макаренко, - подчёркивает Боуэн, - неприменимы к нашему обществу без изменений… Работа Макаренко по принципу контраста служит уроком для нас… Она укажет форму нашего собственного мышления…”
Боуэн и занимается “приложением Макаренко” к “социальной структуре” США. В результате такого приложения истинный Макаренко подменяется Макаренко, сконструированным Боуэном и Лильгом, рассчитанным на то, чтобы отвлечь от него внимание прогрессивных педагогов и трудящихся масс. Этот другой Макаренко, изображённый в искажённом и фальсифицированном виде, отделённый от марксизма-ленинизма, от политики партии и советской педагогики, не представляет для американской буржуазии опасности. Собственно, против такого Макаренко Боуэн ничего не имеет. Так, говоря о взглядах нашего педагога-писателя на семейное воспитание, представленных в книге Боуэна в искажённом, выхолощенном виде, в отрыве от их этико-философского и идейно-политического содержания, автор пишет: “Многие его (Макаренко - Н.Л.) понятия были бы тепло встречены на Западе, многое в его анализе основано не на марксистской догме, а на очень трезвом, мудром здравом смысле и широком, истинном гуманизме”.
Но, какие бы уловки и ухищрения ни предпринимали враждебные массам силы антикоммунизма, им не удастся спрятать от американского народа правду о социалистической педагогике, правду о Макаренко как об одном из её выдающихся представителей.
Н. Лялин, кандидат педагогических наук. Ленинград.
--
ZT. То, что еще не смотрел. -
Н.А. Лялин против коварных, вот, западных фальсификаторов А.С. Макаренко // УГ 14.03.1963, 20.06.1964.
Малинин В. О фальсификации пед. наследия Макаренко в ФРГ // Народн. обр. 1964,12 с.91-94.
Гордин Л.Ю. Метлина С.И. Идеологические аспекты макаренковедения в ФРГ. В сб.: Критика основных напр. современной буржуазн политики в обл. образован. М.1976 с.57-60. Гриценко Л.И. об этом же // Сов пед 1983,7 с.125-8. Малькова З.А. там же 1978,3 с.123-7.
Яркина Т.Ф. .. в ФРГ // Критика современных буржуазных концепций обучен и воспит М.1977 с.14-25.
Джуринский А.Н. Макаренко во Франции // УГ 19.09.1978 // Сов пед 1978,3 с.128-132.
--
ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ А.С. МАКАРЕНКО И СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПОДГОТОВКИ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ КАДРОВ (Полтава, 1988 г.). Тезисы докладов и выступлений на Всесоюзной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения А.С. Макаренко.
М.Ф. ГЕТМАНЕЦ, доктор филологических наук, Харьковский педагогический институт.
ИЗУЧЕНИЕ НАСЛЕДИЯ А.С. МАКАРЕНКО В ФРГ.
В последние десятилетия наследие А.С. Макаренко стали предметом пристального внимания педагогической науки Зaпада. Интерес к трудам советского педагога обусловлен, на наш взгляд, тремя факторами. Во-первых, [ skip ]. Во-вторых, [ skip ]. И, в-третьих, в связи с ростом преступности зарубежные педагоги стараются найти в трудах Макаренко рецепты перевоспитания правонарушителей.
Одним из самых значительных центров зарубежного макаренковедения является Марбургский университет имени Филиппа в ФРГ, в котором в феврале 1968 года создана "Лаборатория по изучению наследия А.С. Макаренко". Главной задачей Лаборатории было объявлено "содействовать научному исследованию и распространению наследия А.С. Макаренко" (Макаренко-68. Информация из Лаборатории А.С. Макаренко. - Марбург, 1968. - С. 6). За время существования Лаборатории ее сотрудниками (Л. Фрезе, Г. Хиллиг, 3. Вейтц и др.) сделано немало: завершается издание 20-томного собрания сочинений писателя-педагога, издана краткая серия его произведений, опубликованы многочисленные архивные материалы периода 1920 - 30-х годов, готовится к изданию хроника жизни и деятельности Макаренко.
Регулярно издается журнал "Макаренко-реферат", периодически проходят международные симпозиумы, публикуются монографии, статьи в педагогических журналах. Интерпретация наследия Макаренко, как справедливо отмечают советские исследователи (3. Малькова, В. Малинин, В. Кумарин и др.), не является однозначной. Наряду с открыто антисоветским, негативистским отношением к нему ("тоталитарная педагогика", "Макаренко - "подручный НКВД" и т. п.) существует и другое направление, характеризующееся стремлением объективно оценить общечеловеческое значение идей советского педагога. В последнее время оголтелый антисоветизм вынужден маскироваться различными наукообразными концепциями. И. Рютенауэр, например, пытается разделить "педагогическое и советское сознание" Макаренко, Л. Фрезе считает главной задачей исследование "извращающего" влияния Коммунистической партии на деятельность Макаренко, и т. д.
Основное внимание исследователей сосредоточено вокруг таких проблем: личность Макаренко, "уточнение" его биографии, роль Октябрьской революции в жизни и педагогической деятельности Макаренко, Макаренко и марксизм, проблема личности и коллектива в педагогической системе Макаренко, Макаренко и советская педагогика его времени и др. В освещении этих проблем преобладает предвзятый, догматический подход. В деятельности Лаборатории проявляется тенденция "угодить реакции и прогрессу одновременно".
В международных форумах, проводимых Лабораторией, активное участие принимают макаренковеды Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии, которые полемизируют по острым теоретическим проблемам с западногерманскими педагогами, отстаивая марксистскую методологию в оценке наследия Макаренко. К сожалению, советская педагогическая наука не проявляет должной активности в спорах с западными макаренковедами, несмотря на то, что Лаборатория Марбургского университета претендует на роль мирового центра макаренковедения и объективного интерпретатора наследия Макаренко. Поэтому одной из актуальных задач нашей науки является аргументированная критика тенденциозных извращений идей великого советского педагога, активная пропаганда гуманистических принципов его педагогической системы.
Между тем нельзя проходить мимо того положительного, что сделано Лабораторией в деле пропаганды наследия Макаренко и в ее исследовательских поисках. Некоторые материалы, опубликованные Лабораторией, критически осмысленные нашей наукой, помогут уточнить общую концепцию творческой деятельности Макаренко и ликвидировать имеющиеся "белые пятна" в его биографии.
--
“Советская педагогика” 1968,3 со стр.112. - В.И. Малинин. А.С. МАКАРЕНКО В ЗАПАДНОЙ ГЕРМАНИИ.
“...Эксперимент Ваш имеет мировое значение”.
Когда А. М. Горький писал эти слова, Макаренко за рубежом почти никто не знал. А сегодня он в центре дискуссий века, дискуссии о судьбах человека и общества, о судьбах педагогических идей. Когда народы освобожденной от фашистского ига Европы решили строить жизнь на новых, справедливых началах, именно Макаренко стал для них носителем революционной педагогики, представителем нового мира.
Но много было и врагов, они были повсюду, где развернулась борьба за мир и социализм. Больше всего тех, кто был против, оказалось в послевоенной Западной Германии. Борьба была сложной, трудной, она с годами проявила тенденцию к расширению и углублению. И сейчас зарубежный наблюдатель сталкивается с неожиданным феноменом - западногерманским макаренковедением, некоей самостоятельной областью тех исследований, которые в целом обозначаются как “остпедагогик” и цель которых состоит в том, чтобы “исследовать педагогическое развитие и структуру стран, находящихся под советским влиянием”.
В нашей истории, свидетельствует западногерманский советолог Оскар Анвайлер, еще не было такого случая, чтобы не немецкий педагог был предметом столь многочисленных и разносторонних исследований. И на самом деле, с начала 50-х годов - времени, как считают западногерманские исследователи, “открытия” Макаренко, опубликовано очень много разного рода работ о нем -статей, сборников, монографий. О Макаренко читают лекции, пишут дипломы, его педагогические труды обсуждают в студенческих семинарах и па симпозиумах с участием представителей других стран. Первый международный симпозиум по Макаренко в Западной Европе был созван но инициативе западногерманских ученых (ФРГ, Флото-Везер, 17-20 февраля 1966 г.). Тот, кто сегодня хочет заняться изучением наследия Макаренко, пишет западногерманский советолог Леонард Фрезе, должен иметь в виду, что число публикаций о нем на немецком языке, появившихся в Западной Германии, выросло до восьмисот и составляет примерно 20 тыс. страниц печатного [текста].
Было бы ошибкой свести всю научную и публицистическую деятельность вокруг Макаренко в ФРГ к какому-то одному упрощенному знаменателю, объяснить действия всех принимающих участие в этой деятельности разных по своим политическим симпатиям и антипатиям людей некой прямолинейной установкой. Зарубежный наблюдатель сегодня отчетливо видит, что в Западной Германии не было и нет единого отношения к Макаренко, как не было и нет единого представления о нем. Но эти отношения и представления можно понять лишь в связи с политической и духовной атмосферой в Западной Германии прошедших послевоенных лет, атмосферой, которая самым существенным образом влияла на характер и содержание западногерманского макаренковедения.
Здесь никак нельзя обойти оставившую недобрую память у народа Европы “холодную войну”. Ее духом были проникнуты первые работы советологов о Макаренко, о советской педагогике и школе. Одна из первых крупных публикаций содержала в предисловии такие слова: “Изучение советской педагогики, которая претендует на универсальный характер, имеет сегодня практическое значение” (1954). На суперобложке первого в ФРГ издания избранных произведений Макаренко (1961) можно прочитать: “...борьба с его советской педагогикой составляет еще не осуществленную в полной мере задачу нашего времени”.
Но одновременно мы наблюдаем и другое, мы видим, как в послевоенные годы усилиями либерального педагога Г. Иооля создастся научное общество, которое в своем изучении педагогического наследия Макаренко дистанцируется от официального антисоветского курса. Доброжелательный интерес к русской и советской педагогике позволил членам этого общества по достоинству и объективно оцепить общечеловеческое значение идей и опыта Макаренко. Г. Нооль назвал Макаренко явлением исторического значения, звездой первой величины, он поставил его в один ряд с Песталоцци. И эта его оценка, хотя ее пытались оспорить и опровергнуть, оказала заметное влияние на изучение Макаренко в Западной Германии.
Открыто проявлять доброжелательный интерес к советской культуре вообще, к советской педагогике в частности требует в условиях современной ФРГ немалой доли гражданского мужества. Здесь нацистский дух не убит, он продолжает жить. “Тот, кто в непременной политической ситуации, - читаем в одном из педагогических журналов ФРГ, - пытается со всей объективностью изучать педагогику Макаренко... встречается прежде всего с в высшей степени недружелюбным отношением и даже решительным противодействием”. О такого рода противоборствующих тенденциях говорилось и на симпозиуме во Флото. Однако, скажем сразу, советологам-антисоветчикам они ничуть не мешают, даже, напротив, идут на пользу. В целом сложная и противоречивая идейная и духовная обстановка в современной Западной Германии, все более наглое поведение неонацистов, наступление на демократические свободы, слабость противоборствующих сил и, как следствие, “политическое мельтешение”, попытки “угодить реакции и прогрессу одновременно” тех, кто оказался посредине, сильно сказываются на содержании и деятельности западногерманского макаренковедения сегодня. Поэтому его никак нельзя рассматривать как нечто единое и необходимо отличать наших идейных противников от тех, кто отдаст формальную дань главенствующим тенденциям, и тех, кто запутался в этой противоречивой обстановке или сбит с толку.
В первые послевоенные годы в странах, где народы решили идти по социалистическому пути, советская педагогика и школа, все самое лучшее и важное в ней ассоциировались прежде всего с именем Макаренко. Одними из самых первых работ советских педагогов, переведенных на польский, болгарский, чешский, немецкий и другие языки, были работы самого Макаренко и книги его популяризаторов. Макаренко нес знамя революционной педагогики, мечту о воспитании нового человека и реальные, понятные, проверенные опытом средства ее осуществления.
Именно поэтому огонь враждебной критики сосредоточился на Макаренко. В условиях послевоенной Германии, где создавалось два государства с противоположным общественным строем, борьба вокруг Макаренко приняла особенно жесткий, бескомпромиссный характер. Противники разделились на тех, кто безоговорочно за Макаренко, и тех, кто безусловно против. И это нетрудно понять: речь шла не только о педагогике, о путях и средствах организации коллектива и т. д. Речь шла об отношении к преступному нацистскому прошлому, о будущем немецкого народа. Этот период характеризуют публикации западногерманских советологов-антисоветчиков, полные измышлений и в адрес Советского Союза, его педагогики и школы и в адрес Германской Демократической Республики.
Но особый интерес именно к Макаренко и - соответственно - развитие западногерманского макаренковедения следует, очевидно, объяснять и состоянием педагогических идей и дискуссий в буржуазном мире тех лет. Как мы все помним, в середине 50-х годов была подвергнута критике прагматистская педагогика Джона Дьюи со стороны самих американцев. Эта критика чувствительно отозвалась на берегах Рейна. Еще бы! Послевоенная западногерманская педагогика испытала - не без помощи самих оккупационных властей - сильное влияние американской школы. Фридрих Шнейдер, нестор западноевропейских компаративистов, не без яду писал в связи с этим, что “вместо чувства неполноценности в отношении с педагогикой других народов, и прежде всего педагогикой немецкого народа, ...у американцев появилось убеждение, будто американская школа самая лучшая в мире и потому должна стать образцом для всех”. Стоит также вспомнить, что концепция Т. Вильгельма (Ф. Отингера), сформулировавшего задачи “педагогики партнерства”, которая затем стала официальной доктриной, опиралась на Д. Дьюи и опыт американской системы образования и воспитания. В Западной Германии многие восприняли критику прагматистской педагогики как крушение целой педагогической эпохи.
Необходимость переоценки ценностей в педагогике оживила старые споры, суть которых сводилась к вечному вопросу: куда дальше? В атмосфере сомнений, разногласий, размышлений об исторических судьбах педагогических идей личность и опыт Макаренко приобрели особую притягательность. Выдающийся педагог, прекрасный организатор, вдумчивый исследователь, талантливый публицист, в западной педагогике он не имел себе равных, он был па голову выше всех. Макаренко становился близок и дорог тем, кто хотел принять и принимал активное участие в демократическом преобразовании Германии, кто хотел увидеть Германию иной, кто думал достичь этого через перевоспитание подрастающего поколения.
В западногерманское макаренковедение внесла свой вклад и католическая церковь. Это факт, что среди макаренковедов немало профессоров теологии, и среди работ о Макаренко, изданных на Западе, видное место занимают монографии, написанные церковниками. И как ни странно на первый взгляд, именно эти работы являются наиболее педагогичными и наиболее содержательными. В отличие от советологов-антисоветчиков теологи решили серьезно проанализировать педагогический опыт Макаренко для извлечения возможного положительного итога. Им показалось, что опыт Макаренко может стать импульсом для критической переоценки западной педагогики в изменившихся условиях человеческого существования, для ее обновления. Они смотрели на Макаренко именно как на педагога и решали, что можно использовать из его опыта и своих учебно-воспитательных учреждениях для специфических контингентов детей и подростков.
Эрих Файфель, автор монографии “Персональное и коллективное воспитание. Католическая оценка советской педагогики Антона Семеновича Макаренко”, писал: “Вызов, который связан с его представлениями о путях к “новому человеку”, является особенно подходящим для того, чтобы, оставаясь верным прежним основам, внести новую динамику в некоторые закостеневшие или начавшие застывать представления об основных путях христианского воспитания”. Вольфганг Настайнчик, автор монографии “Советская педагогика Макаренко. Критический анализ его коллективации” (Настайнчик тоже католик), добавляет: “Многое, что отсутствует в западной педагогике, что остановилось в ней, или ею забыто, или оказалось ей не под силу, мы находим - во всяком случае как первоначальную основу - в педагогике Макаренко... Для западной педагогики достоин внимания прежде всего стиль, основной тон советской педагогики Макаренко, который придавал воспитательной практике постоянный мажорный тон, а педагогической науке - оптимизм”.
Итак, “двадцать тысяч страниц” печатного текста исследований западногерманских макаренковедов. И вместе с ними утверждение, что собственно исследования Макаренко в ФРГ только начинаются. Это сказал не случайный человек. Это утверждение принадлежит Л. Фрезе, руководителю Центра сравнительных педагогических исследований при университете Филиппа в Марбурге и организатору симпозиума по Макаренко во Флото. Незадолго до симпозиума он опубликовал разбор наиболее важных, но его мнению, работ о Макаренко и советской педагогике, вышедших в ФРГ за последние пять лет, в котором резко критиковал догматическое, необъективное, как он определил, отношение католических теологов к Макаренко.
Когда знакомишься с работами западногерманских макаренковедов прошлых лет, начиняешь понимать, что в суждении Л. Фрезе есть свой резон. Строго говоря, эти “двадцать тысяч страниц”, за редким исключением, не содержат нового научного знания о Макаренко, не содержат строго научного анализа его педагогического наследия и находятся за пределами пауки. Но зато сколько здесь необязательного, продиктованного случаем, сколько здесь схоластики и дилетантства. И как мало во всем этом уважения к Макаренко. Немало сомнительных людей, далеких от науки, пользуясь конъюнктурой, сделали имя Макаренко предметом политических спекуляций.
Но это не единственное объяснение и не главное, почему Л. Фрезе и некоторые другие хотели бы дистанцироваться от прошедшего десятилетия. Дело в том, что западногерманское макаренковедение зашло к тупик.
Собственно, самая главная проблема, которую в продолжение всех прошедших лет они решали, - это соотношение педагогики Макаренко и коммунизма.
Какова Связь между ними? Плодотворна ли она? Или это формальное объединение непримиримых противоположностей? Эти вопросы возникали и возникают теперь с неизбежностью во всех западногерманских дискуссиях вокруг Макаренко. Л. Фрезе резюмировал их следующим образом: “Макаренко великий педагог, потому что, хотя, вместе с тем коммунист”. Он утверждал, что первой точки зрения (“потому что”) придерживаются все марксисты, вторую разделяет он и “некоторые другие”, третью - бывшие члены кружка Г. Нооля.
В этой формуле первое положение -намеренное искажение, ибо Л. Фрезе простаком никак не назовешь. Л. Фрезе намеренно отождествляет односторонние, неточные суждении некоторых популяризаторов Макаренко с принципиальной стороной дела. В западногерманском макаренковедении преобладающее значение отводится обсуждению второго положения (“Макаренко вопреки своим коммунистическим убеждениям был великим педагогом”). Особенно резко этот тезис звучит у церковников. “Проблема состоит в том, - писал один из них,- что Макаренко, будучи верным последователем большевистского учения, оставался великим педагогом, объявляя себя атеистом, был примером в выполнении христианской заповеди любви к ближнему”.
Итак, для церковников непонятно, почему оказалось возможным сочетание любви и уважения к человеку и коммунистических идеалов в педагогике Макаренко? Ведь для них коммунизм - это нечто бесплодное, враждебное человеку, это молох, испепеляющий свои жертвы, аномалия в развитии общества. Они исходят из того, что система воспитания, опирающаяся на христианское миропонимание, обладает бесспорным превосходством перед всеми другими системами и прежде всего - перед системой, идейно-научная база которого - марксизм-ленинизм. И. Рютеннауэр свою в общем верно освещающую жизнь и деятельность Макаренко монографию “Воспитатель и писатель в советском обществе” (1965) заканчивает следующими словами: “Дискуссия с исходными позициями Макаренко возможна только на основе дискуссии с марксизмом-ленинизмом. ...Автор исходит из положения о несовместимости марксистско-ленинского и христианского мышления”.
Л. Фрезе в упомянутом выше обзоре резко критиковал работы католических теологов о Макаренко. О монографии В. Настайнчика он, например, выразился так: “Здесь мы видим типичный пример того, как на основе догматических дедукций происходит превращение истинной проблемы в кажущуюся, а ее решение - в видимость такового”. В общем, он отказал католическим теологам в объективном отношении к Макаренко по крайней мере на обозримый исторический период; пока Макаренко и всё, что с ним связано, не перестанет быть актуальным и не образуется достаточный для католических исследователей пафос дистанции.
Однако католические ученые, задетые за живое, приняли вызов и на симпозиуме во Флото бросили ему упрек в том, что именно он, Л. Фрезе, больший догматик, чем они сами, и что именно он один из первых давал оценки Макаренко “самоуверенно и авторитарно”. Очевидно, католические профессора имели в виду прежде всего его монографию “Исторические и идейные движущие силы русской советской педагогики” (1954), где есть раздел о Макаренко. Л. Фрезе оправдывался, причем неудачно. В продолжение всего симпозиума, особенно после доклада В. Настайнчика, Л. Фрезе продолжал повторять, что есть католическое представление о Макаренко и что оно - ненаучное. В. Настайнчик решительно отрицал этот тезис.
Вообще, отношения между церковниками и их критиками на симпозиуме во Флото было натянутыми - ни та ни другая сторона не упускали случая бросить камень в соседский огород. Показателен следующий обмен репликами. В. Настайнчик: “Макаренко сознательно отвлекал воспитанников от бога, он лишал их возможности общаться с богом. Уже по одному этому педагогика Макаренко ошибочна в своей основе”. О. Анвайлер: “Я сомневаюсь, что так называемая западная педагогика открыто и преимущественно ведет к богу...”. 1
1 В немецком оригинале материалов симпозиума все дискуссии даны в фирме косвенной речи. Здесь и дальше для удобства изложения они переведены в прямую речь. См. - “Makarenko-Symposium. Vlotho, 1966”. Marburg Lahn, 1967.
Догматизм В. Настайнчика, согласно Л. Фрезе, состоит в том, что он подходит к педагогике Макаренко “предвзято”, что он видит в ней только советскую педагогику и ничего больше. А поскольку советская педагогика является, дескать, тоталитарной системой воспитания, она предполагает безоговорочное осуждение и, следовательно, безоговорочное осуждение педагогики Макаренко.
Нетрудно понять, что принятие такого утверждения означает конец западногерманского макаренковедения. Ведь все “двадцать тысяч страниц” за немногими исключениями и были посвящены доказательству этого тезиса, осуждению Макаренко как “педагогического диктатора”, как “подручного НКВД” и т.п. Это лишило научное исследование перспективы. Л. Фрезе это понял, как, впрочем, и некоторые другие советологи.
Тема “Макаренко и коммунизм” имеет более конкретный, педагогический аспект - воспитание личности в коллективе. Западногерманские макаренковеды в соответствии со своими догматическими понятиями о коммунизме, о социалистическом строе, о жизни в Советском Союзе, о нашей школе видят в коллективе только диктатора, подавляющего личность, считают в принципе неразрешимой проблему отношений коллектива и личности на основе коммунистических идеалов. “То, что он (Макаренко. - В. М.) служил коммунизму, было причиной его пренебрежения к личности, которую он жертвовал коллективу. То, что он делал для личности, он одновременно разрушал”. Это точное выражение того, как западногерманские макаренковеды рассматривали, а некоторые и сегодня рассматривают проблему воспитания личности в коллективе у Макаренко. Это высказывание свидетельствует в полной мере о предвзятом подходе к Макаренко в ФРГ, о желании видеть только то, что подтверждает данный ложный тезис, и игнорировать все, что ему противоречит.
Например, западногерманские макаренковеды очень часто приводят в подтверждение своих упреков в адрес Макаренко формулу “в коллективе, через коллектив и для коллектива” как выражение сущности педагогических и политических взглядов Макаренко. Вот, восклицают они, доказательство, что Макаренко в принципе готов был жертвовать личностью во имя безличного коллектива! Но ведь хорошо известно, что такой формулы у самого Макаренко нет, она принадлежит одному из первых его популяризаторов. Здесь одно из двух: или западногерманские макаренковеды плохо знают самого Макаренко, или они сознательно игнорируют этот факт. А может быть, и то и другое сразу. Но это типично для современного состояния макаренковедения в ФРГ: изучать не самого Макаренко, а представления и суждения других о нем.
Будучи незнакомыми с практикой современной советской школы, с тем, как идеи Макаренко воплощаются и жизнь, многие западногерманские макиренковеды пользуются случайными фактами, сообщениями. И опять-таки берут при этом только то, что подтверждает их тезис о “жертве личностью”. В их работах мне не удалось встретить попытки внести в свои концепции корректив в соответствии с теми критическими суждениями и выступлениями, которые содержались в советской педагогической печати по поводу использования идей Макаренко в практике воспитания и по поводу отдельных исследований советских авторов о нем.
А такие суждения, как, очевидно, помнят наши читатели, были. “Советская печать уже обращала внимание на то, - писал журнал “Советская педагогика” в 1952 г., - что под видом применения идей Макаренко в отдельных школах насаждается отсебятина. Большей частью такие факты объясняются плохим знанием произведений и практики Антона Семеновича” (№ 1, стр. 38). “Не принесут должной пользы “чересчур горячие друзья”, - отмечал журнал “Народное образование” в 1964 г., - если они по-прежнему будут канонизировать Макаренко, считать непогрешимой каждую его фразу, каждое его слово, если они будут делить учительство по каким-то довольно внешним “приметам” на два сорта: “макаренковцы” и “немакаренковцы”. Такие “чересчур горячие друзья” представляют опасность, так как они, как правило, являются хранителями-догматиками великого наследства нашего славного педагога и писателя, считают себя монополистами-толкователями отдельных его высказываний и изречений, но сами практически очень мало делают, чтобы, держа высоко знамя Макаренко, вести нашу школу дальше, вперед” (№ 3, стр. 104). Западногерманское мзкаренковедение, как оно развивалось до последнего времени, игнорировало эти и многие другие факты. И это легко понять: включение их в сферу научного анализа опрокинуло бы все “теоретические” построения и домыслы о “тоталитарной педагогике” и советской школе, о педагогическом “диктаторе” и тому подобном.
В толковании проблемы воспитания личности в коллективе западногерманские макаренковеды как бы возвращают нам обратно в искаженном виде то односторонние представления об этой проблеме, какие содержались в некоторых популярных работах о Макаренко, изданных у нас десять и больше лет назад, и совершенно не хотят объективно рассмотреть принципиальную сторону дела, игнорируют проблематику отношений личности и коллектива в ее историческом развитии.
Советские педагоги исходят из того, что коллективу принадлежит важнейшая роль в развитии свободы личности и воспитании чувства ответственности у каждого члена общества, что коллектив является основным полем приложения сил и способностей личности, гарантом ее прав н свобод. Социалистический коллектив в принципе способен разрешить сложную проблему - видеть, знать и понимать особенности и интересы отдельных его членов, находить такие решения, которые помогают максимальному сочетанию интересов личности и общества в целом. Советские педагоги рассматривают детский коллектив как непременное условие для всестороннего развития подрастающего поколения.
Эти идеи были сформулированы в одном из первых документов Советской власти о школе - в декларации “Основные принципы единой трудовой школы”. Уже в первые годы были сделаны важные шаги в развитии теории воспитания в коллективе и накоплен разносторонний опыт. Вместе с тем советские педагоги, Н.К. Крупская видели, что при существовавшем тогда уровне теории и практики коммунистического воспитания, с теми кадрами, в тех конкретных условиях послереволюционного строительства возможны ошибки в руководстве детским коллективом. Н.К. Крупская требовала различать примитивный коллективизм первобытного коммунизма, предполагающий принудительную организацию, и коллективизм развитого коммунистического общества и указывала на настоятельную необходимость большей индивидуализации практики коллективного воспитания (см. “Советская педагогика”, 1966, № 12). Идея воспитания в коллективе и в теории и в практике приобретала на каждом этапе развития советской школы и педагогики особые черты, развертывая то гуманистическое содержание, которое изначально в ней было заложено, - по мере того, как росло и укреплялось социалистическое государство, изменялся и рос сам человек.
Некоторые западногерманские макаренковеды сетуют на то, что, мол, они не имеют доступа к архивам Макаренко и что это не позволяет сделать окончательных и полных суждений. Но ведь не требуется новых архивных изысканий, чтобы понять и правильно оцепить принципиальную сторону дела, принципиальный аспект проблемы воспитания личности в коллективе. Разве нужны дополнительные доказательства того, что Макаренко в своей практике умел прекрасно сочетать работу с отдельной личностью и с коллективом, что человек, личность были для него главным, что ценность коллектива была для него тем выше, чем больше взаимодействовало в нем ярких индивидуальностей. Правда, в своих трудах и особенно в устных выступлениях он преимущественное внимание уделил фронтальной работе с коллективом. Но что из этого следует? То, что он успел написать, а главное сделать, служит самым убедительным доказательством вышесказанного. Надо только захотеть увидеть эти доказательства.
Но кое-что в западногерманском макаренковедении начинает изменяться. На симпозиуме во Флото произошел следующий обмен репликами, когда речь зашла о проблематике отношений личности и коллектива в педагогике Макаренко.
Л. Фрезе. Все же Макаренко был готов бросить индивида в жертву коллективу...
Ф. Бонзак (ФРГ). Неверно, что Макаренко жертвовал отдельным воспитанником идее коллектива... Он думал о реальном благополучии своих трехсот воспитанников.
Т. Глатц (ФРГ). Дон Боско (известный на Западе католический педагог. - Авт.) также не держал в своем детском доме подростков, которые ему мешали...
Р. Хотц (Швейцария). В практике воспитания наших детских домов “гнилые яблоки” - так называемые невоспитуемые - тоже удаляются, чтобы не портить остальных.
В. Настайнчик. Если Макаренко исключал отдельных воспитанников из колонии, то он хотел этим помочь им... Однако, несмотря на такое намерение, это была - вследствие чрезвычайно большого риска - все-таки “жертва”...
X. Асендорф (ФРГ). Слово “жертва”... мешает правильно попять “Педагогическую поэму”…
О. Анвайлер. Подобные понятия вообще закрывают правильный подход к оценке реальных обстоятельств, в которых находился Макаренко. Если сравнить его колонию с другими, то видно, как мало было у него таких “жертв”...
В этих репликах отчетливо слышится желание отмежеваться от прежних примитивных, продиктованных духом “холодной войны” толкований Макаренко, оставить прежний подход к Макаренко, когда за каждым фактом, описанным в его “Педагогической поэме”, хотели видеть только некие символы или доказательства “тоталитарной педагогики”. В этих репликах отчетливо слышится желание изучать Макаренко таким, как он есть на самом деле, - великим педагогом, отдавшим всю свою жизнь детям. Эта обстановка была характерна для атмосферы симпозиума. Его участники, в общем, не приняли формулы Л. Фрезе, они отклонили эту формулу. Е. Хаймпель, подводя итоги симпозиума, писала: “Основной тезис первого доклада - Макаренко великий педагог, потому что, хотя, вместе с тем коммунист - был признан упрощенным”. “Я должен подчеркнуть, - говорил О. Анвайлер, - что подобная постановка вопроса меня не удовлетворяет, поскольку она упрощает сложную проблему”.
Все участники симпозиума, резюмирует Е. Хаймпель, были едины в том, чтобы “исследовать Макаренко с научных позиций, а проще говоря, по существу”. Это так. Но мотивация более объективного отношения к педагогике Макаренко у разных западногерманских макаренковедов отнюдь не одинаковая и здесь они отнюдь не едины.
Одних увлекает личность Макаренко, педагог Макаренко, его книги, полные глубоких размышлений о человеке, о путях и средствах его воспитании. Другие пекутся об “углублении” своих советологических изысканий, Л. Фрезе например.
Здесь снова придется вернуться к его критическому разбору последних работ западногерманских советологов, поскольку это своего рода программное заявление. Раскритиковав догматический подход В. Настайнчика, Л. Фрезе с сочувствием цитирует следующее положение из монографии Э. Файфеля: “Несмотря на подчинение в целом всей педагогики политике, все же остается пространство для относительно самостоятельных педагогических идей и действий. Тот, кто видит одну только тождественность политике Коммунистической партия и Советского государства, видит Макаренко неправильно”. Заслугу исследования И. Рютенауэр Л. Фрезе видит в том, что она доказала: “педагогическое и советское сознание Макаренко -это две стороны одного особого явления, двувалентность, составляющая суть феномена Макаренко”. Его основной вывод и - соответственно - перспектива научных изысканий состоят в том, чтобы “различать политическую и педагогическую сторону действий” Макаренко, чтобы проанализировать, как одна “не только стимулировала другую” (то есть политика педагогику), но и “приводила к отчуждению другой”.
Эти суждения являются еще одним доказательством того, как упрощенно понимают Макаренко его исследователи в Западной Германии, как мало они знают реальную историческую обстановку тех лет, когда жил и работал Макаренко, как предвзято рассматривают связи педагогики и политики в истории советской школы и педагогики.
Некоторые из западногерманских макаренковедов начали понимать методологическую несостоятельность выведения педагогики Макаренко из партийных решений. “Мы будем и нам следует, - сказал на симпозиуме во Флото В. Настайнчик (“католический догматик” - по оценке Л. Фрезе), - меньше заниматься самим Макаренко... Важно изучить и других педагогов первых лет советский власти, которые столь же важны и интересны”.
В принципе против такого подхода нечего возразить. Однако то, что уже начинает делаться в этой области, какое направление при этом берется, заставляет усомниться в плодотворности избранного пути. Как можно понять из некоторых статей и материалов, речь идет о том, чтобы представить Макаренко и его педагогику восприемником западноевропейской педагогической культуры по преимуществу. И опять-таки делается попытка противопоставить историю общеевропейской культуры идеям и идеалам коммунизма. Л. Фрезе, например, утверждает, что “мотивы западной педагогики реформ оказали на раннюю советскую педагогику гораздо большее влияние, чем педагогические афоризмы классиков марксизма-ленинизма”. Он настаивает, что “не только педагогика старой России, но и более того- Советского Союза принадлежит Европе”.
Нет, советолог Л. Фрезе никак не может признать за коммунизмом законного восприемника всего того ценного, что выработало человечество на протяжении своего исторического развития. Ведь, согласно представлениям Л. Фрезе, все, что связано с коммунизмом, означает нисходящую линию исторического развития.
В своем обзоре Л. Фрезе в качестве научной перспективы предлагает исследовать “отчуждающее”, “извращающее” влияние политики Коммунистической партии на педагогику Макаренко. Но строго говоря, для западногерманского макаренковедения это не является новым. Работы недавних лет как раз и говорили об этом “отчуждении” и “извращении”. А толкование проблемы отношений личности и коллектива у Макаренко? Ведь она тоже рассматривалась как проблема “извращения”. Если сопоставить высказывания Л. Фрезе о “жертве личностью” с его же требованием объективного подхода к изучению Макаренко, то у нас есть все основания утверждать, что Л. Фрезе, призывает защищать старые позиции, но более тонко и умело. Иначе говоря - никакой плодотворной перспективы он не предлагает. И не может, ибо у советологов ее нет.
--
Др. Эдгар Гюнтер-Шелльхаймер (Член правления ММА, Международной Макаренковской Ассоциации) schellheimer@yandex.ru).
Кто как истолковывал и применял Макаренко?
О макаренковедении в Восточной Германии после 1945 г. Вступление - разъяснение.
Как здесь понимается этот “кто” ?
[…]
Общественные явления делились обычно на оффициальные и неофициальные […].
Соответственно с этим делением существовали различные субекты макаренковедения.
В первых, государство - в лице Министерства народного образования, и подчинённая ему АПН;
во вторых, подчинённые и исполняющие местные органы власти, т.е., руководители и сотрудники областных и районых отделенией народного образования, руководители воспитательных учреждений, учителя и воспитатели.
Чем ниже стояли в этой государственной пирамиде эти лица, тем свободнее они в конечном счете смогли действовать в плане применения опыта Макаренко. ( Здесь действовал российский принцип: “Россия большая, а царь далеко”).
А что значит формулировка в заглавии “как истолковывали и применяли Макаренко” ?
Мы исходим от положения, что существовали - да и до сих пор существуют - больше или меньше значительные разницы в понимании идей Макаренко.
Разницы эти обусловнены с одной стороны специфичностями научного труда, субъективными умениями ученых, но и с некоторой неопределенностей и иногда противоречивостей высказываний самого Макаренко в различных ситуациях в течении его жизни.
Но с другой стороны истолковывались идеи Макаренко произвольно сверху лицами, у которых в руках вдасть. Они истолковывали, извращали высказывания великого педагога так, чтобы этим путём можно было укрепить свои позиции. Умолчивать же великого и широко известного педагога и писателя было невозможно. Руководящие лица действовали по принципу “обнимать и задушить” (по немецкому поговорку: „in der Umarmung ersticken“).
Первые начинания
После 1945 года в восточной Германии, в советской зоне началось строительство антифашистско-демократического порядка. В области народного образования повсеместно действовали офицеры отделов культуры при советских комендантурах. Они поддерживали немецких педагогов-антифашистов, которые успели пережить каторгу в концлагерях и тюрьмах. Как я помню, многие из них работали в маштабе районов, стали например заведующими районо. Места в центральных органах заняли реэмигранты, преимущественно из СССР и выпускники-отличники антифа- школей, в которых проводилася переподготовка и специальное политическое образование избранных немецких военнопленных в СССР.
Почти весь этот персонал, и бывшие узники, это между прочим почти все социал-демократы (очень мало коммунистов пережили), и конечно все реэмигранты из СССР больше или меньше знали Макаренко.
Широко распространялась у нас после 1945 года русская и советская гуманистическая литература, в том числе и “Педагогическая поэма” А.С. Макаренко, которая была опубликована в ГДР с 1949 году до 1989 года 17 изданиями.
И молодые люды с особым интересом читали эти книги. Я тогда был членом Союза немецкой свободной молодёжи, и нам специально порекомендовали прочитать книгу “Путёвка в жизнь”. Под этим названием “П. П.” стала известным на Западе. Издатели пользовались популярностью широко известной кинокартины “Путевка в жизнь” Александра Экка. Восточноберлинский макаренковед Карль Сотман ешё в 1949 году передал своему коллегу Герману Ноль в Гёттинге один экземпляр этой книги, которая только-что была издана в издательстве “Ауфбау ферлаг” ГДР. Ноль передавал “Педагогическую поэму” своему сотруднику Леонхарду Фрёзе .... и этим путем началось и Западногерманское макаренковедение!
Деятельность макаренковедов при издательствах “Ауфбау фердаг” и “Фолк унд виссен”, которые подготовили и издавали труды А.С. Макаренко, являеться самым значительным вкладом в макаренковедение ГДР. Сочинения в семи томах были изданы с 1956 до 1962 гг., и некоторые тома издавадись дюжинами отдельными изданиями. Самое широкое расространение получили “Лекции о воспитаний детей” - всего 25 издания с 1953 по 1983 гг. Эта публикация с 630 000 экземплярами - самый распространённый педагогический труд в Германии вообще.
Ранние барьеры.
Но в молодой ГДР некоторым влиятельным ученым и не по душу было, что Макаренко определил свое произведение как педагогическое.
“Макаренко, это кто? Учены-педагог? Разве там читается педагогика? Практик, да успешный воспитатель в крайнем....”.
Так вспоминал Карл Сотманн, один из первых макаренковедов Восточной Германии эти дискуссии в центральных педагогических учреждениях в конце 1940-ых годах.
Книга принималась потом и у нас широко как педагогческая и она постоянно действовала среди педагогов Восточной Германии во всех этапах развитя ГДР.
Но уже в те первые годы ГДР можно замечать первые признаки недоброжелательности против серцевины опыта А.С. Макаренко.
Скоро появились серьёзные сопротивления против широких разысканий новых путей “воспитывать нового человека” с помощи опыта А.С. Макаренко. Влиятельные советские педагоги указывали немецкими “коллегами” правильный путь. “Учитель - центральная фигура в школе, с непоколебимым авторитетом; самоуправление школьников в советской школе с 1932 года уже не существует!” Так в декабре 1950 года велел Н.К Гончаров перед учеными Центрального немецкого педагогического института в Берлине. И эти указания соответствовали общеполитической установки, распускать базис-демократические советы представителей рабочих на предприятиях. В строгой регламентированной сверху системе “демократического” (скоро бюрократического !) централизма нет простора системе Макаренко, которая требует полную автономию воспитательного учреждения на демократических началах. Еще учеником средней школе я сам в 1949/1950 гг. участвовал в “ликвидации” школного самоуправления. С тех пор существовали в школах ГДР по примеру СССР только “единые комсмольско-пионерские самоуправления”, т.е. выборные и назначенные органы Союза молодёжи (ФДЮ) и пионерской организации им. Эрнста Тэлмана. И реглементация со стороны центральных органах - ЦК партии, Союза молодежи и минпроса - в условиях четкого немецкого управления “прусского порядка” гораздо лучше действовала чем в большой России! Много макаренковских начинании задыхались. Но и некоторые пережили и развивались. Особенно там, где действовали авторитетные руководители и у которых влиятельные покровители.
Уже в конце 1950-х и в начале 1960-х гг. наблюдалось значительное уменьшение оффициального интереса к Макаренко. Особенно в области подготовки и переподготовки учителей. Он исчез из программ, хотя именно в этих годах были изданы его “Сочинения” в семи томах в издательсве “Фолк унд виссен”. Об этом написал тогда Гётц Хиллиг, который 1 марта 1965 г. начал свою деятельность в Университете Марбурга и с тех пор занимался макаренковедением. В переписке этих лет с коллегами из ГДР те ответили Хиллигу на его утверждении, что в Восточной Германий стало тихо вокруг Макаренко. Они указывали на то, что Макаренко “вошел” в новую педагогику и “применяется” в различных областях системы социалистического образования. Макаренковеды ГДР, как было слышно из “Центрального немецкого педагогического института” - предшественника АПН - готовы участвовать в международном симпозиуме по Макаренко, проводить которого было тогда предложено как в Берлине так и в Марбурге. Но потом перестал Берлин переписываться с Марбургом. И ещё больше - взял курс на конфронтацию и начинал - по примеру “старшего брата” в Москве - “разоблачать фальсификаторов”.
Как опыт А.С. Макаренко “растворился” в теории воспитания.
В первые годы ещё не имелось новых фундаментальных трудов по педагогики. Исходили и в этой области из общей установки партии и правительства: победить значит - учиться с СССР (“фон дер Советунион лернен хайст сиген лернен!”). Переводили и распространили учебники по педагогике Есипова/Гончарова и Огородникова/Шимбирева. И в этих книгах настоящего Макаренко нет. Воспитание понимается как процесс выработки коммунистического мировозрения путем обучения, “да здравствует словесное воспитание!”.
[… ZT. Убрал детско-ерундовые рассуждения Эдгара о “педагогике параллельного действия” у Макаренко].
Но все-таки живым остался Макаренко на практике школ и детских домов!
Действовали широко распространённые книги: “Путёвка в жизнь”, “Сочинения” - прежде всего пятый том, в котором содержатся основные теоретические труды и другие произведения великого педагога. Почти в каждом пединституте преподавал хоть один энтузиаст Макаренко. Развивались и в ГДР, как и в других странах школы - маяки, которые стали своеобразными размножителями опыта Макаренко. В этих школах директорами работали талантливые руководители, авторитет которых выше чем у заврайоно или вообще никто сверху не вмешивался в процессы развития этих школ. У них существовал суверенитет школьного коллектива, без которого не возможно создать и развивать общешкольный коллектив по опыту Макаренко. Десятки этих школ именовались “А.С. Макаренко”. Там учители и ученники вместе заботились об условиах жизни, работали в мастерсках, создали свои летные молодёжные лагеря. Отношения педагогов к детям определились доверием и уважением. Ученники отвечали за серёзные дела.
И в детских домах ГДР многие руководители и воспитатели старались применять опыт Макаренко. Положительно при этом действовало то, что в министерстве просвещения занимал в течений почти 30 лет пост заведущего отделом детских домов Эберхард Маншатц - один из самих продуктивних макаренковедов ГДР. Под его ведомством были и вспомогательные школы. У пед-коллективов этих школах больше самостоятельности чем в общеобразовательных. Отношения педагогов вспомогательных школ к детям определялись большим вниманием и уважением. Там воспитание проводилось в многообразной практической совместной деятельности педагогов и ученников. Эти моменты школьной жизни - важные предпосылки действовать по Макаренко.
Но школы, которые шли по опыту Макаренко, целиком в масштабе республики остались в меньшинстве. Педагогическая наука мало упоминала Макаренко. Как уже сказано, он как бы “вошёл” в новою социалистическую теорию и практику. ГДР при этом вполне находилась на позициях советской педагогики:
“..., что Макаренко лишь наиболее полно и ярко выразил в своем опыте и своей теории существо и принципы коммунистического воспитания; педагогический опыт А.С. Макаренко есть наиболее яркое и типичное выражение передового советского педагогического опыта. Поэтому мы вправе утверждать, что все советские школы в существе своих задач и методов работают по Макаренко” (Из послесловия В. М. Коротова в книге “И.Ф. Козлов: Педагогический опыт А. С. Макаренко”, составлена им. Москва “Просвещение” 1987 Стр. 158.)
М.И. Кондаков определил, что педагогическая система А.С. Макаренко “неотъемлемая и очень важная часть всей советской педагогики”. (Педагогическое наследие А. С. Макаренко и современная школа. Воронеж. 1981. Стр. 5-6). Cтавилось знак равенства между советской и макаренковской педагогикой и вобщее между теорией и практикой коммунистического воспитания и опытом А.С. Макаренко. И во всех областях народного образования “успешно применялся” опыт “великого педагога и писателя”. В ГДР так аргументировали макаренковеды в споре с “марбуржцами” в середине 1960-х гг., которые отметили, что в Восточной Германии перестали изучать Макаренко. Но “творческое применение” выгладило так, что от настоящего Макаренко остались “капли”, а закрыт был путь до существа его опыта. Решительным словом министра просвещения под строгим запретом находился даже понятие “самоуправление”.
В 1980-х гг. в ГДР уже не так точно следовали всем шагам “старшего брата”. Мне, как отвечающему за эксперимент в исследовательской школы АПН по развитию общешкольного коллектива, запретили организовать школьное самоуправление по примеру СССР. А о фактах совместной деятельности педагогов и ученников в нашем эксперимене при разработке обших школьных правил (по примеру “конституции коммуны ФЭДа”) не принято было говорить и высказывания об этом надо было вычеркнуть в рукописи для публикации о нашем опыте.
Юбилейные мероприятии оживить макаренковедение.
Начиная с всесоюзного симпозиума 1972 г. в СССР проводились большие конференции в связи с макаренковскими датами. Оживилось в 1970/80-х гг. макаренковедение в соц-странах.
Причины для такого “подъёма” существовали разные.
Во первых, переход к среднему образованию для всех детей крайне изменил состав школьников. Старшеклассники и их роль в школе и проблемы развития общешкольного коллектива получили большую актуальность.
Во вторых, возникли почти во всех городов большие жилищные квартали, микрорайоны школ получили новую качество. Ставилась проблема развития школы как центра воспитательной работы.
В третьих, расширился труд школьников.
Потребность педагогов решить новые воспитательные задачи в названных новых условиях открыл новый и более глубокий подход к опыту А.С. Макаренко.
Но действовали и ёще другие условия оживления макаренковедения в СССР и в других соц-странах, в том числе особенно в ГДР, - так называемые “внешние”, международные условия.
На Западе, по инициативе лаборатории университета Марбурга, в 1971 г. в городе Фалькенштейн состоялся уже второй международный симпозиум о Макаренко. С 1974 г. марбуржцы информировали о проекте рассчитанного на 20 томов издания сочинения А.С. Макаренко. Началось нездоровое соревнование на первенство макаренковедения. При АПН СССР была создана специальная исследовательская группа, которая по решении президиума этой академии начала ускоренным темпом подготовыть новое более полное, рассчитанное на 10 томов, собрания сочинения А.С. Макаренко. Продолжилось “разоблачение фальсификаторов” - марбуржцев. Здесь, конечно, особую роль играли “исследования” в этом направлении в ГДР. И там, как и в СССР, были проведены большие конференции к 90 и 100-летию Макаренко. Сразу после издания новых “Педагогических сочинениях”, - получились не 10, а лишь 8 томов, - начинали и мы в ГДР издавать немецкий перевод этого издания. До кончины восточногерманского государства издательство “Фолк унд виссен” успело выпустить всего только первые три тома. И мы, как наши советские коллеги, в новых условиях перестройки и гласности начали оценивать деятельность макаренковедов в ФРГ более объективно. Кончилась конфронтация, началось сотрудничество макаренковедов Востока и Запада.
Мы понимали, что коррективы, которые марбуржцы снесли в содержании произведения А. С. Макаренко и в его биографию, вовсе не являются извращениями, наоборот - этим путем востанавливается подлинный Макаренко.
--
Международные макаренковедческие исследования. Макаренко на Востоке и Западе / Под ред. З. Вайтца / Марбург, Германия / и А. Фролова / Н. Новгород, Россия /. Т. 3. Ред. русского изд. А. Фролов - Н. Новгород, 1994. - 264с.
А. Левин, проф., Институт педагогических исследований Варшава (Польша)
О МАКАРЕНКО - НЕКОНЪЮНКТУРНО
Опубликовано: Нова школа, 1992, № 1, с.12-15, польск. яз. Перевод на рус. яз. Ф.С. Гришкуна.
В первые годы, а может быть и десятилетия после окончания второй мировой войны казалось, что творчество и деятельность Макаренко, особенно его небывалые достижения в спасении бездонных, беспризорных детей навсегда вошли в нашу практику и теорию воспитания. Этому способствовали различные обстоятельства, в том числе и многочисленные публикации. Я тоже активно занимался этим делом. Это нашло отражение в моих книгах: "Макаренко. Педагогические сопоставления" (I960) и "Макаренко в Польше" (1962), а также во многих статьях.
Кроме меня, в то время начинающего автора, о Макаренко писали такие известные тогда специалисты, как Людвиг Хмай, Александр Каминьски, Стефан Волошин (см.: К. Жебровска. А.С. Макаренко. Библиография польских публикаций персонального и предметного типов, 1946-1988 гг. - Варшава, 1988. - Институт педагогических исследований).
Подобное явление имело место и в других странах - на Востоке и Западе Европы. Практически везде был осуществлен перевод наиболее известных произведений Макаренко, в особенности "Педагогической поэмы" и "Книги для родителей". Немало было написано и о нем самом. Макаренко стал не только известным, но и безусловно признанным педагогом (см.: Г. Хиллиг. Труды А.С. Макаренко и об А.С. Макаренко. Библиографическая информация. - Варшава, 1981. - Институт педагогических исследований, пер. с нем. яз.).
Чем можно объяснить тогдашний и нынешний большой интерес к его творчеству и наследству? - модой? Конъюнктурными взглядами? Административным нажимом? Или все же глубоко человечным, затрагивающим ум и сердце оригинальным, поистине неповторимым изложением того, что он достиг?
Стоит задуматься и над тем, что явилось причиной (мода, принуждение, косвенные соображения - или все же непреходящие ценности его творчества) того, что наиболее глубоко жизнь и творчество Макаренко излагаются в Федеративной Республике Германии. Парадоксально, что именно в Германии (В Марбурге), а не в СССР возник центр изучения макаренковского наследия, действующий и по ceй день весьма эффективно и интенсивно. (Леонхард Фрезе, Гётц Хиллиг, Зигфрид Вайтц).
С первых лет своего существования марбургская лаборатория "Макаренко-реферат" ставила своей целью проводить изыскания в международном масштабе, основывать их на новых источниках и материалах, устраняя многочисленные искажения и упрощения. Я постоянно поддерживал тесный контакт с этим центром и участвовал во многих его изысканиях.
В этой связи необходимо подчеркнуть, что интерес к Макаренко в Германии назревал с давних пор. Один из наиболее выдающихся немецких ученых-педагогов проф. Герман Нооль утверждал еще в начале 50-х годов, что Макаренко - это "великое педагогическое явление, имеющее историческое значение такое, как Зальцман, Песталоцци или Герман Литц, а его "Педагогическую поэму" можно сравнить только с "Лингардом и Гертрудой", а еще лучше - с "Письмами из Станца" Песталоцци" (Г. Нооль. Воспитание посредством заданий по педагогике беспризорности. - В кн.: Макаренко в Германии. 1927-1967. Тексты и сообщения. Изд-во Г. Вестерман, 1967, с.194).
Подобные утверждения, вводящие Макаренко в когорту классиков мировой педагогики, мы находим также в творчестве многих других известных историков воспитания, педагогов и психологов - не только советских, но и западноевропейских: Анвайлер, Фрёзе, Валлон, Беллерате, Снайдерс. Это неоспоримый и неопровержимый факт, который наилучшим образом объясняет, почему "открытие" Макаренко стало для большинства педагогов-теоретиков и тысяч практиков-воспитателей событием важного значения не только для своего дела, но и для себя лично.
Интернационализация, или Международная макаренковская ассоциация
Подтверждением особого положения Макаренко в мире служит также тот факт, что ЮНЕСКО признало столетие со дня его рождения (1988 год) важной памятной датой в деятельности человечества. Это еще более оживило интерес к его деятельности и творчеству, во многих странах были организованы семинары, симпозиумы, конференции, в том числе и международные, на которых обсуждались как исторические, так и современные аспекты его наследия.
В Польше тоже состоялась такая встреча, в конце октября 1988 г. К 100-летию Макаренко вышло в свет новое однотомное издание его сочинений под названием "Макаренко о воспитании". Серия макаренковедческих материалов была опубликована в специальном номере "Квартальника педагогичнего" (1988, № 2).
Знаменателен тот факт, что во время юбилейных конференций, особенно на заседаниях Международного макаренковедческого симпозиума в ФРГ "Современное состояние и перспективы макаренковедения", выдвигались предложения и даже были приняты резолюции о создании Международного общества, которое помогло бы преодолеть искусственное деление на восточных и западных исследователей Макаренко, создало бы более широкие возможности для научного диалога и совместных исследований.
Еще недавно достижение подобной цели было просто невозможно. Между специалистами из СССР, особенно из Академии педагогических наук, и специалистами из Марбурга шла "война эпитетов", каждая сторона обвиняла другую в искажении жизни, деятельности и текстов Макаренко. К счастью, даже в этом "состоянии войны", некоторые специалисты из Чехословакии, Польши, Венгрии старались создать основы для взаимопонимания, а довершила всё атмосфера "перестройки" в СССР.
После многолетних попыток, уже в особой ситуации такое общество было создано. В конце сентября 1991 г. (вскоре после известных событии августа 1991 г. в Москве) в Полтаве состоялась учредительная конференция Международной макаренковской ассоциации (ММА). Такое официальное название было дано этому новому обществу. В этой, можно сказать, исторической конференции приняло участие около 50 человек, из них 20 - из различных стран: Китай, Чехословакия, Дания, Франция, Германия, Польша, США - и 30 из советских республик, в основном Украины и России, в том числе и группы бывших воспитанников Макаренко.
Наиболее важную роль в подготовке и организации ММА сыграли представители Украины, России и Германии. Это нашло отражение в составе избранного руководства ММА: председатель-академик Николай Дмитриевич Ярмаченко из Киева, вице-председатель - проф. Анатолий Аркадьевич Фролов из Нижнего Новгорода, доктор Гётц Хиллиг из Марбурга и доктор Мариан Быблюк из Торуни (Польша); члены правления - представители различных стран и регионов.
Руководство ММА располагается в Полтавском педагогическом институте, где с 1986 г. начала свою деятельность Лаборатория Макаренко. Ею руководит доцент Людмила Васильевна Крамущенко, секретарь ММА.
Почему на Украине?
Тут Макаренко родился, рос, учился, мужал, работал, переживал самые прекрасные и самые трудные времена своей жизни. Здесь еще сохранились живые следы его деятельности.
Во время Полтавской конференции вместе с другими ее участниками у меня была возможность ближе познакомиться с этими следами, почти потрогать их. я был в родном доме Макаренко (в Крюкове, прежнем предместье г. Кременчуга), превращенном ныне в мемориальный музей. Недалеко от этого дома находится небольшое, похожее на сельское, кладбище, где похоронены родители Антона Семеновича. В Кременчуге посетил профессиональную школу, в здании которой он начал свою учительскую деятельность в 1905 г., а впоследствии продолжил ее здесь в 1917-1919 гг., реорганизовав это учреждение в высшее начальное железнодорожное училище. В этой школе, здание которой теперь расширено, находится экспозиция, материалов, документально освещающих крюковский период работы Макаренко.
В самой же Полтаве сохранились многочисленные объекты, связанные с его жизнью и деятельности здесь. Среди них - здание бывшего Полтавского учительского института, в котором он в 1914-1917 гг. получил педагогическое образование (с небольшим перерывом во время службы в армии). На фронтоне здания прикреплена мраморная памятная доска, на которой высечено, что выпускниками этого учебного заведения были А.С. Макаренко и В.А. Сухомлинский. Не часто бывает такое, чтобы одно учебное заведение давало миру за столь короткий период времени двух выдающихся педагогов.
В небольшом доме на тихой, красивой улочке много лет назад жил на квартире студент Макаренко.
Многочисленные документы и устные свидетельства людей, которые до сих. пор живут в Полтаве, вносят большой вклад в наши знания о Макаренко в тот период, в том числе о его личной жизни: круг товарищей и приятелей, подруги, разнообразные занятия и увлечения, симпатии и т.д.
В Полтаве он с августа 1919 г. руководил одной, затем другой школой. Потом в 1920 г. принял заведование учреждением для несовершеннолетних правонарушителей и бездомных детей недалеко от Полтавы, в Трибах. Через некоторое время его колония переместилась в расположенную недалеко и почти разрушенную усадьбу около деревни Ковалевка (бывшее имение Трепке, описанное в "Педагогической поэме").
Теперь там находится Государственный музей-заповедник Макаренко. В нем с огромным, благоговейным уважением воссозданы первоначальные условия, в которых жили, работали, учились в начале 20-х годов вместе с педагогами подопечные Макаренко. Именно здесь сформировались и закрепились основы его системы воспитания, которая стала событием мирового масштаба.
Из-за нехватки времени мне не удалось побывать в Куряже, на окраине г. Харькова, где в 1926-1928 гг. Макаренко провел самый важный для него педагогический эксперимент: проверил ценность и силу своей педагогической системы в необычайно трудных условиях. Этот эксперимент вошел в историю воспитания под названием "завоевание Куряжа" - как это описано в "Педагогической поэме".
В сохранившихся двух домах колонии в Ковалевке находится музей, документально освещающий ее жизнь в то время.
У меня была также возможность посетить другое, очень известное педагогам место: сельскую школу в Павлыше, недалеко от Кременчуга, бывшую в течение многих десятилетий главным центром новаторских педагогических поисков Сухомлинского.
Это непосредственное соприкосновение со следами все еще живого прошлого производит на посетителя огромное впечатление, гораздо большее, чем его книжное описание, более или менее удачное. Подобное чувство я испытал, когда много лет тому назад впервые очутился в колыбели педагогического движения Френе, в деревне на Юге Франции. На всю жизнь осталось у меня в памяти также посещение замка в Ивердоне, где провел последние годы своей жизни Песталоцци.
Не могу здесь удержаться от горьких размышлений: и в Польше тоже есть такие святыни, "педагогические Мекки", - "Дом Сирот" Януша Корчака, "Наш Дом" Марины Фальской и другие. Как мало мы сделали для того, чтобы придать этим местам характер живых музеев, взывающих к людям, притягивающих их со всех концов света!
Инквизиция действует
Над судьбой многих известных педагогов-новаторов и при их жизни, и после их смерти довлел какой-то зловещий рок. Особенно ярко это проявляется в отношении Макаренко. Общеизвестен тот факт, что в период его наибольших и несомненных успехов против него была развязана кампания обвинений и клеветы.
В 1928 г. его концепция воспитания была подвергнута сокрушительной критике, была осуществлена своеобразная педагогическая инквизиция. Макаренко упрекали в том, что его взгляды и методы воспитания не являются советскими, что в них отсутствует четко выраженная классовая линия, что в воспитании он использует устаревшие понятия чести и долга, заимствованные из арсенала прошлого, что он слишком далеко зашел в праве воспитанников на самоуправление, тем самым принижая руководящую роль педагогов и т.д. (Об этом я уже писал в статье "Драма человека и драма эпохи". - Нова школа, 1989, № 4),
Теперь же, по прошествии 60 лет, когда позиция Макаренко в мире упрочилась, появились авторы, которые, стараясь побыстрее найти удобное место в быстро меняющейся действительности, выдвигают против него новые обвинения, уже противоположного свойства - по сравнению с былыми временами.
Они утверждают, что Макаренко является типичным представителем "сталинской", авторитарной педагогики, что он сотрудничал с НКВД, был чуть ли не помощником Ф.Э. Дзержинского и т.д. Макаренковские воспитательные учреждения готовы причислить к системе Гулага.
Люди, которые высказывают такие "откровения", отнюдь не собираются подтверждать свои выводы доказательными материалами. В абсолютном большинстве случаев они просто руководствуются определенными политическими, идеологическими, притом конъюнктурными соображениями, практически не интересуясь педагогической стороной дела. Они хотят как можно скорее выйти на оперативный простор, заявить о себе, оказаться в первых рядах ниспровергателей всего и всех.
Таким автором является, например, в СССР Юрий Азаров, еще недавно горячий сторонник Макаренко (см.: Н. Ярмаченко. В плену у конъюнктуры, - Народное образование, М., 1991, №3).
О взглядах такого рода говорилось во время встречи в Полтаве. Отмечалось, что эти выпады довольно спорадичны, с претензией на сенсацию. Поэтому можно было бы и не обращать на них внимания, в крайнем случае лишь опровергая их, показывая их несостоятельность. Но они приносят вред, создают неблагоприятный психологический климат вокруг образа Макаренко, бросают тень на его достижения, подрывают стремление их изучать для пользы дела.
С подобными явлениями приходится сталкиваться и в Польше. Это не означает, что у нас идут какие-либо дискуссии о Макаренко. Как раз наоборот: уже на протяжении ряда лет продолжается глухое молчание. В его основе лежат застарелые и новые предубеждения-стереотипы, а не аргументы или взгляды, основанные на знании макаренковского наследия.
Из библиотек даже начинают исчезать сочинения Макаренко. Когда несколько дет тому назад на Краковском телевидении готовилась с моим участием программа о знаменных педагогах-новаторах (Корчак, Макаренко, Френе), оказалось, что в Кракове трудно было разыскать его произведения. С большим трудом их удалось найти в каком-то подвале, чуть ли не среди макулатуры.
Другой пример: во время столетней годовщины со дня рождения Макаренко у меня была возможность поговорить со студентами в Варшаве. Оказалось, что их больше всего интересует не Макаренко как педагог и реальная применимость его концепции или результатов его опыта в их будущей работе, а прежде всего вопрос о том, действительно ли он сотрудничал, с НКВД, каким образом ему удалось уцелеть в 1937-1939 гг. и т.д.
Я не отрицаю, что эти и многие другие вопросы заслуживают внимания, их надо выяснять (если на самом деле есть, что выяснять), но сущность проблем заключается не в этом. Она заключается в том, чтобы в период даже самых бурных и основательных переоценок во всех сферах нашей жизни не погубить того, что является самым ценным, вечно живым и что, несомненно, требует нового прочтения.
Что дальше?
Уже в начале 40-х годов, вскоре после смерти Макаренко (он скончался неожиданно в 1939 г., в возрасте 51 года) в СССР начались горячие, периодически возникающие дискуссии на тему: "Что считать самым главным в работе над наследием Макаренко?". Этот вопрос приобретает в настоящее время особое значение, когда макаренковские идеи, влияние и вдохновение все более распространяются за пределами родной страны.
На конференции в Полтаве выявились два подхода к этому вопросу. Для представителей научного центра из Марбурга, которые имеют несомненные достижения в области макаренковедческих историко-биографических исследований (я это неоднократно подчеркивал с большим уважением), не подлежит сомнению то, что самым важным является продолжение исследований архивно-документального плана.
В русле данного направления на конференции обсуждались такие вопросы, как судьба научного сочинения Макаренко "Кризис современной педагогики" (1917г.), взаимоотношения Макаренко и Крупской, "Семь вариантов смерти Макаренко" (так как появились различные свидетельства об этом) и многие другие.
Во время прений никто не подвергал сомнению важность уже проведенных и планируемых архивно-документальных исследований. Однако доминировало убеждение (высказанное в основном практиками просвещения и большой группой исследователей), что наиболее важным сейчас является ответ на вопрос: какое значение имеют педагогические идеи Макаренко сегодня, в конце XX века, когда они рассматриваются в совершенно других условиях, в другое время. (Не забывая, естественно, о том, что и сейчас есть немало того, что было в прошлом).
Попытку ответа на этот и подобные вопросы, хотя бы частичную, можно найти в весьма серьезно написанном труде доктора Мариана Быблюка "Другой Макаренко. Критический анализ деятельности, развитие педагогической мысли и ее практическое применение в СССР" (Торунь, 1990).
Результаты этого труда, а также исследования авторов нового поколения, возрастающее число экспериментальных исследований - приводят к выводу о том, что и сейчас классическое наследие Макаренко может обогащать и развивать нашу педагогическую мысль, активно способствовать решению современных проблем в области воспитания.
Для того, чтобы увидеть и осмыслить эти возможности, нужно понять, на чем они основаны. Надо заново обратиться ко всему наследию Макаренко в целом, в его современном виде. Нужно по-новому понять основные принципы его социально-педагогической концепции и тот комплекс организационно-методических решений, который он разработал и применял в воспитательной деятельности. Это наследие необходимо рассматривать целостно, используя современный системный подход.
Тогда обнаружится, что педагогический гуманизм и оптимизм Макаренко, его безграничная вера в творческие возможности развития каждой личности и индивидуальности, даже совершенно заблудшей и потерявшей веру в себя, - нам очень близки сейчас и необходимы.
Окажется также, что основные психологическо-педагогические механизмы, которые он пускал в ход в процессе воспитания, не утратили своего значения до сих пор.
Например: умение намечать все более отдаленные перспективы "радости завтрашнего дня", развивая мотивацию воспитанников, неуклонно обогащая смысл их жизни. Или: предъявление воспитанникам все больших требований, в которых проявляется все более глубокое уважение к ним. Создание вместе с воспитанниками нового образа жизни, где не только удовлетворялись бы желания и чаяния всех, всей группы, коллектива в целом, но и потребности развития каждой индивидуальности в отдельности.
Таковы, как нам кажется, корни педагогики Макаренко.
Заключение
Знакомство с наследием Макаренко в нашей стране носило и носит поверхностный и фрагментарный характер. Иногда оно совершенно мизерно, а то и вовсе отсутствует. Именно это и является источником разного рода недоразумений, упрощений и безосновательных суждений, количество которых в последнее время возросло.
Каков же выход? - Только один: надо без каких-либо предубеждений обратиться к самому Макаренко, прежде всего к его "Педагогической поэме". Много, много лет тому назад я тоже начинал с этого изумительного произведения. За это я необычайно благодарен Я. Корчаку, который дал мне "Педагогическую поэму" и посоветовал внимательно ее изучить.
Углубляя знание педагогического наследия Макаренко, извлекая из него то, что может быть полезным в нашей нынешней работе, мы, понятно, не закрываем путь к познанию и заимствованию полезного из наследия других знаменитых педагогов-новаторов, начиная с Коменского, Песталоцци и кончая современниками,
Это просто настоятельно необходимо, хотя бы по той простой причине, что даже самый гениальный из классиков педагогики не в состоянии охватить все аспекты столь сложного явления, каким является воспитание. Каждый решал только ряд проблем, более близких ему и необходимых.
И, наконец, то, что считаю наиболее важным: обращение к разным источникам педагогического вдохновения, критическое изучение их и переработка в собственном сознании, на собственном опыте воспитания, постоянное стремление к сопоставлению исторически сложившихся идей с новыми, современными потребностями и реалиями - вот достаточно надежный путь, который ведет к созданию собственной, в определенной мере оригинальной системы воспитания. Она не может быть создана "с нуля". Она может создаваться и эффективно действовать лишь на прочной основе того, чего достигли наши выдающиеся предшественники. (С.30-9).
--
http://zt1.narod.ru/kartinka.htm
Иллюстрационное добавление (883257 байтов) к файлам по А.С. Макаренко.
| Начало ноября 2006. ZT : Надо производительный труд в пригородных интернатных школах-хозяйствах. .. ZT. НО !!!!! Edgar Gunther-Schellheimer (EGS): Но никто пока не заинтересован. Будущий менеджер должен уметь управлять, руководить. ZT. Что за недемократичность? Что за сосредоточение только на менеджерах? А о рабочих и крестьянах кто замолвит словечко? В файле http://zt1.narod.ru/5-punktv.htm я пишу о пригородных интернатных школах-хозяйствах как о рабоче-крестьянских корпусах. То есть задача их: изготовление пролетарских кадров с человеческим, но и с реалистическо-прагматическим лицом. Но там же по Макаренко всё сосредоточено на задачах оснащения в хозяйствовании: а) умениями организовать, б) умениями приказать, в) умениями подчиниться. То есть: ставя совершенно демократическую задачу делания из "бросового" "сырья" качественных (и с человеческим, но и с реалистическо-прагматическим лицом) пролетарских работников, в то же время эти вот пригородные интернатные школы-хозяйства = рабоче-крестьянские корпуса вооружают этих самых пролетариев _И_ способностями человечных, но и дельных = прагматичных менеджеров. EGS. В одном интернате Schloss Gaienhofen. Evangelisches Internat am Bodensee новый предмет: „Buisiness & Society" , "Хозяйство и ответственность" . Обучение на англ. языке .. Там места нет для производительного труда. Никто такого не хочет. ZT. Потому что это и по замыслу - не пролетарское учреждение = не рабоче-крестьянский корпус. Естественно, такие элитарные интернатные учреждения тоже имеют право на существование, как имеет право на существование и школа голой учебы и вообще всякое не собственно макаренковское. Но: какое нам, макаренкам, дело до всех немакаренков, а им (немакаренкам) до нас? Почему мы, макаренки, должны на них оглядываться? Дети буржуазных родителей и сами эти буржуазные родители не хотят производительного труда? - Ну и пусть себе не хотят. А дети пролетарских родителей и сами пролетарские родители увлекутся именно структурой макаренковски поставленного рабоче-крестьянского корпуса (структурой макаренковски поставленной пригородной школы-хозяйства). Как говаривали в Китае при Мао: пусть расцветает 100 цветов. EGS. Другой частной школе областная администрация запретила проводить занятия в мастерских.... как бы чего не вышло... дети могут пораниться. ZT. 1) Что за убогие "занятия в мастерских"? Макаренко - это коллективный производительный труд с продажей конкурентно способной продукции. Против же убогих "занятий в мастерских" был и сам А.С. Макаренко. 2) Да, в письмах жене А.С.М. мечтал о кооперативных школах-хозяйствах, где попечителями будут сами кооператоры-родители, а наркомпрос (областная администрация) будет совсем маленьким. 3) Кроме того: чиновников надо напорно макаренковски просвещать, надо их напорно переубеждать… 11.11.2006. Эдгар to ZT. На Ваш вопрос: где демократия в ФРГ. Это целиком формальная демократия. Господствует капитал, и правительство и большинство членов парламента выполняют задания капиталистов. Даже „cоциалдемократ“ канцлер Шрёдер действовал как „der Genosse der Bosse“. Эдгар! Меня не интересует то политическое, о чем Вы тут говорите. Демократизм, за который я, отражается в моем словосочетании : макаренковские пригородные школы-хозяйства как рабоче-крестьянские корпуса. То есть у меня имеется в виду демократизм в духе Николая Алексеевича Некрасова 1821-1878, и в смысле “За детей простонародья замолвим слово = на этом поприще поработаем”. Филиппики А.С. Макаренко как бы прямо и непосредственно против Идиотов Идиотовичей В-сухомлинских-С-соловейчиков. ПП-2003 из Приложения. Записи, использованные в “Педагогической поэме” .. …Об интеллигентной привычке к великим разговорам .. Великие дела делаются и в Наркомпросах и, в особенности, в ИНО. В особенности там разбивают на великих полях сражений таких чудовищ, как наказание и вообще дисциплина. [ Елена Сергеевна Левицкая 1868-1915 о дисциплине и о наказаниях: ищи в http://zt1.narod.ru/levick.htm ] А между тем на практике нам чаще приходится иметь дело с уборкой в уборных и с потерянными ключами. Великое разгильдяйство нашей интеллигенции сочетается с обильным разгильдяйством наших воспитанников именно в малых делах. Это же стремление к великим делам так назойливо заставляло нас выпускать художников, писателей и артистов вместо обыкновенных здоровых людей .. (с.714). Фролов Анат. Арк. А.С. Макаренко в СССР, России и мире .. Н. Новгород 2006 .. Фидель Кастро .. в докладе на Национальном конгрессе образования и культуры (1971 г.): “Система образования, когда находящиеся на полном обеспечении школьники заняты только учебой, формирует прежде всего плохого ученика. Второе: она формирует неуравновешенного ученика. Человеку, который целый день учится, вскоре надоедает учеба. И третье: при такой системе мы готовим образованного человека, не связанного с трудом, с производством материальных благ. Именно такое образование получали дети из буржуазной семьи в прошлом. / И если мы сейчас не создадим новый тип школы, то дети наших рабочих будут воспитываться так же, как воспитывались когда-то дети буржуазии” (ж. “Куба”, 1971, сент., с.9) (с.162). ZT. Двухчасовой производительный ежедневный ТРУД-ЗАБОТА (великое нововведение Макаренко в политэкономию) ни в коем случае не помешает учебе ребят. Наоборот, развращенные вампиловскими (http://zt1.narod.ru/vampil01.htm) ЛАКУНАМИ УЛИЧНОГО БЕЗДЕЛЬЯ учащиеся переносят свою разболтанность в класс и школу и: СТАНОВЯТСЯ ПРОКЛЯТИЕМ ДЛЯ УЧИТЕЛЕЙ. Зарабатывающие (не только зарплату, но и сам доход) дети и подростки становятся серьезнее, солиднее, собраннее. Так что производство в школе - детский соразмерный хозрасчетный труд - не конкурент и не риф для учебы, а ее спасатель! / В принципе: дети и подростки безработными ни в коем случае быть не должны! / И в то же время - А.С. Макаренко в т. 1 М.1983 с.100-101 по-Некрасовски против _отупляющего_ детского труда .. "Эксплуатация детского труда в Западной Европе, достигающая очень большой степени, конечно, никогда не оправдывались в серьезной педагогике как воспитательное средство. Наше увлечение производственно-трудовым воспитанием, развившееся у нас, конечно, без всякого влияния Европы, тем более не должно доходить до идеи использования нашего детства как производственной силы". ZT. Это к теме: "Осторожней с детским трудом!". Но быть осторожней с детским трудом - это не значит совсем исключить его. Международные макаренковедческие исследования .. на Востоке и Западе. Сб. Н. Новгород, 1994. - Р. Эдвардс, преп., Университет Лойола в Чикаго (США). .. Он [Макаренко] успешно интегрировал в повседневной жизни детей все основные виды их деятельности: школьное учение, производительный труд, творческое использование свободного времени, физические и военные упражнения (с.82) .. И в заключение - слово Роберту Улиху: .. “.. Много молодых обитателей трущоб целыми днями сидят на порогах полуразвалившихся домов или на скамейках во дворах современных микрорайонов, воплощая собой картину одиночества, ожидая прибытия своего "коллектива" или появления того, чего они еще не знают. Такая молодежь готова отозваться на требование от нее жертвы для любого авторитета, но только не школьного учителя (как это было и во времена Макаренко) ..” (с.86). ZT. На это ценное. - Элитарщики в педагогике пусть обслуживают буржуазию, а мы, демократы, призваны воспитывать рабоче- крестьянских детей (ZT. молодых обитателей трущоб, см. выше). Мы не враги буржуазии и не враги элиты, мы просто работаем в другой сфере. И если какой-либо буржуа захочет отдать своего ребенка в наш по Макаренко поставленный и по Макаренко ведомый ( см. http://zt1.narod.ru/metodika.htm ) рабоче-крестьянский корпус - мы такому отцу не откажем. И если какой-либо выходец из нашего рабоче- крестьянского корпуса станет потом преуспевающим буржуа - мы и этим будем гордиться. То есть, наш демократизм хотя и рабоче- крестьянский, но тем не менее не антибуржуазный и даже не антиэлитарный. С-соловейчиковщина. - Свободное воспитание, сахарные желания, цветочек и 2 руки, подыгрывание детям, подыгрывание мещанскому общественному мнению. Воскликнем тут, на манер ницшенского Заратустры: о, отвращение, отвращение, отвращение! 14.11.06 Эдгар to ZT. Не думаю, что здесь действовали книги Сухомлинского. Они поддерживали в середине 1960-ых гг. попытку перехода к социализму с человеческим лицом. ZT. Дорогой Эдгар! Борьба за либерализацию пронизывала в Российской империи весь 19 век, она же бурно продолжалась до 1917 г., бурно, но подпольно, продолжалась и после 1917-го до 1953-56 гг., а после 1953-56 гг. эта самая борьба за либерализацию вышла наружу и уж заполонила собою всё и вся. Уж чего-чего, а дефицита в либералах в Российском государстве никогда не было. Был страшный дефицит на умных и конструктивных, а вот либералов-то и в Российской империи, и в СССР, и вообще в странах социалистического лагеря всегда было тьма-тьмущая, - как собак не резанных. Заскорузлый (до мракобесия) консерватор Ф.М. Достоевский придумал для таких либералов достаточно адекватный термин-обозначение: бесы. Из “Методика организации воспитательного процесса” (http://zt1.narod.ru/metodika.htm), А.С. Макаренко т.1 М.1983 гл. Перспектива, под-гл. Близкая перспектива .. Было бы большой ошибкой строить близкую перспективу только на принципе приятного, даже если в этом приятном есть элементы полезного. Таким путем мы приучим ребят к совершенно недопустимому эпикурейству (с.312-13). Может быть, и даже скорее всего, либералы в стратегическом плане были правы, но вот какая беда. - Обиходное общение с масс-либералами было самым противным общением, масс-либералы были по личным и умственным своим качествам очень противными = совершенно гнилыми людьми. С-соловейчиковщина. - Свободное воспитание, сахарные желания, цветочек и 2 руки, подыгрывание детям, подыгрывание мещанскому общественному мнению. Именно о гнилых масс-либералах Фридрих Ницше справедливо восклицал: “О, омерзение, омерзение, омерзение!”. Кстати, эти омерзильщики (гнилые масс-либералы) и поныне везде и всюду правят бал. С-соловейчиковщина. - Свободное воспитание, сахарные желания, цветочек и 2 руки, подыгрывание детям, подыгрывание мещанскому общественному мнению. Тьма “прогрессивных людей” негодует только против сталинизма и сталинистов, но почему-то они не замечают другой, - везде и всюду встречаемой, - с-соловейчиковской омерзительности, - не замечают с-соловейчиковского гнилого и поганого масс-либерализма. А.С. Макаренко, ПП-2003 из Приложения. Общий план. Часть первая .. № 3. Личное и индивидуальное озлобление сильной личности. Борьба рабочего презрения к погибшему миру и бунт гордой личности, не желающей быть подхваченной никакими вихрями. Последние отзвуки потерь, в том числе потери брата белогвардейца. Почти контрреволюционное настроение, но ненависть к глупому бунту крестьянства и к его дикости. Отчаянное презрение к городским болтунам и к бессильному стремлению что-то организовать, к воскресникам и трудовой повинности. Презрение к глупому бессильному сентиментализму интеллигентщины. [ZT. Ненависть к гнилой борзоболтающей и борзопишущей интеллигенции А.С. Макаренко пронес через всю свою творческую жизнь]. Но в то же время все эти переживания не уменьшают силы и энергии личности. Руки хотят работы, и сохраняется целостный взгляд на все, не трусливый и не теряющий. Образуется крепкий и устойчивый одинокий цинизм. Озлобление развивается в сторону спокойного смеха, и все закипает в энергии борьбы воли с десятками разрозненных блатных воль. Это не педагогическая работа, это выход здоровой энергии .. (с.686). Совершенно такое же как у Ницше отношение к гнилым масс-либералам было у Ник. Алексеевича Некрасова, у Вл. Маяковского, у А.С. Макаренко.
В.А. Сухомлинский был лишь одним из кумиров именно гнилой = омерзительной тьмы масс-либералов, и он (Сухомлинский) сам был насквозь гнилым = омерзительным = с-соловейчиковским либералом. С-соловейчиковщина. - Свободное воспитание, сахарные желания, цветочек и 2 руки, подыгрывание детям, подыгрывание мещанскому общественному мнению. Мария Спиридонова в РНБ 24/236 24/236а [Биб.описание]: Спиридонова М.А. Из воспоминаний о Нерчинской каторге /Мария Спиридонова; Всесоюз. о-во политкаторжан и ссыльно-поселенцев. - М. : Изд-во Всесоюз. о-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1926. - 88 с. .. вспоминая лагерные свои времена, отмечала, что пороки отдельных личностей, "разреженные" на свободе, в интернатной обстановке без установления строгого режима дают ужас. ZT. Значит, если макрообществу страсть как нужен либерализм (не страшно: пороки отдельных личностей разрежены), то это не значит, что сё надо экстраполировать и на локалы. Борьба за социализм с человеческим лицом - это не собственно педагогика, а политика. Если бы либералы так и оставались бы только в области взросло-центрированной политики, то у Макаренко и у меня к ним особой претензии бы не было. Но беда-то в том, что и наши, и не наши, вообще все мировые масс-либералы, и Сухомлинский, конечно, тоже, просто экстраполировали свой политический либерализм на педагогику, а уж это-то было нарушением аристотелевского учения о мере, о чем подробней см. в моем файле http://zt1.narod.ru/form-dvj.htm. И вот именно-то указанная подтасовка и вводила в педагогику ту поганую струю, которая порождала всех бесов-врагов А.С. Макаренко и соответственно вызывала и вызывает у Макаренко и у меня адекватную обратную ненависть ко всем этим с-соловейчиковским масс-сволочам. С-соловейчиковщина. - Свободное воспитание, сахарные желания, цветочек и 2 руки, подыгрывание детям, подыгрывание мещанскому общественному мнению. |
| ZT. Как бы справочник по поиску на данном ZT-сайте текстов главного макаренковеда мира Гётца Хиллига (Goetz Hillig). http://zt1.narod.ru/01-03-39.htm Тут ищи: OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.7, Marburg 1987. МОСКВА, октябрь 1936 г. Издание протоколов двух встреч А.С. Макаренко с читателями "Педагогической поэмы". Марбург 1987. http://zt1.narod.ru/hillig-3.htm Тут автобиография Гётца Хиллига с проектом академического издания всех текстов А.С. Макаренко на профессионально сделанных CD-дисках с планируемым последующим переводом на английский язык, а потом и на другие мировые языки. http://zt1.narod.ru/hillig-b.htm Тут библиография изданных работ Гётца Хиллига. На 2004 год. http://zt1.narod.ru/hillig03.htm Тут ищи: "ПостМетодика", Полтава, 2003 № 2(48), с.4-26. Гётц Хиллиг. КОЛОНИЯ им. М. ГОРЬКОГО - ЛАБОРАТОРИЯ И СЦЕНА МАКАРЕНКО-ВОСПИТАТЕЛЯ. http://zt1.narod.ru/mak-grki.htm Тут ищи: OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.11, Marburg 1990. ПЕРЕПИСКА А.С. МАКАРЕНКО С М. ГОРЬКИМ. Под редакцией Г. Хиллига при участии С.С. Невской. Марбург 1990. http://zt1.narod.ru/maro.htm Тут ищи: Небольшое (лишь) число документов из архивного о колонии им. Горького по : OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.25. Marburg 2003. (Составитель - Гётц Хиллиг). http://zt1.narod.ru/karman-d.htm Тут ищи часть из: OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.25. DIE POLTAVAER http://zt1.narod.ru/pltv-kln.htm OPUSCULA MAKARENKIANA Nr.25. DIE POLTAVAER M.GOR`KIJ-ARBEITSKOLONIE. Polemik, Dokumente, Portraets (1920-1926). Herausgegeben von Goetz Hillig Marburg 2003 http://zt1.narod.ru/vydumki.htm Тут текст Гётца Хиллига о неких досужих выдумках одного сумского профессора. 13.02.07. Уважаемый Гётц! Вашу ст. о Болшевском учреждении ОГПУ // А.С. Макаренко сегодня: новые материалы, исследования, опыт. Сост. и ред. Фролов Анат. Арк. Н. Новгород 1992 с.97-108 я поместил где-то в начале файла http://zt1.narod.ru/bolshevo.htm. ZT. Полный текст статьи: Гётц Хиллиг. МАКАРЕНКО И ВЛАСТЬ // "Имидж", Полтава, 2002,4-5 (23-24), с.9-13 ищи где-то в середине файла http://zt1.narod.ru/anti-kon.htm. Осенью 2007 материалы из Г. Хиллига были добавлены в файлы: |
Фролов Анат. Арк. А.С. Макаренко в СССР, России и мире .. Н. Новгород 2006 .. [Макаренковедческое вне СССР в соцстранах] Широко известными в своих странах стали книги А. Каминского, (Варшава, 1948), Э. Вайгла (Бухарест, 1951), Н. Чакырова (София, 1956), Янь Гоцая (Ухань, Китай, 1956). Опыт изучения и использования макаренковского наследия в разных странах освещался во 2-й половине 40-х гг. и в 50-х гг. в советской печати очень и фрагментарно. Это статья “Педагогические произведения А.С. Макаренко в славянских странах” (Сов. педагогика. 1949. №3); впечатления И. Бехера от личных встреч с А.С. Макаренко и оценка “Педагогической поэмы” (Новый мир. 1953. №11); письмо из Братиславы, 1953 г., отклик на московскую радиопередачу об А.С. Макаренко на словенском языке (Львовский сборник, кн. 3, 1956); письмо студентов Учительского института в Софии об изучении А.С. Макаренко (там же); библиографическая заметка “Творчество А.С. Макаренко за рубежом” (Нар. образование. 1958. №3); статья А. Левина педагогические идеи А.С. Макаренко в Народной Польше” (Сов. педагогика, 1959, №4, с библиографией, 37 наименований). В 1950-е годы в Чехословакии защищено 7 макаренковедческих диссертаций, первую написал Т. Хенк; в 1952 г. диссертацию защитила Н. Чарова (по психологии). В ГДР в 1955-1958 гг. защищено 5 диссертаций .. Рассматривая труды и опыт А.С. Макаренко в их значении для трансформации и развития в целом педагогики как науки, некоторые зарубежные исследования стали опережать освоение его наследия в СССР (с.74-5).
Из той же монографии А.А. Фролова 2006 г. - В Соединенных Штатах Америки сведения в печати об А.С. Макаренко и его трудовой колонии им. М. Горького появились в 1928 г., в изданных в Нью-Йорке книгах: “Русские идут в школу. Путеводитель по советскому образованию” и “Новые школы в новой России”. Автор этих книг Люси Вильсон, директор высшей школы в Филадельфии, издала несколько книг по вопросам образования в разных странах. В 1927 г. совершила поездку в СССР, встречалась с Н.К. Крупской и другими советскими деятелями просвещения, была в Харькове, знакомилась с макаренковской колонией в Куряже.
В этих книгах Л. Вильсон описала свои впечатления о колонии им. М. Горького, с восхищением говоря об А.С. Макаренко как педагоге-гуманисте и человеке. Высоко оценивая его систему воспитания, она показала ее превосходство в сравнении с аналогичным американским педагогическим учреждением, Республикой юных Джорджа.
[ Советская Россия 13.03.1988 "Убедительным контрастом... является другая колония в окрестностях Харькова... Причины успеха основаны на принципах разумной, ответственной свободы, сотрудничества, гордости за свою работу, на развитии способностей девочек и мальчиков под замечательным руководством их заведующего А. Макаренко.
Он носит военный костюм, у него голос командира, он применяет военизированные средства дисциплинирования, но у него любящее мудрое и все понимающее сердце... Его задачи и мастерство педагога-"инженера" безусловны.
Здесь 360 детей (60 девочек), 18 учителей-воспитателей, 7 технических работников и 6 инструкторов труда.
Земельный участок и помещения хорошие, на полях выращивается прекрасный урожай... Доходы распределяются коллективно...
Каждая группа работающих называется отрядом... В каждом отряде младшие и старшие члены колонии... На полях, в мастерских, учебных лабораториях работы выполняются энергично и умело... Колонисты сами составляют план работы, что доставляет удовольствие и им, и инструкторам...
В колонии каждый одевается как хочет, но идти в город полагается в форме. Это красивый костюм, синий или черный, с белым воротником...
Во многих отношениях колония им. Горького напоминает одну из колоний Республики молодежи в штате Джорджия. Здесь, однако, меньше администрирования, больше истинного самоуправления самих детей под руководством мудрого, гуманного и удивительно умелого человека". Л. Вильсон, "Новая школа в новой России", 1928, Нью-Йорк. ]
Эта симпатия к советскому педагогическому опыту проявилась в период 1920-х гг., когда в СССР школа шла по пути образовательной реформы США, даже опережая ее и творчески преобразуя ее идеи и практику в соответствии с идеями социализма и коммунизма.
В 1940-х гг. в Нью-Йорке демонстрировалась “Путевка в жизнь”. Этот фильм воспринимался “в параллели” с “Педагогической поэмой” теми, кто был знаком с этим произведением по изданию ее 1-й части на английском языке в 1936 г.
В рецензии на “Педагогическую поэму” в газете “Крисчен Саенс Монитор” (Бостон) говорилось: “Книга Антона Макаренко стоит тысячи пропандистских книг”. О ее содержании и художественных достоинствах заинтересованно отзывались различные периодические издания (см.: Литературная газета, М., 1937, 15 марта). 2-я часть книги вышла в 1938 г., затем - в 1944 г.
В “Москау ньюс” опубликована на английском языке статья А.С. Макаренко “Полнота советской жизни рождает красочные новеллы” (М., 1937, 7 ноября). Его работа “Дети в стране социализма”, написанная в начале 1939 г. для советского раздела международной выставки в Нью-Йорке, вышла отдельным изданием в Москве, на английском языке (1939).
После Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в США некоторое время продолжали сохраняться дружественные отношения с СССР, основанные на опыте англо-советско-американской коалиции, разгромившей германский фашизм и японский империализм. Вскоре наступил период конфронтации, гонки вооружений, ядерного противостояния, идеологического противоборства.
И при этих условиях в США изучались произведения А.С. Макаренко, шло их освоение отдельными исследователями, велись поиски их применения в воспитательной практике, преимущественно в системе социальной защиты детства и молодежи, в работе с несовершеннолетними правонарушителями.
Как считает Р. Эдварде, слабое знание американцами наследия А.С. Макаренко имеет 3 причины: незнание русского языка (мало американцев, читающих по-русски); психологическая причина - нежелание вникать в “чужие” идеи; политическая причина - склонность не рассматривать советскую педагогику как положительную. До “спутника” (запуска в Космос советского искусственного спутника Земли в 1957 г.) американцы “вообще не собирались изучать советскую педагогику” (А.С. Макаренко и советская педагогика его времени. Марбург, 1972, с. 59).
На английском языке вышли: “Путевка в жизнь” (“Педагогическая поэма”, 1951), “Учение в жизни. Флаги на башнях” (1953).
Большинство написанных в США в разгар “холодной войны”, в 50-х гг. - первой половине 60-х гг., макаренковедческих работ проникнуто духом антикоммунизма. Коллективистская концепция А.С. Макаренко в них представляется как конформистская, насильственная и механистическая, подавляющая личность и индивидуальность. В этом отношении показательны публикации Ф. Лоуренса, П. Олстона, Э. Кутайссоф (1953), идеологически непримиримые к идее “воспитания нового человека”.
Но в работах и этих авторов, особенно последующего периода, признается действенность макаренковских идей и опыта, прежде всего в воспитании нравственно-волевых качеств личности. Внимание к А.С. Макаренко, проблеме коллективности активизировалось в связи с распространением в 1940-1960-х гг. в США (а затем в Западной и Восточной Европе и СССР) разработанной в Гарвардском университете теории и практики “малых групп” и “социометрии” межличностных отношений в групповых объединениях (Я. Морено).
Характерной для периода 1950-х гг. является монография: Лилдж Ф. Антон Семенович Макаренко. Анализ его педагогических идей в контексте Советского общества (Калифорнийский университет, 1958). Антикоммунистическая по своей сути, она в то же время содержит вывод о том, что макаренковская педагогическая система позволяла в работе с беспризорными детьми воспитывать полноправных членов советского общества, нравственно развивать их в осознании групповых, социальных требований. (Дается по ст. Н. Дичек в кн.: Это принадлежит вечности / Под общ. ред. М.Ю. Красовицкого. Киев, 2002. С. 213, 216, 29. См. также: Современное состояние и перспективы макаренковедения. Матер. 6-го междунар. симпозиума, 1989 / Под. ред. Г. Хиллига и 3. Вайтца. Мюнхен, 1994. С. 328).
Другие работы, статьи данного периода с анализом макаренковского творчества: Францис Л. Макаренко - пионер коммунистического воспитания (1953); Кохен Р. О марксистской философии образования (1955). По данным Р. Эдварс, до конца 50-х гг. сделано лишь 8 англоязычных макаренковедческих публикаций.
По заключению Н.П. Дичек, в подходе к изучению и использованию творчества А.С. Макаренко в США выделяется несколько периодов, “обусловленных идеологическими требованиями и политическими задачами того или иного исторического периода развития американского общества и мирового исторического процесса в целом” (Тезисы докл. и сообщ. на Всесоюзной науч.-практ. конф. “Педагогическое наследие А.С. Макаренко и современные проблемы воспитания молодежи”. Часть 1. М.,1988. С. 121).
Период до второй мировой войны и время 1950-1970-х гг. - это “период умолчания”, в сочетании с некоторыми “всплесками” внимания к А.С. Макаренко. “Первый из них связан с прошедшим в 1946 г. в Гарварде симпозиумом по его педагогической системе, “что по времени совпало с проявлением огромного интереса к СССР, социализму и системе коммунистического воспитания” (там же, с. 122). Боязнь широкого распространения новых идей, ожесточенная “холодная война” задерживали развитие позитивного отношения к А.С. Макаренко на несколько 10-летий.
В Великобритании “Педагогическая поэма” стала широко известна во второй половине 1930-х гг. Она рекламировалась как книга, по которой создан фильм “Путевка в жизнь”, показанный в Лондоне в 1932 г. Он имел большой успех, но его все же критиковали за “слишком узкий и недостаточно аналитический подход”, излишний драматизм некоторых сцен; это совпадало с макаренковской оценкой фильма. Ошибочное представление о “Педагогической поэме” как основе этого фильма сохранялось в английских и американских публикациях 1960-1970х гг.
Г. Зиберт свидетельствует, что в конце 1930-х гг. он, будучи в Англии в эмиграции, читал сообщения о деятельности А.С. Макаренко, многое узнал из разговоров с педагогом Беатричей Кинг, которая неоднократно посещала Советский Союз (К 100-летию со дня рождения Антона Семеновича Макаренко. - Президиум УРАНИА, ГДР, 1987, с. 85-86).
“Педагогическую поэму” выпустило крупное лондонское издательство “Стенли Нотт Лимитед”, по рекомендации Лондонского общества любителей книги. На английский язык ее перевел Г.Ч. Стивене, известный переводчик романов М. Шолохова, знаток и поклонник русской и советской культуры (псевдоним С. Гарри). Он опустил некоторые части текста, считая их второстепенными или трудно доступными для английского читателя; это отрицательно сказалось на качестве и восприятии произведения.
Оно вызвало оживленные комментарии и отклики в английских и американских органах печати разных направлений. Книга воспринималась прежде всего не как художественное произведение, а как педагогический труд, в котором выражено критическое отношение к “модным” тогда в мире педагогическим теориям. Однако педагоги-ученые особого внимания на эту книгу не обратили. И если в СССР “Педагогическая поэма” была положительно оценена литературными критиками и отрицательно педагогами (учеными), то в Англии, наоборот, положительно характеризовалось прежде всего ее педагогическое содержание. Один рецензент отметил, как и в СССР, “недооценку школьного обучения”.
В рецензии в ж. “Нью Инглиш Уикли” (Лондон) сделан вывод: “Это одна из наиболее подлинных и интересных книг, когда-либо издаваемых в Советском Союзе”. Рецензии поместили также “Манчестер Гардиан”, Литературное приложение к “Тайме”, газета “Дейли Уоркер”, журнал Гранта (Кембридж), лондонские издания “Бэнк фор Рашен Трейд Ревью”, “Рейнолдс Иллюстратед Ньюз”. (Дается по “Литературной газете”. М., 1937, 15 марта.)
Содержание этих и других рецензий обстоятельно раскрывается в статье Д. Данстена, в кн.: Современное состояние и перспективы макаренковедения. Мюнхен, 1994, с. 268-271. О демонстрации фильма “Путевка в жизнь” и издании “Педагогической поэмы” см. там же, с. 260-262, 267, 271-272.
Одним из первых макаренковедческих отдельных изданий на Западе является книга У.Л. Гудмана “Антон Семенович Макаренко, русский учитель”. Она вышла в свет в Великобритании в 1947 г. (переиздана в 1949 г.). В ней важное место занимает этическая категория счастья, разрабатываемая А.С. Макаренко на основе “системы перспективных линий”, в целях развития “ценности человеческой личности”.
Об освоении и разработке макаренковского наследия в Великобритании очень мало сведений. Работы, написанные на английском языке, относятся и к США, другим странам, где этот язык распространен.
В советской печати сообщалось о применении макаренковских идей в одной из государственных общеобразовательных средних школ близ г. Арнольд (Ильин А. “Дом” А.С. Макаренко в английской школе // Народное образование, М., 1963, №3). “Дом” - это объединение и совместное проживание учащихся разных классов, при взаимной заботе старших и младших, под руководством учителя. Это группа носит имя какого-либо выдающегося деятеля и на его примере воспитывается, строит свою жизнь.
Во Франции начало известности А.С. Макаренко как педагога относится к концу 20-х гг. Тогда С. Френе, последователь “нового воспитания”, “новой школы” (в 1925 г. посетил СССР в составе первой делегации зарубежных учителей), узнал о его деятельности от А.М. Горького. В своих экспериментальных начальных школах С. Френе опирался на организацию их жизни в форме “школьного кооператива”, развивал трудовую и хозяйственную деятельность детей, систему самоуправления. Его соратница Сервен говорит, что в 1947 г. он рекомендовал ей, тогда начинающему учителю, прочитать “Педагогическую поэму”.
5 октября 1927 г. в колонии им. М. Горького был французский писатель А. Барбюс, подарил свою книгу “Огонь”, с теплым письменным напутствием “друзьям-колонистам”.
После посещения коммуны им. Ф.Э. Дзержинского в конце августа 1933г. видным общественно-политическим деятелем Франции Э. Эррио, в сопровождении корреспондентов газет, - во французских органах печати появились сообщения о руководимом А.С. Макаренко учреждении.
В печати не раз выступал и Э. Эррио, рассказывая об успехах Советского Союза, в том числе и в области образования и воспитания. Это впечатления не только политика, но и профессионала: он возглавлял Министерство образования в Лионе (где многие годы был мэром), активно содействовал опытно-экспериментальной педагогической работе в местных лицеях.
В вышедшей в 1934 г. в Париже книге “Восток” он на двух страницах описал коммуну им. Ф.Э. Дзержинского, рассказал о поразившей его воспитанности коммунаров, их жизнерадостности, производственной работе на современных станках, культурной жизни. “Дети веселы, очень вежливы и услужливы... У них строгая, на манер военной дисциплина; даже девочки отдают нечто вроде чести... На клумбах перед входом в главное здание декоративная зелень образует надпись - бодрящий лозунг для молодой технической смены” (Эррио Э. Восток / Пер. с фр. яз. М., 1935, с. 137; гости удивлялись также отсутствию дверных замков).
В беседе с А.С. Макаренко Э. Эррио услышал: “Изолировать ребят-правонарушителей мы остерегаемся... Мы стремимся, чтобы воспитанник о своем плохом прошлом забыл... Мы стремимся повернуть его лицом к будущему. Если попадается патологический случай, мы отправляем в другое учебное заведение... Мы заинтересовываем и некоторым заработком” (там же, с. 137- 138).
Для более полного ознакомления с коммуной Э. Эррио рекомендовал обращаться к изданному в 1932 г. в Харькове к ее 5-летию сборнику “Второе рождение” (со статьей А.С. Макаренко “Педагоги пожимают плечами”, “Конституцией страны ФЭД”, хроникой “Перевернутые страницы”, автобиографиями воспитанников и другими материалами).
В “Книге посетителей” коммуны он записал: “С моим восхищением и признательностью - Э. Эррио”. В корреспонденции о посещении коммуны французской делегацией говорилось: “Гости были поражены чистотой и порядком, обилием цветов и свежего воздуха... Тов. Макаренко подробно разъяснял, что основными методами воздействия на ребят являются дисциплина и коллективный труд” (Известия ЦИК, 29 августа 1933 г.). Коммунары впоследствии рассказывали, что Э. Эррио приглашал А.С. Макаренко посетить Францию.
“Журналь де Моску” (М., 1934, 14 июля) опубликовал рецензию на вышедшую в СССР “Педагогическую поэму”, ее 1-ю часть: “Педагогическая поэма. Трудовая колония им. Горького на Украине” (автор А. Дмитриев).
В издаваемых в Москве на французском языке “Ревю де Моску” напечатаны две статьи А.С. Макаренко: “Путевка в жизнь” (в русском издании “Выбор профессии”), 1937, №9; “Советские летчицы”, 1938, №45. В первом случае к фамилии автора прибавлено: “автор известного романа “Педагогическая поэма””.
“Педагогическая поэма” (1-я часть) вышла в Париже в начале марта 1939 г., т.е. почти за месяц до кончины ее автора. Об этом издании он, вероятно, не знал.
Вскоре после смерти А.С. Макаренко статью о его творчестве напечатала газета французских коммунистов “Юманите” (Интернациональная литература, М., 1939, № 5-6, с. 270).
Во время фашистской оккупации Франции на примере “Педагогической поэмы”, трудовой колонии им. М. Горького строила свою жизнь и деятельность детская колония в Гренобле, организованная участниками движения Сопротивления для детей погибших патриотов. Об этой “Свободной республике детей Франции” рассказано в повести А.И. Кальмы “Вернейские грачи” (Народное образование, 1958, №6, с. 124).
До конца 1940-х гг. А.С. Макаренко знали в основном как писателя и воспитателя-практика; он еще не был известен как теоретик, реформатор педагогики.
Переход на новый уровень освоения его наследия произошел под влиянием прогрессивных педагогических деятелей во главе с видным психологом, педагогом и общественным деятелем А. Валлоном. В 1945 г. он основал интернат “Обновление”, для “трудных” детей, чьи родители погибли от рук фашистов. Вера в человека, говорит И. Лезин, “позволила ему раскрыть человеческие творческие силы и возможности под покровом безнадежности” (цит.: ст. А.Н. Джуринского в “Советской педагогике”, 1978, №3, с. 129).
Затем А. Валлон создал первую во Франции лабораторию детской психологии, стал президентом французской ассоциации “нового воспитания”, президентом Комиссии по реформе образования в стране.
Он высоко ценил труды и опыт А.С. Макаренко, творчески осмысливал его концепцию воспитания личности в коллективе, под влиянием всей материальной и духовной культуры общества, в обстановке практического социального действия. В макаренковском творчестве он выделяет 3 наиболее важных положения: принцип “завтрашней радости” (система перспектив); “воспитатель должен быть возможно более требовательным” (требование - уважение); воспитание в коллективе и через коллектив. Подчеркивается, что А.С. Макаренко разработал теорию, применимую не только для “трудных”, но и в обычной школе (ZT. Это невозможно), семье; в детском коллективе приобретается гораздо больше социальных качеств, чем в семье (ZT. Это верно). (По А.Н. Джуринскому, там же).
А. Валлон говорил, что во французской школе “попытки коллективной деятельности детей обычно рассматриваются как покушение на общепринятые нормы”; в учебных классах видят не детские коллективы, а лишь группы индивидов (ZT. Это неизбежно). Он выступал против (ZT. в-а-сухомлинковской, см. http://zt1.narod.ru/suhml-uh.htm) подмены коллективного воспитания цепью личностных отношений (А.Н. Джуринский // Народное образование, 1988, №4, с. 86).
В 1954 г. в Париже вышла книга И. Лезин “А.С. Макаренко - советский педагог”, она приобрела большое значение в популяризации макаренковского наследия за рубежом, с прогрессивных позиций. Одно из главных положений этой книги: труд воспитанников в школе и семье А.С. Макаренко сделал составной частью труда всей страны, экономической и культурной жизни общества.
В предисловии, которое написал А. Валлон, говорится об ограниченности социологизаторского и биологизаторского подходов в педагогике, концепции педоцентризма [детоцентризма]. Он обратил особое внимание на гуманизм оптимистической “системы перспективных линий” А.С. Макаренко и объяснял, что воспитание у него - “хорошо управляемый процесс, который всегда требует от ребенка инициативных действий” (А.Н. Джуринский // Советская педагогика, 1978, №3, с. 129).
Затем работа И. Лезин “А.С. Макаренко и его дело” вошла в издание “Школа и нация” (1955).
Л. Вольпичелли в небольшой книге “Революция в советской педагогике” (Париж, 1954) представил А.С. Макаренко одиноким деятелем, создателем “партизанской” педагогической теории и практики.
Такой же “выборочный”, фрагментарный подход к макаренковскому наследию, основанный на отрицании его как системы, свойствен работам: Л. Ле Гюйан. Трудные дети или трудные времена?; А. Изамбер. Воспитание родителей; М. Лаверен. Хотите, чтобы ваши дети стали хорошими учениками? и др.
С пониманием отнеслись к произведениям и педагогической практике А.С. Макаренко последователи Алена (псевд., наст, имя Э.О. Шартье 1868 -1951), деятеля начала XX в., французского философа, литературного критика и педагога, одного из основателей “педагогического традиционализма” и концепции “нейтральной школы”.
Он уделял главное внимание воспитательной функции школы, выдвинул идею двойственной функции воспитания: как подготовки к жизни и как участия в самой жизни.
Суть воспитания он видел в том, чтобы обеспечить “взросление личности”, подчеркивал созидательную функцию воспитания (“ребенка можно и нужно изменять и воспитывать”, необходимо руководить его развитием). В своей концепции “строгого воспитания” опирался на развитие самостоятельности детей и школьный класс, “детский народ”. (По ст. А.Н. Джуринского в “Советской педагогике”, 1978, №3, с. 131-132 и его статье “Ален” в Росс. пед. энциклопедии, т.1,1993, с.29).
К взглядам и опыту А.С. Макаренко симпатию проявляли сторонники Р. Кузине (деятеля 1950-1960-х гг. XX в., теоретика “нового воспитания”), интересующиеся вопросами коллективизма, детской “свободной группы”, спонтанного развития детей, в соответствии с концепцией педоцентризма [детоцентризма].
Есть сведения о макаренковском “ученическом клубе” в Иври, предместье Парижа.
В Италии до первой мировой войны А.С. Макаренко не знали; его произведения стали известны в 1950-1961 гг.
Первыми изданы “Книга для родителей” (с последующими переизданиями) и “Лекции о воспитании детей” (1950), затем вышли “Педагогическая поэма” (1952), “Флаги на башнях” (1955), сборник сочинений (1956).
Опубликованы макаренковедческие работы: в переводе с русского языка - Я. Бограчева (1950), М. Бобровской (1951), В. Гмурмана (1951); с польского языка - А. Каминского (1952); с венгерского - Г. Лукача (1956), с английского - Ф. Лилдж (1958). Все эти издания подготовлены специалистами марксисткой ориентации.
Особенность начавшейся в 1950-х гг. работы над наследием А.С. Макаренко в Италии - ее преимущественно академический характер, активное участие в ней профессуры, деятелей культуры, студенчества. Отражая противоречивые процессы, происходящие тогда в общественно-политическом и культурном развитии страны, эта работа развернулась по двум направлениям: марксистскому и католическому.
В католической интерпретации высокая оценка А.С. Макаренко как педагога-практика и гуманиста сочетается с отрицанием его коммунистического мировоззрения и принципа коллективизма, центрального в его наследии. Оно признается гуманистическим, “вопреки коллективизму”.
Б.М. Беллерати, характеризуя освоение и разработку макаренковского наследия в Италии в 1950-1968 гг., выделил три области: работа в основном информационного и культурно-просветительного характера; объяснение некоторых произведений А.С. Макаренко и используемых им категорий; углубленное исследование отдельных аспектов творчества А.С. Макаренко. Первые два вида работы - это как бы введение в макаренковедческие исследования, некоторые обобщения. Третье направление - это достижение новых исследовательских результатов.
Марксистское направление составила группа авторов, среди которых ведущее место занял Л. Ломбардо-Радиче, автор вступительных статей в издании “Педагогической поэмы” и сборнике педагогических сочинений А.С. Макаренко. Начав в 1952 г. исследование школы и педагогики в СССР, он в 1958 г. выступил с публикацией: “Антон Семенович Макаренко и первая фаза развития советской школы и педагогики”, - где представил деятельность этого педагога в контексте его времени и марксистского мировоззрения.
Первенство в публикации макаренковедческих работ принадлежит Е. Валентини, представителю католической церкви, в 1952 г. опубликовавшему статью “Педагогика Макаренко”. В ней он, вступив в полемику о коммунистическом пути социального развития, сравнил А.С. Макаренко с католическим священником и врачом Дон Боско, “педагогическим гением”, который в организации учреждений для “уличной молодежи” и беспризорных детей (во 2-й половине XIX в.) исповедовал три фундаментальных принципа: пример, любовь, труд.
Аналогичную позицию заняли другие деятели католической ориентации: Л. Романини (в публикации 1953 г.), Д. Негри (1954), - обращая внимая на историко-культурный контекст макаренковедения творчества. (ZT. Невнятно).
Активный интерес к творчеству А.С. Макаренко проявила Д.М. Бертини в статье, посвященной трактовке педагогики с экзистенциалистских и марксистских позиций (1955).
Начавшаяся в начале 50-х гг. дискуссия продолжалась в 60-х гг.
Более подробно о содержании указанных публикаций см.: статья Б.М. Беллерати в сборнике “Макаренко-материален” (под ред. Г. Хиллига и 3. Вайтца. Марбург, 1969, №1, с. 93-98).
В Федеративной Республике Германии первые сообщения об А.С. Макаренко появились в 1929 г. 21 феврале этого года радио Франкфурта-на-Майне передало впечатления A.M. Горького о колонии его имени и коммуне им. Ф.Э. Дзержинского. 23 февраля 1929 г. газ. “Франкфурктер цайтунг” напечатала статью “Детские трудовые колонии” (в СССР).
О посещении макаренковской колонии, коммуны немецкими делегациями в немецкой печати сделано 13 публикаций (конкретные сведения - в сб.: Макаренко в Германии, 1927-1967 / Сост. Г. Хиллиг. Брауншвейг, 1968).
После второй мировой войны, раздела Германия и сфер влияния мировых держав в Европе, до середины 1950-х гг. отношение к А.С. Макаренко в ФРГ было крайне негативным, являясь органической частью враждебного отношения ко всему происходящему в СССР, ГДР, других странах Восточной Европы.
Западногерманские специалисты имели возможность знакомиться с произведениями А.С. Макаренко и макаренковедческими исследованиями, публикациями лишь по изданиям ГДР. В ФРГ первый сборник макаренковских сочинений вышел лишь в 1961 г.
Взгляды прогрессивной, либерально настроенной общественности ярко выразил в 1950 г. Г. Нооль (Геттингентский университет) в восторженной рецензии на “Педагогическую поэму”, только что вышедшую в ГДР. Он назвал А.С. Макаренко “великим явлением в мировой педагогике”. Книга “будит в каждом читателе педагогические чувства, она наполнена опытом и мудростью воспитателя, излагаемыми в великолепной художественной форме... Она - много больше, чем теория педагогики беспризорных” (цит. по: ст. В.В. Кумарина: Учительская газета, М., 27 сент. 1973 г.).
Г. Нооль создал общество, которое отошло от антисоветского курса в педагогике ФРГ. Вместе со своими учениками Э. Хеймпель и Л. Фрезе он образовал “геттингентскую тройку”. В 1951 г. вышла работа Э. Хеймпель, в самом ее названии отразившая значимость макаренковедческих исследований: “Окно на Восток”.
Г. Нооль призвал к серьезному переосмыслению макаренковских трудов и опыта с целью наиболее полной реализации их возможностей в решении фундаментальных проблем педагогики. Это совпало с его инициативой, положившей начало возрождению во второй половине XX в. интереса к наследию И.Ф. Гербарта. В статье 1948 г. он обосновал необходимость реконструкции гербартовских педагогических идей на основе тщательного изучения, нового прочтения текстов этого классика педагогики.
В 1954 г. с посвященными А.С. Макаренко публикациями, докладами стал выступать Л. Фрезе. (Макаренко Антон Семенович; Советская социалистическая педагогика А.С. Макаренко - 1954; До - и послереволюционное педагогическое развитие А.С. Макаренко, основателя современной советской педагогики - 1955; Педагогическо-литературное творчество А.С. Макаренко - 1956; Советский идеал образования. Учитывая особенно А.С. Макаренко - 1957).
Преподававший в Гамбурге, Западном Берлине, Мюнстере (затем в Марбурге), он начал проводить по макаренковедческой проблематике занятия-семинары со студентами.
Особый интерес к этой проблематике Л. Фрезе вызвал своей книгой “Идейно-исторические движущиеся силы русской и советской педагогики” (1956; 2-е изд., 1963), где А.С. Макаренко посвящен отдельный раздел (большое внимание уделено также Л.Н. Толстому).
Положительную оценку трудам А.С. Макаренко дал в 1952 г. В. Реет. Он вызвал благожелательное отношение к ним в католическом мире и положил начало попыткам отделения макаренковских идей и опыта от советской политической системы и коммунистической идеологии.
Резко отрицательное отношение к А.С. Макаренко высказал Ф. Пеггелер (1954). Такое же заключение сделал М. Ланге в книге “Тоталитарное воспитание. Воспитательная система Советской Германии” (1954). Г. Мебус в статье “Педагог в роли диктатора” (1955) представил воспитательную систему А.С. Макаренко как “преддверие тоталитарного - диктаторского режима”, а его коллектив - как место, где детей “впрягают в ярмо обезличенного бытия, заполненного трудом в системе пятилеток”. Аналогичную позицию печатно обозначил Ж.Н. Рабас. Более лояльное отношение выразили Е. Блохман, X. Гротхоф и др.
Возникшая в начале 1950-х гг. макаренковедческая дискуссия продолжилась и в 60-х гг.
Как и в Италии, работа над наследием А.С. Макаренко в ФРГ получила академическую направленность, к ней присоединились теологи, деятели католической церкви.
Начиная с 1954 г., в университетах и педагогических вузах страны на основе “Педагогической поэмы” стали читаться лекции о макаренковской концепции воспитания, проводиться специальные семинары.
Япония: в сентябре 1951 г. подписан мирный договор США и Японии, отменен оккупационный статус страны. В 1952 г. провозглашена ее независимость. В октябре 1956 г. подписана декларация о прекращении войны и восстановлении дипломатических отношений между СССР и Японией.
Первое издание сочинений А.С. Макаренко произведено в 1951-1952 гг., в 4 книгах, на основе советского издания 1949 г. в 4 книгах. Эти тексты в доработанном виде вместе с “Педагогической поэмой” образовали вышедшее в 1954-1955 гг. издание, состоящее из 12 книг.
Педагог-марксист, вице-президент общества “Япония-СССР” Т. Ягава осветил деятельность А.С. Макаренко в вышедшей в 40-50-х гг. книге “Прогресс советской педагогики”, раскрыл его идеи и опыт в “Истории советской педагогики” (1952), монографии “Современная советская педагогика” (1955). Последняя явилась как бы продолжением его книг “Критика нового воспитания” (1950) и “Кризис японского образования” (1953).
Профессор ряда университетов Японии, инициатор создания Общества по изучению советской педагогики, переводчик трудов А.С. Макаренко, Н.К. Крупской, А.В. Луначарского, - он создал педагогическую концепцию личности, опровергая принципы западного “нового воспитания”, идею дифференциации детей по “врожденным способностям”. Опираясь на народную педагогику (его книга под этим названием вышла в 1957 г.), он разработал взгляд на ребенка как на “объект-субъект воспитания”.
Выходили работы других авторов (М. Такэда и др.), но об этом мало известно, в особенности из-за трудностей изучения японского языка.
Япония - страна, в которой наследие А.С. Макаренко не только получило широкую известность, но и стало активно разрабатываться и применяться в различных сферах образования и воспитания, в подготовке педагогов.
Здесь впервые обратили внимание на возможность применения макаренковских идей и опыта в сфере бизнеса, производства, для повышения эффективности управления им, путем всестороннего использования “человеческого фактора”,
В Дании “Педагогическая поэма” (“Путевка в жизнь”) вышла в 1955 г. Ведущий в этой стране макаренковед, психолог и детский писатель X. Расмуссен в 1991 г. сообщал: “Издательство ЦК датской компартии отказалось от ее печатанья. Сельская учительница К.-Л. Поильсен, случайно ознакомившись с немецким изданием “Поэмы”, была воодушевлена ответами А.С. Макаренко на вопросы, которые ее волновали. Сравнивая немецкий, английский и французский переводы этой книги, она подготовила издание на датском языке.
Рецензии на него, от восторженных до резко критических, весьма способствовали популяризации этой книги. Жители села гордились своей учительницей. Священник же, будучи совсем другого мнения, добился ее увольнения. Книга выдержала 5 изданий. К.-Л. Поильсон стала писательницей”. (Цит. по: Международные макаренковедческие исследования - III. Н.Новгород, 1994, с. 255).
X. Расмуссен, участник датского сопротивления фашизму, затем заведовал детским домом, где с успехом применял принципы А.С. Макаренко. Деятельность X. Расмуссена активно способствовала их использованию в системе социального воспитания, детских домах.
В Израиле в 1941-1953 гг. вышло 3 издания “Педагогической поэмы”. Опубликованы “Лекции о воспитании детей” (1946). “Флаги на башнях” (1953), “Книга для родителей” (1955), сборник “О воспитании молодежи” (1961, советское изд. 1951 г., под ред. Г.С. Макаренко, вступ. ст. В.Е- Гмурмана).
Почти все эти публикации подготовлены издательством социалистически ориентированного кибуцкого движения. В сельскохозяйственных общинах - кибуцах широко и успешно использовались принципы коллективизма. Воспитание детей, молодежи проходило в ходе всей жизни общины, с их включением в общественно-трудовую деятельность, (см.: Современное состояние и перспективы макаренковедения. Матер, симпозиума. Мюнхен, 1994, с. 280-288, автор М. Бухсвайлер; Хиллиг Г. Израильский кибуц как модель коллективного воспитания // Педагогика, М., 2001, №9),
Перевод “Педагогической поэмы” на иврит сделал известный писатель и поэт, переводчик А. Шлонский. В этой работе он хорошо отразил духовную атмосферу кибуцского движения конца 30-х-начала 40-х гг.
В Финляндии книга об А.С. Макаренко вышла в 1948 г. (автор Л. Каллинг-Кант. Хельсинки, швед. яз.).
На Кубе в печати сообщалось о кончине А.С. Макаренко (Интернациональная литература, М., 1939, №5-6, с. 270).
В Гаване в 1941 г. отдельным изданием вышла работа А.С. Макаренко “Дети в стране социализма”, представленная в 1939 г. на международной выставке в Нью-Йорке.
В газете Российского зарубежья “Последние новости”, 3 апреля 1939 г. (Париж) напечатана заметка “Умер писатель Макаренко”, с краткой позитивной характеристикой его жизни и деятельности (текст: На разных берегах Судьба братьев Макаренко/ Сост. Г. Хиллиг. М., 1998, с. 211). (с.89-98).
Из той же монографии А.А. Фролова 2006 г., со стр.131 и далее). - Начало более или менее систематической информации в советской печати об изучении и разработке наследия А.С. Макаренко за рубежом относится к началу 1960-х гг.
“Учительская газета” 3 ноября 1960 г. поместила информацию “Макаренко под пальмами” (фрагмент главы книги Е. Пристер “Алжир сражается”), о доме для детей алжирских патриотов, сражающихся против французских колонизаторов. Статья “А.С. Макаренко в зарубежных странах” появилась в ж. “Радянська школа”, 1962, №3 (автор В.З. Смаль). В “Учительской газете” 2 марта 1963 г. Н.П. Нежинский в обзоре связи опыта и наследия А.С. Макаренко с зарубежными странами в 1920-60-х гг. сообщил об опубликованной в газете “Вечерний Киев” 21 декабря 1961 г. статье Ж. Фавара “Алжирский Макаренко”. 14 марта 1963 г. эта газета поместила материал “Макаренко в Польше” (автор Е. Рубенчик).
В сборнике, посвященном 75-летию со дня рождения А.С. Макаренко (сост. Л.Ю. Гордин, М.,1963), дана краткая справка: “Книги Макаренко за рубежом”. Журнал “Народное образование”, 1963, №3 напечатал статьи “А.С. Макаренко в Польше” (автор А. Левин) и “Дом А.С. Макаренко в английской школе” (А. Ильин). В №4 сделаны публикации об освоении макаренковского наследия в ГДР (В. Кинитц), Чехословакии (В. Голешевский, г. Брно), Румынии (С. Стоян и Фляну), Венгрии (Ф. Абент), Болгарии (О. Обрешков).
Все это преимущественно информация об издании произведений А.С. Макаренко и применении его идей в педагогической практике этих стран.
В “Народном образовании” (1964, №12) помещена обстоятельная статья В.И. Малинина “В неправильном освещении”, о работе над макаренковским наследием в ФРГ. В ней выделяется 2 периода: время “холодной войны”, когда отношение к А.С. Макаренко являлось частью “открытой атаки на принципиальные основы советской педагогики”, - и время “разрядки международной напряженности”, когда стала осознаваться “общечеловеческая ценность” его наследия (с. 91).
Тогда возникла идея о возможности использования его трудов и опыта путем приобщения к западным ценностям, отделения от коммунистической идеологии. Преобладающим стал вывод: А.С. Макаренко “вбирает славные традиции гуманизма прошлых лет”; “некоммунистические элементы” есть не только в его наследии, но и “в советской педагогике вообще” (с. 93, 92). Хотя его идеи в СССР широко распространены, “глубокого влияния на советскую педагогику и школу они не оказали” (с. 93).
Появилось две тенденции в освоении и разработке макаренковского наследия: в применении к идеологии, теории и практике “социального партнерства”; в обновлении христианской концепции педагогики. А.С. Макаренко “сам того не подозревая, был истинным христианином, а его воспитанники шли прямой дорогой к богу” (там же). Основанием стало его сравнение с И.Г. Песталоцци, Дон Боско, Э. Фланаганом, И. Вихерном, А. Райхваном и др.
В статье В.И. Малинина говорится, что в библиографическом списке макаренковедческих публикаций (в сборнике произведений А.С. Макаренко, издании ФРГ, 1961 г.) содержится 520 наименований, на русском, немецком и английском языках.
В 1967 г. в “Народном образовании” (№3) опубликован материал об использовании макаренковских идей в школах Вьетнама, особенно по линии воспитания в производительном труде (автор Нгуен Зуй Минь),
“Учительская газета” 19 сентября 1967 г. впервые сообщила массовому читателю о макаренковедческой работе в ФРГ, о симпозиуме прошедшем во Флото - Везер 17-20 февраля 1966 г. (статья В. Кумарина и Ф. Кумпф “В спорах о Макаренко”).
Журнал “Советская педагогика” впервые дал такую информацию лишь в 1968 г. №3 в статье В.И. Малинина “А.С. Макаренко в Западной Германии”. Ссылаясь на источник в ФРГ, он сообщил о “20 тысячах страниц печатного текста исследователей западногерманских макаренковедов (с. 115; это в пересчете на книги с 300 страницами составляет примерно 67 книг).
В этом же номере журнала помещены макаренковедческие материалы из Польши (А. Левин), Болгарии (О. Обрешков), Чехословакии (Л. Пеха).
Какой-либо реакции в советской педагогике и школе на проведенный на Западе первый макаренковедческий симпозиум (1966) не последовало. Сложилось мнение, что макаренковедческие исследования в ФРГ - дело временное, не заслуживающее серьезного внимания, полностью враждебное в отношении СССР, советской педагогики и школы.
Была, несомненно, и другая, более важная причина: нежелание возбуждать необходимость дальнейшего исследования, теоретического и практического освоения трудов А.С. Макаренко. Показательно, что “Советская педагогика”, главный журнал советского “педагогического Олимпа”, с середины 1950-х гг. до середины 1970-х гг. в 6 номерах печатал макаренковедческие статьи, не содержащие серьезной научно-педагогической проблематики. Необходимо было лишь как-то “отмечать” юбилеи педагога-писателя.
В 1969 г. этот журнал в №4 напечатал рецензию Е.П. Блиновой на изданный в 1968 г. в Италии сборник произведений А.С. Макаренко.
В 1960-х гг. на месте расположения колонии им. М. Горького у с. Ковалевка побывали педагоги из Венгрии, Чехословакии, Кубы, Индии, стран Африки, но сообщений об этом в печати не было.
В 1968 г. принято решение о подготовке коллективной монографии “Педагогическая система А.С. Макаренко в действии”, с участием зарубежных авторов: А. Левина, О. Обрешкова и др. (см.: Советская педагогика, 1968, №3, с. 103, 106) - в издательстве “Просвещение”. Этот план не был осуществлен.
В сборнике, изданном к первому советскому макаренковедческому симпозиуму (М., 1972), напечатаны материалы о Вьетнаме (Во Куанг Фук), Польше (А.Л. Левин), ГДР (Г. Раков), ФРГ (М.А. Соколова). В “Учительской газете” 25 марта 1972 г. - статья Г. Ракова “Система Макаренко в школах ГДР”.
“Учительская газета” 17 октября 1972 г. и 27 сентября 1973 г. опубликовала две статьи В.В. Кумарина о разработке макаренковского наследия в ФРГ. Позиция автора четко определена в наименовании второй статьи: “Фальсификаторы. Как в Марбурге создают “новый образ” А.С. Макаренко”.
В статье дается краткая характеристика работ многих немецких авторов: Г. Нооля, Е. Хеймпель, Е. Блохмана, Г. Мебуса, Л. Адольфса, X. Виттига, Л. Фрезе, Г. Хиллига, З. Вайтца, И. Бернит, Т. Глантца; публикаций в журнале “Католический воспитатель”. Говорится, что в Марбургском университете за 7 предшествующих лет проведена большая работа: составлена интернациональная макаренковедческая библиография, выпущено 11 томов ученых записок о творчестве А.С. Макаренко, ведется работа над изданием его произведений в 20 томах. Впервые в советской печати сказано о младшем брате А.С. Макаренко, Виталии Семеновиче, но без упоминания фамилии, имени, отчества, как об “одном престарелом белоэмигранте”, вышедшая в ФРГ в 1973 г. книга которого с воспоминаниями о дореволюционном периоде жизни А.С. Макаренко наполнена “антисоветскими измышлениями”,
{ ZT. А.С. Макаренко кн.7 Львов. 1969 БАН 1949к/3715-7 .. Материалы к биографии А.С. Макаренко. Харьков, 14 апреля 1965 г. Отрывок из письма бывшего воспитанника А.С. Макаренко В.И. Клюшкина редактору научно-педагогического сборника "А.С. Макаренко" [Ф.И. Науменко] .. Вспомните период его работы - разгул культа личности. Если прибавить его положение в то время, в связи с выездом брата за границу, то .. (с.158). ZT. Это В.И. Клюшкин написал, а Ф.И. Науменко прочел в апр. 1965. }
Перед этим В.В. Кумарин пытался опубликовать в “Учительской газете” специальную статью “Воспоминания отступника”, об издании воспоминаний B.C. Макаренко, ссылаясь на публикации их фрагментов в “Немецкой народной газете” 29 марта 1973 г. Указывая на ряд приведенных в ней “вымышленных фактов”, В.В. Кумарин говорил о “в целом вполне правдоподобных” сведениях, особенно бытового характера. Редакция статью отклонила как не соответствующую принятому отношению к белоэмиграции.
Публичной реакции на статью “Фальсификаторы” не было. Лишь через 2 года деятелям официальной советской педагогики, Президиуму АПН СССР пришлось все же принять специальное решение: “О публикации и дальнейшей разработке трудов А.С. Макаренко” (март 1975 г.). Оно принято в ответ на макаренковедческие исследования в ФРГ с опозданием на 20 лет. Нежелание активизировать, поднять на качественно новый уровень освоение макаренковского наследия совпало с начавшейся в то время в СССР его критикой и дискредитацией.
В октябре 1973 г. в Градец Кралове, на Педагогическом факультете прошла первая в странах Восточной Европы макаренковедческая конференция с международным участием. Из СССР на ней выступили: А.А. Фролов (Педагогическая система А.С. Макаренко, факторы ее становления и развития); Б.Е. Ширвиндт (Пионерская, комсомольская организации в опыте А.С. Макаренко и современность); Ю.П. Сокольников (Системный подход к воспитанию). Материалы конференции вошли в книгу, изданную в Праге в 1974 г.
В апреле 1974 г. в университете г. Торунь состоялась первая в Польше макаренковедческая конференция с международным участием. На ней, как и на Всепольской конференции в мае 1970 г., ставилась задача консолидации теоретиков и практиков в освоении и практическом использовании наследия А.С. Макаренко. Ее материалы опубликованы: Торунь, 1974.
На конференции В.Е. Гмурман выступил с докладом “Педагогическая система А.С. Макаренко и дискуссионные проблемы педагогики”. Его заключение: “Несмотря на то, что опыт А.С. Макаренко специфичен, его фундаментальные теоретические положения имеют общенаучное значение”. Макаренковская методика организации воспитательного процесса остается до нашего времени наивысшим достижением педагогической мысли и практики.
Есть мнение, сказал В.Е. Гмурман, что макаренковскую педагогику можно использовать в современных условиях как вполне разработанную организационно - методическую систему. Другие подходят к ней критически, учитывая и ее специфику, и современные новые социально-педагогические обстоятельства, цели и средства.
Поиск новых подходов к изучению основ творчества А.С. Макаренко в зарубежных странах.
Освоение макаренковского наследия за рубежом в рассматриваемый период проходило на фоне спада интереса к нему в СССР в середине 1950-х гг., фактического прекращения научно-исследовательской работы над ним и его критики, начавшейся в конце 60-х гг.
До этого, в середине 1960-х гг., критическое отношение к трудам и опыту А.С. Макаренко стало проявляться в странах Восточной Европы, в преддверии и в ходе протестных общественно-политических событий тех лет. Ситуация обострилась в конце 70 - начале 80-х гг., в процессе нарастания противоборства различных идеологических и социально-политических систем.
Одновременно с этим в середине 1960-х гг. во многих странах Востока и Запада начался активный творческий поиск более совершенных подходов к исследованию макаренковских взглядов и опыта, новых методов и форм их оценки, разработки и развития. Опубликованы важные теоретические и историко-педагогические исследования. Значительно расширилась источниковая база исследований, за счет выявленных новых авторских материалов А.С. Макаренко, публикаций 1920-1930-х гг. о его опыте, свидетельств очевидцев, воспоминаний. Возник качественно новый этап освоения и разработки макаренковского наследия в зарубежных странах. Началось самостоятельное развитие этого процесса, освобождение от сформировавшихся в 1940 - 1950-х гг. устаревших советских стереотипов его восприятия (они продолжали угнетать макаренковедческую мысль и практику в СССР и далее, в 70-80-х тт.).
В условиях начавшейся в 70-х гг. “разрядки международной напряженности” развились контакты специалистов по А.С. Макаренко разных стран. Включение в общий научной оборот результатов зарубежных исследований, ряд проведенных в 70-80-х гг. международных макаренковедческих симпозиумов и конференций, личное знакомство специалистов разных стран, книжный обмен - все это стало началом формирования в этот период макаренковедения как специальной области научно-педагогического знания.
Изданные за рубежом макаренковедческие труды в это время должным образом в СССР не учитывались и не оценивались, в переводе на русский язык не печатались, оставались неизвестными многим последователям А.С. Макаренко, педагогической общественности.
Время отступления от А.С. Макаренко в СССР в середине 1950-х гг. - это и начало его нового возвышения в зарубежных странах.
В середине 1970-х гг., в связи с признанием многими советскими педагогическими деятелями важности макаренковедческой работы в ФРГ, четко определились 2 центра в освоении и разработке наследия А.С. Макаренко: в СССР и ФРГ. Конкурируя друг с другом и вступая в конфронтацию, они в своей исследовательской деятельности стали качественно дополнять друг друга. Немецкие специалисты опирались на проведенную в 1940 - 1950-х гг. большую работу над этим наследием в СССР; советские педагоги осваивали новые, выдвинутые в ФРГ макаренковедческие проблемы, применяемые методы исследований и их результаты.
Как педагогический и социально-культурный феномен мирового значения А.С. Макаренко утверждался в условиях спада интереса к его деятельности в СССР и попыток полного отрицания ее значимости в отечественной педагогике и общественно-педагогической практике. Этот диссонанс стал важным фактором энергичного преодоления начавшегося в середине 1950-х гг. кризиса советского макаренковедения.
Качественно новый уровень разработки макаренковского наследия возник на основе обращения к проблемам его генезиса, истории развития и освоения в педагогической теории, передовом и массовом опыте воспитания. К новому качеству исследований приводил также сравнительно-исторический, компаративистский подход, сопоставление творчества А.С. Макаренко с деятельностью других классиков педагогики, выдающихся представителей образования и воспитания.
В Федеративной Республике Германии бурный рост внимания к А.С. Макаренко относится к 1958 г. Тогда началось широкое обсуждение его произведений в университетах, среди студентов и профессоров, на разного рода научных собраниях. В 50-60х гг. изучение его наследия велось в более чем 10 научных центрах; к 1960 г. число публикаций о нем , достигло 800; защищено 3 макаренковедческих диссертации.
Эта работа вошла в систему “Остфоршунга”, исследования стран Восточной Европы. Оно осуществлялось в более чем 400 различных центрах, институтах, лабораториях и других специальных службах. Их деятельность координировалась, финансировалась Немецким обществом по изучению Восточной Европы. Макаренковедческая работа стала первым из трех направлений в немецкой “педагогической советологии”.
Л. Фрезе в книге “Идейно-исторические движущие силы развития русской и советской педагогики” (Гейдельберг, 1956) определил: А.С. Макаренко - “самый выдающийся педагог нашей эпохи”, “еще не в полную меру оцененный педагогический гений”. На эту книгу опубликовано около 30 рецензий, их авторы: О. Анвайлер, О. Беккер, Е. Блохман, Е. Хеймпель, Г. Гофман, Г. Флах, Ф. Миллер (ГДР) и др. Ее 2-е издание вышло в 1963 г. Первые сборники сочинений А.С. Макаренко появились в ФРГ в 1960-х гг.: сост. X. Виттиг (1961, с тенденциозно подобранными фрагментами макаренковских текстов, включая “Педагогическую поэму”; 2-е изд. 1969) и X. Харлитц (1965). На суперобложке первого издания дано: “...борьба с его (А.С. Макаренко - А.Ф.) советской педагогикой составляет еще не осуществленную в полное мере задачу нашего времени” (цит. по: Малинин В.И. // Советская педагогика, М., 1968, №3, с. 113).
И. Эрет в статье “Жизнь и деятельность советского педагога А.С. Макаренко” представил его как деятеля “тоталитарной педагогики” (Школа Швейцера, №48, 1961/62, с. 153-161, 187-192).
Л. Фрезе с конца 1950-х гг. разрабатывая и утверждая концепцию “свободного” от идеологической определенности научно-педагогического знания об А.С. Макаренко, отстаивал ее в полемике со специалистами и в ФРГ, и в ГДР (Г. Флах - 1958, В. Дорст - 1967, А. Больц - 1968). Важное место в дискуссии заняла статья X. Гротхофа “А.С. Макаренко и проблема самоотчуждения в европейской и советской педагогике” (1957).
Как свидетельствует 3. Вайтц, в дискуссии “сначала незаметно, а потом все более отчетливо стали делаться выводы в направлении, указанном Г. Ноолем в 1950 г. Правда, ясно об этом не говорилось, потому что противоречие между Востоком и Западом было как бы запрограммировано” (Международные макаренковедческие исследования... III. Н. Новгород, 1994, с. 137). При этом Г. Ноолю не удалось избежать подозрений в “симпатии к коммунизму”.
В 1962-1969 гг. в ФРГ вышли 5 макаренковедческих монографий. Авторы 3 из них - католические теологи, ученые-педагоги: Л. Адольфе, В. Настайнчик, Э. Файфель.
Л. Адольфе в книге “А.С. Макаренко. Воспитатель на службе революции” (Бонн, 1962) католическую ориентацию сочетает со стремлением к научной объективности. В. Настайнчик в монографии “Советская педагогика Макаренко. Критический анализ его коллективности” (Гейдельберг, 1963) рассматривает работы Л. Фрезе, Е. Хемпель, X., Гротхофа по этой проблеме. Его вывод: макаренковская педагогика несовместима с католицизмом и христианством, божественной и духовной сущностью человека: деятельность А.С. Макаренко основана на идеях коммунизма, ведет к подавлению личности коллективом.
Однако, как отмечает 3. Вайтц, эта работа не лишена тенденции “взвешенного” подхода к характеристике творчества А.С. Макаренко. В. Настайнчик пишет: “Многое, что отсутствует в западной педагогике, что остановилось в ней, или ею забыто, или оказалось ей не под силу, мы находим - во всяком случае как первоначальную основу - в педагогике Макаренко” (цит.: Малинин В.И. // Сов. педагогика, 1968, №3, с. 115).
Его, как и многих исследователей, привлекает то, чего нет в западной педагогике и что она должна воспринять из макаренковских трудов и опыта: оптимизм педагогической науки и практики, новый стиль и “тон” воспитания, его активный и целеустремленный характер, служение высоким идеалам и интересам.
Возникла идея: “спасти педагогику Макаренко для Запада”. Против этой попытки выступили Л. Адольфе, Е. Хаймпель, представители католической педагогики.
Неоднозначность свойственна и книге Э. Файфеля “Личность и коллектив в воспитании. Католическое понимание воспитания и советская педагогика А.С. Макаренко” (Фрайбург, 1963, 1965). При рассмотрении этой проблемы здесь используются экзистенциалистские представления. Один из выводов автора: вызов, содержащийся в макаренковских представлениях о путях к “новому” человеку, “является особенно подходящим для того, чтобы, оставаясь верным прежним основам, внести новую динамику в некоторые закостеневшие или начинающие закостеневать представления об основных путях христианского о воспитания” (цит.: там же, с. 115). И. Рюттенауэр в монографии “А.С. Макаренко. Воспитатель и писатель в советском обществе” (Фрайбург, 1965), претендуя на непредвзятое отношение к макаренковскому наследию и высоко его оценивая, завершает свой труд положением о “несовместимости марксистско-ленинского и христианского мышления”.
Е. Хемпель, публикуя результаты своей работы над произведениями А.С. Макаренко с начала 1950-х гг., определила макаренковский воспитательный коллектив как “одно из больших педагогических открытий нового времени” (1959); ему посвящен ее труд “Юношеский коллектив Макаренко” (Вюрцбург, 1967). Диссертация Т. Глантца 1968 г. “Коллектив и личность. Педагогический вклад опыта организации социально-воспитательного коллектива в макаренковской колонии им. Горького” составляет т. 5 серии “Очерки социалистической педагогики” (Марбург, 1969). В исследовании утверждается, что макаренковское понятие коллектива может быть воспринято так, что станет приемлемым и в “западном мире”, как коллектив “западного типа”. А.С. Макаренко -“великий педагог, который должен принадлежать всему человечеству в целом” (цит. по ст. З.А. Мальковой в “Сов. педагогике”, 1978, №3, с. 127).
В 1963 г. О. Анвайлер выступил с программной статьей “А.С. Макаренко и педагогика его времени” (затем этот материал стал частью книги “Советская педагогика в современном мире” - Гейдельберг, 1966; варианты - в ж. “Новое собрание”, 1966, № 6, под названием “Еще раз об А.С. Макаренко и педагогике его времени” и доклад на симпозиуме во Флото, февр. 1966 г.). В Рурском университете (г. Бохум) он стал читать годичный курс об А.С. Макаренко.
В 1963-1964 гг. появляются макаренковедческие публикации Г. Хиллига: Макаренко. Литература на немецком языке, изданная до 1962 г. (Г. Хиллиг и И. Раух, 1963); Воспитание к коллективу и через коллектив. К одной из категорий А.С. Макаренко (1964) и др. Статьи опубликовали Ф. Бонзак (1960, 1963), В. Зюнкель (1965), Р. Райтмюллер (1965, 1966) Психологические аспекты педагогики А.С. Макаренко и др. В некоторых работах макаренковские идеи и опыт рассматриваются в сравнении с трудами К.Д. Ушинского, Л.Н. Толстого, К.Н. Вентцеля, С.Т. Шацкого, П.П. Блонского, Н.К. Крупской, В. А. Сухомлинского.
В начале 1966 г. Л. Фрезе опубликовал аналитический обзор наиболее важных, по его мнению, работ об А.С. Макаренко и советской педагогике, вышедших в ФРГ за последние 5 лет. Он подверг критике труды католических теологов за догматизм, приверженность к стереотипным представлениям о макаренковских произведениях и практике.
Обзор новой западногерманской литературы о советской педагогике, в основном об издании произведений А.С. Макаренко и публикаций о нем, дан в материале: Советская педагогика. Критический выбор и анализ (Журнал педагогики, специальный выпуск, 1966).
17-20 февраля 1966 г, во Флото-Везер прошел первый международный макаренковедческий симпозиум. Его протокольные материалы оформлены: “Макаренко-симпозиум, Флото, 1966. Протокол симпозиума, организованного Научно-исследовательским центром сравнительной педагогики / Под ред. Л. Фрезе, Б. Гизюбель, Г. Хиллига (Филипс-университет, Марбург, 1966).
На с. 3-23 текст доклада Л. Фрезе “25 лет дискуссии о Макаренко. Попытка учета”. В нем сказано: А.С. Макаренко - это вершина развития педагогического мышления в СССР, но “вершина в пустыне” (цит. по: Яркина Т.Ф. // Критика современных буржуазных концепций обучения и воспитания / Под ред. З.А. Мальковой и Б.Л. Вульфсона. М., 1977, с. 18).
На симпозиуме вырабатывалось, обсуждалось ведущее положение: “А.С. Макаренко стал великим педагогом вопреки своим коммунистическим убеждениям”. Содержание этого тезиса выяснялось в дискуссии по докладам Л. Фрезе и В. Настайнчика, в процессе преодоления грубо политизированных положений, содержащихся в советских и западногерманских макаренковедческих публикациях 1940-1950-х гг. Некоторые католические деятели выдвинули тезис: А.С. Макаренко, “объявляя себя атеистом, был примером в выполнении христианской заповеди любви к ближнему”.
Л. Фрезе счел убедительной мысль Э. Файфеля: “Тот, кто видит у Макаренко одну тождественность политике Коммунистической партии и Советского государства, видит его неправильно”. Л. Фрезе определил заслугу И. Рюттенауэр в том, что она доказала: “педагогическое и советское сознание Макаренко - это две стороны особого явления, двувалентность, составляющая суть феномена Макаренко”. Подлинно научный подход, говорил он, состоит в том, чтобы различать у Макаренко “политическую и педагогическую сторону действий”, выяснять, как политика не только стимулировала педагогику, но и приводила к ее отчуждению. (Отмечена “параллельность” педагогики и политики.)
Ключевой момент в воззрениях Л. Фрезе: “Мотивы западной реформаторской педагогики оказали на раннюю советскую педагогику гораздо больше влияния, чем педагогические афоризмы классиков марксизма-ленинизма”. (О дискуссии на симпозиуме см. более подробно: статья В.И. Малинина в “Сов. педагогике”, 1968, №3, с. 116-120.)
На симпозиуме выработана установка: в соответствии с принципом “чистой” научной работы, строгой “научной объективности” можно “оторвать педагогические устремления Макаренко от их большевистских корней”, абстрагировать его педагогику от идеологии, социально-экономических и политических условий ее развития.
В определенной мере это объясняется попыткой на основе выявления универсальных гуманистических идей А.С. Макаренко создать педагогическую концепцию, способную к преобразованию социальной системы рыночной экономики в общество “с человеческим лицом”.
В материалы симпозиума вошло сообщение: Пеха Л. К дискуссии о Макаренко в Чехословакии. В ответ на критическую оценку А. Больцем (ГДР) доклада Л. Фрезе на симпозиуме Г. Хиллиг в ж. “Немецкая школа” (ФРГ), 1968, №1, выступил со статьей “Господин Больц, Макаренко и “две Германии”. Информацию о симпозиуме дал Л. Пеха в ж. “Педагогика” (Прага), 1966, № 3.
В феврале 1968 г. в Марбургском университете в составе созданного в сентябре 1966 г. Научно-исследовательского центра сравнительной педагогики (рук. Л. Фрезе) образована лаборатория “Макаренко-реферат”; ее основатели Г. Хиллиг и 3. Вайтц, сотрудница И. Виль (2,5 штатной ставки сотрудников). Основное направление деятельности лаборатории: исследование жизни и творчества А.С. Макаренко, а также международного признания его идей. Возник план создания международного макаренковедческого центра, объединения исследователей разных стран.
[ А.А. Фролов там же. - В апреле 1979 г. в “Международной панораме” Центрального телевидения СССР впервые показана деятельность маргургской лаборатории “Макаренко-реферат” (с.202) ]
На основании проведенных исследований лаборатория в своей деятельности стала исходить из того, что имеющихся к тому времени научных материалов и сведений совершенно недостаточно для полноценной характеристики наследия А.С. Макаренко; его творческая деятельность изучена односторонне и фрагментарно; труды изданы не в полном объеме и с произвольным редактированием текстов, с изъятием отдельных мест и выражений.
В макаренковедении взят новый исследовательский курс: “Назад, к истокам”. Главные задачи лаборатории: разработка научной биографии А.С. Макаренко; подготовка отвечающего современным научным критериям издания собрания его трудов; исследование восприятия его идей в СССР и других странах; изложение и объяснение его педагогической концепции. Исследования пошли по четырем направлениям: научно-биографическое, текстологическое, историко-педагогическое (исполнитель в основном Г. Хиллиг), научно-теоретическое и историческое (3. Вайтц).
В планы лаборатории вошло также: создание Международной библиографии трудов А.С. Макаренко и работ о нем; создание международного издательского органа, с привлечением 12 стран: ФРГ, Болгария, Чехословакия, ГДР, Франция, Италия, Япония, Югославия, Польша, Румыния, СССР, Венгрия. Г. Хиллиг, начав свою деятельность в Марбургском университете в марте 1961 г., вскоре вступил в переписку с заинтересованными творчеством А.С. Макаренко сотрудниками Центрального немецкого педагогического института ГДР (впоследствии АПН). “Макаренковеды ГДР, как следовало из сообщений этого института, были готовы принимать участие в международном симпозиуме по Макаренко, местом проведения которого было предложено выбрать либо Берлин, либо Марбург. Однако вскоре Берлин прекратил переписываться с Марбургом. Он взял курс на конфронтацию, следуя примеру “старшего брата” - Москвы” (Гюнтер-Шелльхаймер Э. Макаренко в моей жизни -Берлин, 2005, цит. по авт. пер. на рус. яз. основного содержания II главы, машинопись, с. 3. Опубликовано: Народное образование, М., 2005, №5, с. 186-189).
О. Анвайлер своими статьями 1966-1969 гг. закрепил и развил установку на отделение макаренковского педагогического творчества от официальной советской социальной и образовательно-воспитательной политики. В общем русле “конвергенции” противоположных общественно-политических и идеологических систем творчество А.С. Макаренко стало рассматриваться в приближении к западным, либерально-демократическим и “универсальным” ценностям, как “связующее звено” между различными социально-педагогическими системами.
В книге “Советская педагогика в мире сегодня” (Гейдельберг, 1968) О. Анвайлер писал: А.С. Макаренко “стал самым известным и наиболее читаемым в мире педагогическим автором из России”. В рецензии на книгу “Макаренко в Германии. 1927-1967 гг. Статьи и свидетельства” (с введением Л. Фрезе, под ред. Г. Хиллига, Брауншвейг, 1968) он говорит: это лишь начало “подлинных научных дискуссий и контрверсий” (Образование и воспитание. 1969, №22, с. 159).
В указанную книгу вошли материалы: 40 лет Макаренко в Германии; Новая западногерманская литература о Макаренко (автор Л. Фрезе), Литература о Макаренко в ФРГ с 1963 по 1965 гг.; Педагогическая наука в ГДР и Макаренко; Макаренко как предмет лекций и семинаров в университетах ГДР и ФРГ; А.С. Макаренко: Хронологическая таблица 1924-1967 гг. (Г. Хиллиг). Рецензии на это издание опубликовали Ф. Буш (ФРГ), Б. Беллерате (Италия), Л. Пеха (Чехословакия).
Как отдельное издание выпущено: Советская педагогика. Критический выбор и анализ // Журнал педагогики. Спец. выпуск, 1966 (обзор новой западногерманской литературы, в основном о переводах работ А.С. Макаренко и публикации о нем).
Сотрудниками “Макаренко-реферат” в 1968 г. сделаны и такие публикации: Хиллиг Г. Ответ на статью в “Немецкой учительской газете”, ГДР - в ж. “Немецкая школа”, 1968, №1; Хиллиг Г., Вайтц 3. О Макаренко. К 80-летию знаменитого советского педагога. Приложение к “Южнонемецкой газете”, 13 марта 1968 г., Организация научно-исследовательской работы в области педагогики и народного образования в зарубежных странах. Макаренко. Информация “Макаренко-реферат”. Марбург, 1969; Макаренко - материален, т. 8 - I. Сводный указатель Макаренко-литературы в библиографии ФРГ и Восточного Берлина. Сост. Г. Хиллиг и 3. Вайтц - 1969 г.
В деятельности лаборатории “Макаренко-реферат” ведущее место заняло исследование генезиса макаренковских идей и опыта. Развернулась капитальная текстологическая работа, в ходе которой стали устраняться ранее сделанные в изданиях его сочинений купюры, восстанавливаться измененные формулировки. В научный оборот введены некоторые не известные ранее авторские материалы А.С. Макаренко, многообразные новые макаренковедческие источники, биографические сведения.
Деятельность лаборатории “Макаренко-реферат” постепенно стала оказывать огромное влияние на макаренковедческую работу в разных странах, прежде всего в Польше, Чехословакии, Венгрии, Италии, СССР. Проведенные лабораторией исследования вели к освобождению от разного рода догматических утверждений, побуждали к рассмотрению макаренковских трудов и опыта как социально-культурного явления большого масштаба, во всей его сложности и противоречивости, конкретности и динамичном развитии.
При этом возник новый ущербный подход к нему: его “деидеологизация” и превращение А.С. Макаренко в аполитичного педагога, а затем и в противника советской системы, “жертву режима”, преданно или лицемерно служащего ему по соображениям престижа, из амбициозных устремлений.
Ход и результаты исследований, проведенных лабораторией “Макаренко-реферат”, отразились в серии продолжающихся изданий: Макаренко - материален, Опускула макаренкиана, Макаренко-архив.
Макаренко - материален, №1, Марбург, 1969 (сост. Г. Хиллиг, 3. Вайтц) содержит: сообщение о создании лаборатории; статью Л. Пехи о роли воспитателя (А.С. Макаренко) в коллективе; материал Г. Хиллига и 3. Вайтца о макаренковском принципе забвения недостойного прошлого несовершеннолетних правонарушителей; информация Б. Беллерате об издании произведений А.С. Макаренко и литературе о нем в Италии в 1950-1968 гг.
Там же в переводе на немецкий язык перепечатаны опубликованные в СССР материалы: статья Н. Нежинского “А.С. Макаренко и его время”; воспоминания писателя В. Финка; информация П. Лысенко о расширении мемориального музея А.С. Макаренко в Кременчуге; аналитическая информация о симпозиуме во Флото В. Кумарина (Учит, газ., 19 сент. 1967 г.), В. Малинина (Сов. педагогика, 1968, №3), Л. Пехи (Педагогика. Прага, 1966, №3). В переводе перепечатаны также макаренковские тексты: фрагмент “Педагогическая логика”, статьи “Полнота советской жизни рождает красочные новеллы” ( исключенная из 2-го издания 7-томного собр. соч. А.С. Макаренко) и “Дети в стране социализма” (первоначально опубликована на англ. яз.).
Осенью 1969 г. 3. Вайтцу и Г. Хиллигу стало известно (с помощью Л. Пехи) о том, что во Франции проживает Виталий Семенович Макаренко (1895- 1983). Он был прапорщиком русской армии, участником Первой мировой войны, работал в 1917-1919 г. под руководством А.С. Макаренко учителем в Крюковском высшем начальном училище, затем в армии Деникина и Врангеля, эмигрировал после боев в Крыму в ноябре 1920 г. Причастен к карательным действиям по отношению к “красным” в Крюкове, Кременчуге.
Армией Деникина Крюков был взят утром 10 августа 1919 г., и в тот же день, в полдень, А.С. Макаренко уехал в Полтаву (где уже были деникинцы). Его мать, Татьяна Михайловна, перед отступлением армии Деникина нашла убежище в деревне, дом был разграблен.
Братья Макаренко находились в официальной почтовой переписке с конца 1922 г. до осени 1929 г. Дочь B.C. Макаренко Олимпиада Витальевна с 1928 г. воспитывалась в семье А.С. Макаренко, в коммуне им Ф.Э. Дзержинского; участница Великой Отечественной войны, затем сотрудница Научного архива АПН; переписывалась с отцом с 1962 г. по 1975 г. О существовании у А.С. Макаренко “младшего брата Виталия” впервые в советской печати упомянул Б.В. Волков в статье “Первые всходы” (Учит, газ., 13 марта 1984 г.).
Лаборатория “Макаренко-реферат” в 1970-1982 гг. вела пространную переписку с B.C. Макаренко, выясняя многие важные факты биографии старшего брата, в сопоставлении с различными советскими макаренковедческими публикациями.
В 1971 г. вышел Макаренко - материален, т. 8 - II: Источники, исследования, библиографические материалы (Марбург). Наиболее значительные материалы этого сборника: Хиллиг Г., Вайтц 3. Произведения А.С. Макаренко в 1930-1970 гг. Международный обзор; Пеха Л. Проблемы Макаренко - форшунга. Перепечатано в переводе на немецкий язык; Гмурман В.Е. Из бесед о нем (об А.С. Макаренко). Рецензия на этот сборник: Беллерате Б. // Ориентаменти педагогики, 1972, №1.
Макаренко-материален, т. 9: Интернациональная Макаренко-библиография. Чехословакия. Сост. Л. Пеха. 1932-1969 гг. (Введение и наименования на чеш., словац., рус., нем., англ., яз., всего 802 наименования. Марбург, 1971). То же, т. 15: “Педагогическая поэма”, репродукция изданий 1933-1935 гг. (с паралл. пер. на нем. яз. Марбург, 1971). То же, т. 16: Интернациональная Макаренко-библиография. Польша. Сост. М. Брониковская, С. Бендковский. Ред. А. Левин. (Введ. и наим. на польск., рус., нем., англ. яз. Марбург, 1971).
В издании “Макаренко 69/70. Информация из лаборатории А.С. Макаренко” (Марбург,1971) есть материалы: Опись книг Макаренко и о нем; Книжные новинки 1967-1971 гг.
В сборник Избранных педагогических сочинений А.С. Макаренко (2-е изд., Падербон, 1969) его составитель X. Виттиг включил свои статьи: А.С. Макаренко в японской литературе; Личность и труды советского педагога А.С. Макаренко. Информация X. Виттига “Труды советского педагога А.С. Макаренко в Восточной Азии” напечатана в “Немецкой университетской газете” (1971, №7) и в издании “Педагогика и школа на Востоке и Западе” (1971, №19, ч. 2).
В июле 1971 г. и сентябре 1972 г. в лаборатории “Макаренко-реферат” был B.C. Макаренко, участвовал в прошедшем 4 июля 1971 г. коллоквиуме о раннем периоде жизни и деятельности А.С. Макаренко; заседание снято на кинопленку.
17-21 февраля 1972 г. в г. Фалькенштейне - Таунус (ФРГ) прошел 2-й, но организованный уже лабораторией “Макаренко-реферат” и якобы в сотрудничестве с Обществом развития отношений между ФРГ и СССР международный симпозиум, по проблеме: “А.С. Макаренко и советская педагогика его времени”. Сделанные на нем доклады опубликованы в издании под указанным названием (ред. Г. Хиллиг, 3. Вайтц. Марбург, 1972).
Тематика докладов: Обозрение макаренковедения в разных странах (ФРГ, Болгария, Чехословакия, Италия, Югославия, Польша, Румыния, Венгрия, США, без ГДР, автор Ф. Буш); Детская беспризорность и ресоциализация несовершеннолетних правонарушителей в РСФСР 1917-1935 гг. (3. Вайтц); О коллективе в педагогике в первые годы Советского Союза (И. Бернитт); Проблемы организационной структуры учреждений Макаренко (Г. Хиллиг, 3. Вайтц); Шацкий и Макаренко (И. Рюттенауэр); А.С. Макаренко и Н.К. Крупская в плюрализме “реформаторской педагогики” в первые годы Советского Союза (Л. Фрезе); К истории текста “Педагогической поэмы”, от рукописи до последнего прижизненного издания (Г. Хиллиг).
Из зарубежных стран представлены доклады: Проникновение идей А.С. Макаренко в разные страны (А. Левин - Польша); Новые аспекты в биографии Макаренко (Л. Пеха - Чехословакия); К проблеме генезиса педагогической концепции Макаренко (Ф. Патаки - Венгрия); Система воспитания Макаренко как подсистема советского общества (Н. Чакыров - Болгария); Принцип индивидуального воздействия в педагогике А.С. Макаренко (К. Мороз - Польша); Связи этики и эстетики в педагогике Макаренко (Л. Зрински - Венгрия). Д. Саладе и А. Данчули (Румыния), К. Чайковский (Польша) показали некоторые макаренковские идеи в применении к современной педагогической практике их стран.
Запись воспоминаний В.С. Макаренко, вместе с протоколом коллоквиума 4 июля 1971 г. и фрагментами переписки с лабораторией “Макаренко-реферат” вошла в “Макаренко-материален”, №3: Источники к биографии молодого А.С. Макаренко (1888-1973). - Марбург, 1973. В 1982 г. отдельно издано: Макаренко B.C. О моем брате. Воспоминания, письма (Марбург). Позднее этот материал вышел в подготовленном Б.М. Беллерате издании: Макаренко B.C. Антон С. Макаренко в воспоминаниях брата. Рим, 1977. Доработанный текст воспоминаний B.C. Макаренко и некоторые документальные материалы к нему затем составили отдельный выпуск “Опускулы макаренкианы”, №3: Виталий Макаренко. Мой брат Антон Семенович. Воспоминания, письма / Ред. Г. Хиллиг. Марбург, 1985 (рус. яз.). Как говорил B.C. Макаренко, ранее его воспоминания взяла к публикации одна из французских коммунистических газет, но его не устраивала “традиционная схема” биографического повествования, а также сумма гонорара (На разных берегах... Судьба братьев Макаренко. Сост. Г. Хиллиг. М, 1998, с. 188).
Рецензию на книгу “Мой брат Антон Семенович” опубликовал В. Зюнкель (университет в Эрлангене, ФРГ) в ж. “Педагогической обозрение”, 1974, №1. Л. Пеха сослался на издание воспоминаний 1973 и 1982 гг. в книге “Биографические материалы формирования творческой личности педагога - с позиций анализа личности А.С. Макаренко” (Прага, 1985, с. 12). Отзыв на рукопись русскоязычного издания воспоминаний дал Ф.И. Науменко (г. Львов): несмотря на их “одиозность и субъективизм”, извращение образа А.С. Макаренко “пигмеем белогвардейской закваски”, - этот материал “не пройдет мимо внимания серьезных ученых”; его заключение частично помещено на обложке издания (дается по кн.: На разных берегах..., с. 198).
Кончине B.C. Макаренко посвящен выпуск “Опускулы макаренкианы”, №8: Хиллиг Г. Он родился и вырос в России. Вместо некролога. Марбург, 1987.
В 1974 г. лаборатория “Макаренко-реферат” начала печатать материалы к изданию: “Антон Макаренко. Собрание сочинений. Марбургское издание”, факсимильное, в 20 томах (ред. колл.: 3. Вайтц, И. Виль, Л. Фрезе, Г. Хиллиг). Издание задумано как альтернатива советской 7-томной публикации 1950-1952 и 1957-1958 гг., как представление “аутентичного, действительного, нефальсифицированного А.С. Макаренко”. Это собрание его сочинений строится по хронологическому принципу, с делением на 2 отдела: прижизненные публикации и изданное после кончины А.С. Макаренко.
Среди опубликованных материалов к этому изданию: Хиллиг Г. Библиография публикаций Макаренко, не включенных в издание АПН РСФСР. Некоторые новые тексты Г. Хиллиг, И. Виль, Э. Гартман печатали в ж. “Педагогика и школа на Востоке и Западе”, 1975, №№2, 4, 5; 1976, №2.
В Германской Демократической Республике, как и в СССР, в связи с бурным развитием макаренковедческой работы в ФРГ каких-либо значительные решения и действий не предпринималось.
В 1956-1958 г. вышли в свет в переводе на немецкий язык материалы 1-го советского издания сочинений А.С. Макаренко в 7 томах (начиная с т. 5, 7). Затем начался выпуск на немецком языке советского 7-томника по его 2-му изданию. Издание завершено в 1964 г. Некоторые тома этого издания печатались затем отдельными книгами, большими тиражами. Научно-педагогическую и текстологическую работу выполняли В. Кинитц, М. Рис, В. Прус, Э. Цайсер. Благодаря этим изданиям труды А.С. Макаренко в более полном объеме стали известны и в ГДР, и странах, где широко распространен немецкий язык.
В 1971 г. осуществлено 2-е издание: Макаренко Антон Семенович. Избранное. Сост. А. Больц. Берлин. В переводе на немецкий язык вышла книга: Терский В. Клубные занятия и игры в практике А.С. Макаренко (1962).
“В конце 50-х-начале 60-х гг. в ГДР произошло значительное ослабление официального интереса к Макаренко. Особенно это проявилось в области подготовки и переподготовки учителей: его теория исчезла из образовательных программ. И это тогда, когда закончилось издание его сочинений в 7 томах Г. Хиллиг в переписке с коллегами из ГДР осведомлялся об этом “затишье”. Ему отвечали, что Макаренко уже “вошел” в новую педагогику и “применяется” в различных областях системы социалистического образования”, - отмечает Э. Гюнтер-Шелльхаймер (см. Народное образование, М., 2005, №5, с. 186-189).
Оживление макаренковедческой работы в ГДР, как и в некоторых странах Восточной Европы, произошло в 70-80-х гг. Одна из причин этого подъема - “переход на систему всеобщего среднего образования, усиление в школе роли учащихся старших классов, актуальность проблемы общешкольного коллектива”. Возникновение почти во всех крупных городах больших жилищных кварталов вело к изменению “качества школы” в микрорайоне, она стала развиваться как “центр воспитательной работы”. Расширилось применение труда школьников. Эти новые условия и потребности “открывали перспективу нового, более глубокого подхода к опыту А.С. Макаренко” (там же).
В середине и 2-й половине 50-х гг., в 60-х гг. с использованием идей и практики А.С. Макаренко завершены диссертационные исследования: Г. Вилмс. Роль педагогического коллектива в воспитательной работе (Берлин, 1955); А. Больц. Применение опыта Макаренко в деятельности пионерской организации им. Эрнста Тельмана (Лейпциг, 1955); X. Бергер. Сущность и значение педагогических перспектив в воспитательной работе (Потсдам, 1956); Е. Манншатц. Исследование организации воспитания в домашнем общежитии, семье (Росток, 1957); Г. Вутцлер. Проблемы воспитания сознания ответственности в школьном коллективе (Лейпциг, 1958); Ф. Ломпшир. Коллективное воспитание в школьные годы и педагогическое руководство (Берлин, 1966); Г. Шольц. Влияние школьного коллектива в процессе обучения на взаимоотношения коллектива и личности (Берлин, 1969).
Некоторые издания, статьи этого периода: У. Хокауф. Наследие Макаренко в хороших руках (Педагогика, 1955, №10); С. Бартошек. Коллективное воспитание в юношеской организации (Педагогика, 1956, №1); Будь готов за дело Эрнста Тельмана (перепечатка ст. Айзеншмидт, 1927 г. Берлин, 1958); Х.Е. Гюнтер. Традиции в коллективе. Немецкий вклад в науку (Берлин, 1961); Г. Шольц. Директор и воспитательный коллектив (Берлин, 1961); К. Франц. Воспитание в школьном коллективе (Берлин, 1961); М. Гирок. А.С. Макаренко, педагог и писатель (Галле, Язык и литература, 1961); И. Буггел. О проблемах групповых собраний (Берлин, 1963); Воспитание личности - великая гуманистическая задача (В. Дорст); Г.Штольц. Авторитет и любовь родителей (Берлин, 1967); Э. Маншатц. Очерк методики воспитания в коллективе (Берлин, 1968); Г. Вангермайн, Ф. Махлер. К 80-летию со дня рождения А.С. Макаренко (Берлин, 1968).
На конференции “50 лет Октябрьской революции - 50 лет советской педагогики” в Берлине в 1967 г. В.Е. Гмурман выступил с докладом: “Некоторые актуальные проблемы макаренковедения”. Содержание доклада опубликовано: Педагогические исследования. Специальный выпуск, 1967.
В 1960-х гг. появились работы, критически анализирующие макаренковедческие издания и исследования в ФРГ: В. Дорст. Самонадеянные представления в западногерманской интерпретации Макаренко. К дискуссии о нем в Западной Германии (Единство, Берлин, 1967, №9); А. Больц. Фальсификации Макаренко неким господином Фрезе и бессильные попытки Виттига, Мебуса, Анвайлера и других (Немецкая учительская газета, Берлин,1967, №13); X. Бергер. К оценке педагогического наследия А.С. Макаренко в ГДР и Западной Германии. 80-летие со дня его рождения (Научный журнал педагогики высшей школы, 1969, №3).
А. Больц в 1970 г. представил диссертацию: “Анализ и критика основных направлений реакционной интерпретации А.С. Макаренко в ФРГ” (Берлин). Ее содержание отразилось в ряде публикаций 1970-1975 гг., в том числе в рецензии на издание: Хиллиг Г. Хронологическая таблица, 1924-1967 (изд. 1968 г.) - в “Ежегоднике исследований по истории школы”. Берлин, 1970, №10. Статья А. Больца: Антикоммунистическая направленность реакционного “исследования Макаренко” в ФРГ - в ж. Помощь юности, 1975, №11. Позднее К. Хайнеман выступил со статьей “Макаренко и буржуазная педагогика. Чему мы можем сегодня учиться у Макаренко. К 90-летию замечательного советского педагога” (Демократический вестник, 1978, №2).
Характерная черта восточногерманских работ об изучении макаренковского наследия в ФРГ, как и западногерманских работ об исследованиях такого рода в ГДР, - их непримиримость к иным трактовкам и научным методам, давление политико-идеологических и педагогических догм.
Публикации начала 1970-х гг.: Презинка В. Воспитание как жизненная помощь. Введение в педагогическую ситуацию (Виен, 1971; часть книги посвящена А.С. Макаренко); Больц А., Гюнтер Э. Макаренко сегодня. Вклад в коллективное воспитание (Берлин, 1973).
Э. Гюнтер в журнале “Сравнительная педагогика” (1972, №4) сообщил о “первом в СССР симпозиуме по вопросам творческого применения педагогической системы А.С. Макаренко в современных воспитательных учреждениях”. В сборник материалов этого симпозиума (М., 1972) вошел материал Г. Ракова “А.С. Макаренко в школах ГДР”. Статья Г. Ракова “Система Макаренко в школах ГДР” напечатана в “Учительской газете” (М., 25 марта 1972 г.).
В “Немецкой учительской газете” в 1972 г., №23 - статья Э. Гюнтера “Теория Макаренко живая и жизнеспособная; в 1973 г., №17 - его статья “Школьный коллектив - большая сила”.
Э. Гюнтер и X. Сенф в статье “А.С. Макаренко и современность” дали информацию о макаренковедческой конференции с международным участием в Градец Кралове (Чехословакия, 25~2б сент. 1973 г.: Сравнительная педагогика, 1974, №2. На этой конференции Г. Хефт и Э. Гюнтер сделали доклад “Некоторые актуальные проблемы единства развития личности и коллектива в свете педагогической теории А.С. Макаренко”. В нем освещаются вопросы: Социальный характер школьного коллектива; Развитие общественного мнения коллектива на основе социалистической идеологии; Диалектика руководства и подчинения (опубликовано в сборнике материалов конференции, Прага, 1974).
Активное практическое освоение и использование макаренковских идей и опыта отмечалось в школах Эренберга, округов Альтенбург, Мазель, Цвиккау.
В. Кинитц говорит: в 1957-1958 гг. намечалась “новая фаза” в отношении к А.С. Макаренко, в связи с подготовкой и принятием в 1959 г. нового Закона о школе (по примеру Закона СССР 1958г.; см. его статью в “Народном образовании”, М.,1963, №4, с. 100-101). В школьную жизнь стал все более вводиться производительный труд, с его явным разграничением от учебного труда; значительно усиливалась роль профессионального образования, в его связи с общеобразовательной подготовкой.
“В Восточной Германии, как и в других странах “соцлагеря” существовали “школы - маяки”, распространители опыта А.С. Макаренко. Их директора были талантливыми руководителями, авторитет которых был намного выше, чем заведующих районо. Никто сверху не вмешивался во внутренние процессы развития этих школ. В них существовал суверенитет школьного коллектива, без которого невозможно создать и развивать общешкольный коллектив по опыту Макаренко. Десятки этих школ носили имя Макаренко. Их учителя и ученики совместно заботились об условиях школьной жизни, работали в мастерских, создавали собственные лагери отдыха...
Многие детские дома старались перенять опыт Макаренко. Положительным моментом было то, что в Министерстве просвещения на протяжении почти 30 лет заведующим отделом детских домов был Эберхард Маншатц, один из самых влиятельных макаренковедов ГДР... У педколлективов детдомов было больше самостоятельности, чем в общеобразовательных школах... Там воспитание осуществлялось во всем многообразии совместной деятельности педагогов и учеников...
Однако восточногерманские школы, опиравшиеся на опыт Макаренко, в целом по стране были в меньшинстве (Э. Гюнтер-Шелльхаймер, см. “Народное образование”, М., 2005, №5, с. 186-189).
В конце 1960-х гг. под руководством Э. Гюнтера в школе №19 г. Берлина (район Лихтенберга) началась опытная работа по созданию “макаренковской структуры школьного коллектива”, с использованием разновозрастного принципа его организации (по образцу школы №524 г. Москвы).
Состояние макаренковедения в ГДР в начале 1970-х гг., в контексте существующей системы школы характеризует сборник: Макаренко сегодня. Вклад в коллективное воспитание/ Сост. А. Больц и Э. Гюнтер. Берлин, 1973. Г. Раков в освоении и разработке наследия А.С. Макаренко обозначил в 1971 г. 3 этапа: первоначальное ознакомление с его произведениями; практическая реализация его отдельных положений в традиционной школьной организации, прежде всего идеи воспитания в коллективе; переход в начале 70-х гг. к осмыслению и применению целостного комплекса его теоретико-методических идей и решений во всей системе жизнедеятельности школьного коллектива, в его связи с дальнейшим развитием общества (по его статье в кн.: Педагогическая система А.С. Макаренко и вопросы ее творческого применения современными воспитательными учреждениями: Матер. к симпозиуму, М. 1972).
Э. Гюнтер-Шелльхаймер в 1988 г. начало второго этапа в работе над наследием А.С. Макаренко отнес к концу 50-началу 60-х гг., когда в переводе на немецкий язык был распространен советский 7-томник, что совпало с развитием в стране опытно-экспериментальной работы по повышению эффективности школьного воспитания. При этом реализация макаренковских идей по-прежнему ограничивалась в основном внеклассной, внешкольной деятельностью, особенно в пионерской и комсомольской организациях.
При переходе к всеобщему 10-летнему образованию усилился “поворот теории и методики воспитания к процессу образования, обучения”. В 1970-х гг, начались исследования проблемы коллектива в условиях учебной работы. Актуальной стала задача “связи школы с жизнью, производством, обучения - с производительным трудом”. Тогда усилилось “сотрудничество педагогов ГДР и СССР в исследовании вопросов коммунистического воспитания”. (По его тексту в кн.: Тезисы докладов и сообщений на Всесоюз. науч.-практ. конф., посвящ. 100-летию со дня рожд. А.С. Макаренко. Ч. 1. М., 1988, с. 109-110).
X. Улиг в 1989г. выделила два главных периода: до конца 1940-х гг.-начала 1950-х гг., когда обострилась дискуссия о сущности западной реформаторской педагогики и содержании новой, социалистической концепции педагогики и школы; 50-80-е гг., когда макаренковская концепция педагогики стала “основным элементом развития теории социалистического воспитания, а также других областей педагогической науки” (Современное состояние и перспективы макаренковедения: Матер. 6-го междунар. симпозиума, под Марбургом, 1989. Мюнхен, 1994, с. 304).
Макаренковские идеи и опыт использованы в материалах сборника о “демократизации жизни” в исправительных учреждениях ГДР (1971).
В Польше, по определению А. Левина, примерно в 1956г. завершился 1-й этап освоения макаренковского наследия - время его “открытия”. Затем до конца 70-х гг. длился 2-Й этап - период его “переосмысления”, преодоления его упрощенного и догматизированного восприятия. (Оломоуцкие встречи. А.С. Макаренко - 1988. Сборник, Оломоуц, Чехословакия, 1989, с. 45-46).
В условиях происходящих в стране протестных социально-политических событий этот процесс сопровождался призывами полного отказа от макаренковских идей. В ходе длительной дискуссии, с учетом имеющегося опыта выяснялись исходные в отношении к этим идеям позиции, критикуемые положения, причины их неприятия. В результате значение А.С. Макаренко для педагогики и воспитательной практики было осознано на более высоком уровне.
В 1955-1957 гг. в переводе на польский язык вышел советский 7-томник А.С. Макаренко (ред. А. Левин). В отдельных изданиях в 1956 г. опубликованы “Педагогическая поэма”, “Книга для родителей”, “Флаги на башнях”. Некоторые произведения печатались в журналах “Детский дом” (1955), “Новая школа” (1963).
Перепечатаны советские публикации: из трилогии Ф.А. Вигдоровой - Дом у дороги (1955) и Черниговка (1961); статья В.Е. Гмурмана (Детский дом, 1955, №1); воспоминания Г.С. Макаренко, из “Учительской газеты”, 15 сент, 1962 г. (Новая школа, 1962, №11); статья И.А. Каирова, к 75-летию со дня рождения А.С. Макаренко (в кн.: Проблемы культуры и воспитания. Варшава, 1963).
Изданы библиографические пособия, подготовленные А. Левиным: Макаренко и о Макаренко (литература 1946-1960 гг., Педагогическое движение, 1961, №5); Дело Макаренко в разных странах (Новая школа, 1963, №3); Библиография трудов А. Макаренко и трудов об А. Макаренко, изданных в Польше в 1946-1969гг. (Варшава, 1971). Составленная М. Брониковской и С. Бендковским (ред. А. Левин) макаренковедческая библиография на польском, руссом, немецком и английском языках издана лабораторией “Макаренко-реферат” (Марбург, 1971) по проекту Международной макаренковедческой библиографии,
В 1950-1960-х гг. вышли книги, брошюры А. Левина (о педагогической теории и практике А.С. Макаренко, 1956); Г. Зильберовой (о педагогическом коллективе, 1958); Л. Хмая (Антон Макаренко. Очерк жизни и творчества, 1959); Л. Хмая (Антон Макаренко: изучение его жизни, воспитательной и писательской деятельности, а так же педагогической теории, 1960); Л. Хмая (Течения и направления в педагогике XX века, 1963 - с материалом об А.С. Макаренко); К. Чайковского (Воспитание в детских домах. Макаренковские влияния. - 1964); Личность и коллектив в системе воспитания. - 1967); брошюры И. Хмиленской, М. Сосуловской, М. Обренской, Т. Бернаевой (о макаренковской трактовке семейного воспитания).
Отдельные главы, материал об А.С. Макаренко содержатся в вышедших в 1960-1964 гг. книгах: М. Кравчука, 3. Зборовского, Р. Польни, К. Мороза, С. Волошина, Т. Новацкого, учебнике “Педагогика” под ред. О. Хлупа. То же: в изданиях по психологии С. Ковальского, Г. Шпионека (1956).
А. Левин в книге “Макаренко. Педагогические сопоставления” (Варшава, 1960) показал, что А.С. Макаренко разрабатывал кардинальные проблемы теории воспитания, творчески развивая идеи и опыт западной реформаторской педагогики, “нового воспитания”. С печатными рецензиями на его книгу выступили С. Бендковский, Л. Брона, Т. Бернаш, П. Дабровский, С. Гарбински, Р. Польни и др.
С. Бенковский отмечает: “Эта монография имела огромное значение для учителей. Она вошла в список литературы для обязательного чтения при повышении квалификации педагогических кадров. Автор раскрыл проблемы, имеющие главное значение для развития практики и теории воспитания в Польше”.
Особо выделяется общее определение А. Левина: “Макаренко принадлежит к ряду тех педагогов, которые оказали могущественное влияние на развитие педагогической мысли в очень многих странах. Продолжается и еще очень долго будет продолжаться период усвоения его достижений, будут предприниматься многочисленные попытки возращения к его наследию, будет расти литература о нем, как на протяжении сотен и десятков лет шло усвоение и материализация в практике и теории наследия ряда поколений других великих педагогов - Коменского, Руссо, Песталоцци” (цит.: Бенковский С. Макаренковское движение в Польше // Проблемы воспитания, 1978, №4).
Отклик на споры об А.С. Макаренко лежит в основе другой монографии А. Левина: “Макаренко в Польше. Исследование” (Варшава, 1960, переиздана в 1962 г.). В ней две главы: Макаренковские идеи в их влиянии на педагогическую теорию и практику; Спор о Макаренко. Обозначено главное в этом споре: вопрос о специфике макаренковского наследия; фрагментарный подход к его освоению. Сделан вывод: проникновение идей А,С. Макаренко в повседневную жизнь, массовую практику воспитания происходит в столкновении с иными, устаревшими жизненными и педагогическими представлениями.
Как констатирует А. Левин, в 1956-1958 гг. интерес к А.С. Макаренко стал ослабляться. “Привнесение его идей в практику школ происходит медленно, часто стихийно, фрагментарно, а иногда и с некоторыми извращениями... Довлеет влияние традиционной воспитательной системы, привычные навыки мышления и методы воспитательной работы (Народное образование, М., 1963, №3, с. 111).
В то же время, как он считает, с 1959 г. “возникли реальные условия для глубокого проникновения в творчество А.С. Макаренко”, для преодоления “неправильных способов переноса его идей в польскую воспитательную систему”, назрела необходимость в выходе за пределы “частных вопросов” (там же, с. 112-113). Теоретическое наследие А.С. Макаренко - это “слитное целое, хотя и не законченное в деталях и не полностью систематизированное”; это “плодотворный синтез новой педагогической мысли”; А.С. Макаренко “прокладывает путь новым практическим решениям”; необходимо увидеть в этом наследии “общие, непреходящие ценности, его теоретическую высоту” и “мировое значение” (с. 113); нужно связать его теоретическую разработку и развитие с “собственными традициями”. “Речь идет о принципиально новом подходе к воспитательной работе в целом”.
Книги Л. Хмая и А. Левина дали более полное и целостное, оригинальное представление о макаренковском наследии, привели к новой, более глубокой его оценке (С. Бенковский, по указ, выше статье).
Опыт Польши хорошо показывает, что первоначальное “открытие Макаренко” в разных странах (включая и СССР), основанное главным образом на обаянии “Педагогической поэмы”, придало этому периоду не только массовый социально-культурный характер, но и эмоционально-романтическую направленность, породило попытки простого подражания. Художественная форма произведения позволила А.С. Макаренко эстетически выразительно представить лишь глубинный смысл его научно-педагогической концепции.
Недостаточность такого ее восприятия закономерно проявилась в последующем разочаровании. Потребовалось время и немалые специальные усилия, чтобы эта концепция стала восприниматься и разрабатываться строго научно, во всей ее полноте и сложности, в связи с имеющимся опытом ее теоретического и практического освоения. (Дается с учетом материала Г. Хиллига “А.С. Макаренко за рубежом”, 1990, машинопись, с. 4).
Лаборатория А.С. Макаренко Института педагогики в Варшаве провела конференцию с работниками заинтересованных школ; ее материалы опубликованы (Варшава, 1956). На основе обобщения воспитательной практики школ лабораторией подготовлены и изданы 3 книги: об организации ученического коллектива на разных ступенях школы (2 книги) и о педагогическом коллективе (Варшава, 1957, 1960, 1958).
В 1959 г. и далее в течение 5 лет базой лаборатории стала школа №187 г. Варшавы, где развивалось общественное воспитание, школьники включались в процесс хозяйствования, систему полномочий коллектива. В 1964 г. школе присвоено имя А.С. Макаренко.
Хороших педагогических результатов в работе “по-макаренковски” к началу 1960-х гг. достигли: М. Вашкович из Гижицка; С. Васильевский, директор в Завыках и Супрасли; Л. Папас из Эльблонга; М. Ощепальский из Еленей Гуры; Жолнеркевич (исправительное учреждение), педколлектив в Явожне (учреждение для малолетних правонарушителей).
В апреле 1959 г. по творчеству А.С Макаренко состоялась научно-популярная сессия, организованная Обществом польско-советской дружбы.
В журнале “Воспитание” развернулась дискуссия о коллективе и объединении типа малой группы (1959, №11; 1960, №№3, 4, 9/10, 11/12, 13-17, 20). В результате подтверждена актуальность макаренковской концепции воспитания, обращено внимание на отличие коллектива от группового объединения, лишенного четкой социально-нравственной ориентации.
В 1960 г. прошла общепольская теоретическая конференция (коллоквиум, семинар, при участии Польско-советского института) на тему “Коллектив и труд в творческой педагогике Антона Макаренко” (материалы опубликованы: Варшава, 1960; в сборник включена статья Э.С. Кузнецовой “Некоторые проблемы коммунистической этики в педагогической системе А.С. Макаренко”).
Участниками конференции стали 180 представителей разных ведомств, организующих и направляющих деятельность образовательно-воспитательных учреждений, сотрудники научных центров страны, различных исследовательских учреждений. Большинство составили работники, активно участвующие в развертывании макаренковского движения. Обсуждались проблемы личности, коммунистической этики, связь общественно-коллективного воспитания и школы, общего и интеллектуального развития школьников, роль труда в воспитании, вопрос о первичном коллективе. Внимание к развитию советской педагогики и школы сочеталось с выявлением факторов, мешающих распространению макаренковских педагогических принципов в работе школ, других педагогических учреждений.
Дискуссия в органах печати велась фактически все 1960-е гг. (Новая школа, 1962, №№6, 12 и др.). В ходе ее идеи и опыт воспитания в коллективе, теоретическая и практическая работа А.С. Макаренко в этом направлении подвергались сомнению, были различные оценки и огульная, предвзятая критика.
Отрицание макаренковской теории коллективного воспитания, говорит С. Бендковский, шло по разным направлениям. “Многие диспутанты выражали взгляд о неактуальности макаренковской техники воспитания, критиковали так называемый “активоцентризм”, высказывали сомнение в пригодности его для современной молодежи” (цит. по его указ, выше статье). Активными участниками этого “большого спора о коллективе” стали 3. Заборовский, А. Каминский, К. Чайковский.
Актуальность и основательность принципов системы А.С. Макаренко отстаивал С. Ковальский. В его позиции доминировала мысль о том, что в коллективе, формирующемся под влиянием органических социалистических преобразований, развиваются новые, только ему свойственные черты, наряду с другими, характерными для любых групповых объединений.
75-летие А.С. Макаренко в 1963 г. отмечено в Варшаве большим семинаром по изучению многих новых материалов его наследия. Эта работа продолжена на областных конференциях. 60-е гг., по выражению А. Левина, - это “новый шаг” в изучении, распространении и практическом применении макаренковских идей в Польше.
Необходимость дальнейшей работы над макаренковским наследием поддержали педагоги-практики. В апреле 1964 г. 120 активных “реализаторов” идей А.С. Макаренко, работников общеобразовательных и профессиональных школ, детдомов, интернатов, домов ребенка, домов молодежи, воспитательных и исправительных учреждений собрались на конференцию, организованную Министерством просвещения при участии Института педагогики и Общества польско-советской дружбы.
Конференция показала, в какой мере опора на наследие А.С. Макаренко стала реальностью в практике польских учреждений просвещения разного типа. Лаборатория А.С. Макаренко на этой конференции подвела положительные итоги как организованного, так и самостоятельно возникшего педагогического опыта работы по-макаренковски в школах, интернатах, детдомах, опекунско-воспитательных и исправителъно-воспитательных учреждениях. Материалы конференции вошли в сборник: Опыт и достижения реализации идей А.С. Макаренко в Польше / Ред. А. Левин. Варшава, 1966.
С декабря 1967 г. по февраль 1969 г. в Варшаве прошло несколько конференций, семинаров по проблеме актуальности взглядов А.С. Макаренко, их пригодности для развития современного воспитания. В их организации участвовали Общество по распространению культуры Швеции, отделение теории воспитания Института педагогики, некоторые высшие учебные заведения.
12 апреля 1968 г. проведен семинар, посвященный взглядам А.С. Макаренко на семью; 19 октября 1968 г. - семинар о его социально-моральных воззрениях. На втором семинаре К. Чайковский представил ведущий доклад: “Предпосылки и сущность морально-общественного воспитания в системе А.С. Макаренко”. В феврале 1989 г. в Государственном институте социальной педагогики на семинаре рассмотрены вопросы “ресоциализации” молодежи, с использованием макаренковских трудов и опыта. Издан сборник: Проблемы общественно-морального воспитания и ресоциализации в творчестве и деятельности А.С. Макаренко (ред. А. Левин, Варшава, 1970, со ст. К. Мороза и др.).
Эти сборы, обсуждения показали заинтересованность педагогической общественности, энтузиастов и последователей А.С. Макаренко в новом прочтении его наследия, творческом развитии современной педагогической мысли и практики. Общее мнение: как и в отношении других классиков педагогики, каждое новой поколение будет находить в макаренковских воззрениях и опыте новые элементы, необходимые современности.
Юбилейный 1968 г. отмечен статьями: Левин А. Распространение идей А.С. Макаренко в СССР (1930-е гг.), в странах народной демократии и капиталистических странах (Квартальник педагогики, №2); Бендковский С. К 80-летию со дня рождения А.С. Макаренко (Специальная школа, №40).
Теоретической разработке макаренковских трудов и опыта способствовали исследования по истории педагогики, по психологии и социологии (Матейко и др.).
В конце 1960-х гг. известный польский писатель Я. Ивашкевич заявлял, что принципы воспитательной деятельности А.С. Макаренко - это крупнейшее достижение педагогики. Новый подход к этому наследию обозначился в статье А. Левина: Проблема “научных идей” в свете исследования творчества А.С. Макаренко (Квартальник педагогики, 1968, №2).
К 1968г. литература о нем включала 200 наименований, из них 10 - книги и брошюры о его наследии и 30 - книги, основанные на его положениях или содержащие большой материал о нем. 150 наименований - статьи и рецензии, раскрывающие общие и частные аспекты его трудов и опыта. 90 статей - описание практического педагогического опыта, преимущественно опыта работы учителя, воспитателя в учебном классе и характеристика общего влияния макаренковских идей на воспитательную работу. (Дается по ст. А. Левина в “Сов. педагогике”, 1968, №3 и по “Библиографии...”, Варшава, 1971).
В мае 1970 г. в высшей учительской школе в Белой Подласке проведена Всепольская научно-популярная сессия “А.С. Макаренко и современность”, с ведущими докладами на эту тему А. Левина и К. Мороза, а также докладом К. Чайковского “Педагогика А.С. Макаренко в учебной программе и деятельности научно-воспитательных, учительских высших школ”.
Участниками сессии стали 30 человек, преимущественно преподаватели педагогики в вузах, а также активные научные деятели, сотрудники общественно-просветительных учреждений. В ходе работы сессии дан критический анализ педагогическому движению, стремящемуся к творческому использованию трудов и опыта А.С. Макаренко в совершенствовании польской системы воспитания.
А. Левин обратил внимание на отчетливую диспропорцию между словесным познанием Макаренко и фактическим знанием его педагогической теории и концепции, а также умением ими пользоваться. “Новаторство, личность и облик Макаренко, его невиданный и удачный эксперимент - заслоняют теоретические достижения этого педагога”. Знания отраженных в его художественно-педагогических произведениях частных конкретных элементов системы, форм и средств недостаточно для овладения существом данной системы. “Нужна еще и смелость при решении воспитательных задач в духе подлинного новаторства и экспериментирования”.
Таким образом, А. Левин по сути дела признал чрезвычайную ограниченность попыток применения макаренковской концепции педагогики в условиях существующей “школы учебы”, без коренного изменения традиционного содержания деятельности школы, ее структуры и функций в социально-экономическом и культурном развитии. Несостоятельность такого подхода на опыте Польши проявилась с особой наглядностью.
Причину того, почему “так трудно воплощать в жизнь идеи Макаренко, даже тогда, когда педагоги понимают и признают их большое значение”, позднее А. Левин объяснял так: “...До сих пор в практике преобладает еще “парная”, камеральная педагогика, кое-как действующая еще в стенах семьи или класса, но совсем беспомощная в воспитании масс детей и молодежи” (А.С. Макаренко и советская педагогика его времени... Марбург, 1972, с. 21).
Материалы еще одной конференции составили сборник: “Макаренко в разных странах” (Варшава, 1970). В него вошел текст доклада А. Левина “Проблема путешествия идей”, где он показал обширную “топографию” внимания к А.С. Макаренко в Европе, “радиус действия” его идей, пути их проникновения в культурную и общественно-педагогическую среду разных стран, особенно в форме научных исследований, монографии, разного рода форумов. В других докладах эта проблема освещена на материале Чехословакии, Франции, ГДР и ФРГ.
В сборнике материалов состоявшегося в феврале 1971 г. в Фалькенштейне (ФРГ) международного симпозиума “А.С. Макаренко и советская педагогика его времени” (изд. 1972 г.) помещена статья А. Левина “Проникновение идей Макаренко в разные страны. Возможности, препятствия, перспективы”. В ней данная тема раскрывается в основном на материале Польши, по рубрикам: Общая постановка вопроса, Переоценка так называемой специфики, Недооценка теоретического значения наследия А.С. Макаренко, Прошлое или будущее, Частицы или целое, Несколько выводов.
В сборнике даны также статьи: Мороз К. Принципы индивидуального воздействия в педагогике Макаренко (говорится о “синтезе” индивидуального и коллективного влияний); Чайковский К. Применение педагогики Макаренко в подготовке педагогических кадров (обращается внимание на необходимость расширения некоторых учебных программ и совершенствовании “модели” личности учителя-воспитателя).
На макаренковедческой конференции с международным участием в Градец Кралове (Чехословакия) в Сентябре 1973 г. А. Левин сделал доклад “А.С. Макаренко и современность”.
В апреле 1974 г. в г. Торуни (университет им. Коперника) прошла конференция: “Антон Макаренко в высшей школе”. Ее материалы опубликованы в сб.: Всепольская макаренковская конференция с участием представителей социалистических стран. Торунь, 1974. На конференции доклады сделали В.Е. Гмурман (СССР), А. Петрикаш (Венгрия) и др. Доклады А. Левина: Разве Макаренко в сущности не актуален? (с впечатлениями о макаренковедческом симпозиуме в Москве 1972 г., вступительный доклад); Диалектика процесса создания воспитательной системы в понимании Макаренко (основной доклад).
Ведущее направление основного доклада: для современного педагога важным является не столько содержание воспитательной системы А.С. Макаренко, сколько вопрос о том, каким было “течение его мысли” при ее создании и развитии (т.е. научный метод его мышления и действия).
Полный текст доклада напечатан: Квартальник педагогики, 1975, №1. В нем А. Левин сделал вывод: “педагогическая логика” А.С. Макаренко предвосхитила современные системные исследования в общественных науках. Она позволяет рассматривать и строить воспитательный процесс как диалектически сложную и постоянно развивающуюся целостность, освобождаясь от педагогического догматизма, привязанности к разного рода схемам.
Рубрики этого текста: Создание педагогической логики, Отношение к цели воспитания, Система воспитания как опыт интеграции, определение функций системы воспитания, В поисках соответствующей структуры, Динамизм системы, Индукция и дедукция в процессе создания системы, Итоги.
В ж. “Квартальник педагогики” - статья С. Бендовского: Использование творческой педагогики А.С. Макаренко в системе высшей школы (1974, №4).
В периодической печати, сборниках А. Левин в 1947-1974 гг. сделал 48 макаренковедческих публикаций; К. Мороз в 1949-1974 гг. - 11; Т. Новацкий в 1949-1968 гг. - 7; Б. Хорновский в 1952-1974 гг. - 9; С. Бендковский в 1963-1974 гг. - 9.
В Венгрии, считает Ф. Патаки, время с 1956г., 60-е гг. и до начала 70-х гг. - это “своеобразный ренессанс в области усвоения и практического применения идей Макаренко”, время его “второго рождения” (цит.: его ст. в “Сов. педагогике”, 1988, №8, с. 57). Особенно ярко это стало проявляться в первой половине 1960-х гг.
С начала 1970-х гг., говорит Ф. Патаки, перед лицом новых трудностей в работе школ и в жизни венгерского общества внимание к наследию А.С. Макаренко несколько ослабевает. Проблеме воспитательной функции школы придается все меньше и меньше значения, хотя жесткие факты реальной ситуации требовали как раз всемерного укрепления воспитательной эффективности педагогических учреждений” (Развитие идей А.С. Макаренко в теории и методике воспитания. М., 1989, с. 283).
Он отмечает также, что и в указанный “ренессансный период”, и в последующие десятилетия оставался непреодоленным свойственный этапу 1940-1950-х гг. коренной недостаток: ограничение наследия А.С. Макаренко узкими рамками “чисто детской и школьной педагогики”. Педагогическая теория и практика проявляли устойчивую неспособность к восприятию жизненной, этической и социально-психологической основ его педагогики.
Социальной базой работы А.С. Макаренко в педагогике является “зарождающийся социалистический уклад жизни”, новое “положение человека в обществе”, происходящая “гуманизация человеческих взаимоотношений и социальных конфликтов” (Сов. педагогика, 1988, №8, с. 57-58). Этот важнейший аспект в теоретической и практической разработке содержания жизнедеятельности коллектива как средства воспитания не учитывается должным образом.
Преувеличенное внимание к формам организации коллектива, при игнорировании содержания его жизнедеятельности как объективной основы становления и развития коллектива делали дискуссии о Макаренко малопродуктивными.
В 1955-1956 г. в переводе на венгерский язык вышел советский 7-томник А.С. Макаренко (его 1-е издание). В 1965 г. издан 2-томник его трудов по вопросам теории воспитания (сост. Ф. Патаки); в 1973 г. - “Марш 30 года”, “Педагогическая поэма”.
В 1964 г. издано: Антон Семенович Макаренко, 1888-1939. Библиография его произведений и литературы о нем, изданных в Венгрии по 1963 г. (Будапешт).
В 1960-х гг. вышли первые макаренковедческие монографии венгерских авторов. Эти труды не ограничиваются сведениями о жизни и деятельности А.С. Макаренко, вопросами воспитания, коллектива и школы. Их проблематика выводится на уровень педагогики в целом, ее методологии, теории, мировоззренческих основ.
Это книги О. Вага (Будапешт, 1960), Л. Зрински (Этические взгляды А.С. Макаренко, Будапешт, 1964), фундаментальный труд Ф. Патаки (Жизнь и педагогика Макаренко, Будапешт, 1966; на эту тему им в 1967 г. представлена диссертация).
В книге Л. Зрински 2 части: Макаренко об основных проблемах этики; Основные вопросы нравственного воспитания в его трудах и практике.
В 1-й части макаренковское понимание нравственности объясняется как “прочная мораль обычая, которая сочетается с высокой сознательностью”, опирается на “личный моральный опыт”. Соотношение морали и этики как двух форм общественного сознания разрабатывается Л. Зрински в понятии “моральной эстетичности”. А.С. Макаренко некоторые ранее “морально нейтральные” черты личности вводит в сферу нравственности. В его принципе “уважения - требования” воплощается новаторская трактовка гуманизма. Показана ограниченность прагматически-индивидуалистической этической теории и религиозной морали общественной пассивности.
Во 2-й части обращается внимание на основополагающую предпосылку творчества А.С. Макаренко - его оптимизм в отношении перспектив развития общества, человека и его воспитания. Главное условие педагогической деятельности - активное участие воспитательного учреждения в переустройстве общества, на основе целесообразно организованной и прогрессирующей жизни воспитательного коллектива, системы его этических отношений и работы на общее благо, при единых для педагогов и воспитанников нравственных принципах поведения.
В монографии Ф. Патаки 4 главы: Теория, рожденная делом всей жизни; Основа воспитания (его социально-коллективный характер, диалектика процесса воспитания, педагогическая практика, связь педагогики и психологии); Организационная форма воспитания, коллектив (социология коллектива, его самоорганизация, структура, развитие); Педагогические цели, педагогическая логика и “техника”, деятельность и отношения в воспитании.
До этого в ж. “Педагогическое образование” (1963, №13) вышла большая статья Ф. Патаки об А.С. Макаренко. В 1967 г. в этом же журнале (№11) напечатана его статья “Первые мастерские советской педагогики”. В 1969 г. его статья: Жизнь и педагогика Макаренко - в “Педагогике”, №5.
Его исследование: “К проблеме генезиса педагогической концепции Макаренко” - опубликовано в материалах международного симпозиума в Фалькенштейне, 1971 г. (изд. 1972 г.).
В этой публикации Ф. Патаки говорит, что А.С. Макаренко еще в дооктябрьское (1917 г.) время “включился в теоретико-педагогическое движение первого десятилетия 20 века” (с. 144). Уже к лету 1917 г. у него сформировалось критическое отношение к “различным течениям ранней реформаторской педагогики и прагматизма”, потом произошел решительный отход от “традиционного движения трудовых школ” (с. 143, 146). После Октября “его жизнь сплелась с самым грандиозным “педагогическим начинанием мировой истории”. Если бы он родился на полвека раньше, “на его долю выпала бы судьба ревностного и самоотверженного народного учителя, который оставил бы глубокий след лишь в своей непосредственной среде” (с. 143).
Перипетии творческой судьбы А.С. Макаренко становятся более понятными, если видеть “потрясающие контрасты”: российское “анахроническое, обремененное феодальными пережитками школьное дело” - и “размах задуманного” социально-культурного развития страны; ясность основных лозунгов “педагогической революции” - и необходимость новой педагогической теории, ее создание “параллельно” с накоплением творческого педагогического опыта и с его “анализирующе-критическим исследованием”; становящаяся все более “догматически твердолобой” консервативно-бюрократическая общественно-педагогическая действительность” - и поразительные опытно-практические и теоретические достижения А.С. Макаренко, углубляющие его разрыв с официальной педагогикой (с. 142-144).
В этих “исторически необходимых дискуссиях, сопровождающих полное противоречий развитие социалистической педагогики, правда была на стороне Макаренко”. Он, а не его оппоненты, работающие в советских учреждениях и институтах, представляли закономерные тенденции и требования новой педагогики. Действующая теория “просто была неспособна к органичному суммированию его идей и находок” (с. 141-142).
“Если в чувстве человеческого достоинства и научной убежденности - переходя за грани даже драмы - имеется своя поэзия, то именно ее мы ощущаем в официальном заявлении Макаренко (1928 г.): “Я предпочитаю скорее остаться без работы, чем отказаться от организационных находок, имеющих, по моему мнению, важное значение для советского воспитания” (с. 148).
В отношении “требований точности при анализе явлений воспитания Макаренко значительно опередил свое время”. Он уже тогда применял методы современной социальной педагогики, системный анализ, “широко охватывал самые различные вопросы психологии коллектива” (с. 147).
В сборнике материалов международного симпозиума в Фалькенштейне содержится также статья Л. Зрински: “Связи этики и эстетики в педагогике Макаренко”.
Рассматривая эту проблему, он опровергает тезис о том, что “Макаренко хотел бы подчинить личность интересам коллектива таким образом, чтобы это подчинение препятствовало личности в ее развитии” (с. 185). Макаренковская “эстетика коллектива” - это завершение этической характеристики этой организации, когда реальная общественная значимость коллектива предельно возвышает личность “в смысле ее силы и красоты”. Поэтому и в дисциплине А.С. Макаренко видит прежде всего не “императив”, а “красоту и глубокий коллективный рационализм” (с. 184-185).
В 1960-1980-х гг., говорит Ф. Патаки, в ряде экспериментальных школ “были предприняты серьезные усилия с целью практического внедрения концептуальных положений и опыта Макаренко как целостной педагогической системы” (Сов. педагогика, 1988, №8, с. 57).
В статье “Система перспективных линий - основной фактор мобилизации коллективной деятельности детей”, авторы Н. Кароли и Ф. Гула (Труды университета Бабеш-Больаи. Серия психологии, педагогики. Клуй, 1961 г.), на основе экспериментальной работы рассматриваются две группы вопросов: коллективная деятельность, с разделением труда и взаимозависимостью его участников - основа формирования детского коллектива; создание системы перспектив, способы их восприятия детьми как “завтрашней радости”, соотношение перспектив, целей и требований деятельности, развитие целеустремленности коллектива (с. 151-152).
В статье “Роль требований в организации коллективной деятельности и руководстве ею”, авторы, Ф. Гула и Н. Кароли (там же, 1962), продолжая разработку указанной выше проблемы на основе 3-летней экспериментальной работы с более чем 200 детьми, - делают выводы о 2-х видах требований: стабильные (обеспечивающие определенные нравственные нормы отношений в деятельности) и мобильные (способствующие выполнению ее целей и задач (с. 70-71).
В этом же издании, 1974 г. опубликована статья Н. Кароли (подготовленная с Н.Е. Щурковой) “Некоторые психопедагогические аспекты формирования начальной фазы нравственных отношений (в предшкольном возрасте)”.
В статье Ф. Гула “Проблемы применения методов Макаренко в школе” содержится вывод: “школьный класс сам по себе не обеспечивает эффективность воспитания в коллективе”, необходима “организация школы как коллектива”; даются соответствующие этому предложения и примеры из школьной практики (Венгерская педагогика, 1965, №1).
На конференции с международным участием в Чехословакии, Градец Кралове, сент. 1973 г., А. Забадкайова (Будапешт) представила доклад “Воспитание отношения к труду в школьной пионерской дружине”.
Польская конференция в Торуни (апрель 1974 г.) “Антон Макаренко в высшей школе”: А. Петрикаш (Дебрецен) выступил с докладом “Коллектив, активность и демократизм студентов в свете наследия А.С. Макаренко”. Опираясь на материалы 3-х венгерских конференций-совещаний по вопросам воспитательной работы вузов (1968 г. - общие вопросы; 1969 г. - проблема студенческих коллективов; 1972 г. - воспитание в процессе обучения), а также на проведенное в Дебреценском университете исследование воспитания студентов в процессе различных видов их деятельности, - А. Петрикаш показывает необходимость перехода от “спонтанного развития” коллективности в вузе к организованному развитию “образа жизни вуза в духе коллектива”.
Главный недостаток воспитательной работы в вузе состоит в том, что она представляется обычно как “добавочный элемент, укрепляющий вербальные элементы образования”, проходит в форме малоэффективных “воспитательных мероприятий”. Необходима “воспитательная работа, которая включает полную программу становления студента специалистом”. Основа полноценного воспитания в высшем образовании - “социалистический коллектив (или система коллективов)”, чья повседневная деятельность “подытоживается в студенческом демократизме”, т.е. в коллективно-представительном решении общих дел учреждения” (цит. по: Сб. матер, конф. Торунь, 1974, с. 96-97). В Чехословакии число публикаций произведений А.С. Макаренко и работ о нем после 1955 г. стало уменьшаться; интерес к нему значительно снизился к 1960г. (Пеха Л. К проблеме педагогической концепции А.С. Макаренко // Педагогика, Прага, 1971, №2). В 1960-1966 гг. число ежегодных публикаций уменьшалось в среднем до 20; оно и далее продолжало уменьшаться; в 1969 г. сделано лишь 9 публикаций.
Основной причиной падения внимания к А.С. Макаренко стали общественно-политические события 1968 г., их предпосылки и последствия. В. Качаны в ж. “Авангард” (1965, №2) писал, что А.С. Макаренко видит суть воспитания главным образом в усвоении механических навыков поведения, не уделяя должного внимания внутреннему миру личности. В ж. “Педагогика” (1969, №4) говорилось об умалении проблемы индивидуальных различий в макаренковском коллективе, об усиленной подготовке человека к роли подчиненного, о преувеличенном воспитательном значении организационных форм коллективной жизни (дается по указ, выше ст. Л. Пехи).
Этот повторяющийся в разных странах, употребляемый и в СССР набор из трех-четырех грубо политизированных положений по существу не содержит собственно педагогического анализа и оценок. Его назначение - объяснять макаренковскую “муштру”, атрибут “педагогики тоталитарного общества”. Обращение к такого рода примитивной и предвзятой аргументации происходит обычно при поляризации социально-политических сил, в обстановке кризиса, напряженного общественного развития.
“Застой” в макаренковедческой работе и пренебрежительная критика в указанный период стали также следствием упрощенной трактовки трудов А.С. Макаренко в предшествующий, первоначальный период, когда они объяснялись в духе заостренных социально-политических установок того времени. Поэтому так никто в Чехословакии и “не отважился” (как выразился Л. Пеха) написать о нем научную монографию. Глава о макаренковской концепции воспитания в коллективе - в монографии: Павлик А. Моральное воспитание (Братислава, 1963).
Но и в период 1955-1978 гг. отмечается два момента значительного оживления интереса к педагогическим принципам А.С. Макаренко: во время юбилейных дат, в 1958-1959 гг. и в 1967-1971 гг.
В 1957-1958 гг. на словацком языке вышли 6-й и 7-й тома 1-го советского издания макаренковских сочинений; в 1960-х вышел сборник его произведений (сост. Л. Пеха); в 1974 г. переиздана “Методика организации воспитательного процесса”. Тремя разными издательствами выпущена “Педагогическая поэма”. В 1975 г. вышел сборник: “А.С. Макаренко. Из жизни и трудов революционера в педагогике” (сост. Л. Пеха, Прага).
“Плотину молчания и общественно-педагогической пассивности пробила конференция “А.С. Макаренко и современность”, долго и тщательно подготавливаемая Чехословацким педагогическим обществом (главным образом его пражским филиалом) и сотрудниками педагогического факультета в Градец Кралове, сентябрь 1974 г.” (Пеха Л. Обзор 40 лет использования наследия А.С. Макаренко: Доклад на макаренковедческой конференции в Градец Кралове, 1978 г.).
При снижении числа макаренковедческих публикаций в 1960-х гг. происходит значительное улучшение их качества (этот процесс начался в середине 1950-х гг.). Увеличивается число авторов, стремящихся к проблемному, глубокому изучению наследия А.С. Макаренко в теоретическом плане, с применением методов сравнительной педагогики и историко-педагогических исследований. К этому побудило знакомство с польскими и западногерманскими публикациями, работами некоторых советских авторов. (Дается по указ, выше источнику.)
В 1963 г. вышло пособие: Хенек Т. А.С. Макаренко. Библиография. К 75-летию со дня рождения (Брно). В “Социалистической школе” (1967 - 8, №7) напечатано: Пеха Л. Как изучается наследие А.С. Макаренко в СССР и других странах. Обзор работ о нем, изданных в социалистических и капиталистических странах. В этом же журнале, 1967 - 70, №2 статья Т. Хенек: Макаренко и Крупская.
Библиографию чехословацких изданий произведений А.С. Макаренко и работ о нем, выпущенных к 1969 г., составил Л. Пеха (в Чехословакии не опубликована). Этот материал, дополненный сведениями о публикациях на русском, немецком и английском языках, издан как часть Международной макаренковедческой библиографии марбургской лабораторией “Макаренко-реферат” в 1971 г.
В 1965 г. в газете “Учительские новости” Л. Пеха рассказал о своем путешествии “по следам “Педагогической поэмы”” в СССР. Под этим названием очерк перепечатала “Учительская газета”, М., 12 марта 1966 г. (переведен на рус. яз. студентами макаренковского кружка в Полтавском пединституте).
В очерке сообщается о посещении Л. Пехой могил А.С. и Г.С. Макаренко на Новодевичьем кладбище в Москве, о встречах с Э.Н. Фере и С.А. Калабалиным, посещении Киева, беседе с О.Д. Иваненко. В этой информации немало сведений, существенно дополняющих представление о деятельности и личности А.С. Макаренко, жизненной судьбе некоторых его соратников и воспитанников.
Личный педагогический опыт воспитания в коллективе (руководства пионерским отрядом Географического общества и туристским кружком Табор в 1955-1960 г., г. Брно) Л. Пеха отразил в книге: “А.С. Макаренко и современное коллективное воспитание” (Прага, 1968). В ней 2 основных главы: Макаренковская концепция коллективного воспитания; Сравнение коллектива А.С. Макаренко с указанными опытными коллективами. Несмотря на значительные различия в условиях их жизнедеятельности, отмечаются общие черты. Отдельно дан материал наблюдения над другими пятью коллективами.
Небольшая глава “Коллектив в школе” построена на анализе книг Т.Е. Конниковой (М., 1957), Н.И. Болдырева (в пер. на чеш. яз., 1962), 3. Заборовского (Варшава, 1960). Отдельно рассматриваются некоторые теоретические проблемы воспитания в коллективе, по книгам К. Касла (Прага, 1965), И. Долежала (Прага, 1962), статье Л.И. Новиковой (Сов. педагогика, 1966, №11). Обширный (157 наименований) список макаренковедческой литературы на чешском и словацком языках включает также некоторые, наиболее значительные публикации на русском, польском, венгерском, немецком языках (включая издания ФРГ).
В 1963-1969 гг. Л. Пеха сделал серию публикаций: А.С. Макаренко в нынешней педагогической теории и практике (Социалистическая школа, 1963-1964, №5); Замечания к литературе о Макаренко (Акты УП Оломоуценсис, Прага, 1964); Макаренковские сопоставления (Учит, новости, 1965, №15); Там, где действовал Макаренко (там же, 1965, №50); Путь коммуны Дзержинского (там же, 1966, №18); Встречи с живой педагогикой (Воспитатель, Братислава, 1966-1967, №3-4); Советские работы о Макаренко до 1960 г. (Единая школа, 1967, №1); Производительный труд в макаренковском коллективе (Профессиональная школа, 1967, №3); А.С. Макаренко и его концепция коллективного воспитания в прошедшем 20-летии чехословацкой педагогики (сб. материалов практической конференции Педагогического о-ва, прошедшей в Тырнове. Братислава, 1967); Макаренко в мире и у нас (Социалистич. школа, 1967-1968, №7); Размышления к 80-летию Антона Семеновича Макаренко (Педагогическое обозрение, Оломоуц, 1968, №3).
“Советская педагогика” (1968, №3) опубликовала статью Л. Пехи “А.С. Макаренко в Чехословакии”. Практика показывает, заключает он, что воспитание в коллективе, с применением макаренковских положений может успешно осуществляться в детских домах и интернатах, кружковой работе. “Несмотря на довольно широкое распространение идей Антона Макаренко, они внедряются в повседневную практику еще очень медленно”. Основная причина - неясность того, что является в его системе главным, приемлемым в настоящее время. Теоретики и историки педагогики должны дать практикам “ключ к воспитательной концепции А.С. Макаренко” (с. 112).
В 1966-1974 гг. Л. Пеха стал печататься и в зарубежных изданиях, сообщил в чехословацкой печати о макаренковедческой работе в ФРГ: К дискуссии о Макаренко в Чехословакии (Макаренко-симпозиум во Флото. Марбург, 1966); Международный Макаренко-симпозиум во Флото (Педагогика, 1966, №3); По следам Макаренко в Советском Союзе (Новое собрание, Геттинген, 1966, №6); Г. Хиллиг: Макаренко в Германии (рец., Педагогич. обозрение, 1968, №3); Роль воспитателя в коллективе, опыт Макаренко (Макаренко - материален, №1. Марбург, 1969);
Опыт из советских архивов (Педагогика, 1970, №4); Развитие макаренковедческой мысли в Чехословакии (Макаренко в разных странах. Варшава, 1970); Макаренко о проблеме личности педагога (Профессиональное воспитание, 1970-1971, №8); К полемике о педагогической концепции А.С. Макаренко (Педагогика, 1971, №2); Проблемы Макаренко-исследований (Макаренко - материален, Марбург, 1971, №2); Концепция коллектива у Макаренко (Воспитатель, 1971-1972, №№7, 8); Новые аспекты биографии Макаренко (А.С. Макаренко и советская педагогика его времени. Марбург, 1972); Макаренковские рабочие психологические гипотезы (Сб. филос. ф-та, Псих.-пед. совет, №8. Брно, 1973); Диалектика педагогики в свете педагогической концепции Макаренко (Матер, конф. в Торуни, 1974).
Этот обширный перечень показывает, что макаренковедение в Чехословакии раньше других стран стало отходить от характерного для СССР и стран Восточной Европы первоначального освоения наследия А.С. Макаренко в 1940-1950-х гг. в основном в стиле “переложения” (пересказа) его текстов и механического “приложения” некоторых идей к официально действующей педагогике и школе. Наметилась тенденция к анализу проведенной работы, поиску новых источников исследования, возникло заинтересованное отношение к макаренковедческой работе в странах Запада. Однако существенного изменения общего направления данной работы и в этой стране не произошло.
В упомянутой выше статье “Новые аспекты к биографии Макаренко” Л. Пеха утверждает: главным препятствием в успешном практическом использовании макаренковских идей является то, что “мы их не вполне поняли”, игнорируя необходимость их изучения в контексте педагогической истории и обстоятельств жизни и деятельности этого педагога. Необходимо изучить “общественную атмосферу” и “источники его опыта”, включая и работу в дореволюционной школе, а также персональные влияния (роль Г.С. Макаренко) и т.д. Чтобы понять его отдельные формулировки, надо правильно представлять “общую картину, почему они были созданы именно таким образом и что он хотел ими выразить” (А.С. Макаренко и советская педагогика его времени. - Марбург, 1972, с. 140).
В теоретическое освоение и практическое использование макаренковского наследия значительный вклад внес Ф. Козел. Его труды: Заветы Макаренко в нашей воспитательной работе (Педагогика, 1959, №9); Поэма о новом человеке. Педагогический анализ 1-й части “Педагогической поэмы” (отд. изд., Прага, 1964); К материалистическому пониманию воспитания (отд. изд., Прага, 1966); Система Макаренко и наша современная школа (Единая школа, 1973, №3); Макаренко об отношении воспитания и образования (Воспитатель, 1973- 1974, №4).
В конце сентября 1972 г. в Праге прошел семинар “Наследие А.С. Макаренко и проблемы и перспективы социалистической школы”. Издан сборник его материалов (Прага, 1973).
Важное направление взято в работе В. Грулиха: Вклад Макаренко в методологию научной мысли в педагогике (Педагогика, 1974, №5). В этом же журнале (1971, №2) - статья Л. Пехи: К полемике о педагогической концепции А.С. Макаренко.
Статью Э. Костяшкина (СССР) “Педагогическая романтика” напечатал журнал “Воспитатель” (1971-1972, №3, 4), Еще статьи: Лиска Ф. А.С. Макаренко и педагогический коллектив (Социалистическая школа, 1972, №9); Тихий И. Педагогическое учение Макаренко и его значение для воспитательной работы нашей школы (Коменский, 1974, №7).
Несколько макаренковедческих статей о детской литературе, эстетическом и художественном воспитании опубликовал в 1956-1974 гг. Ф. Голешовский. То же. И. Тихий, о мастерстве воспитателя; другие авторы: Д. Иессова, И. Лукш, Р. Опата, И. Таксона, И. Вилидкова, О. Кел, Т. Хенек и др.
25-26 сентября 1973 г. в Градец Кралове, на базе Педагогического факультета (рук. И. Шварц) прошла конференция с международным участием “А.С. Макаренко и современность”. Участники - специалисты из Чехословакии, СССР (В.Е. Гмурман), ГДР, Польши, Венгрии. Сборник докладов, рефератов опубликован, под ред. К. Касла (Прага, 1974). Информацию о конференции дал К. Галла в “Педагогике” (1974, №1).
Ведущий доклад по проблеме конференции сделал К. Галла (Прага). Его доклад “Антон Семенович Макаренко и современность” напечатан в ж. “Педагогика” (Прага, 1974, №1). В нем говорится:
“Основным принципом педагогики А.С. Макаренко является тесная связь между теорией и практикой, воспитания и жизнью... Это воспитание служит гуманной самореализации человека, не в индивидуалистическом, а в общественном и коллективном смысле”.
Из Чехословакии с докладами, рефератами выступили также: В. Грулих, Прага (Вклад А.С. Макаренко-методолога научно-педагогического мышления); Ф. Козел, Либерец (Макаренковский педагогический монизм); Я. Скалкова, Прага (Социальные процессы в структуре педагогического процесса); Я. Тахова, Прага (Категория радости в трудах А.С. Макаренко).
Современные социально-педагогические аспекты практического использования макаренковского наследия показали М, Кимличка, Г. Рожичкова, М. Гехтова, Р. Опата, И. Кирашек (Прага), Я. Елиаш (Градец Кралове). Некоторые общие и конкретные направления применения идей А.С. Макаренко в педагогической практике отражены в докладах, сообщениях К. Касла, Я. Скалки, В. Новака, И. Лукша (Прага), О. Лухачковой, И. Тихого (Градец Кралове). С заключением выступил И. Шварц (Градец Кралове).
На макаренковедческой конференции в Торуни (Польша) в апреле 1974 г. Л. Пеха сделал доклад о диалектическом подходе А.С. Макаренко к педагогическим явлениям. Этот подход - “главное, чем определяются воспитательные достижения этого педагога, познавание им педагогических закономерностей”. Ключевыми моментами здесь являются понимание целостности как единства противоположностей и трактовка педагогических явлений как развивающихся процессов.
В этом плане происходит разрешение противоречий: общество, коллектив и личность; отношение между бытием, поведением и сознанием, воспитанием и обучением; связь гармоничности и конфликтности, эволюционности и “взрывного” момента, “автократичности и демократичности” в воспитании. Так возникает “здоровый скепсис в отношении педагогических доктрин”, истина утверждается на основе экспериментирования. Все это концентрируется в макаренковской “педагогической логике”, конкретно реализуется в “логике педагогической целесообразности” (сб. материалов конференции, Торунь, 1974, с. 21-30).
Успешный опыт использования макаренковских идей - в интернате для “трудных” детей и подростков, расположенном в бывшем графском замке у деревни Горны Маршов, которым с 1956 г. заведовал И. Гашковец, впоследствии активный макаренковед. 80 детей (не старше 15 лет) из семей алкоголиков, проституток и т.д., живущих в предместьях Праги, вместе с воспитателями и учителями скоро составили единый коллектив, уклад жизни которого стал напоминать колонию им. М. Горького.
Вместе с созданием этого уклада жизни, говорит И. Гашковец, шло восприятие и усвоение педагогической концепции А.С. Макаренко. Она воплощалась в конкретных явлениях педагогической практики и в тщательном, вдумчивом их анализе. Руководством была “Педагогическая поэма”. (Подробно см.: Современное состояние и перспективы макаренковедения: Матер. 6-го междунар. симпозиума, 1989. Мюнхен, 1994, с. 349-357; Международные макаренковедческие исследования - I. Марбург, 1992, с. 104-109).
Близкой к опыту А.С. Макаренко можно считать возникшую в начале 1970-х гг. практику “школ в природе”. Они расположены в отдалении от промышленных городов, обычно в живописной местности и действуют круглый год, принимая несколько классов городских школ вместе с учителями, посменно, на 1 месяц. Продолжение обычной учебной работы здесь сочетается с интернатным содержанием, благоприятными бытовыми условиями, развитой оздоровительной, спортивной, природоохранной работой, с занятиями по интересам, бытовым и производительным трудом.
Пример одной из смен “школы в природе” поселка Трганов: это 110 школьников (3 класса из школы г. Соколова), их 3 учителя (ведущих обычно 2-3 учебных предмета) и 2 воспитателя с двумя их помощниками, студентами-практикантами 1-го курса Пльзенского педагогического факультета, прошедшими перед этим 3-дневный семинар-инструктаж. Практика студентов, начинающаяся не с учебной, а с воспитательной работы, положительно сказывается на всей их дальнейшей профессионально-педагогической подготовке.
В 1979 г. в Западно-Чешской области действовало 78 таких школ. Примерно такова же их сеть была и в других областях Чехии и Словакии. Из г. Соколова в “школы в природе” выезжали практически все школьники до 15-летнего возраста, 15 тысяч детей. (Учительская газета, М., 20 апреля 1979 г.) (с.157).
Эта практика напоминает 2 попытки проектируемой А.С. Макаренко “лесной школы”: 1928 г., см. 7-томник его сочинений, 2-е изд., т. 7, с. 528 (в 8-томнике этот материал ошибочно опущен) [ ZT. Не опущен: т.8 М.1986 с.40-1, но полностью и точно: А.С. Макаренко “Ты научила меня плакать” кн.1 М.1994 с.150-3 ]; 1936 г., см. 8-томник, т. 4, с. 24. Данный проект связан с известным А.С. Макаренко в 1923 г. по советской педагогической печати опытом “лесных школ Германии” (т. 8, с. 16).
[ Макаренко, ПП-2003 из Приложения. Записи, использованные в "Педагогической поэме" .. …Детские дома почему только для беспризорных? Почему до сих пор мы делаем ставку на семью? Семья не может воспитывать. Школа не может воспитывать. Беспризорное детство искусственно изолируется и поэтому всегда сохраняет свой анархизм. Возможно и совершенно необходимо организовать настоящее коллективное воспитание именно для нормального семейного детства, причем это будет и материально выгодно, и для государства полезно (с.714). ZT. Подробней об этом в файле http://zt1.narod.ru/tolko.htm, а в файле http://zt1.narod.ru/vsestorn.htm ищи о Гамбургском счете в воспитании… ]
В Болгарии в 1956 г. вышла монография Н. Чакырова “Проблемы воспитания через коллектив в педагогической системе А.С. Макаренко”. В ней эта система объясняется в противоречии с идеями И. Песталоцци, П. Наторпа, П. Петерсена, Ж.Ж. Руссо, Л.Н. Толстого. Говорится, что А.С. Макаренко интуитивно применял в своих трудах системно-структурный анализ.
Общее представление о педагогических идеях А.С. Макаренко дано также в книге Г. Дочева (бывшего учителя начальной школы) “А.С. Макаренко о коммунистическом воспитании” (пособие для учителей и студентов, 1958). Известностью пользовалась статья К. Русева “Об общих требованиях педагогического коллектива” (1956).
Работа базовых детских садов НИИ педагогики под руководством С. Аврамовой с применением макаренковских идей отразилась в публикации: “К вопросу о нравственном воспитании в детском саду” (1958). Сотрудники этого института П. Пеловский, С. Караиванова, С. Чернева показали некоторый практический опыт применения наследия А.С. Макаренко в других учреждениях (1966). Интерес вызвал доклад на национальных “педагогических чтениях”, сделанный С. Аврамовой, о создании коллектива в школьном классе. Преподаватель Софийского университета Э. Петрова пропагандировала макаренковские положения о дошкольном воспитании. Статьи о воспитании в духе А.С. Макаренко печатал журнал “Семья и школа”.
Как видно по брошюре П. Иванова, С. Стамболиева, Б. Харизанова “Воспитательная работа в общежитиях при профессиональных учебных заведениях” (1963), эта работа велась “почти целиком по Макаренко” (Обрешков О. // Сов. педагогика, М., 1968, №3).
Успешный опыт работы “по макаренковски” школы-полуинтерната в с. Ново-село Виданиского округа обобщен в статье 1965 г. (преимущественно в плане самоуправления). Открывшиеся большие возможности данного типа педагогического учреждения привели к значительному расширению сети школ-полуинтернатов в конце 1960-х гг. На их базе НИИ педагогики развернул опытную работу.
Педагогические положения А.С. Макаренко продолжали эффективно использоваться в общежитиях для детей и юношества, детских домах, в Дмитровской пионерской организации, Дмитровском коммунистическом союзе молодежи, а также в воспитательных трудовых школах-интернатах для детей с серьезными отклонениями в их поведении или совершивших правонарушения.
Статья Н. Чакырова “Система воспитания Макаренко как подсистема советского общества” - вошла в сборник материалов международного симпозиума в Фалькенштейне (1971 г.) “А.С. Макаренко и советская педагогика его времени” (Марбург, 1972). Эта подсистема имеет своей целью воспитание “активных строителей социалистического общества”. Одновременно она является относительно самостоятельной и “динамичной, сложной системой” (с. 171).
В ней выделяются компоненты: руководящий центр; определяющая теория социалистической целеустремленности; общежитие (коллектив) воспитанников и воспитателей; школа, ученики и учителя; предприятие (работающие воспитанники и руководители; материальная база учреждения, ее финансовый потенциал (с. 166). В схемах представлено также: коллективное руководство (педсовет, совет командиров, производственный совет); воспитательное воздействие через собрание; косвенное воспитательное воздействие (с. 161, 163, 165).
Новый уровень восприятия и разработки макаренковского наследия воплотился в книге Н. Чакырова “А.С. Макаренко и основные воспитательные проблемы нашего времени” (София, Болгарская Академия наук, 1973). Ее основные главы: Распространение идей Макаренко и превращение его творчества в арену идейной борьбы; Образ Макаренко в спектре “западной педагогики”. В книге дается критический анализ методологических предпосылок некоторых макаренковедческих исследований 1950-1960-х гг., главным образом западногерманских: М.Г. Ланге (1954), Л. Адольфе (1962), И. Рабаса (1965), Е. Виттига (1969), Л. Фрезе (1963,1967), Е. Хеймпель (1967) и др.
Книга Л. Адольфе, написанная по поручению Министерства культуры (и образования) земли Северный Рейн - Вестфалия, расценивается Н. Чакыровым как “добросовестное исследование, написанное в духе объективности”; автор избегает грубо политизированных характеристик, отражает не только интерес читателей к А.С. Макаренко, но и воодушевление от его произведений, их “обаяние”. “Феномен Макаренко” ассоциируется с определениями: “педагогический гений”, “чародей” (с.42).
В первой главе монографии Н Чакырова особое внимание уделяется ФРГ, Италии, Японии. Вторая глава содержит параграфы: Общее отрицание Макаренко с позиции вульгарного антикоммунизма; “Католический образ” Макаренко; Деидеологизированный образ Макаренко в “западной педагогике”; Предпосылки правильного восприятия “явления Макаренко” (с. 30-84 и далее).
Предварительно в книге говорится: “Для творческого использования макаренковского наследия необходима значительная исследовательская работа. Нужно установить, какой в реальности была деятельность Макаренко как педагога; что было в ней преходящим (отразившим условия тех лет) и что отражает существенные особенности социалистического общества и современной эпохи; как воспитание в коллективе и через коллектив сочетается со своеобразием личности Макаренко, ее организаторскими способностями и талантом воспитателя” (с. 30-31).
В 1973 г. в Софии издано: Тодорова Р. А.С. Макаренко: библиография, 1944-1972 (публикации на болгарском языке); Андреев М. Макаренко и теория малых групп: Сообщение на конференции по проблемам борьбы с буржуазной педагогикой // Народное просвещение, №8.
В Румынии 1956-1958 гг. завершено издание советского собрания Сочинений А.С. Макаренко в 7 томах (по 1-му изданию) в переводе на румынский язык. К 1964 г. выпущено несколько сборников его произведений. Для венгерского и немецкого населения страны изданы сборники на их языках. К этому времени в практическом применении идей и опыта А.С. Макаренко “сложились разнообразные ситуации с различными результатами”. Обнаружились элементы формализма, механическое копирование его форм и методов работы, догматический подход. Создавались организации, формально похожие на макаренковские, но лишенные “соответствующего содержания деятельности”. Возникло мнение, что макаренковское наследие - результат работы в особых условиях, оно не подходит для современной школы. (Дается по ст. А. Данчули в сб. “А.С. Макаренко и педагогика нашего времени”, Марбург, 1972, с. 206).
Актуальной стала научная, опытно-экспериментальная работа в этом направлении. Первые исследования, 1952-1956 гг., проводились в области внеклассной и внешкольной работы, где развивался принцип коллектива, общественно значимой деятельности. Стало ясно, что она имеет немалое значение в воспитании, но главное в школьной жизни - учеба. А.С. Макаренко же “организовывал детский коллектив на основе производственно-бытового принципа”. Таких условий для “формирования ученического коллектива” в школе нет (там же, с. 207).
А. Данчули обратился к выявлению возможностей процесса обучения в развитии коллектива; он вел работу в этом направлении много лет, начиная с младших классов. Его вывод: коллективизм, солидарность формируются и в ходе обучения, когда в нем есть установка на общие задачи и перспективы, взаимопомощь и соревнование.
В середине 1960-х гг. С. Стоян выступил со статьей: “Логика” педагогическая и “логика” педологическая. А.С. Макаренко против педологической “логики” фиксации (Педагогическое обозрение, Будапешт, 1964, №1). В ней говорится: рассматривая проблему “мышление - действительность” в системе диалектической логики, А.С. Макаренко освобождает педагогическую логику от метафизической статичности. Он ввел понятие логики в объяснение реального педагогического действия, обращая особое внимание на его преобразующую сущность, творческую целенаправленность. Этот факт в сочетании с критикой педологической логики простого приспособления воспитания к существующим социальным условиям и якобы неизменной природе индивида - “существенный вклад в науку о воспитании” (с. 26).
Материал о творчестве А.С. Макаренко вошел в книгу: Стоян С. Классики педагогики и румынская педагогическая мысль (1966).
Статья А. Данчули “Теория Макаренко о воспитании коллектива и творческое применение ее в румынской школе” опубликована в сборнике материалов международного симпозиума в Фалькенштейне (Марбург, 1972). “Правильная позиция в отношении педагогического наследства Макаренко определяется тем, что его нельзя интерпретировать и применять в отрыве от общего развития педагогики; его надо всегда пополнять новыми результатами научных исследований” (с. 209). Особое значение при этом имеют социологические исследования.
“...Основные идеи Макаренко о роли, формировании и функционировании детского коллектива приемлемы и в условиях школы, они имеют ценное теоретическое значение”. “...Некоторые способы и приемы... некоторые своеобразные формы организации детского коллектива не могут быть механически перенесены в школу” (с. 208).
В этом сборнике помещена также статья Д. Саладе “Вклад Макаренко в профессиональную ориентацию”. Говорится, что он “по сравнению с психотехникой” иначе решал этот вопрос. Он исходил из того, что “интерес к какой-либо профессии рождается лишь в практике выполнения соответствующей работы или близкой к ней”; эта идея “органически входит в его педагогическую концепцию”. Многообразие профессий его воспитанников - доказательство правильности этой концепции (с. 192-193).
Об А.С. Макаренко писали также А. Косма, Т. Мурес и др.
По Югославии о макаренковедческой работе в период с сер. 1950-х гг. до сер. 1970-х гг. сведений очень мало. Эта работа отражена в публикациях П. Негована, Р. Теодосича. Творчество А.С. Макаренко раскрывается в “Общей истории просвещения и педагогики” Л. Хлебника (1958-1965). О нем сообщается в энциклопедических и справочных изданиях. См: Школо Г.А. А.С. Макаренко в Югославии // Советская педагогика, 1970, №11.
В Китайской Народной Республике в 1959 г. завершено издание в переводе на китайский язык советского 7-томника макаренковских Сочинений (по 1-му изданию). Выпущено 2 издания “Педагогической поэмы”, по частям (1957, 1958 и 1959 гг. Пекин: изд-во Женьминьвэнь губаньше, перевод Сюй Лэйжаня).
С середине 1950-х гг. в журналах и газетах стали печататься макаренковедческие работы китайских авторов. Содержание сборника произведений А.С. Макаренко “О коммунистическом воспитании” раскрыл Дун Вэйчуань в статье, опубликованной в Ученых записках Пекинского педагогического университета (1955, №9). Об этом сборнике и т. 5 макаренковских сочинений несколько статей написал Чэн Ся.
В большинстве статей об А.С. Макаренко говорилось прежде всего об актуальности его мыслей и опыта для перестройки народного образования в Китае. В некоторых работах исследуется философская основа его педагогических взглядов, методология его творчества в теории и практике воспитания. “Все исследователи и практики народного образования подчеркивали необходимость учиться у него самоотверженности и революционному гуманизму”, - говорит У. Шиин (А.С. Макаренко сегодня: новые материалы, исследования, опыт. Н. Новгород, 1992, с. 170).
“Воззрения А.С. Макаренко рассматривались не только как предмет научного исследования, но и как принципы, направляющие воспитательную работу. Многие педагоги на основе этих принципов строили свою работу в школах по формированию коллектива школы и коллектива класса, по организации детских трудовых воспитательных колоний. Такие попытки дали положительные результаты” (там же, с. 171).
Подводя итоги своей практики, молодой преподаватель Шанхайского педагогического училища Янь Гоцай написал и издал книгу “А.С. Макаренко, его педагогическая теория и методы” (Хубэйское народное изд-во, 1956). Учитель школы Чжан Фансюй обобщил свой опыт в книге: “Моё личное познание педагогического учения А.С. Макаренко” (Шанхайское изд-во “Новые знания”, 1965). Оба автора, сочетая теорию и практику, обратили внимание в макаренковском наследии на следующее: общие принципы воспитания, воспитание в духе коллективизма, трудовое воспитание, сознательная дисциплина.
В конце 1950-х гг. управление образованием было передано местным органам власти, “народным коммунам”. Они начали создавать учебные заведения с сокращенными сроками обучения и упрощенными программами; половину времени учащихся стал занимать производительный труд. У педагогических учреждений появились свои небольшие кустарного типа предприятия, сельскохозяйственные фермы.
“Великая культурная революция” оборвала освоение и применение наследия А.С. Макаренко (1966-1976). Первые ее годы сопровождалась прекращением занятий во всех учебных заведениях. Их работа возобновилась в средних школах в 1968 г., в вузах в 1970 г.
В Демократической республике Вьетнам в 1956 г. появилась первая макаренковедческая статья на вьетнамском языке, в журнале “Родина”: “А.С. Макаренко - талантливый педагог”, автор Хоан Туи. Затем Нгуен Ши Ти перевел с французского языка книгу И. Лезин “А.С. Макаренко - советский педагог” (Париж, 1954).
В 1958, 1960-1961 гг. в переводе с французского и русского языков изданы “Лекции о воспитании детей” (в семье), “Книга для родителей”. Педагоги и родители с большим интересом отнеслись к макаренковским положениям о семейном воспитании, расценивая его как важнейшую часть всей системы нового воспитания. В 1958-1961 гг. активное участие в распространении макаренковских идей во Вьетнаме принимал советский специалист П.И. Самоуков.
В 1962-1963 гг. в издательстве “Культура” (Ханой) вышла в свет “Педагогическая поэма”. В предисловии к ее 1-й части Нгуен Ши Ти назвал это произведение “победной песней педагогических принципов марксистско-ленинского учения”. Во Куанг Фук говорит: это произведение, “как ни одну другую книгу, горячо принимали все слои населения страны”; они видели в ней “блестящие завоевания в превращении людей, развращенных старым обществом, в людей с развитым чувством человеческого достоинства” (Педагогическая система А.С. Макаренко и вопросы ее творческого применения. М., 1972, с, 49; см. также его статью “Макаренко вместе с нами...” в Учит, газете, М., 1972, 14 марта).
В 1974 г. изданы: А.С. Макаренко. Советы родителям (сборник, изд-во “Женщина”), Педагогический опыт А.С. Макаренко (сб., изд-во “Просвещение”); переиздана “Педагогическая поэма”. В Москве на вьетнамском языке напечатаны “Флаги на башнях”. В 1970-х гг. опубликованы и другие макаренковские произведения.
Макаренковское наследие стало близко вьетнамскому народу тем, что оно близко его многовековым культурным традициям, где воплощается его “любовь к Родине, людям, к справедливости и прогрессу, ненависть к их врагам”, считает Во Куанг Фук (там же, с. 47).
Нгуен Зуй Минь, характеризуя творчество А.С. Макаренко как “выдающееся достижение мировой педагогической мысли”, особо отмечает его соответствие “национальной черте трудолюбия вьетнамского народа”, глубокому пониманию им “облагораживающего влияния роли труда”, всеобщему “признанию труда как основы воспитания” (Народное образование, М., 1967, №3; летом 1966 г. Нгуен Зуй Минь знакомился с ученическими производственными бригадами Ставрополья, под руководством А.А. Фролова).
Это ярко проявляется в сравнении с действиями французских колонизаторов во Вьетнаме, которые, считая труд, особенно физический, “уделом неполноценных людей” и говоря о “ничтожном значении труда в воспитании”, - изгоняли труд из системы деятельности школы (там же, в статье “Педагогические идеи А.С. Макаренко в школах ДРВ”).
В середине 1960-х гг. в общеобразовательных школах с профессиональной ориентацией на сельское хозяйство, морское дело, промышленность и в школах для национальных меньшинств учащиеся ежедневно по несколько часов работали на закрепленных предприятиях, полностью обеспечивая себя пищей, одеждой и необходимым оборудованием, сочетая в своей жизни труд, обучение и отдых, учитывая экономические, природные и национальные особенности своего места жительства.
Следуя “двум хорошо”: хорошо преподавать, хорошо учиться, - среди общеобразовательных учреждений примерными в стране стали школы: Хай Нхан (1-я ступень школы), Бак Ли (2-я ступень), Суан Динь (3-я ступень). И здесь для учащихся обязательны труд в сельскохозяйственных или иных кооперативах, участие в общественной жизни своего района.
Введено почетное звание “Семья пяти хорошо”: в работе на производстве; дружная семья; правильное воспитание детей; активность в общественной жизни; повышение культурного уровня. (Все приведенные выше конкретные сведения даются по указанной выше статье Нгуен Зуй Миня.) Труды и опыт А.С. Макаренко привлекли внимание системы милиции. В сотрудничестве с работниками педагогических институтов и НИИ педагогических наук милиция в конце 1960-х гг. начала заниматься вопросами перевоспитания.
Достойное место макаренковское наследие заняло в программах и учебных пособиях для педучилищ и педвузов по педагогике и психологии; по истории зарубежной педагогики ему отводится 13% времени. Оно играет важную роль в выборе педагогической профессии. Об этом говорила учительница Фан Тхи Куанг: чтение произведений А.С. Макаренко еще в школе убедило ее, что эта профессия “благородна, она придает человеку душевную красоту и настоящую ценность”; такого понимания “в старом общественном мнении не существовало” (дается по ст. Во Куанг Фука).
1970-е гг. - это продолжение первоначального этапа изучения и использования теории и практики А.С. Макаренко во Вьетнаме. Общественность ориентировалась прежде всего на то, что воспитание детей “надо осуществлять не только под крышей школы, но и непосредственно в общественной жизни, ...учащиеся должны хорошо знать общественные требования, предъявляемые к ним; учение должно быть тесно связано с производством”.
Выяснилось также, что “нельзя по-настоящему понять сущность методов А.С. Макаренко и правильно применять их в сегодняшней практике, если нет научного анализа порождающих эту систему причин и условий” (цит. по тому же источнику, с. 50-52).
В 1973 г. вышла написанная Тхиен Зангом книга “Педагогические взгляды А.С. Макаренко”, наиболее полное изложение его идей и практики (другое название: “Воспитание опытом”). В этом же году Во Куанг Фук защитил в Москве кандидатскую диссертацию “Педагогическая система А.С. Макаренко и ее значение для развития воспитательной практики и педагогики Демократической Республики Вьетнам”. До этого, в 1967 г. в Москве Нгуен Зуй Минь защитил кандидатскую диссертацию “Воспитание у школьников коммунистического отношения к труду в 8-10-х классах в ДРВ” (с широким использованием работ А.С. Макаренко).
В Республике Куба после Революции 1959 г. первым изданным там произведением А.С. Макаренко стали “Лекции о воспитании детей” (1961). Есть сведения, что Фиделю Кастро при первом посещении СССР был подарен 7-томник А.С. Макаренко. Его именем назван педагогический институт в Гаване.
Педагогический опыт и воззрения А.С. Макаренко оказались родственными взглядам X. Марти, который развитие просвещения неразрывно связывал с социально-экономическими преобразованиями, видел в этой связи ведущее условие формирования подлинно свободной личности.
Образовательную политику новой власти Ф. Кастро четко обозначил в докладе на Национальном конгрессе образования и культуры (1971 г.): “Система образования, когда находящиеся на полном обеспечении школьники заняты только учебой, формирует прежде всего плохого ученика. Второе: она формирует неуравновешенного ученика. Человеку, который целый день учится, вскоре надоедает учеба. И третье: при такой системе мы готовим образованного человека, не связанного с трудом, с производством материальных благ. Именно такое образование получали дети из буржуазной семьи в прошлом.
И если мы сейчас не создадим новый тип школы, то дети наших рабочих будут воспитываться так же, как воспитывались когда-то дети буржуазии” (ж. “Куба”, 1971, сент., с. 9).
В июне 1969 г. на Кубе побывал Маруха Костра, общественный деятель Уругвая. После посещения школьного городка “Камило Съенфуэгос” он сказал: “Если бы жил Макаренко, то он бы находился здесь” (Революсьон, 1961, 16 июня; дается по статье Н.П. Нежинского “А.С. Макаренко и наши дни”, в Советской педагогике, М., 1963, №3).
Массовая школа на Кубе изначально стала развиваться как общеобразовательная, трудовая, политехническая. В начале 1970-х гг. вместе с введением всеобщего и обязательного 9-летнего образования взят курс на органичное объединение в школе воспитательно-образовательного и производственного процессов. Принципиальная основа деятельности общеобразовательной школы -трудовое воспитание и профориентация.
Авангардное положение занял новый тип педагогического учреждения -“школа в поле”, предназначенная для детей из семьи (обычно городской). Это школы-новостройки, интернатного типа (с возвращением детей в семью по выходным дням), с земельным участком до 100 га, который осваивается школой в основном для выращивания цитрусовых, ягодных и овощных культур. Эта практика - еще один вариант проектируемой А.С. Макаренко “лесной школы”.
В обычных школах, начальных, около одной трети времени заняли различные воспитательно-образовательные мероприятия, общественно полезный и производительный труд. В учебных планах городских и сельских неполных средних школ предусмотрены трудовые семестры, для выполнения сезонных сельскохозяйственных работ, с отрывом от учебы. В сельских школах учение и труд совмещаются в течение всего периода обучения; сокращение учебной недельной нагрузки компенсируется удлинением учебного года.
Алжирская Народная Демократическая Республика образована в 1962 г. Во время войны за независимость в детском доме для сирот, детей алжирских патриотов знали А.С. Макаренко, опирались на его идеи и опыт. В книге австрийской журналистки Е. Пристер “Алжир сражается” есть глава “Макаренко под пальмами”, где дано описание жизни этого учреждения.
Его работник Абделькадер говорил журналистке: “Макаренко - это наша библия. Мы все работаем по Макаренко! Никто не дал нам так много, как Макаренко!”. Фрагмент текста этой главы напечатала “Учительская газета”, М., 3 ноября 1960 г.
В этой же газете, 2 марта 1963 г. Н.П. Нежинский в статье “Великое чувство братства” (обзор “макаренковско-зарубежных связей” с конца 20-х до 60-х гг.) сообщил об опубликованном в газете “Вечерний Киев”, 21 декабря 1962 г. материале алжирского журналиста Жерома Фавара “Алжирский Макаренко”, где говорится об Аберрхмане Насере.
Чили. На педагогической секции международного симпозиума чилийская писательница О. Поблетте де-Эспиноза, лауреат международной Ленинской премии “За укрепление мира между народами”, говорила: “Мы впитываем в себя каждую строчку замечательных трудов Н.К. Крупской, А.С. Макаренко” (Учит, газета, М., 25 сент. 1962 г.).
В Соединенных Штатах Америки в 1960-х гг. сделано 16 макаренковедческих публикаций; в 1970-х гг. - 26, из них 7 статей советских авторов, посвященных 90-летию со дня рождения А.С. Макаренко; затем их общее число уменьшается. (Дается по ст. Р. Эдварс в кн.: Современное состояние и перспективы макаренковедения. - Мюнхен, 1994, с. 326.) Среди советских авторов - А.А. Фролов, перепечатана его статья из “Советской педагогики”: Развитие педагогических взглядов А.С. Макаренко в период деятельности коммуны им. Ф.Э. Дзержинского (Советское образование, 1979, №12).
В 1965 г. на английском языке опубликованы “Проблемы школьного советского воспитания”. В 1967 г. в Нью-Йорке вышла “Книга для родителей”, под названием: “А.С. Макаренко. Коллективная семья. Настольная книга русских родителей”. Книга вышла под редакцией социального психолога У. Бронфенбреннера (по изданию 1942 г.). Книга содержит его предисловие “Макаренко и коллективная семья”, а также библиографию трудов А.С. Макаренко и работ о нем на русском и английском языках.
Затем через 10 лет, в 1976 г. вышли 2 сборника: Антон Макаренко. Его жизнь и деятельность в воспитании (под ред. В. Кумарина, пер. К. Юфельсон); Макаренко. Его жизнь и деятельность. Статьи, выступления и воспоминания (пер. Б. Иссаакс).
Н.П. Дичек в 1990-х гг. своими исследованиями доказала, что существующее до этого мнение о полном замалчивании имени и трудов А.С. Макаренко в англоязычных странах “является ошибочным” (Наследие А.С. Макаренко и проблемы реформирования системы образования: Матер. Междунар. конф. Минск, 1998, с. 49). Речь может идти лишь о значительно меньшей популярности по сравнению с некоторыми другими странами: страны Восточной Европы, Япония; с 1960-х гг. - ФРГ.
Нужно иметь в виду, говорит она, “присущую американскому и английскому обществу закрытость от проникновения чужеродных теорий в воспитательные традиции и “замкнутость” на своей внутренней общественно-культурной жизни, не говоря уже об идеологическом барьере” (там же).
Поэтому, как отмечала С. Лерман на международном макаренковедческом симпозиуме в Фалькенштейне (1971), “фактически до начала 1970-х гг. в США было недостаточно знаний о творчестве А.С. Макаренко” (цит. по: Дичек Н.П. // Тезисы докл. и сообщений на Всесоюз. науч.-практ. конф. “Педагогическое наследие А.С. Макаренко и современные проблемы воспитания молодежи”. Ч. 1. М., 1988, с. 122).
Второй “всплеск” внимания к А.С. Макаренко (после второй половины 1940-х гг.) возник в конце 1950-х гг., с разрывом от первого в более 10 лет. Это было время впечатляющих научно-технических достижений СССР и его возрастающего влияния в мире.
Тогда появились книги Ф. Лидджа, Дж. Боуэна, статьи В.Н. Лунетты, где А.С. Макаренко представляется как создатель бесчеловечной системы подавления личности в интересах “тоталитарного режима”. Эта критика “осуществлялась вне широкого ознакомления с его трудами, при крайне ограниченной информации об СССР” (цит. Н.П. Дичек, там же). Стремлением к объективности исследования отличаются относящиеся к 1950-м гг. - началу 1960-х гг. работы Э. Мус и Ф. Лоуренс.
О монографии Ф. Лилджа (1958, о ней уже говорилось ранее, при характеристике периода середины 50-х гг.) Р. Эдварс приводит и такое его высказывание об А.С. Макаренко: “Он был педагогом, который поднялся над ортодоксальной педагогикой, открывал этические и психологические основания для социалистического общества в человеческой природе” (цит.: А.С. Макаренко: наследие и современные преобразования в педагогической теории и практике: Матер. Росс, науч.-практ. конф. Н. Новгород, 1992, с. 38).
Дж. Боуэн - автор первого в США докторского диссертационного исследования: “Антон Макаренко и развитие, советского общества” (1960). Текст диссертации опубликован в монографическом издании: “Советское образование. Антон Макаренко и его эксперимент” (Мадисон, Университет Висконсин Пресс, 1962).
Здесь А.С. Макаренко характеризуется как “правоверный марксист” и “сталинист”. Его теория воспитания в коллективе основана на задаче “обеспечения государства необходимыми квалифицированными рабочими кадрами, одновременно и дисциплинированными, и готовыми преданно служить власти” (цит.: Дичек Н.П. // Это принадлежит вечности... Киев, 2002, с. 213, 226).
Эту характеристику Дж. Боуэн значительно смягчает в “Истории западного образования”, т. 3 (раздел о советских педагогах, Лондон, 1973). Выражая неприятие коммунистической направленности взглядов и практики А.С. Макаренко, он все же находит в них черты, общее с воспитательной концепцией Дж. Дьюи: “групповая функция-дисциплина”; “восприятие норм и ценностей общества”; труд как фактор всесторонне развитой личности. Основное различие между ними - якобы полное отрицание А.С. Макаренко индивидуальных интересов. “В теоретических суждениях Макаренко - ортодоксальный коммунист, а его практика доказывает, что он - бескомпромиссный последователь бихевиоризма” (там же, с. 226, 219).
О содержании указанных трудов Ф. Лилджа и Дж. Боуэна см. также: Современное состояние и перспективы макаренковедения: Матер. 6-го международ, симпозиума, 1989. Мюнхен, 1994, с. 328-329). О книге Дж. Боуэна - и в ст. Н.П. Дичек в “Советской педагогике” (1989, №10).
Г. Бередей, “исповедуя идеи педоцентризма [детоцентризма], полагает, что индокринация общественных идеалов в детских коллективах приводит к атрофии у молодежи способностей самостоятельно мыслить и действовать, что и демонстрируют, по его мнению, воспитанники Макаренко” (там же, с. 213, по книге под его редакцией: Изменение советской школы, 1960).
В. Лунетта в статье “Сравнительное исследование: Горьковская юношеская колония и Город мальчиков” (Теория образования, 1961, т. 11, №2) акцентирует внимание на том, что в колонии им. М. Горького основой создания правил поведения, формирования “ядра коллектива” стало физическое воздействие (в “Педагогической поэме” случай с Задоровым), хотя А.С. Макаренко и не применял физических наказаний. Сравнение этой колонии с Городом мальчиков, детским исправительным учреждением, основанным священником Э.Дж. Флэнаганом, - показывает, что в своей жизнедеятельности и практических методах они “удивительно похожи”, несмотря на явные расхождения. Возвращая обществу жертв политических потрясений, социальной несправедливости и семейных драм, эти “уникальные колонии оказали большое влияние на свои общества” (там же, с. 217, 223).
Третий “всплеск” интереса к А.С. Макаренко возник через 10-летие после второго, в конце 1960-х и в 1970-х гг. Это начало его познания и трактовки как педагога-гуманиста. Главная заслуга в создании такого его образа принадлежит У. Бронфенбреннеру. Он сделал вывод о полезности распространения макаренковской педагогики в США, хотя и сомневался в возможности применения коллективистской этики в американском обществе.
В начале 1960-х гг. он выступил со статьями: Советские исследования развития личности и ее социализации; Советские методы воспитания характера (1962). После издания “Книги для родителей” опубликовал труд “Два мира детства” (Нью-Йорк, 1970), где много места уделил проблеме семейного воспитания, макаренковской трактовке семьи, ее положения и функций в обществе.
Эта книга вышла в 1976 г. на русском языке в Москве под названием “Два мира детства. Дети в США и СССР” (с предисловием Л.И. Божович). Она написана на основе наблюдений автора, встреч и бесед с педагогами, родителями и детьми. Не принимая принцип “примата коллектива над личностью”, У. Бронфенбреннер обосновывает педагогическую задачу приобщения молодого поколения к жизни, идею социальной ответственности семьи, воспитания в духе общности, гуманного отношения к людям. Он показывает особенность советской школы - установку не только на обучение, но и на воспитание. Говорит, что “многие работы Макаренко переведены на английский язык в Москве, но в Соединенных Штатах их достать было невозможно” (с. 32; на это, кстати, жалуется и Р. Эдварс).
О “Книге для родителей” сказано: это “одна из наиболее авторитетных советских работ в области воспитания”. А.С. Макаренко - “выдающийся педагог, чьи методы стали основой коллективного воспитания, практикуемого ныне во всех советских детских учреждениях, в работе с молодежью” (с. 10). Эти методы излагаются У. Бронфенбрреннером в позитивном плане (с. 30-31).
В учреждении для детей с эгоистическими и преступными наклонностями А.С. Макаренко “утверждал тип поведения, основанный на взаимном доверии и сотрудничестве” (с. 91).
Компаративистские исследования характеризуют А.С. Макаренко в сравнении с другими деятелями педагогики и образования, западными и русскими, советскими. В октябре 1967 г. “Нью-Йорк Таймc” напечатала статью “Русский доктор Спок”, в целом положительно расценивая макаренковские идеи и опыт по аналогии с взглядами и практикой авторитетного американского детского врача и педагога (известен в СССР по его книге “Ребенок и уход за ним”, 1974; издана в русском переводе в Москве в 1994 г.). Такое сравнение проводил также У. Бронфенбреннер.
Р. Улич в монографии “История образовательной мысли” (Нью-Йорк, 1968) атеиста Макаренко ставит в один ряд с религиозными педагогами прошлого: немцем Г. Франке (XVII-XVIII вв.), швейцарцем И.Г. Песталоцци (XVIII-XIX вв.), датчанином Н. Грундвигом (XVIII-XIX вв.), указывая, что “эти воспитатели развили свои педагогические принципы в непосредственном контакте с обездоленными детьми; их отличала неприязнь к книжным теориям, хотя все они оставили значительное число своих творений, повлиявших на педагогическую теорию и практику не только своих, но и других стран” (цит.: Дичек Н.П. // Это принадлежит вечности... Киев, 2002, с. 225). При этом Р. Улич в макаренковской теории оценивает преимущественно ее практическое значение: “объединение примитивных и аморальных правонарушителей в нравственную общность с целью реализации главного этико-педагогического принципа - коллективизма” (там же, с. 222). Читая А.С. Макаренко, автор “чувствовал себя одновременно и отчужденным, и увлеченным”. А.С. Макаренко создавал “комплекс отношений, исключающий противоречие между свободой и дисциплиной, личностью и организацией (коллективом), демократией и авторитетом. Как и И.Г. Песталоцци, он воспитывал одновременно “руки, ум и сердце”, т.е. “личность в целом”. (Цит. по Р. Эдварс: Международные макаренковедческие исследования. - III. Н.Новгород, 1994, с. 82).
Б. Бейкер в работе “Обзор статей. Антон Макаренко и идея коллектива” (Образовательная теория, 1968, т. 18, №3), сравнивая его с англичанином А.С. Нилом, называет обоих “радикальными творцами воспитательных систем”, вызывающих и сейчас острые дискуссии. “Актуальность и важность опыта Макаренко, описанного в традициях Руссо и Нила, объясняется именно духом новаторства”, его непреходящим значением.
Признавая, что для А.С. Макаренко коллектив - это “идеальное общество” и что “личность может достичь счастья лишь через принадлежность к коллективу и его делам”, - Б. Бейкер считает, что А.С. Макаренко не удалось полностью преодолеть противоречие между индивидом и коллективом, обеспечивая самореализацию и самоценность личности, так как “ультимативной целью было формирование коллектива”, ответственности перед ним. Но представлять А.С. Макаренко “непоколебимым исполнителем воли правящей партии” нельзя (цит.: указ, выше ст. Н.П. Дичек, с. 214-215, 220).
Его творчество в параллели с А.С. Нилом анализировали также С. Каски, С. Мерфи. Сравнение теории коллектива и теории групп провели У. Бронфенбреннер, С. Роузен.
Второе докторское диссертационное исследование: Лерман С.М. Педагогические идеи Антона Семеновича Макаренко (Университет Питтсбург, 1971). Она, по заключению Р. Эдварс, говорит об А.С. Макаренко как о большом педагоге, философе и психологе, какого не было в Советском Союзе в течение полувека. Он “считал себя призванным служить целям коммунизма, так как в них видел новое, свободное, не подверженное коррупции общество; преимущество коллектива объяснял тем, что он создает морально-психологическую защищенность личности, не отрицая личного достоинства” (А.С. Макаренко: наследие и современные преобразования в пед. теории и практике. Н. Новгород, 1992, с. 38).
Н.П. Дичек говорит: С. Лерман представляет А.С. Макаренко “человеком, которому были присущи и сильные черты характера, и слабости, педагогом, который не только воспитывал детей, но и подвергался взаимовлиянию с их стороны” (Это принадлежит вечности..., с. 226).
Макаренковская идея коллективности рассматривается в работах: Альт X. и Э. Русские дети. Нью-Йорк, 1959; Готтшальх У. Аспекты авторитета и антиавторитета в педагогике Макаренко (статья, 1964); Кольберг Л. Моральная атмосфера школы (1970); Кольберг Л. и Туриел Э. Мораль развития и мораль образования (Психологическая и образовательная практика - III, 1971); Кольберг Л. и Майер Р. Развитие как цель образования (Гарвард-университет обозрение, 1972, №42).
Л. Кольберг активизировал идею и практику “мораль-комьюнити” (моральных объединений, сообществ типа коллектива в групповых объединениях детей и молодежи), а также “джаст-комьюнити” (“объединений юридической справедливости”). В 1969 г. в университете Чикаго защищена диссертация: “Результаты влияния дискуссионных классных программ на уровень морального развития детей”. Статья под этим названием напечатана в “Журнале морального образования” (1975, №4), авторы М. Блатт и Л. Кольберг. Е. Вассерман опубликовал исследование “Действие “джаст-комьюнити” Кольберга в условиях альтернативной высшей школы” (Социальное образование, 1975, №40).
О.С. Леонтьев в статье “О некоторых направлениях исследования проблем нравственного воспитания в США” (Сов. педагогика, М., 1978, №2) сообщает о представленной Л. Кольбергом в публикациях 1975 г. “открытой” программе нравственной социализации личности. В стимулировании морального развития к совершенству он полагается на создание необходимых условий, обращение к теоретическим воззрениям Дж. Дьюи, Ж. Пиаже.
Теория Л. Кольберга, говорит О.С. Леонтьев, оказывает огромное влияние на современную педагогическую мысль, “в области самых различных аспектов социализации личности - политической, нравственной, религиозной, а также на разработку практических рекомендаций, касающихся нравственного воспитания на уроках по предметам общественного цикла” (с. 135). В публикации 1975 г. А.Л. Шварц утверждает: “В современной школе осуществление нравственного воспитания должно стать главной задачей, более важной, чем передача знаний”. Н.Г. Шан актуализирует проблему воспитания ответственности (1975).
М.Ю. Красовицкий пишет: Л. Кольберг (как и Е. Дюркгейм) считает, что моральные ценности выступают в форме идеала, к которому надо стремиться. Идеал лишь в определенной мере отражается в моральных нормах поведения, принятых той или иной группой, отдельной личностью. Задача воспитания - приближать групповые моральные нормы, качества личности к этому идеалу. (Это принадлежит вечности..., с. 24).
В Италии в 1960 г. изданы макаренковские “Марш 30 года” и “Проблемы школьного советского воспитания”; в 1961 г. - “Лекции о воспитании детей”; в 1968 г. - “Переписка с Горьким и другие произведения”. До 1978 г. Коммунистической партией Италии выпущен 3-томник макаренковских произведений.
Издана вышедшая в Польше в 1948 г. книга А. Каминского под названием “Советская педагогика А. Макаренко” (Рим, 1973).
Взглядам и деятельности А.С. Макаренко посвящены книги: Г. Лаэнг (Милан, 1969), Г. Каваллини (Болонья, 1971), П.Д. Амброссио (Козенца, 1974), Д. Брианда (1976).
К 1971 г. вышло более 35 макаренковедческих работ. Характеристика изданных в 1950-1960-х гг. произведений А.С. Макаренко и публикаций о его творчестве дана в статье Б.М. Беллерати, вошедший в сборник: Макаренко материален - I. Марбург, 1969, с. 94-108).
Среди макаренковедческих публикаций Б.М. Беллерати выделяет несколько групп. Первая из них, относящаяся к середине второй половины 1950-х гг., - это начало работы над наследием А.С. Макаренко. Его творчество У. Бартоломей определил как педагогику коллективизма (1954). Проблема коллективизма, в ее связи с историческим, социально-культурным развитием, положена в основу статей Д. Орландо (1958, 1959), Б. Фассимо (1959, 1961), Г. Каталфамо (1961), докторского исследования Г. Каваллини (1960-1961).
В небольшой книге “Советская педагогика и воспитание: А.С. Макаренко” (1959) А Сциортино показала связь его деятельности с созданием новой системы образования в России после 1917 г., а также с педагогическим решением проблем индивидуального и общего, коллективного в трудах Д. Локка, П. Наторпа, Э. Дюркгейма. По ее определению, А.С. Макаренко - не “апостол беспризорности”, а высший и ярко индивидуальный авторитет, “гранд-соло” в воспитании.
С конца 1950-х гг. ведущее место в макаренковедческих публикациях заняла вторая группа исследований. В основном это изложение некоторой совокупности произведений А.С. Макаренко и объяснение их значимости для гуманитарного научного знания. Особое внимание здесь обращается на его критические высказывания в отношении классиков педагогики и современных ему педагогов-теоретиков. При этом учитываются труды Е.З. Балабановича, И. Лезин. Новым является сопоставление идей А.С. Макаренко с итальянскими взглядами на педагогику и воспитание, с воззрениями А. Грамши (лидера Коммунистической партии Италии, см. его “Формирование человека. Записки о воспитании” / Сост. К.И. Салимова. М.. 1983), а также аналогия с происходящими в итальянском искусстве явлениями. Характерной в этом отношении является обстоятельная статья Д. Бертони-Джовине “Педагогика А.С. Макаренко” (1965). Ее исследование показывает теоретическое значение макаренковских трудов, их гуманистическую основу, связь с марксизмом.
Вторая группа исследований наиболее ярко представлена двумя книгами об А.С. Макаренко, где проводится анализ сделанных о нем публикаций, даются во многом новые характеристики его творчества. Это книга М.Р. Руоццо (Бари, 1958; 2-е изд. - 1964) и монография П. Брайдо (Бреша, 1959; 2-е изд. -1971). Книга П. Брайдо считается самым значительным макаренковедческим трудом на итальянском языке.
Третья группа - работы 2-й половины 1960-х гг., обобщающие предыдущие исследования, с определением не только общих черт, но и различий. Это как бы критические резюме и выяснение перспектив разработки наследия А.С. Макаренко. Здесь главенствуют работы Б.М. Беллерати, одна из первых макаренковедческих публикаций которого появилась в ж. “Педагогическое обозрение”, Рим, 1964, №11. В 1960-1980-х гг. макаренковедческую работу проводили педагоги-коммунисты А. Семераро, М. Манакорда.
На организованной обществом “Италия - СССР” и проведенной в Турине в 1963 г. конференции о современной мировой детской литературе Л. Волпичелли (университет в Риме) доклад о специфике детской литературы построил на основе литературно-художественных и эстетических воззрений А.С. Макаренко (ст. Т. Полозовой в “Учительской газете”, М., 28 апреля 1963 г.).
Жизнь и деятельность, взгляды А.С. Макаренко заняли важное место в учебниках по истории и философии К. Киранна (1957), Д. Наполи (1960), других учебных изданиях.
Книга “А.С. Макаренко. Переписка с Горьким и другие произведения” (составитель, автор Введения и Заключения Д. Бини, автор Предисловия А. Артиоли) - антология, состоящая из 2 частей: 1) Переписка с A.M. Горьким и материалы, сопутствующие его посещению макаренковской колонии; 2) Методика организации воспитательного процесса, Педагоги пожимают плечами, Некоторые выводы из моего педагогического опыта, Мои педагогические воззрения (Изд-во Армандо, Рим).
В Предисловии говорится: труды А.С. Макаренко имеют большое значение для современной педагогики, они далеко не полностью известны в Италии (издана лишь половина произведений); данная книга поднимает вопросы коллективного воспитания, которые “остаются основной темой современной педагогической дискуссии”.
Во Введении сказано, что о макаренковской педагогической концепции итальянцы имеют еще слабое представление; публикуемое материалы восполняют этот пробел. В Заключении автор на основе изучения итальянской библиографии по А.С. Макаренко делает вывод о 2 направлениях в истолковании его трудов: марксистском, социалистическом - и католическом “персоналистском”.
Оба направления отвергают индивидуализм, но если первое безоговорочно принимает педагогическую концепцию А.С. Макаренко, то второе разделяет ее лишь частично, отрицая коллективизм во имя христианского “персонализма”, т.е. идеи общественного устройства, основанного на индивидууме, частном интересе. Второй подход свойственен наиболее влиятельным деятелям педагогики, но “теория индивидуума” становится все более непопулярной.
Публикуемые материалы, говорится в Заключении, позволяют рассеять шаблонное, догматическое представление о макаренковском коллективизме, который якобы несовместим с понятием индивидуума и личной инициативой, означает навязывание “сверху” определенного образца поведения, выступает как антипод независимости и свободы личности. Идея коллективизма в качестве научной гипотезы может быть воспринята для разработки систем и методов воспитания именно как проявление заботы о личности и ее защиты, как условие ее свободного развития в настоящем и будущем. Сочетание в личности общественного и личного “измерения” - это путь ее возвышения к подлинно человеческому достоинству. (О рассматриваемой книге дается по рецензии Е.П. Блиновой в “Советской педагогике”, М., 1969, №4).
В.М. Беллерати опубликовал рецензию на книгу “Макаренко в Германии 1927-1967. Статьи и свидетельства”, 1968 (Ориентаменти педагогики, Рим, 1969, №6).
Развернутую характеристику “католического образа Макаренко” дал Н. Чакыров в специальной главе его монографии “А.С. Макаренко и основные воспитательные проблемы нашего времени” (София, 1973, с. 56-76). В этой главе отмечается содержащееся в указанной выше рецензии Б.М. Беллерати стремление итальянских педагогов-теологов отделить “Макаренко-гуманиста от Макаренко-коллективиста и коммуниста”; выделяется центральная установка Б.М. Беллерати: А.С. Макаренко ценен как гуманист “вопреки его коллективизму”; главную ценность представляет его педагогическая практика, а не теоретические воззрения (с. 57).
Далее Н. Чакыров анализирует “католический образ Макаренко” на основе работ немецких педагогов - католиков Э. Файфеля (1965), В. Настайчика (1963, 1966), И. Рюттенауэр (1965), с использованием книги: Р. Мюллер. Личность и общество. К критике неотомистского понимания личности (пер. с нем. яз., М., 1965).
В Японии развитие национального воспитания определил документ “Имидж идеального японца” (1966), направленный на освобождение от американизированных жизненных представлений и ценностей.
“В японском обществе ценятся не столько глубоко образованные профессионалы, сколько люди с широким общим образованием, хорошо воспитанные, умеющие сотрудничать с окружающими и коллегами по работе” (Салимонова К.И. Педагогика, 2002, №8, с. 93).
В 1955г. издана “Педагогическая поэма”; в 1964 г. она переиздается; в 1965г. вышла “Методика организации воспитательного процесса”. В 1964-1965 гг. в переводе на японский язык выпущен советский 7-томник макаренковедческих произведений, он занял 8 томов. В 1955, 1958 и 1964 гг. изданы и переизданы несколько тематических сборников сочинений А.С. Макаренко, под разными названиями.
Особое место занимает составленный Т. Ягавой сборник “А.С. Макаренко. Коллективизм и педагогика” (1960), а также сборник “А.С. Макаренко. Сочинения” (1965).
Новым явлением стал издание 2 сборников: “Макаренковедение” (Токио, 1965), в него вошли работы и советских авторов (Е.З. Балабановича, А.Г. Тер-Гевондяна, В.Н. Колбановского, Э.С. Кузнецовой, Н.П. Нежинского, В.Н. Терского, М.Д. Виноградовой и др.) а также публикации педагогов ГДР: X. Бергера “Система перспектив в педагогике Макаренко” и А. Михеля “Основы научного учения Макаренко о воспитании”.
А.С. Макаренко посвящен специальный выпуск журнала “Советская педагогическая наука”, под названием “Педагогика Макаренко и современные педагогические задачи”, где представлены статьи и многих японских педагогов (сост. X. Хироши, 1966).
Вопрос о роли производительного труда в коллективном воспитании рассмотрел Т. Озаму в книге “Макаренко о воспитании в труде” (1965), нескольких статьях. X. Хироши изложил свои взгляды в книге “Педагогические идеи Макаренко, теория жизненной структуры и педагогика” (1968). И. Задао опубликовал исследование “Развитие коллективистского воспитания: Калинин, Крупская, Макаренко”. Тенденцией к объективному рассмотрению макаренковского наследия проникнута книга С. Тучешицу “Как понимать идеи Макаренко”. Книгу “Педагогическая теория А.С. Макаренко” издал Т. Фудзий (1975).
Отдельные аспекты макаренковского творчества в педагогике рассмотрены в статьях К. Мотонори, X. Коцуихи, Т. Зейцьо, И. Садао и др.
Произведения А.С. Макаренко, работы о нем приобрели популярность, развернулось их применение в учебно-воспитательном процессе при подготовке педагогов, работников образования. В целом положительное отношение японской педагогической общественности к его трудам и практике воспитания, однако, не исключает их критику и неприятие определенными кругами в руководстве образованием.
К. Салимова в книге “Восхождение к успеху. Воспитание в Японии: история и современность” (Токио, 1993, рус. яз.) говорит, что трудами А.С. Макаренко в Японии заинтересовались не только педагоги. Его идеи коллективизма, связи материальных и моральных стимулов труда, сочетания ответственности и творчества, принципы эффективной организации труда и управления вызвали интерес руководителей фирм, предприятий. Эти идеи совпадают с характерной особенностью японской экономики - ее направленностью на развитие управленческой системы, опирающейся на продуктивные взаимоотношения всех участников производственного процесса (в отличие от американской, “технократической” ориентации).
В Дании после издания “Педагогической поэмы” в 1955 г. взгляды и опыт А.С. Макаренко получили распространение прежде всего в теории и практике социальной педагогики, защиты детства. Результаты этой работы отражены в книге X. Расмуссена “Социальная педагогика” (Копенгаген, 1974), в исследованиях А. Слелунга, сборнике “Введение в марксистскую психологию” (Копенгаген, 1974, под редакцией А. Слелунга).
Новый, более совершенный перевод “Педагогической поэмы” сделала Р. Грандгаард, издание 1989 г.
Как сказал X. Расмуссен, он написал и издал первую в Западной Европе книгу об А.С. Макаренко, затем опубликовал еще несколько, последняя вышла в 1989 г. Он - член Союза детских писателей Дании, секретарь Общества психологов, ректор социально-педагогической семинарии в Копенгагене.
В середине 1960-х гг. опубликована статья А.С. Макаренко “Цель воспитания”, одна из его наиболее значительных теоретико-педагогических, полемически заостренных работ (в переводе с нем. яз., из т. 5 его сочинений, Берлин, 1964).
“В организации “Марксистские педагоги” в середине 1960-х гг. в Дании макаренковский опыт играл большую роль в педагогических дискуссиях, значительно повышая их значимость. Здесь согласия с марксистскими представлениями в педагогике возникало даже больше, чем в некоторых социалистических странах” (Расмуссен X. К усвоению идей Макаренко в Дании. Практический опыт в государственном воспитательном доме Бегхольт // Международные макаренковедческие исследования II. Марбург, 1993, с. 100).
В этой статье два аспекта разработки макаренковского наследия раскрыты в параграфах: Восприятие коллективного воспитания; Желание действовать (с. 103-107).
Опыт открытого в 1974 г. детского дома в Бегхольт описан в рубриках: Как мы шли к нему, Государственное учреждение, От “толпы” к группе; Первый год, Воровство, Организация свободного времени, Политическое воспитание, Школьное направление, Государственно-трудовое направление (два металлообрабатывающего участка и один электрошвейный, трикотажный отдел, трудовые работы для общежития и др.), Заключение (с. 107-129). В детдоме 30 “трудных” подростков и юношей 12-18 лет, мальчиков и девочек. Об основных принципах его деятельности говорится на с. 110-111.
Во Франции, как и во многих странах Западной Европе и США, пишет А.Н. Джуринский, на рубеже 1940-1950-х гг. о А.С. Макаренко знали преимущественно как о талантливом воспитателе и писателе; “затем о нем заговорили как о крупном теоретике педагогики” (Народное образование, М., 1988, №3, с. 85).
Представители антикоммунистического направления в педагогике Франции Д. Довуа, Э. Лабержер, как и деятели этого направления в других странах, в 1950-х гг. шли по пути превратного толкования макаренковских идей.
В 1960-х гг., когда эти идеи стали вызывать всеобщий интерес, произошел значительный отход от трактовки наследия А.С. Макаренко в духе “тоталитаризма”.
Возникла проблема его интерпретации в контексте “сравнительной педагогики”, “социопедагогики”, традиций “нового воспитания”, различных представлений о гуманизме, сущности социально-культурных явлений. По линии педоцентристского [детоцентристского] подхода к ребенку эту работу вели Ж. Ардонно, П. Барнлей, М. Лаварен, Э. Шанель.
Известный педагог, деятель народного образования Р. Галь в книге “Современное состояние педагогики” (Париж, 1961) отнес А.С. Макаренко к тем педагогам, которые “оказали наибольшее влияние на развитие мировой педагогической мысли”, советской педагогики и школы в соответствии с принципом коллективизма (цит.: Каиров И.А. Слово о Макаренко. М., 1963, с. 22).
Раздел “Педагогика Макаренко” - в книге М. Шеварде “Советская педагогика: документы”, 1963 г. Статья М. Пикар “Дьюи и Макаренко” - в сб. “Школа и нация”, №138, 1965 г.
Произведения А.С. Макаренко, сведения о его жизни и деятельности включены в хрестоматии, учебные пособия, применяемые в подготовке учителей, воспитателей.
Его творчество определяется как важный этап развития мировой науки о воспитании. Ж. Лайм и А. Бианшери в пособии для будущих учителей “Педагогические теории в текстах” (1966), составители хрестоматии по педагогике под редакцией Ж. Шато (1969) поставили А.С. Макаренко в ряд наиболее крупных педагогов всех времен. В начале 1970-х гг. его социально-педагогический портрет описан в книге М. Шеварде “Великие мастера воспитания” (Париж, с. 231-233). '
В 1960-1980-х гг. педагоги марксистской ориентации Ж. Синдерс, Ж. Коньо, Ф. Секле-Риу изучение и применение макаренковских идей и опыта направили на преодоление их фальсификации и решение современных проблем педагогики и школы.
Яркий пропагандист макаренковских воззрений Р. Глотон с конца 1960-х гг. руководил опытной работой в начальных и средних школах 20-го округа Парижа. Основы этого опыта - отход от “парной педагогики” (как выражался А.С. Макаренко), макаренковская идея объединения вокруг общих педагогических целей и задач. Главные ориентиры опыта: коллектив педагогов, воспитание в коллективе, “мажорный” стиль жизни образовательного учреждения, сочетание искусства и науки в педагогическом процессе.
Опыт А.С. Макаренко, пишет Р. Глотон, не оставляет равнодушным истинных демократов, так как убедительно связывает педагогику и школу с переустройством общества. Освоение этого опыта позволяет повышать результативность борьбы за демократизацию школьного воспитания и обучения. Первостепенное значение имеет макаренковский педагогический и социальный оптимизм, теоретическая и практическая направленность на обновление мира и человека. (Дается по указ, выше статье А.Н. Джуринского в “Народном образовании”, М., 1988, с. 86.)
Многие аспекты воззрений и педагогической практики А.С. Макаренко продолжали положительно характеризовать сторонники “педагогического традиционализма” Алена, приверженцы “нейтрального воспитания”, а также сторонники “свободного воспитания”, педоцентрического [детоцентрического] направления в педагогике (см. статью А.Н. Джуринского в “Советской педагогике”, М., 1978, №3, с. 131-132).
В Австрии в конце 1950-х гг. Г. Гмайнер, приверженец И.Г. Песталоцци и А.С. Макаренко, основал “детскую деревню” для детей-сирот (первый дом для таких детей он создал в 1949 г. в Имсте). В 1953 г. издана его книга “SOS - киндердорф, современное воспитательное учреждение”; в 1985 г. вышло ее 22-е издание. К 1993 г. “детские деревни”, основанные на благотворительности, при содействии католической церкви, действовали уже в 120 странах мира, как пример воспитания сирот в условиях, максимально приближенных к семейным (см.: Хрестоматия по истории социальной педагогики и воспитания / Сост. А.А. Фролов, Ю.Х. Трушина. Ч. 1. Н. Новгород, 2000, с. 240-248).
В Великобритании к началу 1960-х гг. основным источником изучения наследия А.С. Макаренко был изданный на английском языке 2-томник его избранных произведений.
Об А.С. Макаренко говорит Н. Хенс в книге “Русские традиции в образовании” (Лондон, 1963, с. 166-167). Н.П. Дичек резюмирует: Н. Хэнс “трактует принципы коллективизма в наследии Макаренко как проистекающие из идеи пролетарской морали, противостоящей буржуазной морали индивидуализма, в процессе педагогического опыта обогащенные этическими взглядами самого педагога” (Это принадлежит вечности..., с. 217). В сравнении даются взгляды Л.Н. Толстого, других педагогов.
П.Ф. Приис сравнивает педагогическую практику А.С. Макаренко с образом жизни английских частных привилегированных школ в статье “Паблик скулз - школы буржуазные или прогрессивные?” (Образование для обучения, №79, 1969). Здесь элементы “военизации” в колонии им. М. Горького (салют, знамя, оркестр и т.д.) объясняются в сравнении с использованием аналогичных традиций в “паблик скулз” (дается по ст. Р. Эдварс в “Международных макаренковедческих исследованиях - I”. Марбург, 1992, с. 129-130).
Материал об А.С. Макаренко включен в издание: Дейгтон Л.С. Энциклопедия образования. 1971.
В 1970-х гг. об А.С. Макаренко писал Ш. Фитцпатрик.
Деятельность П. Фрейри в Бразилии Э. Зауэрман анализирует по аналогии с воззрениями и опытом А.С. Макаренко в обширной статье “Антон Макаренко и Паулу Фрейре” (Международные макаренковедческие исследования - I”. Марбург, 1992, с. 144-198).
По мысли автора, этих двух деятелей объединяет принципиально новый взгляд на образование: оно понимается как процесс, объективно происходящий в массе народа, его различных слоях, а не только и не столько в школах, специальных педагогических заведениях, учреждаемых государством и обществом. В первом случае он совершается на основе жизненной практики, с приоритетом воспитания; во втором - в образовательных заведениях, где главенствует обучение и государственная политика порабощения.
Эту концепцию П. Фрейри положил в основу теории, методики и практики “освобождающего образования”, народного “нового воспитания”. Ведущей идеей здесь является превращение народа, человека из объекта просвещения и воспитания в субъект своего развития. Главным фактором этого процесса становится социальная практика, освобождающая угнетенных от общественной пассивности, ведущая к осознанию народом себя как творца материальных и духовных ценностей, ответственного за существование и дальнейшее развитие человеческой цивилизации.
Обучение в данном случае ставится на второй план, после практики, которая придает обучению жизненный смысл, обеспечивает эффективность, действенность и массовость образования. Таков путь к “пробуждению сознания” в народе.
Творчество П. Фрейри направлено на преодоление элитарности науки, культуры и образования. Он отрицает “общество потребления”, технократическую модель социального развития, утверждает ценности труда и трудовой морали, солидарности и дисциплины, видя во всем этом подлинный, реальный гуманизм.
Произведения и социально-педагогический опыт П. Фрейри повлияли на становление национальных систем образования в ряде стран Азии, Африки, Латинской Америки. Его “Педагогика угнетенных” (1970) к концу 80-х гг. издана на 16 языках народов мира. Другие труды: Образование ради достижения свободы (1967); Педагогика развития: письма в Гвинею-Бисау (1977); Школа, называемая жизнью. Первая его публикация своих взглядов относится к 1959 г.
Образовательная концепция П. Фрейри - это по существу глубинные идеи макаренковского творчества. Выработанные и реализованные А.С. Макаренко в рамках педагогического учреждения, они, несомненно, мыслились им в масштабе больших социально-педагогических преобразований. Его попытки вывести свой опыт на этот уровень не получили необходимой поддержки.
См.: Фюртер П. (Швейцария), статья “Паулу Фрейре” в ж. “Перспективы. Вопросы образования ЮНЕСКО”, 1987, №1. В сокращении опубликовано: Хрестоматия по истории социальной педагогики и воспитания. Ч. 1. Н. Новгород, 2001, с. 249-259.
В Нидерландах с середины 1950-х гг. (и до настоящего времени) с макаренковским наследием работает X. Ньиман (Амстердам): организация детских коллективов, публикации о применении “макаренковских методов” в педагогической практике, написал и издал педагогический роман (Сведения получены лишь в конце 2005 г.).
Книги об А.С. Макаренко изданы: в Нидерландах - К. Фихтер (Тильбург, 1961, 1966), И. Юнг (1966); в Канаде - В. Шимоняк (1967); в скандинавских странах - К. Фихтер (1972); в Израиле - А. Коген (Телль-Авив, 1973); в Финляндии - К. Джуул.
В Испании об А.С. Макаренко повествуется в книге О. Фуллат “Педагогика в Советском Союзе” (Барселона, 1964). То же - в одном из изданий в Португалии. Его произведения продолжали публиковаться в Швейцарии, Швеции, Австрии, других странах. М.И. Кондаков на юбилейной конференции, посвященной А.С. Макаренко (1978, М., Пед. о-во РСФСР), говорил о воспитании по-макаренковски “детей бельгийских коммунаров”, о представлении деятельности А.С. Макаренко на выставке в Бельгии.
| Переписка Макаренко с женой, т.1 М.1994 Макаренко жене 15-16.05.1928 .. Скверно или хорошо, что нам так не хочется быть в разлуке? С каких пор Солнышко стало задаваться такими вопросами? Если бы я не боялся надоесть тебе, я голосовал бы всегда против разлуки. Но я очень угрюмый и однотонный человек. Я уверен, что нужно будет тебя увозить от меня на некоторое время, чтобы твоя душа могла отдохнуть от однообразного жужжания моей личности. Только в этом смысле, как организатор, я признаю разлуку .. (с.72). ZT. Обратите тут внимание на самохарактеристику А.С. Макаренко главного в себе : Я КАК ОРГАНИЗАТОР. Но Макаренко ведь не был да и никогда не стремился быть организатором, скажем, СССР, не был да и никогда не стремился быть организатором, скажем, Украины или России, и ясно, что именно в работе ЛОКАЛЬНОГО СТРУКТУРНОГО ОРГАНИЗАТОРА А.С. Макаренко, - не просто правильно, а в высшей степени правильно, - видел 80%-ую суть и 80%-ый смысл истинных так сказать локально-учрежденческих и локально семейных воспитаний и перевоспитаний. |
В файле http://zt1.narod.ru/isprav-u.htm по: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона кн. 25 СПб 1894 обзор: Исправительные заведения [успешные исправительные заведения] для малолетних [в разных странах за прошлые десятилетия].
| Вставка 15.08.2009. Из Мой былой ЖЖ > если бы было с жёсткой дисциплиной учебное заведение, я бы его отдала. Но никто таких учреждений не откроет. Их в системе образования не существует. "Знание и труд" Симбирск, РНБ П28/503 1921,2. Мирандов Александр Федорович ( http://zt1.narod.ru/doc/mirandov.doc. ) .. В нормальных школах и детских домах Симбирска, особенно среди воспитанников, циркулируют самые невероятные толки о нашей школе, вызванные в большинстве случаев запугиванием воспитателями своих непокорных воспитанников "Максимовкой" в тех случаях, когда другие меры педагогического воздействия не оказывают влияния .. В конце концов мне пришлось обращаться с просьбой в Губоно об издании по всем интернатам и детским домам распоряжения о том, чтобы из числа мер педагогического воздействия была совершенно исключена угроза "Максимовкой" .. Название "трудовая колония" более соответствует типу и характеру нашего учреждения, но нам приходится открещиваться и от этого названия, так как колония ассоциируется с названием прежнего учреждения - колонии малолетних преступников, и слово колонист для наших воспитанников, как синоним профессионального любителя чужой собственности, кажется оскорбительным подчеркиванием принадлежности их к определенной категории несовершеннолетних .. http://zt1.narod.ru/kurgn_33.htm РАЙОННЫЕ УПК ПРЕОБРАЗОВАТЬ В КУРГАН-33. "Нар. обр" 1992,3-4 [и: В КУРГАНСКОЙ ОБЛАСТИ ПРОТИВ ГОРОДСКИХ ПТУ-ОБЩАГ УГ 1994,5]. |
Из такого рода обзоров всегда видно, что успешные воспитательные интернатно- хозяйственные учреждения (заведения), - во всех без исключения странах и во все без исключения десятилетия, - всегда были ИМЕННО И ТОЛЬКО ОТДЕЛЬНЫМИ ПРИМЕРАМИ.
| Надо принять за постулат: макаренковско-учрежденческое возможно в варианте многочисленных или немногочисленных, но: ИМЕННО И ТОЛЬКО - ОТДЕЛЬНЫХ ПРИМЕРОВ, а иные вожделения всегда обернутся лишь хрущёвско-кукурузными потугами. Внедрение не в массовом порядке, а только точечно: там, где для подростково-юношеской исто макаренковской локально-воспитательной СТРУКТУРЫ (рабоче-крестьянского образовательно-воспитательного корпуса = пригородной макаренковской школы-хозяйства) сошлись все необходимые а) локально-субъективные и б) локально-объективные предпосылки. Иное даст профанацию = дискредитацию. |
ZT. Макаренко - это социальная инженерия (МИКРОСОЦИАЛЬНАЯ ИНЖЕНЕРИЯ), именно это надо бы в Макаренко раздраконивать, а всё остальное весьма бы потом.
--
From: "Goetz Hillig" To: "Zinoviy" From Zinoviy (ZT): Dorogojj Goetz! Ja, - priekhav iz Moskvy, - ehhe porabotal nad recenziejj na Frolov 2006, tam v pervom zhe abzace u menja byl ljap: ne to nazvanie analiziruemyjj knigi. Ja chto-to pravil i dobavljal i v drugikh mestakh recenzii. Vozmozhno, - ne znaju, - ja budu ehhe zagljadyvat` v ukazannyjj mojj tekst i chto-to tam izmenjat`-dobavljat`. Poehtomu ja povesil svoju recenziju na Frolov-2006 na mojj sajjt: http://zt1.narod.ru/doc/frolov06.doc, i imenno po ehtomu fajjlu v internete i nado by chitat`/skachivat`/sokhranjat` ehtu moju recenziju. Abarinovu i Ehdgaru recenzija pokazalas` cennojj, no vot Vifleemskomu Anatoliju Borisovichu ona sovsem ne ponravilas`: na vkus, na cvet tovarihhejj net... О заезженных аксиологических бандурах и о фетишизмах. 26.11.2008 Дорогой Эдгар! Я просмотрел присланную вами (будем взаимно на вы с маленькой буквы) статью Makarenko heute. В целом хорошо, однако к иным местам и к иным же утверждениям я бы сделал те или иные, иногда стратегически серьезные, замечания. Но сейчас у меня на такой разбор совсем нет времени. Знаете ли вы о моем: Мой былой ЖЖ Иностранцам читать это моё ЖЖ трудно, потому что мой личный русский язык, как кажется, своеобразен. Сейчас я загружу в указанное моё ЖЖ очередную статью вот именно в виде этого моего письма вам. Потом буду в этот постинг ещё что-то добавлять. О заезженных аксиологических бандурах. У таких, как А.С. Макаренко, а до него у таких как Мишель Лепелетье (с Робеспьером) или даже Иван Бецкой (Бецкий) (с Екатериной 2-й) - стратегическая задача = стратегический замах: МЕТОДОМ СТРУКТУРНО КОРЕННЫМ ОБРАЗОМ ПРАВИЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ ОПТИМИЗИРОВАТЬ ХОТЯ БЫ (НО ОБЯЗАТЕЛЬНО) СКОЛЬКО-НИБУДЬ ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ ЧАСТЬ (ТОЛЬКО ЧАСТЬ) СОЦИАЛЬНОЙ МАТЕРИИ. Но 95-98% так сказать рассуждателей о педагогическом вышли из раннего детства. А в раннем детстве этим людям читали книжечки о добрых и злых: о Бармалеях и Докторах Айболитах, об Янушах Корчаках, и т.д. И такой инфантильный = обывательский = мещанский способ оценки всего и вся неискоренимо въелся с раннего-то детства! неискоренимо, повторяю, въелся будущим рассуждателям о педагогическом в их с-л-соловейчиковские (= убогие) мозги. И вот для указанных всесветных обывателей от аксиологии 1-е) всякие в педагогике сверчки знающие свои шестки, - от поговорки: всяк сверчок знай свой шесток; это часто весьма уважаемые и полезные деятели, но (!) без стратегических претензий и замахов, - и 2-е) деятели-разработчики со стратегическим замахом, всё и вся - в один ряд, и вот всё и вся указанными с-л-соловейчиковскими мещанами (мещанскими рассуждателями о педагогическом типа С.С. Невской) с доцентскими, профессорскими, кандидатскими, докторскими и академическими званиями оценивается лишь по таким вот заезженным инфантильным координатам: "Бармалей или Доктор Айболит?", "прогрессивный или непрогрессивный?", "отечественный или неотечественный?", "авторитарщик или неавторитарщик?" и тому подобное. В.В. Маяковский: А ВЫ НОКТЮРН СЫГРАТЬ СМОГЛИ БЫ НА ЭТИХ ЗАЕЗЖЕННЫХ АКСИОЛОГИЧЕСКИХ БАНДУРАХ? ZT. 24 ноя. 08 г. О фетишизме у Достоевского, Ушинского и общественности. По Огюсту Конту (1798-1857, из реферата о нем в интернете) .. Общество проходит через три стадии: 1. теологическая; 2. метафизическая; 3. Позитивная ... Теологическая стадия (раннее и среднее средневековье) делится на три периода: 1. фетишизм; 2. политеизм; 3. монотеизм. При фетишизме люди приписывали жизнь внешним предметам и видели в них богов... ZT. То есть с термином "фетишизм" Огюст Конт связывал лишь "дела давно минувших дней, преданья старины глубокой". А.С. Макаренко же достаточно удачно применял термин "фетишизм" для обозначения "тараканов" устойчивых предрассудков-убеждений в масс- консервативно- убогих головах = в убого- расхожем = в пресловутом общественном мнении. Например, А.С.М. говорил о фетишизации, - в общественном мнении, - семьи, о навязчивой, - в общественном мнении, - любви и к словечку "любовь" и к другим, - тоже ласкающим слух, - словечкам и к предвзятым, но "священным", убеждениям. Всё это, полагал А.С.М., по сути - настоящие фетиши совершенно религиозного порядка. То есть, как бы в противу вышеуказанному Огюсту Конту, А.С. Макаренко упорно настаивал: фетишизм - это вовсе не "дела давно минувших дней", а наоборот: фетишизм - это страшно мешающий достижению реальных успехов в повседневно-реальной социальной работе, и вообще фетишизм в его разнообразии - это страшно мешающий достижению общего социального прогресса кошмар 19-го и последующих веков. [ Иногда указанные фетиши А.С.М. именовал штампами ]. Вот частный пример. А.С.М. 20.11.1938 Галине Стахиевне Макаренко-Салько (Переписка, т.2, М.1995). - .. Вчера кончил "Идиота" Достоевского. ЗНАЕШЬ ЧТО? У ДОСТОЕВСКОГО ВСЕ-ТАКИ СТРАШНО МНОГО МУРЫ, СОВЕРШЕННО ДЕТСКОЙ И ДЕШЕВОЙ .. ZT. Это А.С.М., безусловно, о тараканах-фетишах, которые Ф.М. Достоевский нежно лелеял в своей башке и настойчиво же пропагандировал в своих публикациях. Но совершенно и при(пре)совершенно такоже обстояло дело и с не менее чем Ф.М. Достоевский пресловутым К.Д. Ушинским... Жить в обществе и быть свободным от общества, по Марксу и т.д., невозможно, но вот жить в обществе и быть свободным от предрассудков = от расхожих фетишей общества по А.С. Макаренко и возможно, и следует, а иначе никакого существенного успеха в социальной работе и вообще в социальном прогрессе - не будет.
Прыг на главную ZT-web-страницу. http://zt1.narod.ru/doc/Weitz-obzor-Makarenko-v-mire.doc Международные макаренковедческие исследования... III. Макаренко на Востоке и Западе Н. Новгород, 1994, стр.129-140. ZT (Зиновий Тененбойм, СПб). Сканирую это с распознанием и (там) привожу.http://ztnen.livejournal.com ?ztnen заморожен (удален). 01.02.2012 создал новый ЖЖ-аккаунт : http://ztmak.livejournal.com Об А.С. Макаренко и близкому к этой теме .. Будет пополняться.